И метнулся к ней, хватая за плечи. Ратиниара выставила руки вперед, пытаясь отстраниться. Он прижал ее к себе, даже не заметив этого. Безумная жажда крови сводила его с ума. Отсвет все еще валявшегося на полу горящего креста полыхнул на его зубах.
Эльфийка подняла голову, смотря прямо в жутко-черную бездну глаз. На мгновение в них мелькнула тень узнавания. Ледяные руки на ее плечах ослабили хватку.
– Беги! Беги, я сейчас не могу это контролировать! Беги! – Он с силой толкнул ее в дверной проем. Она опрокинулась на спину, царапая кожу о неструганые доски.
Он все еще смотрел на нее, замерев в неестественно напряженной позе. Крест пылал на полу между ними ярко-белым огнем, слепя глаза.
Время замедлилось. Бежать. Он прав, надо бежать. Он сошел с ума! Ратиниара судорожно сглотнула, не в силах отвести взгляд. Тьма в его глазах пульсировала, словно живая. Бежать! – вопило чувство самосохранения.
Она поднялась, цепляясь онемевшими пальцами за развороченный косяк двери. Ужас волнами накатывал на нее, делая ноги ватными. Если она не уйдет, он убьет ее! Но… если уйдет… это навсегда. Он никогда не простит ей, что она видела его… таким.
Она закрыла глаза, не в силах смотреть, и сделала неслушающимися ногами шаг вперед, едва не наступив на пылающий крест. Почти тотчас остатки мужества оставили ее, и она опустилась на колени, упираясь руками в пол.
Вампир издал сдавленный вой. Боги, что она делает?
Он подхватил ее, пытаясь вытолкать прочь. Теплое касание живого тела туманило его мысли. Ратиниара прижалась к нему, обхватив его торс кольцом рук.
– Ты не убьешь меня. Ты хороший, хороший, хороший… – почти беззвучно, как молитву, шептали ее губы. Безумным усилием воли она заставила себя открыть глаза и посмотреть на него. По щекам эльфийки катились слезы, но она их не замечала.
Л'эрт закричал. Громко, надрывно и жутко – будто демоны преисподней рвались из его горла.
…– Ты будешь монстром, герцог! Тебе понравится… Оставить тебе немного крови?..
– НЕТ!!!!
Дерево крошилось в труху под его пальцами.
На дне устремленных на него ореховых глаз плескалась малая толика надежды. Абсолютно шальная, она не желала пропадать.
Он стиснул зубы, со свистом выпуская воздух и ощущая, как тонким ручейком утекает прочь кровавое безумие. Медленно, страшно медленно, пробуждался замутненный разум.
Ратиниара увидела, как черная радужка меняет цвет на ярко-синий. Зрачки все еще были сужены в вертикальные линии, но эти глаза – это были уже не глаза чудовища. Она всхлипнула и потеряла сознание.
Л'эрт аккуратно опустил ее обмякшее тело вниз. Он дрожал с ног до головы, как в лихорадке. Тыльной стороной ладони он провел по лицу, частью стирая, частью размазывая кровь.
Усиливающийся шум с улицы хлестнул по его напряженным нервам. Л'эрт повернулся к окну. Над зеркальными шпилями академии танцевали высокие языки пламени. Небо заполнял едкий черный дым.
На мостовой раздавались крики и проклятья. Прямо под окнами завязалась какая-то драка.
Л'эрт встряхнул головой, окончательно приходя в себя.
– Белочка… – Он осторожно потряс эльфийку за плечи. – Белочка, очнись!
Длинные ресницы затрепетали и взлетели вверх. Ратиниара пару раз мигнула.
– Белочка, нам надо уходить отсюда! Творится что-то странное.
Она молча кивнула. Говорить не получалось, в горле пересохло от перенесенного напряжения.
Л'эрт переместился к валявшимся на окровавленном полу трупам церковников и быстрыми движениями стянул с одного из них мантию, стараясь не выпачкать ее еще больше в крови.
– Держи. – Он обернул эльфийку в серую ткань. – Я тебя сейчас спущу вниз из окна. Спрячься в тень и подожди меня. Я недолго. Хорошо?
Она снова кивнула и нервно облизала губы. Молниеносным движением он выпихнул ее в окно. Ратиниара пискнула, ожидая, что сейчас разобьется, но вокруг ее тела воздух загустел – и она мягко спустилась на мощенную камнем улицу.
Л'эрт нацепил на себя мантию второго погибшего церковника и побежал по лестнице вниз, на ходу рукавом оттирая от крови лицо. Ему нужна была Калара.
На его счастье, хозяйка борделя была за стойкой. Точнее, под стойкой: она заползла туда на корточках, прикрыв лицо руками. Производимый на чердаке шум ввел ее в состояние неконтролируемой паники.
Л'эрт одним рывком вытащил ее и сильно тряхнул, принуждая открыть глаза.
– Ты меня слышишь?
Она сглотнула:
– Я…а-а… д-д-да…
– Мне нужна купчая на эльфийку! Быстро! – Его голос резал льдом.
Калара не сопротивлялась. Дрожащими пальцами она открыла секретный ящичек бюро, вывалив на стойку перед вампиром все имеющиеся у нее документы. Нужную бумагу он нашел сам. А в следующую секунду был уже на улице. Калара пискнула и снова сползла на карачки.
Ратиниара стояла, вжавшись спиной в вьющийся по стене дома дикий плющ. Лицо у нее было страшно бледным, глаза слишком расширены. Откуда появился вампир, она не заметила.
– Пошли! – Он дернул ее за руку, увлекая за собой. – Нам надо выбраться из города.
Она на минуту замялась:
– Я не могу. Я же принадлежу Каларе. Она не разрешит мне уйти.
В синих глазах полыхнул огонь:
– Калара отдала тебя мне. Ты ей больше не принадлежишь. Идем! – Он резко дернул ее, не давая возможности воспротивиться.
Серыми тенями они скользнули прочь.
Л'эрт вел эльфийку к главным воротам Гринатаира. Продвигались они безумно медленно. На улицах им то и дело встречались патрули из служителей Пресвятого Ордена, и Л'эрт был вынужден затаиваться, ожидая, пока они пройдут мимо. Поверх ряс церковников серебрились кресты. Простых людей на улицах было мало. А те, что были, по большей части шли за церковниками в цепях, низко опустив головы. В придорожных канавах его глаза то и дело замечали неподвижные тела, замершие в невозможных для живого существа позах. В воздухе пахло гарью и болью. Часть домов полыхала, клубы дыма возносились к затянутому тучами небу.
Шпили академии уже не сияли зеркальными бликами над городом – серебристые башенки почернели, одной недоставало: в небо устремлялись осколки, будто обломанные рукой гиганта. Трепетавший над академией двойной черно-белый стяг был обуглен и в нескольких местах прорван, безвольно провиснув вдоль центрального шпиля грязной тряпкой.
Магов Л'эрт на улицах не видел. Ни в цепях, ни без них. Академия казалась брошенной на произвол судьбы.
Вампир недоумевал. Не могла его пьяная выходка вызвать такое.Да и времени после нее прошло всего ничего. Всего несколько часов! Словно церковники сидели в засаде и ждали, пока он начнет выкаблучиваться. Бред, бред!
Когда они подошли ближе к крепостной стене города, его ждал еще один неприятный сюрприз. Перед воротами выстроилась очередь из повозок: те из жителей, что разобрались в ситуации, спешили покинуть город. И каждую из повозок, перед тем как выпустить из города, перерывали чуть ли не вверх дном.
Пресвятые боги, может, он еще что-то натворил ночью? Зачем его так тщательно искать? Или – не его? А кого тогда? Слишком много совпадений!
Ратиниара осторожно тронула его за плечо:
– Мы сможем пройти?
Л'эрт покосился на ворота:
– Не знаю!
Каждую повозку проверяли двое: обычный солдат из городской стражи Гринатаира и закутанный в серую рясу служитель Пресвятого Ордена. Как правило, последний творил над отъезжающими крестное знамение, перед тем как распахивались ворота.
Л'эрт стиснул пальцы. Если этот тип в мантии помашет крестом над ним, тот непременно полыхнет. И что тогда? Ворота заперты, перекинуться в летучую мышь он не может – сейчас день, сквозь облака то и дело пробивается солнце. Он просто сгорит заживо. А город прямо-таки запружен серыми мантиями, такое впечатление, что их согнали сюда со всего Абадосса. Да что там – не только Абадосса, но и сопредельных государств. Он не сможет бегать от них до ночи. Но церковник осенял знамением не каждую повозку. Почти, но не каждую. Рискнуть?
Ратиниара нервно разгладила складки расшитой бисером юбки.
Л'эрт залез в один из спешно покинутых жильцами домов и раздобыл для них более подходящую, по его мнению, одежду, чем выпачканные кровью серые мантии. Шею эльфийки перетягивала широкая черная бархотка, полностью скрывавшая ошейник.
На одной из соседних улиц вампир нашел брошенный крытый возок со сломанной задней осью. Возок он починил, и теперь Ратиниара сидела в нем, неумело управляя смирным мышастым мулом. На дно возка они набросали соломы, куда с головой спрятался Л'эрт. Проблема состояла в том, что морок, чтобы скрыть свое присутствие, вампир использовать не мог: кресты могли среагировать на любое проявление его магии. Ему оставалось только надеяться на удачу.
Рядом с затаившимся вампиром в соломе свернулся рыжий комочек: котенок все же нашел своего непутевого хозяина.
– Ну и что у нас здесь? – Стражник лениво почесал живот. Его подняли сегодня раньше обычного и приставили в качестве напарника к церковнику в сером. Стражник не особенно поклонялся Наисвятейшему, и душеспасительные беседы с напарником уже успели ему осточертеть.
На эльфийку он уставился с явным удовольствием. Конечно, худовата немного, зато какая грудь… Он мысленно облизнулся, бесцеремонно заглядывая ей за корсаж.
– Ну-с, кто такие, куда путь держим? – Он подошел ближе, вроде как невзначай дотрагиваясь до ее обнаженного плеча. Стражник уже отметил, что люди сегодня ненормально пугливы и такие вольности спокойно сходили ему с рук.
Ратиниара захлопала длинными ресницами, делая глупое лицо:
– Мой муж сказал мне поехать к моей матери, капитан. – Судя по нашивкам, стражник был сержантом, и «ошибка» в звании ему польстила. – Она недалеко тут живет, в Глатхааре. Дня два ехать. Он так торопился, так торопился… – Эльфийка намеренно чуть наклонилась к нему, позволяя заглянуть глубже за вырез платья. – Даже не дал мне собрать мои вещи! Представляете, ни одного платья! – Она обиженно оттопырила нижнюю губу. – Сказал, что сам все привезет! Он такой нечуткий, это просто ужас.
– Что, совсем без вещей? – Он обвел беглым взглядом внутренности возка. Там и в самом деле ничего не было, кроме набросанной на дно соломы – верно, для мягкости. Церковник глянул в возок через его плечо и тихо просипел:
– Чего ты тут возишься? Перетряхни солому и пропускай ее!
Ратиниара сделала круглые глаза и придвинулась ближе к стражнику.
– А людей тоже положено обыскивать, да? – В голосе у нее прорезались низкие нотки. Стражник с вожделением уставился на ее грудь. И как ему не пришло в голову раньше! Такой прекрасный предлог!
Он покосился на церковника:
– Ты иди, Вилитен, я тут сам разберусь. Иди-иди, проверь следующих.
Церковник кисло поджал губы, проследив его взгляд, но отошел в сторону.
Стражник нервно облизнулся.
– Я только проверю, не везете ли вы что-то недозволенного. – Грубые пальцы скользнули по ее лифу, сминая груди сквозь ткань. Эльфийка заставила себя тяжело задышать и прижаться к стражнику вплотную.
– О-о, капитан, какие у вас сильные руки… – Она медленно облизнула язычком губы, смотря прямо в его глаза.
Стражник почувствовал волну возбуждения. Словно нечаянно, он скользнул рукой за вырез, сжал пальцами ее сосок. Она застонала и не сделала ни попытки отстраниться, ни намека на его беспардонность.
Он сглотнул. В конце концов, ну что она может прятать в этой соломе… Руки его поползли по ее бедрам, сдвигая юбку вверх. Ратиниара закинула руки ему на плечи, потянула на себя, опрокидываясь на спину. Еще мгновение – и он уже был в ней, резко двигаясь и постанывая.
Эльфийка подыгрывала ему, изображая страсть. Боги святые, хоть бы это его отвлекло!
Наконец стражник дернулся и излился в нее, зубами вцепившись в ткань лифа, чтобы сдержать крик.
Снаружи по возку постучали, голос Вилитена холодно спросил:
– Ну долго ты еще там?
Стражник скатился с эльфийки и чуть дрожащими руками стал завязывать штаны.
– Все-все, эту можно пускать, тут все чисто… – Голос у него немного сел. Он выкатился наружу и махнул своим подручным: – Открывайте ворота!
Вилитен встретился с ним злым взглядом. Конечно, от его внимания не укрылись звуки, доносившиеся из возка.
– Что ты себе позволяешь, сержант? – И он сорвался на длинную моральную нотацию, пропустив крытый возок за ворота без своего благословения.
Ратиниара сжалась в комочек, обхватив коленки руками. По щекам ее катились слезы облегчения. Прорвались! Благие боги, все-таки прорвались.
Л'эрт неслышно выполз из-под соломы и придвинулся ближе, обнимая ее.
– Зачем ты это сделала, белочка? – Голос у него был грустным.
Она уткнулась лицом в его шею, все еще дрожа всем телом. Слова вырвались непроизвольно, прежде чем она успела остановиться:
– Ди'ар кс'аал'ан л'иив'а, ки'шшеон.
Он дернулся, будто его ошпарили.
Затуманенный болью голубой взгляд. Тонкие пальцы, измазанные кровью, на его губах.
– Я не понимаю Верхней Речи!
– Я знаю, что ты не понимаешь…
Ратиниара замерла, удивленная его реакцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58