А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

К тому же такой подход помешает мне разобраться в истинной природе этих существ и может оказаться опасным.
Абрайра дала мне попить. У меня кружилась голова.
— Тебе лучше? — спросила она. Села рядом со мной и положила мою голову себе на колени.
— Немного.
— Могу я помочь?
— Говори со мной. Займи мой мозг чем-нибудь приятным.
— Ну, давай найдем что-нибудь утешительное. Мне интересно, каково это — иметь семью. Твоя мать умерла. Расскажи мне об отце, братьях и сестрах.
— Отец? — спросил я. — Мой отец… — И ничего не смог ответить. Отец. Я помню, как он сидит в кресле и плачет после смерти матери, а дети Евы карабкаются на него. А что было потом, не могу вспомнить. Ничего. Не только ничего о нем не знаю и не слышал. Я даже не могу вспомнить, чтобы думал об этом. Совершенно неожиданное ощущение. Словно я пришел на экзамен, а профессор экзаменует меня по предмету, о котором я даже не слыхивал. Отец. Я вернулся назад. Помню об отце все в дни после смерти матери.
— Мой отец, — закричал я, — был слабый и циничный человек. Он был безнадежный неудачник. Бросал одну работу за другой. Часто говорил: «Непрожитая жизнь ничего не стоит, но и прожитая не лучше». После смерти матери он… он…
Я был ошеломлен. После смерти матери отец перестал для меня существовать. Я поднялся, и меня охватил ужасный страх. Я мог привести только два объяснения: либо у меня серьезно пострадал мозг, либо произошло нечто настолько ужасное, что я полностью блокировал все воспоминания об отце. Мне хотелось убежать, но бежать было некуда. Я очень встревожился и кончил тем, что принял новую дозу болеутоляющего, чтобы опять уснуть.
Мы миновали обширные равнины и оказались в неглубоком каньоне из спрессованной грязи. А в каньоне увидели много обветренных камней, грубо округленных, как шары. Каждый камень достигал восьми метров в высоту, и расположены они были спиралью, как рисунки в пещерах австралийских аборигенов. За многие сотни, а может, тысячи лет круглые камни погрузились в землю. Их вид вызывал во мне благоговейное чувство. Они очень похожи были на камни, которые бросал в нас «пустынный владыка», но только огромные, а спиральное расположение свидетельствовало как будто об их искусственном происхождении. Я все время ожидал увидеть вход в пещеру, какую-нибудь дверь на склоне, какие-нибудь росписи. Но не было ни следа тех, кто так расположил камни.
В этот день мы добрались до морского берега. Я все пытался что-нибудь вспомнить об отце, но так ничего и не вспомнил, абсолютно ничего. И гадал, почему же я блокировал воспоминания о нем. Может, узнал, что на самом деле именно он убил мою мать? Может, он трусливо покончил с собой сразу после убийства матери? Я подумал, что если создам сценарий, близкий к правде, то, пожалуй, смогу вспомнить. Но тут же обнаружил, что у меня в памяти еще один провал — провал, в котором должна находиться Татьяна, девочка из моих снов. Почему, если она так важна для меня, я помню только ее лицо и имя? Я не мог ответить на этот вопрос. По-прежнему дул сильный ветер. Вечером мы остановились, и компадрес посадили меня спиной к дереву. Руки и ноги не слушались меня, словно их вообще не стало. У меня едва хватило энергии, чтобы поесть; я чувствовал себя беспомощным, как грудной ребенок. И долго лежал без сна и думал об отце.
На следующее утро я проснулся в машине, летящей над землей. Я лежал на спине и больше не слышал прибоя. Чувствовал себя обособленным от всего. От своего прошлого, от своих друзей, от своего мира. Небо темно — красное, как на закате, и безоблачное. И на нем ни одной ленты опару но тако. Их разнесло бурей. Мы проехали под деревом, растрепанной пальмой с подсохшими листьями, которые шуршали, как бумага, и меня в самое сердце поразило знакомое ощущение.
«Я возвращаюсь в Панаму, — с безумной радостью подумал я. — Я возвращаюсь в Панаму!» Солнце, отразившееся в листве, напомнило мне о давно забытом эпизоде. Не могу вспомнить, когда именно это случилось в моем детстве: помню, что лежал на диване, глядя в окно. Два поля разделяла полоска деревьев, и толпа обезьян переходила там из одного леса в другой. Мне тогда показалось, что это я движусь, а обезьяны стоят на месте.
Я лежал на дне машины, вспоминал эту пальму, так неожиданно появившуюся после необычной фауны Пекаря, и меня наполняло ощущение спокойствия, даже эйфории. И снова я почувствовал, будто возвращаюсь домой, в свою собственную утраченную страну.
Постепенно пальмы стали встречаться чаще. К полудню мы достигли полностью терраформированной лесистой местности. На деревьях болтали попугаи, лакомясь фруктами; мы, несомненно, добрались до земель ябандзинов.
Мы остановились на ночь и два следующих дня двигались вдоль берега на юг. Днем и ночью дул сильный ветер, он летел с холодных морей на нагретую сушу и иногда достигал силы шквала. Но море здесь представляло собой узкую ленту, и поэтому бури приносили мало дождей. Пыль, поднятая в пустыне ветром, окрасила небо в тусклый желто — коричневый цвет, и закаты и восходы стали особенно великолепны. Я чувствовал себя крепче и вечером лежал у костра и слушал разговоры.
Абрайра весь день тревожилась, напрягалась и потому очень устала. Когда к ней обращались, нужно было повторить два — три раза, чтобы она ответила. После того как Мавро лег спать, Перфекто спросил:
— Что у тебя на уме, сестренка?
— Я только… не знаю. Хочу ее. Хочу эту планету!
— Да, — энергично подхватил Перфекто. — Понимаю. Я тоже чувствую это.
Абрайра спросила:
— Помнишь, каково жилось в нашем поселке, в Темуко, когда мы были детьми? У нас ничего не было! Абсолютно ничего, что можно было бы назвать своим! Капитан Гуэррера давал нам одежду или игрушки, но ничего не принадлежало мне — мне одной. Давая нам обувь, он всегда повторял: «Не забывай делиться с другими». Мне это было ненавистно.
— Знаю, — сказал Перфекто. — Я тоже это ненавидел. Нас создали, чтобы мы защищали свою территорию, а потом ничего нам не дали.
Абрайра рассмеялась.
— Помнишь, как мы детьми прятали вещи под кроватью? И время от времени приходил Гуэррера и все отбирал. Я нашла в канаве куклу и несколько месяцев прятала ее; она мне была нужна не потому, что была красивая, чистая, вовсе нет — она была моя.
Перфекто улыбнулся.
— Si. Гирон и его палки. Помнишь, как он приносил домой палки. Ничего особенного в них не было, простые палки. Если он еще жив, я думаю, у него дома их горы.
— Вот что я чувствую, — сказала Абрайра. — Хочу эту планету, как Гирон хотел свои палки. Хочу дом. Так хочу, что ни о чем другом не могу думать! Если мы выиграем эту войну, я, наверное, умру от радости.
— Ах, — сказал Перфекто, — как было бы хорошо! Иметь целую планету в своем распоряжении. Это желание — наша сущность. Никогда не думал, что захочу чего-нибудь так сильно. Но убивать ябандзинов я не хочу. Мне жаль того, что с ними случится, когда мы достигнем Хотокэ-но-Дза.
* * *
На третий день, продолжая идти вдоль берега, мы увидели первые признаки цивилизации: в море уходил причал, и на камне был нарисован один японский иероглиф, одно слово. Я не знал, что оно означает, но, казалось, это предупреждение. Над иероглифом был нарисован белый самурайский меч, а еще выше — кровавый глаз.
Мы остановили машину и долго смотрели на эти символы.
— Как ты считаешь, это предупреждение? — спросил Перфекто.
— Не знаю, — ответила Абрайра, — но мы явно недалеко от Хотокэ-но-Дза. Может, всего в нескольких километрах.
— Нет, — сказал Мавро, — не думаю. Мы не можем оказаться так близко. Я долго изучал карту. Видимо, нам еще километров двести.
Абрайра сказала:
— Хочешь пойти вперед вслепую? Мы даже не знаем, виден ли город с берега. Не хочу наткнуться на мину или нейтронную пушку.
— Может, в городе не осталось никакой защиты, — с надеждой предположил я. — Может, наши компадрес уже добрались до города и уничтожили всю автоматическую защиту. Во время схватки мы встретили в пустыне столько ябандзинов, словно все мужское население покинуло город. Похоже, его остались защищать только женщины, старики и дети. И, конечно, десять тысяч колумбийцев, если они уже высадились.
— Нет, защита не уничтожена, — возразил Перфекто. — Даже если Гарсон успел добраться. Он сказал, что битва будет на девятый день после выхода из Кимаи-но-Дзи. Это завтра утром. И даже если по какой-то причине Гарсон решил напасть на город раньше и захватил его, он не станет уничтожать защиту; наоборот, постарается как можно быстрее восстановить ее, чтобы не опасаться мести «Мотоки» или возвращающихся ябандзинов.
Я нервничал при мысли о защите, управляемой на расстоянии. К такой задаче меня не готовили, я видел это только в симуляторе, и единственный реальный эпизод — оборона Кимаи-но-Дзи — доказал мне, что я не готов к сражению. Я не хотел идти на юг.
Абрайра сказала:
— Направимся в глубь суши и посмотрим, не найдем ли следы Гарсона. Если армия прошла к городу, должны остаться взорвавшиеся мины и уничтоженные пушки.
Мы отвернули от моря и двинулись через деревья. Нам потребовалось два часа, чтобы преодолеть десять километров джунглей, потом джунгли поредели и сменились травянистой равниной. Я порылся в карманах и нашел камешек, который подобрал в Кимаи-но-Дзи. Сидел и смотрел на маленькую красную головку цветной капусты.
Мавро увидел и спросил:
— Что это?
— Рубин, — ответил я, и все обернулись ко мне. — Я нашел его в Кимаи-но-Дзи. Похоже, здесь это не редкость. На планете присутствуют все металлы. Рубин, изумруд — это всего лишь кристаллы кварца с примесью меди или железа. Здесь они ничего не стоят.
— Ха! — сказал Мавро. — Настоящий рубин? Имеет смысл — да еще со всеми этими металлами. Может, здесь в каждой реке золото, а на каждом заднем дворе груды рубинов, а мы ничего и не знали.
Мы двинулись дальше, и я подумал: возможно, он прав.
Ночью мы проехали триста километров по большой дуге через полосы джунглей и оказались в густом лесу на берегу широкой реки. Мы были уверены, что именно на этой реке расположен Хотокэ-но-Дза, мы видели на информационных лентах машины ябандзинов на этой реке — ведь это единственная крупная река на карте; поэтому мы двинулись по ней на юго-восток, осторожно, опасаясь наткнуться на защитную линию города. Абрайра часто повторяла словно про себя:
— Мы это сделаем! Мы это сделаем!
За час до рассвета мы прошли последний поворот, дальше река устремлялась прямо. Ничто не закрывало поле зрения, и мы увидели огни большого города на холме. Но огни были красные и окружены столбами дыма.
Город пылал.
Глава восемнадцатая
Абрайра смотрела на тускло — красные облака дыма над городом.
— Что происходит? — спросила она. — Может, Гарсон напал раньше намеченного времени?
— Должно быть, колумбийцы, — предположил Перфекто. — Вероятно, приняли предложение Гарсона и решили сжечь город. А может, прямо сейчас сражаются в городе с ябандзинами, а пожар вспыхнул случайно. — Огонь и дым казались очень далекими, километрах в восьмидесяти от нас.
Мы все смотрели еще какое-то время. Абрайра сказала:
— Там нет сражения. Я не вижу в облаках отражений лазеров. Никакой битвы нет.
Мавро ответил:
— Тогда это ябандзины жгут свои дома перед сражением. Они знают, что мы приближаемся. Знают, что их ждет. И не хотят оставить нам что-нибудь.
Его слова показались мне верными. Ябандзины жгут свои дома, как жители «Мотоки» сожгли свои перед массовым самоубийством.
Абрайра вздохнула и сказала:
— Если ябандзины жгут город, значит, Гарсону не удалось убедить колумбийцев присоединиться к нам. Иначе город был бы наш или в нем шли бы бои. Если Гарсон все еще не вошел в город, мы встретим его ниже по реке. — Она передвинула ручки управления, машина поднялась в воздух и понеслась на высшей скорости. Мавро и Перфекто начали стрелять плазмой, и река осветилась. Абрайра крикнула: — Анжело, бросай за борт все запасы пищи и воды, всякий лишний груз. В реке обязательно есть мины, и я не хочу наткнуться на них. Достань все лазерные ружья и держи их наготове. И если придется плыть, не выпускай ружья.
Я открыл люк в полу и начал выбрасывать все наши запасы: одеяла, запасной турбо, воду и продовольствие. Достал лазерные ружья, и мы все повесили их на спину. Все это заняло минут пять, потом я сел и стал смотреть на пролетающие мимо деревья.
Мы двигались по реке, и следующие полчаса прошли быстро и незаметно. Сердце стучало у меня в груди, дыхание стало тяжелым и неровным.
Перфекто похлопал по своему шлему.
— Слышишь? — спросил он. — Мы, должно быть, недалеко от армии! Я слышу переговоры по радио. Мы сразу за ними. Они идут! И почти тут же я услышал звуки выстрелов, над городом замелькали вспышки лазеров, освещая облака. Солнце еще не встало, но день приближался. Мы находились в двадцати километрах севернее города, и Абрайра включила двигатель на полную мощность, наша скорость еще выросла. Звуки выстрелов сливались и становились громче.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов