Если бы у вас нашлись снадобья...
- С подобными припадками мы справляемся и без снадобий, - мрачно
усмехнулся Ахмай. - Если нам будет нужно, мы и горбатого прямо поставим!
- Я полагаю, до этого не дойдет. - Киммериец изобразил на лице нечто,
отдаленно напоминающее улыбку.
"Разрази ее Эрлик! Что это она надумала? Может быть, она рехнулась от
страха?"
- Я тоже надеюсь на это, - кивнул Ахмай. - Ругаться в присутствии
такой женщины нельзя. Ты только посмотри на нее, приятель!
Посмотреть было на что. Конан никак не мог взять в толк того, зачем
же она могла понадобиться Масуфу, - кем ее невозможно было представить,
так это супругой добропорядочного туранца или любящей матерью.
Впрочем, об этом следовало думать самому Масуфу. С Конана было
достаточно и Илльяны. И куда только та могла запропаститься? Спасало
положение лишь то, что рабыня продолжала танцевать. Попробуй Ахмай послать
своих воинов на поиски пропавшего гостя, и те наверняка устроили бы в
ответ на это бунт. И они были бы правы: на всем белом свете не было
танцовщицы, равной Дессе...
Движения рабыни с каждой минутой становились все медленнее и
медленнее; чувствовалось, что она начинает уставать. Она сделала наконец
последнее сальто, и в тот же миг двери залы распахнулись вновь. В них
стояла Илльяна.

Она выглядела так же, как и в тот раз, когда киммериец впервые увидел
ее, и потому Конан, в отличие от всех прочих присутствующих в, зале людей,
особенно не поразился увиденному. Сразила его вовсе не диковинная эта
метаморфоза, но нечто куда более опасное - от волшебницы исходила такая
волна чувственности, что совладать с собой в ее присутствии не смог бы и
евнух. Илльяна была почти нага - узкая набедренная повязка да серебряный
обод на голове были единственным ее одеянием. Конан ошарашенно посмотрел
на ее прекрасное тело и зажмурился, словно не веря собственным глазам.
- Ну ты и плут! - ахнул Ахмай. Немного помолчав, он добавил: - Так
вот с чем ты путешествуешь!
- Не с чем, а с кем, мой господин, - широко улыбнувшись, ответил
Конан. - Она не призрак - ее можно потрогать...
- Волшебства в ней столько, что она кажется сказкой... Но скажи мне,
плут, почему ты решил _с_к_р_ы_т_ь_ ее от меня?
- Я не настолько глуп, чтобы хвалиться своими сокровищами перед
разбойниками.
- Называя ее сокровищем, ты оскорбляешь ее, варвар. Она слишком
хороша для этого. - Ахмай говорил с трудом; казалось, что-то застряло у
него в глотке. Он плеснул вина себе в кубок и вновь устремил взор на
Илльяну.
Та взмахнула руками и закружила по зале в диковинном танце. Тягаться
с Дессой в акробатических па она не собиралась - танец ее, поражал не
обилием трюков, но удивительной гибкостью танцовщицы и грациозностью ее
уверенных движений.
Конан стал искать взглядом Дессу. Та стояла недвижно, опершись плечом
о дверной косяк. На Илльяну она смотрела так, как смотрит на учителя
посрамленный ученик.
Илльяна тем временем подхватила с пола один из легких ковриков и
завернулась в него, вызвав тем массу восторгов. Она встряхнула головой, и
легкая вуаль, покрывавшая ее золотистые косы, заскользила через залу,
словно несомая ветром. Лишь Конан понимал, что подобное движение может
быть вызвано только магическими заклинаниями, остальным же, казалось, сие
было невдомек. К вуали бросилась добрая дюжина воинов, в одно мгновение
разодравших ее на лоскуты.
В тот же миг с головы Илльяны упал и обруч. Мелодично позванивая, он
покатился через всю залу и наконец закружился у ног Ахмая. Тот подхватил
его резким, едва уловимым движением, не отрывая при этом взгляда от
прекрасной незнакомки.
И тут в зале установилась полная тишина. Илльяна сбросила с себя
коврик, а вместе с ним с прекрасного тела ее слетела и набедренная
повязка.
- Киммериец, друг мой! - вскричал Ахмай. - Я предлагаю тебе и твоему
спутнику остаться в моем дворце. Ты можешь просить у меня все, что угодно.
Торговаться с тобою я не стану. У меня же будет лишь одно пожелание. Я
должен провести с этой женщиной одну-единственную ночь. После этого я
оставлю ее в покое и даже стану первейшим ее защитником. Если кто-нибудь
из этих скотов посмотрит на нее так, что...
Конан расхохотался:
- Уж не обезумели ли вы, мой господин? Ваши люди не смогут не
смотреть на нее. Если же они не будут делать этого, то подруга моя
расстроится так, что последствия этого для меня будут еще более
огорчительными. Не следует говорить о несбыточном, мой господин, - лучше
предложите мне что-нибудь иное, пусть даже оно и не будет казаться столь
же благородным.
Илльяна лежала на ковре, извиваясь по-змеиному. Ахмай вздохнул и,
прищурившись, посмотрел в глаза киммерийцу.
- Я уступлю тебе Дессу.
Конан на миг задумался, но тут же согласно кивнул головой. Ахмай
заулыбался и, хлопнув в ладоши, приказал рабыне подойти поближе. Та гордо
пересекла залу, пытаясь держать себя так, словно, кроме нее, в зале женщин
не было.
- Сегодняшнюю ночь ты проведешь с моим новым другом, - сказал Ахмай.
- Думаю, ты придешься ему по вкусу, да и он, судя по всему, тебе
понравится.
- Как прикажете, мой господин. - Десса улыбнулась, заметив, что
Конан, в отличие от хозяина замка, смотрит только на нее. - Ваш приказ для
меня - закон.
Она перескочила на другую сторону стола и уселась на колени
киммерийцу. Того раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, теперь
он мог выкрасть Дессу, с другой - он не имел ни малейшего понятия о том,
как же собиралась выходить из этой ситуации его хитроумная спутница.
Он заметил у себя под ногами набедренную повязку Илльяны и машинально
поднял ее с пола. Пальцы его руки внезапно стало покалывать. Он уже хотел
было отбросить тряпицу в сторону, но тут в сознании его прозвучало
бесплотное: "УСПОКОЙСЯ, КОНАН! ЧАРЫ МОИ ВЕЛИКИ, И ПОТОМУ АХМАЙ НЕ ЗАМЕТИТ
НИКАКОГО ПОДВОХА. ОН БУДЕТ УВЕРЕН В ТОМ, ЧТО ЭТУ НОЧЬ Я ПРОВЕЛА С НИМ.
ТЕПЕРЬ ТЕБЕ И ДЕССЕ СЛЕДУЕТ УЙТИ. Я ДОГОНЮ ВАС."
Голос смолк так же внезапно, как и зазвучал. Конан скомкал в руке
набедренную повязку Илльяны и сунул ее за пазуху. Десса, заметив это,
обронила:
- Со мною ты ее в два счета забудешь. Тряпку же эту ты выбросишь за
дверь.
Конан довольно ухмыльнулся. Начало ночи обещало быть интересным, об
остальном же он пока не думал.

9
Свернувшаяся калачиком Десса мирно спала, положив свою головку на
могучее плечо киммерийца. Он с удовольствием заснул бы и сам, но этого
делать в его положении как раз и не стоило - в несколькими шагах от него,
за соседней дверью, находился человек, который в любую минуту мог стать
его, Конана, врагом, человек, который этим врагом был и на деле.
Тихо постучали. Конан схватил меч, беззвучно, словно кошка,
подобрался к двери и, отодвинув задвижку, распахнул ударом ноги.
Перед ним стояла Илльяна, вновь одетая в мужское платье. Она была
крайне бледна, под глазами ее виднелись глубокие круги.
Она вошла в комнату и тут же прикрыла за собой дверь. Конан предложил
ей вина, однако на предложение это волшебница ответила решительным
отказом:
- Нет, нет. Все это пустяки, просто я захотела спать. Что до Ахмая,
то ой действительно спит, при этом ему снится, что он спит со мной. Можешь
себе представить, что он при этом видит и испытывает.
- Откуда же девственной волшебнице ведомо то, что происходит между
мужчиной и женщиной?
Илльяна вздрогнула, но тут же взяла себя в руки и, стараясь не
смотреть на Конана, пробормотала:
- Мне пришлось поинтересоваться этим. Большего я тебе не скажу.
Конан счел за лучшее промолчать. Он самолично опорожнил кубок с
вином, набросил на себя одежды и принялся расталкивать Дессу.

Со стены послышался крик стража:
- Пятый час! Порядок полный!
Стража никто не услышал - вся Крепость была объята сном.
Конан подошел к двери, ведшей во двор, и тут же обнаружил, что она
заперта. Илльяна отстранила его и протянула к двери руку, в которой
поблескивал Камень Курага.
Киммериец покачал головой. Он мог справиться с любым замком и сам,
причем для этого ему не пришлось бы прибегать к особым ухищрениям:
воровскому делу его обучили люди из Заморы, для которых не составляло
никакого труда открыть любой, сколь угодно хитроумный замок.
Двор казался совершенно безжизненным, лишь огонь жаровни, стоявшей за
воротами стойла, указывал на то, что люди здесь все-таки есть. Киммериец
нахмурился. Им надлежало идти именно к стойлу, которое, судя по всему,
было единственным охраняемым местом во всей Крепости.
Холодный ночной воздух вывел Дессу из полусонного состояния. Она
завертела головкой, пытаясь понять, куда же они направляются.
- Куда вы меня ведете? К Ахмаю нужно идти другой...
- С чего ты взяла, что мы идем к нему? - усмехнулся Конан. - Мы ведем
тебя к твоему суженому, Масуфу. Он тебя ждет не дождется.
- К Масуфу? А я-то думала, что его давно нет в живых!
- Неужели ты не получала его посланий? - удивилась Илльяна. - Он ведь
посылал их не раз.
- Какие-то письма я действительно получала. Но разве можно верить
письмам?
- Им-то люди как раз и склонны верится деточка, - прошептал Конан и
подошел поближе к рабыне, заметив, что та готова закричать в любую минуту.
Едва Десса набрала в легкие побольше воздуха, он заключил ее в объятья,
зажав ей рот своей огромной ладонью.
Илльяна приблизилась к рабыне и возложила руку ей на голову. Конан
почувствовал сильное головокружение и едва не выронил из рук внезапно
обмякшее тело Дессы.
- Что ты сделала? - прохрипел он, изумленно глядя на светящийся
призрачным светом Камень Курага.
- Я ее просто-напросто усыпила.
- Так быстро?
- У нее слабая воля, и потому особого сопротивления она оказать не
могла. Будь на ее месте ты, мне пришлось бы потрудиться.
- Ох и не нравится мне все это...
- Конан, неужели мое волшебство пугает тебя и поныне? Как мне
доказать тебе, что оно не несет с собой зла?
Киммериец мрачно усмехнулся:
- Я не поверил бы в это, даже стань я благодаря твоей магии королем
Аквилонии. Так что не трать время понапрасну. К тому же злой я считаю
совсем не тебя, но лишь твою магию и все, с нею связанное.
Илльяна улыбнулась.
- Хорошенький комплимент, ничего не скажешь.

Раскаленная жаровня стояла у выхода из конюшни. Конан вошел вовнутрь
однако стражей так и не увидел. Илльяна отправилась за жеребцами, он же
осторожно опустил тело Дессы на сено и вынул из ножен меч.
Прошло несколько минут, однако волшебница все не возвращалась. И тут
из глубины стойла послышались какие-то звуки. В следующий миг он увидел
пошатывающихся стражей, ведших под руки хмельную полураздетую, хихикающую
женщину.
- Привет, киммериец, - сказал один из воинов. - Хочешь немного
поразвлечься?
- Вы бы лучше мне вина предложили, - буркнул в ответ киммериец.
- Запросто, - ответил ему второй страж. - Фаруш, если мне не изменяет
память, последним пил ты. Верно? Стало быть, идти за кувшином придется
именно тебе.
- И не подумаю, - мрачно пробасил первый. - Хочешь, иди туда сам.
- Чтобы я оставил тебя наедине с Хирой? Ты что, за идиота меня
держишь?
Не успел Фаруш ответить своему сотоварищу, как из глубины стойла
показалась Илльяна, ведшая за собою жеребцов.
- Смотрите, кто к нам пожаловал! Может, станцуешь для нас, милочка?
- К сожалению, я занята, - ответила Илльяна. - Надеюсь, вы не
обидитесь на меня за это.
За видимым спокойствием, с которым она произнесла эти слова, Конан
почувствовал крайний испуг.
- Нет, моя хорошая. Ты уж нас зря не обижай, - отозвался воин,
взявшись за рукоять своего кинжала.
- Я вновь должна ответить вам отказом. Я слишком утомлена, чтобы
танцевать вновь.
- Ну что ж, - осклабившись прохрипел воин, - тогда мы станцуем лежа.
Есть такой танец. Называется он...
Договорить воин уже не сумел, так же как он не сумел и вынуть из
ножен свой клинок. Киммериец ударил его в челюсть с такой силой, что он
отлетел к воротам, ударился головой о перекладину и повалился на богато
унавоженную землю бездыханной массой.
Фаруш мгновенно протрезвел и, выхватив кинжал из ножен, бесстрашно
пошел на неприятеля, явно превосходившего его силой.
"Как это Ахмаю удалось воспитать таких воинов?" - изумился Конан.
В этот миг девица, успевшая привести свое платье в порядок,
пронзительно завизжала. Заставить ее замолчать можно было только лишив ее
жизни, что было не в правилах по-своему галантного киммерийца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28