Вокруг заплясали цветные смерчи. Алый, синий, зеленый… Цвета сменяли друг друга.
Артем терялся в догадках, куда же на этот раз забросит его судьба. У него не было плана действий, но одно он решил твердо: Великому Проводнику больше не удастся вести его, как марионетку, к новым сомнительным подвигам. Постепенно бешеный калейдоскоп замедлил свое кружение и из месива красок выделились две: ослепительная голубизна неба, перетекающая в выбеленный солнцем песок.
Артем в растерянности озирался вокруг. Направляясь в виртуальный мир, он готовился к бунту, но Великий Проводник посмеялся над ним. Ни спорить, ни биться было не с кем. Везде, куда хватало глаз, простиралась пустыня. Застывшие волны барханов терялись за горизонтом, и лишь Артем, как обломок кораблекрушения, нарушал безбрежную гладь песчаного океана. Некоторое время он стоял, ожидая, что же произойдет, затем сложил руки рупором и крикнул, как будто кто-то мог услышать его в бескрайнем безжизненном просторе. Поняв, что ждать дальше бессмысленно, Артем двинулся наугад.
Солнце, не жалея сил, пускало в путника стрелы палящих лучей. Ноги утопали в песке, делая каждый шаг мучительно долгим, как в замедленной съемке. Дорога выматывала путника, вытягивая у него силы, а вместе с тем и решимость бороться. Великий Проводник перехитрил его, вновь заставив подчиняться своей воле.
Артем не знал, как долго шел. Время не властно перед вечностью пустыни. Понятие часов и минут отступало как несуществующее. Усталость притупила все стремления, кроме одного — выбраться отсюда.
Черная фигура в плаще возникла так внезапно, словно выросла из-под земли.
— Премьер! — воскликнул Артем и в бессилии опустился на песок.
Собираясь в виртуальный мир, Артем считал Премьера противником, ведь он был приспешником Великого Проводника. Теперь же он обрадовался ему, будто встретил старого друга.
— Приветствуем тебя, герой. Мы к твоим услугам, — поклонился Премьер.
— А где же остальные? — спросил Артем.
Вместо ответа Премьер вдруг раздвоился, потом расчетверился, и наконец перед Артемом предстали все восемь служителей Ордена. Поклонившись, они снова слились в одну фигуру, будто карты в игральную колоду.
— Ничего себе матрешки, — присвистнул Артем.
— Пустыня не любит толпы, герой, — пояснил Премьер.
— Но почему меня сюда занесло?
— Пустыня — это символ одиночества. Разве ты все время не стремился остаться один?
— Нет уж, спасибо. И вообще, что все это значит?
— Это значит, что время истекает.
В воздухе появилась легкая дымка. Сначала зыбкая, она все больше сгущалась, обретая узнаваемые черты. И вот уже мираж предстал во всей красе. Посреди пустыни стояли гигантские песочные часы. Песчинки струились из верхнего конуса в нижний, где уже высилась целая песчаная пирамида. Верхний конус был почти пуст.
— То есть как это истекает время? Выходит, игра подошла к концу? — удивился Артем.
— Можно сказать и так. Сегодня решающий день. Ты должен избавить мир от Большого Зла.
— Я не собираюсь этого делать.
Решительный отказ героя бороться с врагом слегка удивил Премьера, и он с усмешкой произнес:
— Неужели даже ты не смог устоять перед чарами Кави?
— Чары тут ни при чем! Зачем вообще ее уничтожать? С чего вы решили, что она Большое Зло?
— Ты сам так сказал.
Правдивость этих слов шокировала Артема. Он в самом деле указал на Кави как на Большое Зло.
Кто знает, выбери он другого противника, может быть, все сложилось бы иначе? Раскаиваться в содеянном было поздно, и все же Артем сделал попытку пойти на попятную:
— А если я ошибся?
— Исключено. Ты лишь подтвердил мнение Великого Проводника, а он никогда не ошибается.
— Вот как! Значит, он добренький и поэтому хладнокровно посылает меня убить девчонку. Что же тогда считать добром? И чем оно отличается от зла? Я не буду помогать добру, которое стремится уничтожить других. Я не буду никого убивать! — выкрикнул Артем.
— Боюсь, у тебя нет выбора, герой, — спокойно возразил Премьер.
— Что если я откажусь, вы заставите меня силой? — с вызовом спросил Артем.
— Никто не властен заставить тебя сделать что-либо силой. Герой всегда действует по доброй воле, но ты не можешь оставаться в стороне. Если ты намерен защитить Кави, тебе придется уничтожить Великого Проводника.
— С какой стати? Если она этого потребует, я скажу ей то же самое, что и вам.
— Ей не нужно ни о чем тебя просить. Ты сам этого захочешь, — загадочно произнес Премьер.
— Это что, шутка такая? Тоже мне нашли киллера. Мне до лампочки и ваш Великий Проводник, и ваша Кави. Если она у него в печенках сидит, пускай сам с ней и расправляется, — распалился Артем.
Премьер поклонился и бесстрастно произнес:
— Великий Проводник предвидел твой ответ и принимает его. Теперь, когда твое одобрение получено, он будет действовать самостоятельно. Все произойдет без твоего участия.
Смысл слов оглушил Артема, как удар кувалдой.
— Какое еще одобрение? Не давал я никакого одобрения! — в панике воскликнул он, но Премьер жестом остановил его.
— Поздно, герой. Судьба Кави предрешена. Нынешняя вечерняя трапеза станет последней в ее жизни. Никто даже не догадается, что виной тому две крошечные капли, ведь отравиться можно чем угодно, грибами, например.
Он достал из складок одежды небольшой флакон и поглядел его на свет. Темное стекло контрастно выделялось на фоне тонких, бледных пальцев. Солнечный блик упал на гладкую поверхность и, утонув в тягучей черноте, погас.
У Артема пересохло во рту. Он завороженно глядел, как глава Ордена поигрывал флаконом со смертоносным ядом. Нельзя допустить, чтобы его использовали по назначению. Артем прикинул расстояние до рокового флакона. Всего один прыжок — и, если повезет, яд окажется у него в руках. Прежде чем Артем успел хотя бы пошевелиться, флакон снова исчез в складках одежды, а Премьер смиренно сложил руки на животе.
— Это не единственный пузырек с ядом. Наш человек пронес точно такой в замок Кави.
— Вы собираетесь ее отравить?!
— Ты ведь отказался действовать, — напомнил Премьер.
— Если вы можете обойтись своими силами, то зачем вообще я вам нужен?
— Ты — герой. Твое предназначение избавить мир от Большого Зла. Если не сумеешь сделать этого, значит, ты проиграл и не достоин почетного звания. У тебя есть еще время изменить решение и, уничтожив Большое Зло, стать победителем. Пятьдесят на пятьдесят.
«Пятьдесят на пятьдесят». Фраза всплыла из прошлого и почти осязаемо повисла в воздухе. Виртуальность и реальность вновь смыкались, плавно перетекая друг в друга. До Артема внезапно дошло: сделай он то, что от него требуют, и наградой ему будет компьютер. Но какой в этом смысл? Зачем фирме раздавать компьютеры за то, что убивают ни в чем не повинных людей, которых они даже в лицо не знают? Чем им так досадила Вика? А может, они хотят из него сделать суперкиллера, как показывают в фильмах? Вряд ли. Тайный агент из него даже с натяжкой не получится. Что же тогда стоит за всем этим???
— Подумай, что тебя ждет в случае проигрыша? — услужливо напомнил Премьер, прервав ход его мыслей.
Напоминание попало в самое яблочко. Артему было страшно представить, что начнется, если на их адрес придет счет на огромную сумму. Отец станет презирать его, если узнает, что он вовсе не выиграл компьютер, а всех обманул и влез в долги. Он станет всеобщим посмешищем. И все же Артем был готов стерпеть позор и любое наказание, если бы знал, что компьютерные маньяки оставят Вику в покое. Но для нее это ничего не меняло.
Будто еще раз подтверждая его мысли, Премьер повторил:
— Не думай о Кави, герой. Ее судьба предрешена. Вопрос лишь в том, кто избавит мир от Зла. До вечерней трапезы еще есть время, так что выбор за тобой.
Артему не нужно было раздумывать над решением. Оно пришло само собой.
— Я отправлюсь в замок, — согласился он.
— Ты рассудил правильно. Великий Проводник надеялся на твой здравый смысл, — одобрительно кивнул Премьер.
— Ну конечно. Он ведь у вас всегда просчитывает все наперед и знает, кто как поступит, — зло процедил Артем и, перейдя на деловой тон, добавил: — Мне нужна ваша помощь.
— Мы всегда к твоим услугам, герой. Хочешь, чтобы тебя опять под покровом тумана перенесли за крепостные стены? — поинтересовался Премьер.
— Нет. Прежний способ не годится. У меня слишком мало времени, чтобы плутать по замку в поисках Кави. К тому же вокруг нее всегда толпа стражников. Меня не допустят к ней. Я не могу рисковать. Я должен увидеть ее до ужина.
— Но как ты собираешься к ней проникнуть? — недоумевал Премьер.
— Кажется, один из вас владеет искусством превращения?
— Да. Брат Септимус.
Названный тотчас вышел из-за спины Премьера, будто все время прятался там.
— Я готов помочь тебе, герой, но мои возможности ограничены. Я не могу удерживать иллюзию более получаса.
— Ничего. Мне хватит.
— Кажется, Кави сегодня ожидает сюрприз? — позволил себе пошутить Септимус.
— Сегодня всех ожидает сюрприз, — подтвердил Артем.
Фантом часов облаком висел в небесах, напоминая герою о том, как коротко отмеренное ему время.
День клонился к вечеру. Толстый привратник сидел на топчане в караульной, с тоской ожидая, когда наконец дневное светило закатится за горизонт и настанет время разводить подъемный мост. Его могучий живот вздымался при каждом вздохе, и от этого ключи, висящие на поясе, мерно позвякивали. Сказать, что привратник перетруждался на работе, было бы сильным преувеличением, и всё же он любил ту блаженную минуту, когда ворота запирались на ночь и он отправлялся на покой.
Солнце опускалось издевательски медленно. Выглянув из караульной, толстяк убедился, что поблизости никого нет, и, чтобы скоротать время, достал из-под тюфяка флягу с мутноватой жидкостью. Он был любителем утолить жажду. Однажды его застали за этим занятием и он до сих пор помнил, какой разразился скандал. Ему так и не удалось доказать, что во фляге вода, которая приобрела крепость от долгой выдержки. С тех пор он предпочитал держать заветную флягу в секрете.
Как назло, в тот миг, когда он отвинтил крышку и собирался сделать глоток, в ворота замка постучали.
— Во бесово племя. Принесла кого-то нелегкая, — ругнулся он, размышляя, стоит ли открывать.
Резкий, ни с чем не сравнимый запах «выдержанной воды» щекотал ноздри, мешая сосредоточиться и затрудняя мыслительный процесс.
— Не к спеху, — наконец решил толстяк и потянул флягу к губам. Стук повторился более настойчиво, будто кто-то изо всех сил колотил по воротам каблуком. Это было уже нешуточной заявкой. Чего доброго, незваный гость мог оказаться важным гонцом. Заставлять его долго ждать — себе дороже.
— Вот народ пошел. Неймется им. Ходят тут на ночь глядя, — проворчал привратник, с сожалением убрал флягу и заковылял к воротам. Выглянув в зарешеченное окошечко, он увидел сухонькую старушку с корзинкой. Откуда только у нее взялись силы эдак дубасить по воротам?
— Эй, отопри-ка ворота, — бойко потребовала она.
— Ага, разбежался! Может, тебе еще и хлеб-соль поднести? Чего тебе дома не сидится, старая перечница?
— Я товар принесла.
— Нате вам, товар! Распахни гляделки. Ночь на носу. Завтра приходи, — сердито пробурчал толстяк и уже собирался захлопнуть окошко, но старушка поспешно произнесла:
— Мой товар волшебный, ждать не может, к утру испортится. Придется пожаловаться твоей госпоже, что это ты виноват.
Привратник задумался. С одной стороны, в такой час нормальные торговцы не шатаются по дорогам, но с другой — если бабка говорит правду, ее рискованно не впустить.
— А что за товар? — на всякий случай полюбопытствовал он.
— Фиги, — выпалила старушка.
— Чего-чего?
— Фрукты заморские. Съешь одну — и сразу желание исполнится.
— Не врешь? А ну покажи. — Привратник прильнул к окошку.
— Оттого, что ты на них посмотришь, желание не исполнится. Отопри ворота, дам тебе одну. Тогда и проверишь, — пообещала старуха.
Предложение было заманчивым. Толстяк загремел засовами, и скоро ворота распахнулись.
— Гони фигу! — потребовал он.
— Вот тебе! — крикнула бабка и нахально сунула ему под нос кукиш.
— Ах ты старая карга! — возмутился толстяк и хотел вытолкать старуху взашей, но та юрко увернулась и, подобрав юбки, с неподобающей ее возрасту прытью бросилась наутек.
— Держи ее! Держи негодяйку! — заорал привратник.
Старуха тоже была не промах и, точно на рынке, завопила во всю глотку, чтобы было слышно в покоях Кави:
— Волшебная фига! Волшебная фига! Кто ее съест, у того желание исполнится!
Торговка уже собиралась нырнуть в дверь замка, но тут ее подхватили под руки двое стражников. Через двор к ним, отдуваясь, бежал привратник, будто драгоценную ношу поддерживая свой живот.
— Ах ты мошенница! — запыхавшись, выдохнул он.
— От мошенника слышу, — нагло выпалила старушенция и, обращаясь к стражникам, затараторила:
— Посудите сами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26