Он не отдавал отчета, как странно выглядит, замерев прямо под палящими лучами, с ног до головы закутанный в толстый плащ.
– Ну заходите же! – К его руке прикоснулись толстые пальцы. – У меня есть девочки на любой вкус, вам понравится! Ну так как?
Л'эрт перевел взгляд на вывеску. Н-да, нашел место, где медитировать: прямо перед борделем. «Веселые попки». Тьфу ты, проклятье! Он попытался стряхнуть руку назойливой мадам, но она вцепилась крепко.
– Я же вижу, вы стесняетесь! Вы не волнуйтесь, мои девочки знают свое дело, они прямо-таки виртуозы. Все умеют! Есть и ласковые, и те, кто пожестче любит – ну там, до крови почти…
Он замер. Калара, многоопытно уловив повышение внимания на последней фразе, продолжала тараторить, понемногу затягивая его внутрь.
– Такие милые крошки! У них там и плеточки есть, и ножички – все, что захотите…
– Что, прямо-таки совсем все? – На его лице появилась кривая улыбка.
– А как же! Вы только намекните, чего бы вам больше хотелось, – все подберем, не беспокойтесь.
– А если я, к примеру, вены в процессе резать люблю? – Он все же позволил затащить себя в вязкую полутьму борделя.
Калара про себя тихонько вздохнула. Надо же, действительно, садист. А по внешнему виду и не скажешь – такой симпатяга. Кто там у нее из девочек не против таких игр? Кажется, Синка сейчас свободна. А вот как раз и она.
Вниз по шаткой лестнице, им навстречу, спускалась высокая девушка, чуть склонная к полноте. На плечи ее был наброшен легкий халатик, почти не скрывавший пышных прелестей. Волосы Синка покрасила в ставший недавно модным ярко-рыжий цвет.
– Вот, мессир, она как раз вам подойдет. Синка, ты же не против, если наш гость чуть поцарапает тебя ножичком?
Л'эрт шарахнулся на шаг назад, протестующе выставляя руку:
– Я не люблю рыжих!
Калара незаметно куснула губу. Ну можно еще Ратиниару попробовать.
– Есть и темненькие и светленькие. Пойдемте, я покажу. – Она настойчиво потянула его вверх по лестнице. – Брюнеточка подойдет? – Дождавшись кивка, она дернула за ручку одной из покосившихся дверей и толкнула его внутрь.
Она стояла в центре крохотной комнатушки, большую часть которой занимала продавленная кровать. Л'эрт очень захотел громко выругаться и уйти отсюда. Девчонка явно не первый день голодала: лицо было осунувшееся, под глазами густо залегли синие тени. Черты лица почти идеально-правильные, но истощение и выражение затравленности в ореховых глазах мешали это заметить. Единственным действительно красивым в ней были волосы: они падали почти до пола искрящейся темной волной, словно выпивая жизнь из исхудавшего тела. Л'эрт вздохнул. Явно не его вариант. Ее сначала откармливать годика два надо, а только потом уже кровь пускать.
Он уже сделал шаг назад, когда девчонка метнулась к нему и вцепилась в складки плаща на груди:
– Пожалуйста, пожалуйста, не уходи! Я все умею! Тебе понравится! – В глазах стояла шальная мольба. Она безумно боялась: третьего дня Калара пригрозила ей, что, если она потеряет еще хоть одного клиента, ее продадут в порт. А там долго не живут.
При движении высокий воротник ее платья чуть сдвинулся, и брови Л'эрта поползли вверх: он успел заметить проблеск металла на шее, прежде чем она поправила одежду.
– Рабыня?
Она нервно облизнула обветренные губы:
– Послушай, я все сделаю, все, что хочешь!
Л'эрт устало отцепил худые пальцы:
– Ты не потянешь, девочка. Я люблю руки резать. А ты и так чуть жива.
– Я сильная! Ты только попробуй!
Вот еще счастье на его голову. Он шагнул к двери.
– Умоляю тебя! – Она упала на колени.
– Сейчас вернусь.
– Не уходи! – Она почти шептала, протягивая к нему руки. – Умоляю!
Л'эрт ослабил завязки плаща и вытащил из-за пазухи сонно сопящий рыжий комочек шерсти.
– На, покарауль пока. – Он вложил котенка в ее ладони и выскользнул за дверь.
Калара уже успела вернуться за стойку. При его появлении она нахмурилась.
– Что-то не так? Я могу предложить других девочек… – Она начала подниматься.
– Не надо других. Только я что-то проголодался. Организуй-ка мне перекусить. И побольше. Да, и пусть там будет молоко. – На стойку шлепнулся золотой. Калара проворно схватила его и проверила на зуб. Настоящее золото! Как удачно. Конечно, обычно она не кормила своих клиентов, но ради такой монетки сбегает до ближайшего трактира.
Когда Л'эрт вернулся, котенок уже вовсю освоился и весело ловил свой хвост, прыгая вокруг проститутки.
– Какой он милый! – Она ласково пощекотала рыжую шерстку. – А как его зовут?
Он чуть улыбнулся краем губ:
– Мышонок.
– Ой. Почему мышонок?
– Потому что рыжий. – Он сказал это таким тоном, будто это все объясняло.
Девушка нахмурилась и настороженно на него покосилась. Рыжие мыши. А он вообще-то нормальный?
– Держи. – Л'эрт поставил перед ней принесенную корзинку с едой. – Съешь чего-нибудь, а то что-то тебя уже ветер шатает.
Она нервно сглотнула. Из корзинки пахло жареным мясом. Мяса она не ела уже несколько месяцев. Дрожащими руками она вытащила аккуратно упакованные горшочки с едой и попыталась поделить их содержимое на две части. Л'эрт протестующе взмахнул рукой:
– Это все тебе. Я не буду.
Какое-то время он молча наблюдал за тем, как она ест, жадно проглатывая большие куски и пачкая лицо и руки жиром. Наконец стала жевать помедленнее.
– Как тебя зовут? – поинтересовался он.
– Ратиниара, – ответила она набитым ртом.
– Редкое имя, – задумчиво протянул Л'эрт. – Ну очень редкое и странное имя… для человека.
Его перемещения она просто не заметила. Как не успела и перехватить ледяные пальцы, отодвинувшие прядь волос с ее уха. Уши у нее были заострены кверху.
– Эльф-проститутка. Да еще и рабыня. Прелесть.
Она нервно отерла пальцы о платье и отодвинула еду:
– Ты не любишь эльфов?
– Сложно сказать. Как ты ухитрилась вляпаться в такое дерьмо?
Отвечать не хотелось, но его глаза завораживали синим холодом. Ратиниара сглотнула возникший в горле комок.
– Святой Орден продал меня сюда. Когда я… когда они сочли, что я неинтересна для них самих.
Несколько маленьких слов. Всего лишь слова. Ей не хотелось вспоминать, как она жила до того, как Орден почему-то разгневался на ее семью, убил ее отца и отправил ее саму в холодные застенки. Всего год назад. Целый год. Она отвела глаза.
Впрочем, ее собеседник все равно никак не отреагировал, только рассеянно гладил подлезшего под его руку котенка. О чем он думал, она не могла понять.
Ратиниара нервно кашлянула, привлекая его внимание:
– Так чего ты сегодня хочешь? Ты вроде говорил, что будешь мне руки резать? Сначала или попозже?
Л'эрт задумчиво посмотрел на нее:
– А ты уверена, что выдержишь?
– Да, конечно. – Она опять испугалась, что он уйдет.
– Ну как знаешь.
Он схватил ее за руку и потянул к себе. Откуда он вытащил кинжал, Ратиниара не заметила. Она внутренне напряглась, ожидая резкой боли. Ей уже приходилось сталкиваться с самыми разными садистами. Некоторые из них любили, чтобы она кричала от боли, некоторые предпочитали, чтобы она мучилась молча. Но что бы они ни делали – били, царапали, резали или еще что-то, – они в первую очередь старались нанести боль.
Этот клиент был странным. Разрез он сделал быстро и почти с хирургической точностью – вот только не похоже было, что он старается сделать ей побольнее. Скорее, наоборот. Царапина на руке набухла кровью.
– Закрой глаза. Пожалуйста.
Его голос был невообразимо мягкий. Она послушалась и через мгновение ощутила на порезе прикосновение холодных губ. Потекли томительные минуты. Неужели он хочет высосать из нее всю кровь? Как странно.
У нее уже начала кружиться голова от легкой слабости, когда Ратиниара почувствовала, что он отстранился. И мигнула, непроизвольно открывая глаза. Л'эрт склонился к ее запястью, сумасшедше-быстрыми движениями накладывая на порез повязку. Когда он поднял глаза, ей показалось, что радужка у него стала почти черной. Словно какая-то тьма заглянула в мир его глазами. Испугаться Ратиниара не успела – Л'эрт прижался к ней, нежно целуя. Холодные пальцы скользнули под платье, всего несколькими касаниями вызывая волну желания. Ратиниара сдавленно выдохнула. Ей было хорошо, невероятно хорошо. В какое-то мгновение ей показалось, что он старается доставить больше удовольствия ей, чем себе. Но совсем скоро думать связно она уже не смогла.
Когда она выплыла из теплой дымки наслаждения, в комнате уже никого не было. На единственном колченогом стуле тускло блестела горка золотых монет.
Глава 42
Пахло пылью, плесенью и прогорклым жиром. Узкие окна почти не давали света, и приходящие сюда вынуждены были пользоваться свечами. Л'эрт свечей не зажигал: в темноте он видел едва ли не лучше, чем днем. А лишнего внимания сейчас катастрофически следовало избегать: он забрался в одно из старых книгохранилищ академии. На его счастье, текущая смена охраны не активировала магическую линию защиты, что и позволило ему проскользнуть сюда незамеченным.
Он перевернул страницу, опасно хрустнувшую в его пальцах. Очередная пустышка или все же нет?
«Писано мною, Гилесотом из Вилерана, со слов и по распоряжению черного мага Алиххтара».
Чуть ниже, другим почерком, мелкими буквами была приписка: «Восстановленная копия. Перевод с дреахского».
«Пророчество Сиринити есть суть очередная попытка запугать непросвещенные умы старой легендой. Общеизвестно, что уход Изначальных сущностей, позднее именуемых богами, привел к изменениям в структуре земной коры, каковые и вылились в ряд последовательных катаклизмов, ошибочно именуемых „Последним проклятием богов“ (более подробно смотри том седьмой).
Тем не менее, после ряда указанных катаклизмов среди лже– и истинных пророков стало часто встречаться в разных вариациях одно и то же предсказание. По нашему мнению, истинный (оригинальный) текст легенды, не искаженный дополнительными иносказаниями пророчеств, звучит следующим образом:
Ровно через две тысячи лет после исчезновения Изначальных (стихийных) сущностей из материального мира сложившаяся структура мироздания будет такова, что возможен повторный прорыв указанных сущностей, что, скорее всего, негативно отразится на физических основах нашего мира.
Однако, согласно имеющимся сведениям, прорыв сущностей возможен только при выполнении ряда условий. В составе главнейших из них необходимо отметить условие обретения ими материальной оболочки.
В оригинальном источнике нет указаний на то, каким образом сущности могут выбрать себе материальную оболочку. Пророчица Сиринити, как и некоторые ее последователи, предполагала, что материальной оболочкой могут служить некоторые из ныне живущих рас, за исключением расы людей. Раса людей однозначно вычеркивается ею – и более поздними трактовками – из ряда возможных воплощений рассматриваемых сил».
Л'эрт помотал головой. За исключением людей? А как же его разговор с Клиастро? Или, если он вампир, – он уже не человек? Ну строго говоря, вероятно, он действительно не человек, но тогда он и не представитель «живущей» расы. Вампиры – нежить, они ведь мертвы.
Или у сущностей могут быть несколько потенциальных оболочек? Но все равно, согласно этому документу, все оболочки должны удовлетворять условиям предсказания. А он вроде как не совсем удовлетворяет. Больше новых вопросов, чем ответов.
Ему не нравился стиль изложения документа. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно пытается подтасовать известные лишь ему самому факты.
«Допускается прорыв в материальный мир трех основных сущностей. В большинстве трактовок сущности поименованы как Тьма, Свет, Огонь. Порядок прорыва сил соответствует указанному перечню: первоначально в материальный мир должна внедриться сущность Тьмы, затем – сущность Света, последней – сущность Огня.
Есть определенная доля вероятности, что сущность Огонь эквивалентна уничтоженной в Темные Дни магии равновесия. В связи с указанным лично нами предполагается, что вероятность материализации сущности Огня весьма невелика, и в связи с чем невелика общая вероятность реализации пророчества».
Так. Хорошо. То есть совсем не хорошо, а вовсе даже наоборот. Потому что дата потенциального «сбытая» пророчества почти полностью совпадала с инициацией Керри как мага равновесия.
Получается, если до него докапывается Клиастро, то до нее – Ойенг? Нет, но позвольте? Керри-то уж всяко самый обычный человек, обычнее некуда. И никаким боком не «другая» раса. И он бы наверняка заметил, если бы ее сила менялась.
Или не заметил бы?
Но если у нее проснулась сила равновесия, это может просто значить, что сила Огня возвращается – и сейчас начнутся многочисленные проявления красных магов. В том числе и среди нечеловеческих рас.
Интересно. Если Риффир пытался найти и уничтожить (если он правильно понял Главу Лиги) носителя Тьмы, то кто ищет носителя Огня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Ну заходите же! – К его руке прикоснулись толстые пальцы. – У меня есть девочки на любой вкус, вам понравится! Ну так как?
Л'эрт перевел взгляд на вывеску. Н-да, нашел место, где медитировать: прямо перед борделем. «Веселые попки». Тьфу ты, проклятье! Он попытался стряхнуть руку назойливой мадам, но она вцепилась крепко.
– Я же вижу, вы стесняетесь! Вы не волнуйтесь, мои девочки знают свое дело, они прямо-таки виртуозы. Все умеют! Есть и ласковые, и те, кто пожестче любит – ну там, до крови почти…
Он замер. Калара, многоопытно уловив повышение внимания на последней фразе, продолжала тараторить, понемногу затягивая его внутрь.
– Такие милые крошки! У них там и плеточки есть, и ножички – все, что захотите…
– Что, прямо-таки совсем все? – На его лице появилась кривая улыбка.
– А как же! Вы только намекните, чего бы вам больше хотелось, – все подберем, не беспокойтесь.
– А если я, к примеру, вены в процессе резать люблю? – Он все же позволил затащить себя в вязкую полутьму борделя.
Калара про себя тихонько вздохнула. Надо же, действительно, садист. А по внешнему виду и не скажешь – такой симпатяга. Кто там у нее из девочек не против таких игр? Кажется, Синка сейчас свободна. А вот как раз и она.
Вниз по шаткой лестнице, им навстречу, спускалась высокая девушка, чуть склонная к полноте. На плечи ее был наброшен легкий халатик, почти не скрывавший пышных прелестей. Волосы Синка покрасила в ставший недавно модным ярко-рыжий цвет.
– Вот, мессир, она как раз вам подойдет. Синка, ты же не против, если наш гость чуть поцарапает тебя ножичком?
Л'эрт шарахнулся на шаг назад, протестующе выставляя руку:
– Я не люблю рыжих!
Калара незаметно куснула губу. Ну можно еще Ратиниару попробовать.
– Есть и темненькие и светленькие. Пойдемте, я покажу. – Она настойчиво потянула его вверх по лестнице. – Брюнеточка подойдет? – Дождавшись кивка, она дернула за ручку одной из покосившихся дверей и толкнула его внутрь.
Она стояла в центре крохотной комнатушки, большую часть которой занимала продавленная кровать. Л'эрт очень захотел громко выругаться и уйти отсюда. Девчонка явно не первый день голодала: лицо было осунувшееся, под глазами густо залегли синие тени. Черты лица почти идеально-правильные, но истощение и выражение затравленности в ореховых глазах мешали это заметить. Единственным действительно красивым в ней были волосы: они падали почти до пола искрящейся темной волной, словно выпивая жизнь из исхудавшего тела. Л'эрт вздохнул. Явно не его вариант. Ее сначала откармливать годика два надо, а только потом уже кровь пускать.
Он уже сделал шаг назад, когда девчонка метнулась к нему и вцепилась в складки плаща на груди:
– Пожалуйста, пожалуйста, не уходи! Я все умею! Тебе понравится! – В глазах стояла шальная мольба. Она безумно боялась: третьего дня Калара пригрозила ей, что, если она потеряет еще хоть одного клиента, ее продадут в порт. А там долго не живут.
При движении высокий воротник ее платья чуть сдвинулся, и брови Л'эрта поползли вверх: он успел заметить проблеск металла на шее, прежде чем она поправила одежду.
– Рабыня?
Она нервно облизнула обветренные губы:
– Послушай, я все сделаю, все, что хочешь!
Л'эрт устало отцепил худые пальцы:
– Ты не потянешь, девочка. Я люблю руки резать. А ты и так чуть жива.
– Я сильная! Ты только попробуй!
Вот еще счастье на его голову. Он шагнул к двери.
– Умоляю тебя! – Она упала на колени.
– Сейчас вернусь.
– Не уходи! – Она почти шептала, протягивая к нему руки. – Умоляю!
Л'эрт ослабил завязки плаща и вытащил из-за пазухи сонно сопящий рыжий комочек шерсти.
– На, покарауль пока. – Он вложил котенка в ее ладони и выскользнул за дверь.
Калара уже успела вернуться за стойку. При его появлении она нахмурилась.
– Что-то не так? Я могу предложить других девочек… – Она начала подниматься.
– Не надо других. Только я что-то проголодался. Организуй-ка мне перекусить. И побольше. Да, и пусть там будет молоко. – На стойку шлепнулся золотой. Калара проворно схватила его и проверила на зуб. Настоящее золото! Как удачно. Конечно, обычно она не кормила своих клиентов, но ради такой монетки сбегает до ближайшего трактира.
Когда Л'эрт вернулся, котенок уже вовсю освоился и весело ловил свой хвост, прыгая вокруг проститутки.
– Какой он милый! – Она ласково пощекотала рыжую шерстку. – А как его зовут?
Он чуть улыбнулся краем губ:
– Мышонок.
– Ой. Почему мышонок?
– Потому что рыжий. – Он сказал это таким тоном, будто это все объясняло.
Девушка нахмурилась и настороженно на него покосилась. Рыжие мыши. А он вообще-то нормальный?
– Держи. – Л'эрт поставил перед ней принесенную корзинку с едой. – Съешь чего-нибудь, а то что-то тебя уже ветер шатает.
Она нервно сглотнула. Из корзинки пахло жареным мясом. Мяса она не ела уже несколько месяцев. Дрожащими руками она вытащила аккуратно упакованные горшочки с едой и попыталась поделить их содержимое на две части. Л'эрт протестующе взмахнул рукой:
– Это все тебе. Я не буду.
Какое-то время он молча наблюдал за тем, как она ест, жадно проглатывая большие куски и пачкая лицо и руки жиром. Наконец стала жевать помедленнее.
– Как тебя зовут? – поинтересовался он.
– Ратиниара, – ответила она набитым ртом.
– Редкое имя, – задумчиво протянул Л'эрт. – Ну очень редкое и странное имя… для человека.
Его перемещения она просто не заметила. Как не успела и перехватить ледяные пальцы, отодвинувшие прядь волос с ее уха. Уши у нее были заострены кверху.
– Эльф-проститутка. Да еще и рабыня. Прелесть.
Она нервно отерла пальцы о платье и отодвинула еду:
– Ты не любишь эльфов?
– Сложно сказать. Как ты ухитрилась вляпаться в такое дерьмо?
Отвечать не хотелось, но его глаза завораживали синим холодом. Ратиниара сглотнула возникший в горле комок.
– Святой Орден продал меня сюда. Когда я… когда они сочли, что я неинтересна для них самих.
Несколько маленьких слов. Всего лишь слова. Ей не хотелось вспоминать, как она жила до того, как Орден почему-то разгневался на ее семью, убил ее отца и отправил ее саму в холодные застенки. Всего год назад. Целый год. Она отвела глаза.
Впрочем, ее собеседник все равно никак не отреагировал, только рассеянно гладил подлезшего под его руку котенка. О чем он думал, она не могла понять.
Ратиниара нервно кашлянула, привлекая его внимание:
– Так чего ты сегодня хочешь? Ты вроде говорил, что будешь мне руки резать? Сначала или попозже?
Л'эрт задумчиво посмотрел на нее:
– А ты уверена, что выдержишь?
– Да, конечно. – Она опять испугалась, что он уйдет.
– Ну как знаешь.
Он схватил ее за руку и потянул к себе. Откуда он вытащил кинжал, Ратиниара не заметила. Она внутренне напряглась, ожидая резкой боли. Ей уже приходилось сталкиваться с самыми разными садистами. Некоторые из них любили, чтобы она кричала от боли, некоторые предпочитали, чтобы она мучилась молча. Но что бы они ни делали – били, царапали, резали или еще что-то, – они в первую очередь старались нанести боль.
Этот клиент был странным. Разрез он сделал быстро и почти с хирургической точностью – вот только не похоже было, что он старается сделать ей побольнее. Скорее, наоборот. Царапина на руке набухла кровью.
– Закрой глаза. Пожалуйста.
Его голос был невообразимо мягкий. Она послушалась и через мгновение ощутила на порезе прикосновение холодных губ. Потекли томительные минуты. Неужели он хочет высосать из нее всю кровь? Как странно.
У нее уже начала кружиться голова от легкой слабости, когда Ратиниара почувствовала, что он отстранился. И мигнула, непроизвольно открывая глаза. Л'эрт склонился к ее запястью, сумасшедше-быстрыми движениями накладывая на порез повязку. Когда он поднял глаза, ей показалось, что радужка у него стала почти черной. Словно какая-то тьма заглянула в мир его глазами. Испугаться Ратиниара не успела – Л'эрт прижался к ней, нежно целуя. Холодные пальцы скользнули под платье, всего несколькими касаниями вызывая волну желания. Ратиниара сдавленно выдохнула. Ей было хорошо, невероятно хорошо. В какое-то мгновение ей показалось, что он старается доставить больше удовольствия ей, чем себе. Но совсем скоро думать связно она уже не смогла.
Когда она выплыла из теплой дымки наслаждения, в комнате уже никого не было. На единственном колченогом стуле тускло блестела горка золотых монет.
Глава 42
Пахло пылью, плесенью и прогорклым жиром. Узкие окна почти не давали света, и приходящие сюда вынуждены были пользоваться свечами. Л'эрт свечей не зажигал: в темноте он видел едва ли не лучше, чем днем. А лишнего внимания сейчас катастрофически следовало избегать: он забрался в одно из старых книгохранилищ академии. На его счастье, текущая смена охраны не активировала магическую линию защиты, что и позволило ему проскользнуть сюда незамеченным.
Он перевернул страницу, опасно хрустнувшую в его пальцах. Очередная пустышка или все же нет?
«Писано мною, Гилесотом из Вилерана, со слов и по распоряжению черного мага Алиххтара».
Чуть ниже, другим почерком, мелкими буквами была приписка: «Восстановленная копия. Перевод с дреахского».
«Пророчество Сиринити есть суть очередная попытка запугать непросвещенные умы старой легендой. Общеизвестно, что уход Изначальных сущностей, позднее именуемых богами, привел к изменениям в структуре земной коры, каковые и вылились в ряд последовательных катаклизмов, ошибочно именуемых „Последним проклятием богов“ (более подробно смотри том седьмой).
Тем не менее, после ряда указанных катаклизмов среди лже– и истинных пророков стало часто встречаться в разных вариациях одно и то же предсказание. По нашему мнению, истинный (оригинальный) текст легенды, не искаженный дополнительными иносказаниями пророчеств, звучит следующим образом:
Ровно через две тысячи лет после исчезновения Изначальных (стихийных) сущностей из материального мира сложившаяся структура мироздания будет такова, что возможен повторный прорыв указанных сущностей, что, скорее всего, негативно отразится на физических основах нашего мира.
Однако, согласно имеющимся сведениям, прорыв сущностей возможен только при выполнении ряда условий. В составе главнейших из них необходимо отметить условие обретения ими материальной оболочки.
В оригинальном источнике нет указаний на то, каким образом сущности могут выбрать себе материальную оболочку. Пророчица Сиринити, как и некоторые ее последователи, предполагала, что материальной оболочкой могут служить некоторые из ныне живущих рас, за исключением расы людей. Раса людей однозначно вычеркивается ею – и более поздними трактовками – из ряда возможных воплощений рассматриваемых сил».
Л'эрт помотал головой. За исключением людей? А как же его разговор с Клиастро? Или, если он вампир, – он уже не человек? Ну строго говоря, вероятно, он действительно не человек, но тогда он и не представитель «живущей» расы. Вампиры – нежить, они ведь мертвы.
Или у сущностей могут быть несколько потенциальных оболочек? Но все равно, согласно этому документу, все оболочки должны удовлетворять условиям предсказания. А он вроде как не совсем удовлетворяет. Больше новых вопросов, чем ответов.
Ему не нравился стиль изложения документа. Создавалось впечатление, что кто-то намеренно пытается подтасовать известные лишь ему самому факты.
«Допускается прорыв в материальный мир трех основных сущностей. В большинстве трактовок сущности поименованы как Тьма, Свет, Огонь. Порядок прорыва сил соответствует указанному перечню: первоначально в материальный мир должна внедриться сущность Тьмы, затем – сущность Света, последней – сущность Огня.
Есть определенная доля вероятности, что сущность Огонь эквивалентна уничтоженной в Темные Дни магии равновесия. В связи с указанным лично нами предполагается, что вероятность материализации сущности Огня весьма невелика, и в связи с чем невелика общая вероятность реализации пророчества».
Так. Хорошо. То есть совсем не хорошо, а вовсе даже наоборот. Потому что дата потенциального «сбытая» пророчества почти полностью совпадала с инициацией Керри как мага равновесия.
Получается, если до него докапывается Клиастро, то до нее – Ойенг? Нет, но позвольте? Керри-то уж всяко самый обычный человек, обычнее некуда. И никаким боком не «другая» раса. И он бы наверняка заметил, если бы ее сила менялась.
Или не заметил бы?
Но если у нее проснулась сила равновесия, это может просто значить, что сила Огня возвращается – и сейчас начнутся многочисленные проявления красных магов. В том числе и среди нечеловеческих рас.
Интересно. Если Риффир пытался найти и уничтожить (если он правильно понял Главу Лиги) носителя Тьмы, то кто ищет носителя Огня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58