Если они у него есть и в Люсел-Лоре, то вполне понятно, что он хочет оставить их за собой. А если в это замешан Лет, то задавать вопросы опасно.
9
Утро коснулось гор ослепительными лучами. По высоким холмам пролетел ветер — и его шум был единственным звуком, нарушившим тишину на много миль вокруг. Весна пришла рано, лед на горах растаял, и между камнями начали пробиваться цветы. В Железных горах стояло чудесное утро. Воздух дышал сладостью, с высоких вершин открывалась панорама, которая сделала бы честь даже раю. На востоке лежал манящий Люсел-Лор, таинственная, до сих пор не разгаданная загадка. На западе находился Арамур, плодородный и зеленый. Его гигантские сосны стояли, словно часовые, охраняющие вход в Нар. А между ними высились Железные горы — внушающая почтение гряда скал, разделявшая два континента с начала времен.
Для Джала Роба Железные горы стали храмом. Они лучше любых построек человека демонстрировали величие Бога и Его бесконечную силу. Они спасали и вдохновляли
Джала. В эти ужасные дни бездомной жизни и отчаяния Железные горы давали ему кров и убежище. Теперь они стали его домом — и он им поклонялся.
— Если полечу я с драконами или поселюсь в глубинах земли, — читал Джал Роб, — и тогда десница Твоя поведет меня и Твой свет осияет мой путь.
Это был отрывок из Книги Галлиона. Епископ Эррит обожал, труды Галлиона и объяснял их смысл своим ученикам. Это были его любимые стихи, и все эти годы они оставались с Джалом Робом. В тяжелые минуты он всегда вспоминал этот отрывок. Он обвел взглядом небольшую группу своих последователей и поощрительно им улыбнулся. Сегодня у его Праведников Меча особая миссия. Он понимал, что им страшно. Юный Алейн, брат Дела Лоттса, сидел перед собравшимися на траве, скрестив ноги, и с надеждой смотрел на Джала Роба. Для него сегодняшний налет означал все. Глядя на мальчика, Джал старался говорить с оптимизмом.
— Это все здесь записано, друзья мои! — сказал Джал, поднимая книгу вверх. — Бог с нами повсюду. Он здесь, в горах, Он в наших сердцах. И Он будет с нами сегодня, в нашем походе. Имейте веру, и Он защитит нас.
Его люди с надеждой кивнули. Их было уже двадцать пять, не считая Алейна. И хотя большинство не были особенно религиозны, они послушно выслушивали проповеди Джала Роба. По правде, говоря, Джал был едва знаком со многими из Праведников до того, как они присоединились к его крестовому походу. Они бывали на службах редко, не давали пожертвований на храм. Но они были людьми хорошими и стойкими, и Джал уважал их. А теперь он стал им нужен. В час отчаяния с людьми всегда так бывает. Когда больше надеяться не на что, они обращаются к Богу.
Джал опустил книгу. Пора было приступать к делу. Он шагнул к своим людям и сел на траву, как делал всегда, когда обсуждались планы. Повстанцы сомкнулись вокруг него, словно кольцо заговорщиков. Алейн сидел рядом с Джалом, насторожив ушки. Казалось, даже кони приготовились слушать. Их было четыре — по одному на человека, которым предстояло сегодня ехать в Арамур. Груз уменьшили до минимума, чтобы сделать коней легкими и быстрыми. У двоих к седлам были приторочены луки. Один из них принадлежал Джалу.
Рикен, Тейлур и Пэрри расположились рядом с Джалом внутри круга. Джал по очереди посмотрел на своих спутников, замечая их тревогу. Протянув руку, он похлопал Рикена по колену.
— У нас все получится, Рикен, — пообещал он.
— Знаю, — ответил Рикен. — Я не боюсь.
Джал улыбнулся. Никто из его людей не боялся. По крайней мере, они в этом не признавались. Они были людьми чести, готовыми сражаться, — именно поэтому они и стали Праведниками Меча. Как и Джал, они пострадали от Элрада Лета. Когда Шакал предал Арамур, пострадали все его подданные, однако некоторые пострадали больше других. В их числе был и Рикен. Его жену изнасиловали и убили солдаты Лета, а его конеферму конфисковали, чтобы наполнить и без того богатые сокровищницы Талистана. Теперь Рикен Танцор был объявлен врагом народа — он стал одним из Ангелов Мщения Джала Роба. Он был одним из двадцати четырех, которые называли Железные горы своим домом и вели партизанскую войну за независимость своей родины.
— Ты знаешь, что нам надо действовать быстро, — заметил Пэрри. — Джал, если ты не попадешь в Динсмора, второго выстрела тебе не сделать.
— Не промахнусь, — пообещал Джал. — Божественное Провидение направит мою стрелу в цель.
— А что мой брат? — подал голос Алейн. — Кто его спасет? Джал Роб посмотрел на Тейлура, и тот поднял руку.
— Вот он, — сказал Джал. — Когда я устраню Динсмора, Рикен займется палачом. Тот будет настолько ошарашен, что даже не успеет понять, что происходит, пока не будет слишком поздно. — Священник взъерошил светлые волосы Алейна. — Не тревожься за своего брата, мальчик. Мы вернем его тебе.
— Ты обещаешь?
— Обещаю сделать все, что в моих силах, — честно ответил Джал. — Большего я тебе сказать не могу.
Казалось, Алейна это разочаровало. Ему было страшно за брата. Он боялся за него с того момента, как попал в горы, два дня назад. Джал взял его за руку и ободряюще сжал его пальцы.
— Я просто говорю тебе правду, Алейн, — мягко сказал он. — Сказать иное — значило бы не уважать тебя. Это будет нелегко, но мы собираемся постараться.
— Знаю, — отозвался мальчик. — Я знаю, что вы сделаете, что сможете. И Ройс будет вам помогать.
— Да уж, надо бы, — пошутил Джал, — иначе мы все окажемся на эшафоте!
Когда Джал получил письмо от Дела, он надеялся, что сможет выкрасть друга из тюрьмы, однако теперь дело обстояло гораздо серьезнее. Прошлой ночью в убежище явился Ройс с известием о скорой казни Дела. Сегодня днем Дела должны будут вывести на эшафот и обезглавить. Но Джал Роб был не из тех, кто поворачивается к друзьям спиной — а ведь Дел был его самым активным сторонником.
Спасти Дела от плахи будет делом нелегким. Вокруг будет много людей, в том числе и солдаты Лета. Судя по письму Дела, сам Лет присутствовать не будет, и это было приятным известием. Однако Динсмор на казни будет, и он наверняка будет держаться настороже на случай появления Праведников. Джал опасался, что спасти Дела окажется невозможно.
Но потом ему в голову пришла новая мысль. На казни будут толпы людей, взвинченные, напряженные. Сперва Джал решил, что это осложняет задачу, но потом понял, что даже наоборот. Джал и его отряд смогут спрятаться в толпе, просачиваясь между людьми, как мухи. И что самое удачное, там будут Ройс и его люди, которые смогут прикрыть их отступление.
Джал Роб начал думать, что его план может удаться, однако ему нужен был отвлекающий маневр. Мало просто освободить Дела, пришло время нанести еще один удар за дело свободы. Динсмору пора умереть.
— Времени у вас мало, — заметил один из повстанцев.
Его звали Фином, и он не вошел в их четверку, но по положению солнца он понял, что им пора ехать. Джал посмотрел на горизонт — и согласился с ним. Ехать до Арамура придется долго, а если опоздать хотя бы на секунду, голова Дела упадет на эшафот.
Священник встал, отряхивая с себя траву. Он сделал все возможное, чтобы подготовить эту вылазку. Он обсудил детали с Ройсом и другими своими людьми, он горячо помолился, прося укрепить его и направить. Бог не оставит их в эту минуту.
— Давайте готовиться, — сказал он своим товарищам, поворачиваясь к коням.
Рикен, Тейлур и Пэрри пошли следом за ним, а остальные Праведники остались на месте. Они останутся в пещерах, пока не вернется их предводитель. А если он не вернется, они будут продолжать свое дело и без него. Однако Джал Роб имел твердое намерение вернуться. У него осталось слишком много незаконченных дел, чтобы умереть сегодня.
Дойдя до своего коня, Джал задержался на краю скалы, глядя на окрестные горы. Здесь еще царила безопасность. Джал Роб еще никогда так ясно не видел проявления Божьей воли. Убийства его друзей, насилие над его родиной, река крови, пролитая Летом, — все это стало для него знаком, приказом восстать против тирании. Хваленые солдаты Лета не достанут его здесь, потому что они боятся Железных гор и по-прежнему уверены в том, что трийские львиные всадники устроили здесь себе дом. Но за целый год, проведенный в горах, Джал Роб не встретил ни одного трийца. Трийцы исчезли, а с ними исчезли и львы, которые якобы охраняли Люсел-Лор от вторжения из Нара. Железные горы принадлежали только Джалу и его Праведникам.
— Ждите нас до сумерек! — крикнул Джал остающимся. — На этот раз, возможно, они последуют за нами в горы, так что будьте начеку. Если им захочется боя, то мы дадим им бой!
— Удачи вам! — крикнул Алейн, выходя вперед. — Привезите Дела целым и невредимым!
— Обещаю только, что постараюсь, — ответил Джал. Он сел в седло. — Имей веру, мальчик. С нами Бог.
И Джал Роб уехал, не дожидаясь своих товарищей — начал спускаться с крутой горы. До полудня ему предстоит добраться до тюрьмы. Небо обещало благоприятную погоду. Священник похлопал по притороченному к седлу луку. Уединенная жизнь в горах дала ему много времени, чтобы учиться стрелять, и он на удивление овладел луком. Теперь он стрелял почти так же метко, как Шинн, этот любимчик Лета.
За час до полудня Дел Лоттс ждал казни в своей крошечной камере, глядя сквозь тюремную решетку на собирающуюся внизу толпу. Камера находилась так высоко в башне, что ему виден, был двор тюрьмы, расположенной недалеко от городской площади Арамура. У подножия башни перед растущей толпой стоял небольшой помост, примечательный только спилом дуба и пустой корзиной, стоявшей рядом. Горстка талистанских солдат несла стражу вокруг помоста, алебардами отодвигая любопытных. По двору гарцевали всадники, наблюдая за зеваками. Дел не ожидал, что соберется такая толпа, и ее вид немного его ободрил. Пусть весь Арамур видит, как его казнят. Пусть его казнь навсегда запечатлеется в памяти детей.
— Я не герой, — прошептал он, хватаясь за прутья решетки. — Я обыкновенный человек.
Время от времени кто-то из толпы смотрел в сторону его окна, пытаясь угадать, кто тот заключенный, кого они видят в далеком окошке — не он ли? Но Дел не махал рукой и не кричал им. Они достаточно скоро его увидят. Он посмотрел, как высоко поднялось солнце, и понял, что близится полдень. Закрыв глаза, он начал молиться. Это была отчаянная мольба к Богу, в которого он по настоящему не верил. Если он согрешил, он хотел бы получить прощение. Если рай существует, ему хотелось бы туда попасть. И если его брат Динадин находится там, ему бы хотелось, чтобы они провели вечность вместе.
«И храни Алейна, Боже мой, — отчаянно прибавил Дел. — Защити его от Лета и его людей».
Дел так и не знал, удалось ли Алейну благополучно добраться до Роба. Как он и предвидел, Динсмор прислал в дом Лоттсов своих солдат. Они арестовали Дела, приволокли его в город в кандалах и бросили в тюрьму, не разрешая ни с кем видеться. А теперь, без суда и возможности оправдаться, его собираются казнить — а все его преступление заключается только в том, что он возражал против рабского труда.
«И пусть моя смерть хоть чему-то послужит, — продолжал молитву Дел. Он не открывал глаз и держал руки сложенными перед собой: много раз он видел, что так стоял на молитве Джал Роб. — Боже, если Ты действительно есть, пусть все это не будет зря!»
Дел открыл глаза, решив, что милосердный Бог охотно дарует ему то, о чем он просит. Он не был готов умереть, но ему казалось, что у него хватит сил не закричать при виде палача. Джал Роб заверял его, что Господин Всего действительно существует и что эта жизнь — лишь преддверье той великой жизни, которая ждет людей потом. Пока Дел рос, это всегда казалось ему красивой сказкой, но теперь ему хотелось верить словам священника. Больше всего на свете хотелось, чтобы Джал Роб оказался прав.
— Молитва тебя не спасет, — раздался голос у него за спиной.
Обернувшись, Дел увидел у двери камеры виконта Динсмора: тот смотрел на него со злорадной улыбкой. У Дела упало сердце. Неужели время уже настало?
— Если ты пришел за мной, то я готов, — вызывающе бросил Дел. — Но покаяния не жди, не будет. Динсмор расхохотался.
— С этим ты уже опоздал, можешь мне поверить. Все приготовлено, не отменять же. Разве ты в окно не смотрел? — Его улыбка стала еще язвительней. — Ну, конечно же, смотрел! Похоже, всем не терпится увидеть, как твоя голова скатится в корзину.
Дел скрестил руки на груди.
— Я не боюсь, и в ногах у тебя ползать ты меня не заставишь.
— Сейчас, может, и не заставлю, — задумчиво протянул Динсмор. — Знаешь, я слышал, будто отрубленная голова еще какое-то время продолжает видеть. Как ты думаешь, это правда? Знаешь что: я подниму твою голову и покажу тебе твое обезглавленное тело, и ты мне дашь знать, договорились? Как насчет одно подмигивание — да, а два — нет?
— Как насчет того, чтобы ты провалился в преисподнюю? — огрызнулся Дел. — Когда-нибудь за все твои преступления тебе придется отвечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
9
Утро коснулось гор ослепительными лучами. По высоким холмам пролетел ветер — и его шум был единственным звуком, нарушившим тишину на много миль вокруг. Весна пришла рано, лед на горах растаял, и между камнями начали пробиваться цветы. В Железных горах стояло чудесное утро. Воздух дышал сладостью, с высоких вершин открывалась панорама, которая сделала бы честь даже раю. На востоке лежал манящий Люсел-Лор, таинственная, до сих пор не разгаданная загадка. На западе находился Арамур, плодородный и зеленый. Его гигантские сосны стояли, словно часовые, охраняющие вход в Нар. А между ними высились Железные горы — внушающая почтение гряда скал, разделявшая два континента с начала времен.
Для Джала Роба Железные горы стали храмом. Они лучше любых построек человека демонстрировали величие Бога и Его бесконечную силу. Они спасали и вдохновляли
Джала. В эти ужасные дни бездомной жизни и отчаяния Железные горы давали ему кров и убежище. Теперь они стали его домом — и он им поклонялся.
— Если полечу я с драконами или поселюсь в глубинах земли, — читал Джал Роб, — и тогда десница Твоя поведет меня и Твой свет осияет мой путь.
Это был отрывок из Книги Галлиона. Епископ Эррит обожал, труды Галлиона и объяснял их смысл своим ученикам. Это были его любимые стихи, и все эти годы они оставались с Джалом Робом. В тяжелые минуты он всегда вспоминал этот отрывок. Он обвел взглядом небольшую группу своих последователей и поощрительно им улыбнулся. Сегодня у его Праведников Меча особая миссия. Он понимал, что им страшно. Юный Алейн, брат Дела Лоттса, сидел перед собравшимися на траве, скрестив ноги, и с надеждой смотрел на Джала Роба. Для него сегодняшний налет означал все. Глядя на мальчика, Джал старался говорить с оптимизмом.
— Это все здесь записано, друзья мои! — сказал Джал, поднимая книгу вверх. — Бог с нами повсюду. Он здесь, в горах, Он в наших сердцах. И Он будет с нами сегодня, в нашем походе. Имейте веру, и Он защитит нас.
Его люди с надеждой кивнули. Их было уже двадцать пять, не считая Алейна. И хотя большинство не были особенно религиозны, они послушно выслушивали проповеди Джала Роба. По правде, говоря, Джал был едва знаком со многими из Праведников до того, как они присоединились к его крестовому походу. Они бывали на службах редко, не давали пожертвований на храм. Но они были людьми хорошими и стойкими, и Джал уважал их. А теперь он стал им нужен. В час отчаяния с людьми всегда так бывает. Когда больше надеяться не на что, они обращаются к Богу.
Джал опустил книгу. Пора было приступать к делу. Он шагнул к своим людям и сел на траву, как делал всегда, когда обсуждались планы. Повстанцы сомкнулись вокруг него, словно кольцо заговорщиков. Алейн сидел рядом с Джалом, насторожив ушки. Казалось, даже кони приготовились слушать. Их было четыре — по одному на человека, которым предстояло сегодня ехать в Арамур. Груз уменьшили до минимума, чтобы сделать коней легкими и быстрыми. У двоих к седлам были приторочены луки. Один из них принадлежал Джалу.
Рикен, Тейлур и Пэрри расположились рядом с Джалом внутри круга. Джал по очереди посмотрел на своих спутников, замечая их тревогу. Протянув руку, он похлопал Рикена по колену.
— У нас все получится, Рикен, — пообещал он.
— Знаю, — ответил Рикен. — Я не боюсь.
Джал улыбнулся. Никто из его людей не боялся. По крайней мере, они в этом не признавались. Они были людьми чести, готовыми сражаться, — именно поэтому они и стали Праведниками Меча. Как и Джал, они пострадали от Элрада Лета. Когда Шакал предал Арамур, пострадали все его подданные, однако некоторые пострадали больше других. В их числе был и Рикен. Его жену изнасиловали и убили солдаты Лета, а его конеферму конфисковали, чтобы наполнить и без того богатые сокровищницы Талистана. Теперь Рикен Танцор был объявлен врагом народа — он стал одним из Ангелов Мщения Джала Роба. Он был одним из двадцати четырех, которые называли Железные горы своим домом и вели партизанскую войну за независимость своей родины.
— Ты знаешь, что нам надо действовать быстро, — заметил Пэрри. — Джал, если ты не попадешь в Динсмора, второго выстрела тебе не сделать.
— Не промахнусь, — пообещал Джал. — Божественное Провидение направит мою стрелу в цель.
— А что мой брат? — подал голос Алейн. — Кто его спасет? Джал Роб посмотрел на Тейлура, и тот поднял руку.
— Вот он, — сказал Джал. — Когда я устраню Динсмора, Рикен займется палачом. Тот будет настолько ошарашен, что даже не успеет понять, что происходит, пока не будет слишком поздно. — Священник взъерошил светлые волосы Алейна. — Не тревожься за своего брата, мальчик. Мы вернем его тебе.
— Ты обещаешь?
— Обещаю сделать все, что в моих силах, — честно ответил Джал. — Большего я тебе сказать не могу.
Казалось, Алейна это разочаровало. Ему было страшно за брата. Он боялся за него с того момента, как попал в горы, два дня назад. Джал взял его за руку и ободряюще сжал его пальцы.
— Я просто говорю тебе правду, Алейн, — мягко сказал он. — Сказать иное — значило бы не уважать тебя. Это будет нелегко, но мы собираемся постараться.
— Знаю, — отозвался мальчик. — Я знаю, что вы сделаете, что сможете. И Ройс будет вам помогать.
— Да уж, надо бы, — пошутил Джал, — иначе мы все окажемся на эшафоте!
Когда Джал получил письмо от Дела, он надеялся, что сможет выкрасть друга из тюрьмы, однако теперь дело обстояло гораздо серьезнее. Прошлой ночью в убежище явился Ройс с известием о скорой казни Дела. Сегодня днем Дела должны будут вывести на эшафот и обезглавить. Но Джал Роб был не из тех, кто поворачивается к друзьям спиной — а ведь Дел был его самым активным сторонником.
Спасти Дела от плахи будет делом нелегким. Вокруг будет много людей, в том числе и солдаты Лета. Судя по письму Дела, сам Лет присутствовать не будет, и это было приятным известием. Однако Динсмор на казни будет, и он наверняка будет держаться настороже на случай появления Праведников. Джал опасался, что спасти Дела окажется невозможно.
Но потом ему в голову пришла новая мысль. На казни будут толпы людей, взвинченные, напряженные. Сперва Джал решил, что это осложняет задачу, но потом понял, что даже наоборот. Джал и его отряд смогут спрятаться в толпе, просачиваясь между людьми, как мухи. И что самое удачное, там будут Ройс и его люди, которые смогут прикрыть их отступление.
Джал Роб начал думать, что его план может удаться, однако ему нужен был отвлекающий маневр. Мало просто освободить Дела, пришло время нанести еще один удар за дело свободы. Динсмору пора умереть.
— Времени у вас мало, — заметил один из повстанцев.
Его звали Фином, и он не вошел в их четверку, но по положению солнца он понял, что им пора ехать. Джал посмотрел на горизонт — и согласился с ним. Ехать до Арамура придется долго, а если опоздать хотя бы на секунду, голова Дела упадет на эшафот.
Священник встал, отряхивая с себя траву. Он сделал все возможное, чтобы подготовить эту вылазку. Он обсудил детали с Ройсом и другими своими людьми, он горячо помолился, прося укрепить его и направить. Бог не оставит их в эту минуту.
— Давайте готовиться, — сказал он своим товарищам, поворачиваясь к коням.
Рикен, Тейлур и Пэрри пошли следом за ним, а остальные Праведники остались на месте. Они останутся в пещерах, пока не вернется их предводитель. А если он не вернется, они будут продолжать свое дело и без него. Однако Джал Роб имел твердое намерение вернуться. У него осталось слишком много незаконченных дел, чтобы умереть сегодня.
Дойдя до своего коня, Джал задержался на краю скалы, глядя на окрестные горы. Здесь еще царила безопасность. Джал Роб еще никогда так ясно не видел проявления Божьей воли. Убийства его друзей, насилие над его родиной, река крови, пролитая Летом, — все это стало для него знаком, приказом восстать против тирании. Хваленые солдаты Лета не достанут его здесь, потому что они боятся Железных гор и по-прежнему уверены в том, что трийские львиные всадники устроили здесь себе дом. Но за целый год, проведенный в горах, Джал Роб не встретил ни одного трийца. Трийцы исчезли, а с ними исчезли и львы, которые якобы охраняли Люсел-Лор от вторжения из Нара. Железные горы принадлежали только Джалу и его Праведникам.
— Ждите нас до сумерек! — крикнул Джал остающимся. — На этот раз, возможно, они последуют за нами в горы, так что будьте начеку. Если им захочется боя, то мы дадим им бой!
— Удачи вам! — крикнул Алейн, выходя вперед. — Привезите Дела целым и невредимым!
— Обещаю только, что постараюсь, — ответил Джал. Он сел в седло. — Имей веру, мальчик. С нами Бог.
И Джал Роб уехал, не дожидаясь своих товарищей — начал спускаться с крутой горы. До полудня ему предстоит добраться до тюрьмы. Небо обещало благоприятную погоду. Священник похлопал по притороченному к седлу луку. Уединенная жизнь в горах дала ему много времени, чтобы учиться стрелять, и он на удивление овладел луком. Теперь он стрелял почти так же метко, как Шинн, этот любимчик Лета.
За час до полудня Дел Лоттс ждал казни в своей крошечной камере, глядя сквозь тюремную решетку на собирающуюся внизу толпу. Камера находилась так высоко в башне, что ему виден, был двор тюрьмы, расположенной недалеко от городской площади Арамура. У подножия башни перед растущей толпой стоял небольшой помост, примечательный только спилом дуба и пустой корзиной, стоявшей рядом. Горстка талистанских солдат несла стражу вокруг помоста, алебардами отодвигая любопытных. По двору гарцевали всадники, наблюдая за зеваками. Дел не ожидал, что соберется такая толпа, и ее вид немного его ободрил. Пусть весь Арамур видит, как его казнят. Пусть его казнь навсегда запечатлеется в памяти детей.
— Я не герой, — прошептал он, хватаясь за прутья решетки. — Я обыкновенный человек.
Время от времени кто-то из толпы смотрел в сторону его окна, пытаясь угадать, кто тот заключенный, кого они видят в далеком окошке — не он ли? Но Дел не махал рукой и не кричал им. Они достаточно скоро его увидят. Он посмотрел, как высоко поднялось солнце, и понял, что близится полдень. Закрыв глаза, он начал молиться. Это была отчаянная мольба к Богу, в которого он по настоящему не верил. Если он согрешил, он хотел бы получить прощение. Если рай существует, ему хотелось бы туда попасть. И если его брат Динадин находится там, ему бы хотелось, чтобы они провели вечность вместе.
«И храни Алейна, Боже мой, — отчаянно прибавил Дел. — Защити его от Лета и его людей».
Дел так и не знал, удалось ли Алейну благополучно добраться до Роба. Как он и предвидел, Динсмор прислал в дом Лоттсов своих солдат. Они арестовали Дела, приволокли его в город в кандалах и бросили в тюрьму, не разрешая ни с кем видеться. А теперь, без суда и возможности оправдаться, его собираются казнить — а все его преступление заключается только в том, что он возражал против рабского труда.
«И пусть моя смерть хоть чему-то послужит, — продолжал молитву Дел. Он не открывал глаз и держал руки сложенными перед собой: много раз он видел, что так стоял на молитве Джал Роб. — Боже, если Ты действительно есть, пусть все это не будет зря!»
Дел открыл глаза, решив, что милосердный Бог охотно дарует ему то, о чем он просит. Он не был готов умереть, но ему казалось, что у него хватит сил не закричать при виде палача. Джал Роб заверял его, что Господин Всего действительно существует и что эта жизнь — лишь преддверье той великой жизни, которая ждет людей потом. Пока Дел рос, это всегда казалось ему красивой сказкой, но теперь ему хотелось верить словам священника. Больше всего на свете хотелось, чтобы Джал Роб оказался прав.
— Молитва тебя не спасет, — раздался голос у него за спиной.
Обернувшись, Дел увидел у двери камеры виконта Динсмора: тот смотрел на него со злорадной улыбкой. У Дела упало сердце. Неужели время уже настало?
— Если ты пришел за мной, то я готов, — вызывающе бросил Дел. — Но покаяния не жди, не будет. Динсмор расхохотался.
— С этим ты уже опоздал, можешь мне поверить. Все приготовлено, не отменять же. Разве ты в окно не смотрел? — Его улыбка стала еще язвительней. — Ну, конечно же, смотрел! Похоже, всем не терпится увидеть, как твоя голова скатится в корзину.
Дел скрестил руки на груди.
— Я не боюсь, и в ногах у тебя ползать ты меня не заставишь.
— Сейчас, может, и не заставлю, — задумчиво протянул Динсмор. — Знаешь, я слышал, будто отрубленная голова еще какое-то время продолжает видеть. Как ты думаешь, это правда? Знаешь что: я подниму твою голову и покажу тебе твое обезглавленное тело, и ты мне дашь знать, договорились? Как насчет одно подмигивание — да, а два — нет?
— Как насчет того, чтобы ты провалился в преисподнюю? — огрызнулся Дел. — Когда-нибудь за все твои преступления тебе придется отвечать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103