Беда в том, что эти люди ждали чуда. А если он совершит чудо, они будут рассказывать об этом на каждом углу. Боже, они будут рассказывать об этом, да еще как! И тогда репортеры из "Нэйшнл инквайрер" и "Стар", из всех других изданий валом повалят к нему в кабинет. А за ними последуют газетчики из "Тайм" и "Ньюсуик".
Для того чтобы защитить себя и получить возможность мирно работать, он должен некоторое время вести себя тихо. Если не подливать масла в огонь, скандал постепенно утихнет сам собой и, возможно, вскоре будет забыт. Тогда Алан снова сможет применять свою целительную силу.
А пока он будет просто одним из врачей широкого профиля. Добрый старый доктор Балмер.
У него не оставалось выбора. Его загнали в угол, и ему не представлялось иного выхода.
- Скажите им, что я не принимаю новых пациентов, - распорядился Алан.
Дениз воздела глаза к небу:
- Слава Богу!
- Что вы хотите этим сказать?
- Ну, - пробормотала она смущенно. - Вы же никогда не любили отказывать людям.
- Сейчас другой случай - в моей приемной творится настоящий хаос. Я все равно не смогу принять никого, пока здесь околачивается толпа. Эти люди должны уйти.
- Хорошо. Я предупрежу Конни, и мы прогоним их.
Алан направился в свой кабинет, а Дениз побежала к входной двери. Перелистывая утреннюю почту, Алан услышал голос Конни, делавшей объявление. В ответ на ее слова раздался ропот толпы и выкрики, возмущенные и разочарованные. А затем он услышал, как Дениз закричала:
- Сэр, сэр! Сюда нельзя!
Но незнакомый голос отвечал ей:
- Как это нельзя, черт побери! Моя жена больна, ей нужен врач, и я его достану!
Встревожившись не на шутку, Алан вышел в холл. Он увидел тощего, лысоватого, изрядно потрепанного человека в неприглядном заношенном костюме. Человек этот быстрыми шагами направлялся прямо к нему.
- И куда это вы так спешите? - зловещим голосом спросил Алан, чувствуя, как в нем закипает гнев.
По-видимому, негодование отразилось и на его лице, потому что человек внезапно остановился.
- Это вы - доктор Балмер, тот, о котором писали в газете?
Алан уперся кулаками в бедра.
- Я спрашиваю вас - куда вы направляетесь?
- Я... я иду к доктору...
- Вы должны немедленно покинуть помещение! Ну!
- Но позвольте. Моя жена...
- Вон! Немедленно все вон!
- Эй! - закричал кто-то. - Вы не можете выгнать нас.
- Ах, не могу! Сейчас посмотрим!.. Конни! Позвоните сейчас же в полицию. Скажите им, что к нам в помещение ворвались люди, которые мешают мне работать с пациентами.
- Но ведь мы тоже нуждаемся в медицинской помощи! - раздался чей-то голос.
- И что из этого вытекает? Что я принадлежу вам? Что вы можете явиться сюда и вломиться в мой кабинет? Ни в коем случае! Я сам решаю, кого и когда мне принимать. А теперь убирайтесь - все. Вон!
Алан повернулся к ним спиной и возвратился в свой кабинет. Он бросился в кресло и взглянул на свои дрожащие руки. У него явно усилилось выделение адреналина. Его праведный гнев оказался действенным оружием при столкновении с толпой.
Сердце его наконец перестало колотиться в столь бешеном ритме, унялась дрожь в руках. Он поднялся и подошел к окошку.
Толпа распадалась. Поодиночке и парами, хромая, на костылях и в колясках - люди возвращались к своим автомобилям. Некоторые ругались и неодобрительно ворчали, но у большинства на лицах написано было выражение горечи - они тщетно пытались скрыть свое разочарование.
Алан отвернулся, чтобы не видеть этого. Эти люди не имели никакого права вторгаться в его приемную, а вот он имел право их выгнать. Это было средством самозащиты.
Но почему же тогда на душе у него было так гадко?
Люди не должны чувствовать себя потерянными. В их душах всегда должна теплиться хоть какая-то надежда.
А что случилось сегодня?
Перед его глазами стояли эти лица с выражением отчаяния. Они давили на него, постепенно подрывая систему его обороны, и в конце концов она окончательно рухнула. Распахнув двери своего кабинета, он вышел в холл. Он не мог вот так запросто выгнать их, именно сейчас, когда обладал силой, способной помочь этим людям.
"Я еще пожалею об этом", - подумал он в последний момент.
Он презирал глупцов. Но сам отважился сделать нечто очень глупое. Он решил выйти на парковочную площадку и сказать этим людям, чтобы они разошлись по домам, а затем позвонили в его регистратуру и сообщили, что они были здесь сегодня утром. И тогда в регистратуре их запишут на прием.
- Я способен на это, - сказал Алан сам себе.
Если бы каждый из этих людей поклялся ему, что сохранит в тайне факт исцеления, возможно, ему не пришлось бы так волноваться. У него было чувство, что он идет по канату. Удастся ли ему сохранить равновесие?
Июнь
Глава 21
Алан
- Я так и знала, что дело кончится этим! - воскликнула Джинни, за завтраком просматривая утренние газеты.
- Кончится чем? - переспросил Алан, наливая себе вторую чашку кофе.
- Как будто у нас мало неприятностей! - Она швырнула газету ему под нос.
Это была местная еженедельная "Монро Экспресс", развернутая на первой странице, где обычно печатались передовицы. Алану сразу бросился в глаза заголовок, расположенный в левом верхнем углу: "Позор шаманизму".
- Неплохо, - усмехнулся он.
- Нет, ты сначала прочти - посмотрим, что ты скажешь тогда! - В голосе Джинни зазвучали воинственные нотки - за последние несколько недель это стало уже почти традицией.
Алан заглянул в статью, занимавшую половину первой страницы. Заметив в ней свое имя, он насторожился и стал читать. Первая часть статьи была посвящена пересказу тех слухов, которые ходили о нем в течение последних двух недель. Затем начинался рассказ о более конкретных вещах. Речь шла о фондах, цель которых - осуществление новой программы развития муниципальной больницы в Монро, о том, как насущно необходимы дополнительные места для больных, о том, что приходится устраивать десятки больных на раскладушках в коридоре больницы в виду хронической нехватки коек. Заключительный абзац вогнал Алана в озноб:
"Итак, мы здесь, в редакции "Экспресс", сидим и гадаем - что намерен предпринять Совет попечителей муниципальной больницы Монро? Будет ли он бездействовать и наблюдать, как неблаговидная известность одного из его членов подрывает доверие к больнице в целом, тем самым угрожая всей системе здравоохранения? Или же он возьмет бразды правления в свои руки и призовет доктора Балмера к ответу?
Разумеется, нельзя винить одного доктора Балмера за тот шум, который поднялся вокруг его имени, но факт остается фактом - он ничего не предпринял для того, чтобы утихомирить все нарастающую волну спекуляции и истерии. При нормальных обстоятельствах мы отнеслись бы с уважением к его праву оставлять без комментариев те нелепые слухи, которые распространяются о нем. Но, учитывая тот факт, что его молчание лишь способствует разжиганию огня и что этот огонь угрожает развитию институтов, столь необходимых для здравоохранения нашего сообщества, мы обязаны потребовать, чтобы доктор Балмер высказался и опроверг все эти сенсационные сплетни вокруг его имени. А если же он этого не сделает, то обязанность Попечительского совета заключается в том, чтобы пересмотреть его положение в штате муниципальной больницы Монро".
- Они там просто с ума посходили! - воскликнул Алан вне себя от возмущения. - Они ставят знак равенства между мной и больницей. Это же смешно! Я еще понимаю, если бы я был членом Совета, но я же...
- Ты врач, состоящий у них в штате! - перебила его Джинни. - И если ты выглядишь как псих, то они и вовсе рехнулись, оставляя тебя на работе. Вот и все.
- Почему бы им не пресечь этот скандал? - Алан задал этот вопрос не столько Джинни, сколько самому себе.
- А почему ты сам не положишь всему этому конец - вот в чем вопрос? Почему бы тебе не дать интервью, или что-нибудь в этом роде, и не заявить, что все это выдумки?
- Я не могу этого сделать. - Алан не стал говорить ей, что на прошлой неделе журнал "Пипл мэгэзин" трижды обращался к нему именно за этим, и Алан каждый раз категорически им отказывал.
- Но почему, черт возьми?
- Я тебе уже говорил - потому что все это не выдумки!
- Я не хочу этого слышать, Алан! Я не хочу слышать эти бредни!
Алан понимал, что Джинни начисто исключила для себя возможность того, что его слова могут оказаться правдой.
- Хорошо, тогда разреши задать тебе один гипотетический вопрос...
- Меня не интересуют твои гипо...
- Но выслушай же меня. Давай просто предположим, что я могу исцелять людей.
- Я даже слышать этого не хочу!
- Джинни!..
- Тебе нужно обратиться к врачу, Алан!
- Давай предположим, что это так. Как я должен действовать в этом случае? Все отрицать?
- Конечно.
- Даже если это правда?
- Разумеется!
- И продолжать делать это втайне от окружающих?
- Нет! - Глаза ее округлились до предела. - Ты не можешь втайне практиковать подобные вещи! Ты должен забыть об этой таинственной силе и вернуться к обычной медицинской практике. Ты не замечаешь, что становишься чем-то вроде прокаженного?
- Нет.
- Ну, конечно, ты вообще ничего не замечаешь. В последнее время ты живешь как лунатик. Но я-то замечаю все! Так что прекратим эти разговоры! Поведай всем, что все эти слухи - сущая чушь. Пожалуйста!
"А может быть, она права?" - подумал Алан. Он надеялся, что все утихнет само собой, но ведь нет - не утихает. Теперь он понял - с тех пор, как он стал применять Дат-тай-вао и исцелять все больше и больше неизлечимых больных, эта шумиха никогда уже не утихнет. Положение будет обостряться с каждым днем.
- Может быть, ты и права. Может быть, я должен прекратить это раз и навсегда.
Джинни улыбнулась. Это была первая ее искренняя улыбка за последние две недели.
- Отлично! И когда же?
- Скоро. Очень скоро.
- Доктор Балмер!
Он услышал, как Конни бежит по коридору. Ворвавшись в его кабинет, она сунула ему под нос журнал.
- Посмотрите!
Это был свежий номер журнала "Пипл". Конни раскрыла его на развороте, где красовалась статья под заголовком "Чудеса в Монро". Ее сопровождали фотографии и истории болезней нескольких его пациентов. В конце статьи была помещена крупнозернистая, снятая с неблизкого расстояния фотография - он выходит из задней двери здания, где находился его кабинет.
Надпись под фотографией гласила: "Таинственный доктор Балмер отказался давать комментарии".
- Замечательно! - Алан почувствовал резкую внезапную слабость. Эта статья венец всему. Хуже не придумаешь.
Два дня спустя Конни доставила ему заказное письмо. Обратный адрес на конверте - муниципальная больница Монро. В письме говорилось о том, что его "приглашают" явиться на заседание Попечительского совета для того, чтобы получить объяснения и услышать комментарии, "касающиеся многочисленных слухов и сенсационных разговоров", которые "бросают тень на репутацию больницы". Его ожидали в пятницу - через три дня.
"Ну вот и настал мой час", - подумал Алан. Все это время где-то в дальнем уголке его сознания таилась мысль, что все равно рано или поздно ему придется столкнуться с этим медицинским учреждением. И не столько с отдельными его врачами, сколько с людьми чиновничьего слоя, далекими от болезней и травм и никогда не имевшими дело с больными.
- Отмените все консультации на оставшиеся дни недели. И узнайте находится ли сейчас в своей конторе мистер де Марко. Скажите ему, что я хочу немедленно переговорить с ним.
Минуту спустя Конни сообщила ему:
- Мистер де Марко сейчас находится в суде и не вернется раньше второй половины дня. Он сам позвонит вам. А в данный момент вас спрашивает миссис Тоад - она говорит, что хочет побеседовать с вами.
Глава 22
Сильвия
- Я поняла, что у вас возникли трудности.
- Ну, это неудивительно.
Алан улыбнулся слабой, но искренней улыбкой. Он выглядел еще более усталым и измученным, чем в то утро, когда Сильвия последний раз видела его за этим же столом после встречи на кладбище. Узнав, что Попечительский совет решился вызвать Алана на ковер, она была потрясена и тут же поспешила предложить свою помощь.
- Я только что узнала, что вы должны будете выступить перед Попечительским советом.
- Плохие новости распространяются быстрее, чем хорошие.
- Не так быстро, как вы думаете. Просто я являюсь одним из крупнейших вкладчиков в фонд строительства больницы, и до меня информация доходит быстрее, чем до кого бы то ни было. Итак, я сделала несколько звонков и... - Сильвии не хотелось этого говорить, но пришлось. Алан должен быть готов ко всему.
- И?..
- Дела обстоят неважно.
Он пожал плечами.
- Не относитесь к этому наплевательски, Алан. Четверо членов совета, с которыми я беседовала, буквально потрясены передовицей из "Экспресса" и достаточно серьезно относятся к возможным ее последствиям. Они считают, что вы представляете реальную угрозу для программы развития больницы.
- С кем вы беседовали?
- Ну, разумеется, прежде всего со своим свекром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48