Другой путь состоит в том, чтобы быть с ними, но как актер: не давайте им возможности узнать, что вы уходите от них. Идите! Пусть это будет внутреннее путешествие, но внеш-не выполняйте все формальности: касайтесь ног своего отца и своей матери, и будьте хорошим актером.
Старым путем не могут идти многие. Вот почему мир не смог стать религиозным — ведь, сколько людей мо-гут выйти из общества? И даже если они вышли из общества, общество должно заботиться о них. Когда жили Будда, Махавира или Иисус, тысячи людей ушли из своих семей. Но все же только тысячи — миллионы остались, и они должны были заботиться об ушедших... Весь мир не может стать религиозным, если это единственный путь, а этот путь не так уж хорош. Это можно сделать более красиво, и этот красивый путь — быть хорошим актером.
Саньясин должен быть хорошим актером. Под этим я подразумеваю, что вы совершенно не связаны, но про-должаете выполнять обязанности, формальности. В глубине ваш корень вырван, но вы даже намека не подаете, что не укоренены. И какой толк подавать намек? Ведь тогда начнут пытаться перевоспитать вас. Не давайте им никакой возможности; пусть это будет внутреннее путешествие, а внешне выполняйте все обязанности. Тогда они будут довольны, ведь они живут формальностями. Они живут во внешнем, им не нужно внутреннее поклонение, не нужна ваша внутренняя любовь — достаточно просто спектакля.
Таковы эти два пути: первый — путь Будды и Иисуса, второй — Джанака и мой. Будьте там, где вы есть. Не создавайте внешней видимости, что вы изменяетесь и становитесь религиозным, потому что это вызовет затруд-нения, а вы, может быть, еще недостаточно сильны. Вызывайте конфликт внутри, но не создавайте его вовне. Внутреннего конфликта более чем достаточно; он даст вам нужный рост, нужную зрелость.
«...отец против сына и сын против отца; и будут они стоять, как единственные».
Слово «единственные» нужно глубоко понять. Когда вы становитесь религиозным, вы становитесь одиноким, тогда для вас нет общества, вы — один. И принять то, что вы один — величайшая трансформация, которая может с вами случиться, потому что ум боится быть одиноким, уму нужен еще кто-то, чтобы опереться на него, хватать-ся за него. Когда вы одиноки, вы чувствуете дрожь, вас охватывает страх; когда вы одиноки, вы немедленно уст-ремляетесь к обществу — в клуб, на конференцию, в секту, в церковь; куда-нибудь, где есть толпа, где вы можете не чувствовать себя одиноким, где можно затеряться в толпе. Вот почему толпа приобрела такое значение: вы идете на скачки, в кино — вам нужна толпа, где вы можете расслабиться.
Однако религиозный человек одинок, потому что он пытается достичь высочайшей вершины. Не его дело те-рять себя в других. Он должен помнить, должен стать более осознанным, сознательным, внимательным и бодрст-вующим — и он должен принять истину. А истина такова: каждый человек одинок, и невозможна никакая общ-ность. Ваше сознание — оди¬нокая вершина, но в этом его красота, и вы напрасно этого боитесь. Вообразите себе Эверест в толпе других Эверестов — пропала вся его красота. Эверест прекрасен и притягателен, потому что он одинокий пик. Религиозный человек подобен Эвересту: он становится одинокой вершиной, и он живет и наслаж-дается этим.
Это не значит, что он не будет действовать в обществе, это не значит, что он не будет любить. Наоборот, толь-ко он и может любить, только он и может действовать в обществе, потому что он есть. Вас нет — как же вы мо-жете любить? Он может любить, и его любовь не наркотик, он не пропадает в ней. Он может делиться тем, что имеет, может отдать себя полностью и все же остаться самим собой. Он может отдать себя вам и все же не про-пасть, потому что его постоянная устремленность, контроль над собой, остаются главным в глубине его сущно-сти. Никто не проникает туда, никто не может туда проникнуть.
В самой глубинной сердцевине своего существа вы одиноки — чистота одиночества и красота одиночества...
Но вы, наоборот, чувствуете страх. Ведь вы жили в обществе, родились в обществе, воспитывались в нем — и потому совершенно забыли, что можете быть одиноким. Поэтому уйти на несколько дней в одиночество просто, чтобы почувствовать свое одиночество — прекрасно. Потом идите в мир, но принесите туда свое одиночество. Не теряйте себя там. Оставайтесь сознательным, внимательным и бодрствующим. Идите в общество, в толпу, но оставайтесь одиноким. Если вы хотите, вы можете быть одиноким в толпе; если вы хотите, вы можете быть в толпе, когда вы один: можете уйти в Гималаи, сидеть там и думать о базаре — и вы в толпе.
Случилось так: Джунаид пришел к своему Мастеру, а тот сидел в храме. Когда Джунаид вошел, Мастер был один, и он сказал: «Джунаид, приходи один! Не приводи с собой эту толпу!» Джунаид оглянулся, потому что он, конечно, подумал, что с ним вошел кто-то — еще. Но никого не было. Мастер рассмеялся и сказал: «Не смотри назад, смотри внутрь». И Джунаид закрыл глаза и понял, что Мастер был прав. Он оставил свою жену, но его ум стремился к ней; он оставил своих детей, но их образы были с ним; и друзья, которые пришли, чтобы в последний раз проститься с ним, они все еще были с ним, в его уме.
Мастер сказал: «Выйди и приходи один, потому что как я могу говорить с этой толпой?» И Джунаиду при-шлось год ждать вне храма, чтобы освободиться от этой «толпы». А через год Мастер позвал его: «Теперь, Джу-наид, ты готов, войди. Теперь ты один, и возможен диалог».
Можно нести в себе толпу; можно быть в толпе, и все же одиноким. Попробуйте: в следующий раз, когда буде-те идти в большой толпе на базаре, просто чувствуйте, что вы один — а вы и есть один, так что это не трудно, вы можете это чувствовать. А раз вы можете чувствовать, что вы один, вы стали одиноким. И Иисус говорит, что он пришел, чтобы сделать вас одиноким, стоящими одиноко.
Иисус сказал: «Я дам вам то, что не видел глаз, и чего не слышало ухо, и чего не коснулась рука, и что не рожда-лось в сердце человеческом».
Ваши глаза могут видеть то, что снаружи, они не могут видеть того, что внутри, у них нет такой способности. Ваши уши могут слышать то, что снаружи, они не могут слышать то, что внутри, у них нет такой способности. Они направлены вовне, все чувства направлены вовне. Нет ни одного чувства, направленного внутрь. Так что, когда все чувства перестают работать, вы вдруг оказываетесь внутри.
Иисус говорит:
«Я дам вам то, чего не видел глаз», — но сначала станьте одинокими. Именно этот смысл я вкладываю в слово саньясин — одинокий. Станьте сначала саньясином, поймите сначала, что вы — один, и пусть вам будет легко и хорошо в этом одиночестве. Не пугайтесь. Наоборот, наслаждайтесь им, увидьте красоту одиночества, и его мол-чание, и чистоту, и невинность. Никакая грязь никогда не проникала туда, потому что никто не входил в это свя-тилище. Оно осталось извечно чистым, никто еще не был там.
Ваша невинность скрыта внутри вас. Станьте саньясином, одиноким, и тогда, говорит Иисус: «Я дам вам то, чего не видел глаз».
Когда вы становитесь одиноким, когда вы совершенно один, вы вдруг постигаете то, чего никакой глаз не мо-жет видеть, никакое ухо не может слышать, и чего не касалась никакая рука. Как вы можете коснуться своего «Я»? Вы можете прикоснуться к телу, но это не ваше «Я». Рука не может проникнуть внутрь, она не может кос-нуться вашего сознания — такой возможности нет.
И последняя фраза, самая прекрасная из когда-либо произнесенных человеком в этом мире:
«…то, что не рождалось в сердце человеческом».
Ведь ваша душа превосходит даже ваше сердце. Конечно, ваше сердце глубоко внутри; но все же, по отноше-нию к душе, оно тоже снаружи, но не внутри. Снаружи руки, снаружи глаза, сердце тоже снаружи, на периферии. Даже сердце не наиболее глубинная сердцевина. Голод рождается в вашем теле, любовь рождается в вашем сердце — но не молитва.
Молитва еще глубже, она глубже, чем сердце. Голод — телесная потребность; любовь — потребность сердца; бог — потребность Запредельного, даже не сердца. Нужно превзойти ум, нужно превзойти и сердце тоже. Нужно пре-взойти все периферии, чтобы остался центр.
И что не рождалось в сердце человеческом? Бог не рождался в нем. В уме рождается наука, рождается филосо-фия; в сердце рождается искусство, поэзия — но не религия. Религия рождается в более глубоком слое, в глубо-чайшем, дальше которого нет цели, в самом вашем центре, который даже не сердце.
«Я дам вам то, что не рождалось в сердце человеческом», — то, что далеко за всеми пределами. Вы не можете видеть это, вы не можете слышать это, не можете ухватить, не можете даже чувствовать. Здесь Иисус идет даль-ше даже мистиков от сердца.
Есть три типа мистиков: во-первых, мистики от головы — они говорят понятиями теологии, философии, у них есть доказательства бытия Бога. Нет никакого доказательства, или же, все — есть доказательство. Но нет ну-жды в доказательстве, и все равно нельзя доказать Бога, потому что обо всех доказательствах можно спорить и можно доказать, что любое доказательство неверно. Далее, есть мистики от сердца: они говорят о любви, о люби-мом, о божестве, о Кришне; они говорят песнями, поэзией — это ро¬мантики. Их поиск глубже, чем у мистиков от головы, но все же недостаточно глубок.
Иисус говорит: «Я дам вам нечто, что не рождалось даже в сердце, нечто такое, чего не достигнет никакая тео-логия, чей проблеск не видит ни¬какая поэзия; ни логика, ни любовь — где останавливаются Обе. Я дам вам то, что не рождалось в сердце человеческом».
Это глубочайшая, самая глубокая возможность — и Иисус открывает ее. Но в христианстве она утрачена. Христианство стало плести теории вокруг нее, оно стало делом головы — даже не делом сердца, оно стало делом головы. Из христиан вышли глубокие теологи. Посмотрите на «Сумму теологии» Фомы Аквинского, — сотни то-мов теологии. Но они промахнулись, ведь Иисус — не в голове. И из-за этих умственных теологов мистики от сердца, которые были несколько глубже, были изгнаны из церкви. Экхарт и Франциск были изгнаны. Их считали дураками, или сумасшедшими, или еретиками — ведь они говорили о сердце, они говорили о любви.
Но Иисуса не поняли ни те, ни другие, потому что он не ориентировал ни на голову, ни на сердце — он не ори-ентировал вообще. Он говорит, чтобы вы выбросили все ориентации, выбросили все внешнее и вошли в самую сердцевину, где есть только вы, где пульсирует только ваше существо, где есть только Бытие. Вы можете придти к этому; а если вы пришли к этому, тогда раскрыта каждая тайна и открыты все двери. Но даже у са¬мой двери вы можете ошибиться. Если вы останетесь ориентированными на голову, вы останетесь стаять у двери, теорети-зируя, или же вы можете остаться у самой двери и заниматься поэзией — говорить стихами и петь песни.
Я слыхал, что однажды Мулла Насреддин пришел к психиатру и сказал: «Я очень озадачен, сделайте что-нибудь. Это стало невыносимым. Каждую ночь я вижу один и тот же сон, будто я стою у двери и толкаю ее, тол-каю и толкаю. На двери есть надпись, а я все толкаю ее, но безрезультатно. Каждую ночь я просыпаюсь в поту, а дверь никак не открывается».
Психиатр стал записывать все, что говорит мулла. После получасовой беседы он спросил его: «А теперь скажи мне, Насреддин, что написано на двери?»
И Насреддин ответил: «Там написано: „Тяните“.
Если на двери написано «тяните», не стойте и не толкайте ее. Иначе это будет повторяющимся сном, вы будете толкать вечно! И ведь ничего сложного тут нет, просто прочтите, что написано на двери. Иисус говорит, что на двери написано не «голова» и не «сердце» — там то, что превосходит их.
Так что знайте одно: идите за пределы. Не становитесь жертвой логики и рассудка, и не становитесь жертвой эмоций, сентиментальности: идите за пределы. Голова находится в теле, и сердце находится в теле — идите даль-ше, превзойдите их. А что там, дальше? Там — простое бытие, вы просто есть.
У бытия нет никаких атрибутов. Это простое бытие и есть дхиан, это простое бытие, есть медитация — и вот это написано на двери.
Дверь вдруг открывается, когда вы просто существо — не эмоция, не мысли; вокруг вас нет никакого облака, вы разоблачены; никакого дыма вокруг пламени, только пламя — и вы вступили.
«...и что не рождалось в сердце человеческом, я дам вам».
Изречение третье...
Иисус сказал:
Я встал посреди мира
И я явился им во плоти.
Я нашел всех их пьяными
И не нашел никого из них жаждущими.
И душа моя опечалилась за детей человеческих, ибо они слепы в
сердце своем, и они не видят, что пустыми они пришли в мир;
они ищут снова уйти из мира пустыми.
Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они
покаются.
Иисус сказал:
Если плоть произошла от духа, это чудо;
но если же дух произошел от тела,
это чудо из чудес.
Но я удивляюсь тому,
КАК такое великое богатство
сделало своим домом эту Бедность.
Это чудо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Старым путем не могут идти многие. Вот почему мир не смог стать религиозным — ведь, сколько людей мо-гут выйти из общества? И даже если они вышли из общества, общество должно заботиться о них. Когда жили Будда, Махавира или Иисус, тысячи людей ушли из своих семей. Но все же только тысячи — миллионы остались, и они должны были заботиться об ушедших... Весь мир не может стать религиозным, если это единственный путь, а этот путь не так уж хорош. Это можно сделать более красиво, и этот красивый путь — быть хорошим актером.
Саньясин должен быть хорошим актером. Под этим я подразумеваю, что вы совершенно не связаны, но про-должаете выполнять обязанности, формальности. В глубине ваш корень вырван, но вы даже намека не подаете, что не укоренены. И какой толк подавать намек? Ведь тогда начнут пытаться перевоспитать вас. Не давайте им никакой возможности; пусть это будет внутреннее путешествие, а внешне выполняйте все обязанности. Тогда они будут довольны, ведь они живут формальностями. Они живут во внешнем, им не нужно внутреннее поклонение, не нужна ваша внутренняя любовь — достаточно просто спектакля.
Таковы эти два пути: первый — путь Будды и Иисуса, второй — Джанака и мой. Будьте там, где вы есть. Не создавайте внешней видимости, что вы изменяетесь и становитесь религиозным, потому что это вызовет затруд-нения, а вы, может быть, еще недостаточно сильны. Вызывайте конфликт внутри, но не создавайте его вовне. Внутреннего конфликта более чем достаточно; он даст вам нужный рост, нужную зрелость.
«...отец против сына и сын против отца; и будут они стоять, как единственные».
Слово «единственные» нужно глубоко понять. Когда вы становитесь религиозным, вы становитесь одиноким, тогда для вас нет общества, вы — один. И принять то, что вы один — величайшая трансформация, которая может с вами случиться, потому что ум боится быть одиноким, уму нужен еще кто-то, чтобы опереться на него, хватать-ся за него. Когда вы одиноки, вы чувствуете дрожь, вас охватывает страх; когда вы одиноки, вы немедленно уст-ремляетесь к обществу — в клуб, на конференцию, в секту, в церковь; куда-нибудь, где есть толпа, где вы можете не чувствовать себя одиноким, где можно затеряться в толпе. Вот почему толпа приобрела такое значение: вы идете на скачки, в кино — вам нужна толпа, где вы можете расслабиться.
Однако религиозный человек одинок, потому что он пытается достичь высочайшей вершины. Не его дело те-рять себя в других. Он должен помнить, должен стать более осознанным, сознательным, внимательным и бодрст-вующим — и он должен принять истину. А истина такова: каждый человек одинок, и невозможна никакая общ-ность. Ваше сознание — оди¬нокая вершина, но в этом его красота, и вы напрасно этого боитесь. Вообразите себе Эверест в толпе других Эверестов — пропала вся его красота. Эверест прекрасен и притягателен, потому что он одинокий пик. Религиозный человек подобен Эвересту: он становится одинокой вершиной, и он живет и наслаж-дается этим.
Это не значит, что он не будет действовать в обществе, это не значит, что он не будет любить. Наоборот, толь-ко он и может любить, только он и может действовать в обществе, потому что он есть. Вас нет — как же вы мо-жете любить? Он может любить, и его любовь не наркотик, он не пропадает в ней. Он может делиться тем, что имеет, может отдать себя полностью и все же остаться самим собой. Он может отдать себя вам и все же не про-пасть, потому что его постоянная устремленность, контроль над собой, остаются главным в глубине его сущно-сти. Никто не проникает туда, никто не может туда проникнуть.
В самой глубинной сердцевине своего существа вы одиноки — чистота одиночества и красота одиночества...
Но вы, наоборот, чувствуете страх. Ведь вы жили в обществе, родились в обществе, воспитывались в нем — и потому совершенно забыли, что можете быть одиноким. Поэтому уйти на несколько дней в одиночество просто, чтобы почувствовать свое одиночество — прекрасно. Потом идите в мир, но принесите туда свое одиночество. Не теряйте себя там. Оставайтесь сознательным, внимательным и бодрствующим. Идите в общество, в толпу, но оставайтесь одиноким. Если вы хотите, вы можете быть одиноким в толпе; если вы хотите, вы можете быть в толпе, когда вы один: можете уйти в Гималаи, сидеть там и думать о базаре — и вы в толпе.
Случилось так: Джунаид пришел к своему Мастеру, а тот сидел в храме. Когда Джунаид вошел, Мастер был один, и он сказал: «Джунаид, приходи один! Не приводи с собой эту толпу!» Джунаид оглянулся, потому что он, конечно, подумал, что с ним вошел кто-то — еще. Но никого не было. Мастер рассмеялся и сказал: «Не смотри назад, смотри внутрь». И Джунаид закрыл глаза и понял, что Мастер был прав. Он оставил свою жену, но его ум стремился к ней; он оставил своих детей, но их образы были с ним; и друзья, которые пришли, чтобы в последний раз проститься с ним, они все еще были с ним, в его уме.
Мастер сказал: «Выйди и приходи один, потому что как я могу говорить с этой толпой?» И Джунаиду при-шлось год ждать вне храма, чтобы освободиться от этой «толпы». А через год Мастер позвал его: «Теперь, Джу-наид, ты готов, войди. Теперь ты один, и возможен диалог».
Можно нести в себе толпу; можно быть в толпе, и все же одиноким. Попробуйте: в следующий раз, когда буде-те идти в большой толпе на базаре, просто чувствуйте, что вы один — а вы и есть один, так что это не трудно, вы можете это чувствовать. А раз вы можете чувствовать, что вы один, вы стали одиноким. И Иисус говорит, что он пришел, чтобы сделать вас одиноким, стоящими одиноко.
Иисус сказал: «Я дам вам то, что не видел глаз, и чего не слышало ухо, и чего не коснулась рука, и что не рожда-лось в сердце человеческом».
Ваши глаза могут видеть то, что снаружи, они не могут видеть того, что внутри, у них нет такой способности. Ваши уши могут слышать то, что снаружи, они не могут слышать то, что внутри, у них нет такой способности. Они направлены вовне, все чувства направлены вовне. Нет ни одного чувства, направленного внутрь. Так что, когда все чувства перестают работать, вы вдруг оказываетесь внутри.
Иисус говорит:
«Я дам вам то, чего не видел глаз», — но сначала станьте одинокими. Именно этот смысл я вкладываю в слово саньясин — одинокий. Станьте сначала саньясином, поймите сначала, что вы — один, и пусть вам будет легко и хорошо в этом одиночестве. Не пугайтесь. Наоборот, наслаждайтесь им, увидьте красоту одиночества, и его мол-чание, и чистоту, и невинность. Никакая грязь никогда не проникала туда, потому что никто не входил в это свя-тилище. Оно осталось извечно чистым, никто еще не был там.
Ваша невинность скрыта внутри вас. Станьте саньясином, одиноким, и тогда, говорит Иисус: «Я дам вам то, чего не видел глаз».
Когда вы становитесь одиноким, когда вы совершенно один, вы вдруг постигаете то, чего никакой глаз не мо-жет видеть, никакое ухо не может слышать, и чего не касалась никакая рука. Как вы можете коснуться своего «Я»? Вы можете прикоснуться к телу, но это не ваше «Я». Рука не может проникнуть внутрь, она не может кос-нуться вашего сознания — такой возможности нет.
И последняя фраза, самая прекрасная из когда-либо произнесенных человеком в этом мире:
«…то, что не рождалось в сердце человеческом».
Ведь ваша душа превосходит даже ваше сердце. Конечно, ваше сердце глубоко внутри; но все же, по отноше-нию к душе, оно тоже снаружи, но не внутри. Снаружи руки, снаружи глаза, сердце тоже снаружи, на периферии. Даже сердце не наиболее глубинная сердцевина. Голод рождается в вашем теле, любовь рождается в вашем сердце — но не молитва.
Молитва еще глубже, она глубже, чем сердце. Голод — телесная потребность; любовь — потребность сердца; бог — потребность Запредельного, даже не сердца. Нужно превзойти ум, нужно превзойти и сердце тоже. Нужно пре-взойти все периферии, чтобы остался центр.
И что не рождалось в сердце человеческом? Бог не рождался в нем. В уме рождается наука, рождается филосо-фия; в сердце рождается искусство, поэзия — но не религия. Религия рождается в более глубоком слое, в глубо-чайшем, дальше которого нет цели, в самом вашем центре, который даже не сердце.
«Я дам вам то, что не рождалось в сердце человеческом», — то, что далеко за всеми пределами. Вы не можете видеть это, вы не можете слышать это, не можете ухватить, не можете даже чувствовать. Здесь Иисус идет даль-ше даже мистиков от сердца.
Есть три типа мистиков: во-первых, мистики от головы — они говорят понятиями теологии, философии, у них есть доказательства бытия Бога. Нет никакого доказательства, или же, все — есть доказательство. Но нет ну-жды в доказательстве, и все равно нельзя доказать Бога, потому что обо всех доказательствах можно спорить и можно доказать, что любое доказательство неверно. Далее, есть мистики от сердца: они говорят о любви, о люби-мом, о божестве, о Кришне; они говорят песнями, поэзией — это ро¬мантики. Их поиск глубже, чем у мистиков от головы, но все же недостаточно глубок.
Иисус говорит: «Я дам вам нечто, что не рождалось даже в сердце, нечто такое, чего не достигнет никакая тео-логия, чей проблеск не видит ни¬какая поэзия; ни логика, ни любовь — где останавливаются Обе. Я дам вам то, что не рождалось в сердце человеческом».
Это глубочайшая, самая глубокая возможность — и Иисус открывает ее. Но в христианстве она утрачена. Христианство стало плести теории вокруг нее, оно стало делом головы — даже не делом сердца, оно стало делом головы. Из христиан вышли глубокие теологи. Посмотрите на «Сумму теологии» Фомы Аквинского, — сотни то-мов теологии. Но они промахнулись, ведь Иисус — не в голове. И из-за этих умственных теологов мистики от сердца, которые были несколько глубже, были изгнаны из церкви. Экхарт и Франциск были изгнаны. Их считали дураками, или сумасшедшими, или еретиками — ведь они говорили о сердце, они говорили о любви.
Но Иисуса не поняли ни те, ни другие, потому что он не ориентировал ни на голову, ни на сердце — он не ори-ентировал вообще. Он говорит, чтобы вы выбросили все ориентации, выбросили все внешнее и вошли в самую сердцевину, где есть только вы, где пульсирует только ваше существо, где есть только Бытие. Вы можете придти к этому; а если вы пришли к этому, тогда раскрыта каждая тайна и открыты все двери. Но даже у са¬мой двери вы можете ошибиться. Если вы останетесь ориентированными на голову, вы останетесь стаять у двери, теорети-зируя, или же вы можете остаться у самой двери и заниматься поэзией — говорить стихами и петь песни.
Я слыхал, что однажды Мулла Насреддин пришел к психиатру и сказал: «Я очень озадачен, сделайте что-нибудь. Это стало невыносимым. Каждую ночь я вижу один и тот же сон, будто я стою у двери и толкаю ее, тол-каю и толкаю. На двери есть надпись, а я все толкаю ее, но безрезультатно. Каждую ночь я просыпаюсь в поту, а дверь никак не открывается».
Психиатр стал записывать все, что говорит мулла. После получасовой беседы он спросил его: «А теперь скажи мне, Насреддин, что написано на двери?»
И Насреддин ответил: «Там написано: „Тяните“.
Если на двери написано «тяните», не стойте и не толкайте ее. Иначе это будет повторяющимся сном, вы будете толкать вечно! И ведь ничего сложного тут нет, просто прочтите, что написано на двери. Иисус говорит, что на двери написано не «голова» и не «сердце» — там то, что превосходит их.
Так что знайте одно: идите за пределы. Не становитесь жертвой логики и рассудка, и не становитесь жертвой эмоций, сентиментальности: идите за пределы. Голова находится в теле, и сердце находится в теле — идите даль-ше, превзойдите их. А что там, дальше? Там — простое бытие, вы просто есть.
У бытия нет никаких атрибутов. Это простое бытие и есть дхиан, это простое бытие, есть медитация — и вот это написано на двери.
Дверь вдруг открывается, когда вы просто существо — не эмоция, не мысли; вокруг вас нет никакого облака, вы разоблачены; никакого дыма вокруг пламени, только пламя — и вы вступили.
«...и что не рождалось в сердце человеческом, я дам вам».
Изречение третье...
Иисус сказал:
Я встал посреди мира
И я явился им во плоти.
Я нашел всех их пьяными
И не нашел никого из них жаждущими.
И душа моя опечалилась за детей человеческих, ибо они слепы в
сердце своем, и они не видят, что пустыми они пришли в мир;
они ищут снова уйти из мира пустыми.
Но теперь они пьяны. Когда они отвергнут свое вино, тогда они
покаются.
Иисус сказал:
Если плоть произошла от духа, это чудо;
но если же дух произошел от тела,
это чудо из чудес.
Но я удивляюсь тому,
КАК такое великое богатство
сделало своим домом эту Бедность.
Это чудо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75