Затем собирался снова, отлетал от капота и опять ударялся о стекло.
Голос Бобби Лембека произнес в наушниках:
– Ветер снова усиливается. Шесть узлов.
Он старался ободрить нас, однако шесть узлов – это далеко не то, что могло нас спасти.
– Джек, – сказал Чарли. – Мой рой куда-то смылся. Не видишь, где он?
Я оглянулся на машину Чарли и увидел, что третий рой опустился к переднему колесу.
– Исследует колпаки на колесах, – сказал я.
Если рой приступил к методичному обследованию машины, он рано или поздно найдет, как проникнуть внутрь.
Я все еще смотрел на машину Чарли, когда Мэй негромко произнесла:
– Джек, глянь.
Рой, повисший за окном с ее стороны, стал почти полностью серебристым, мерцающим, но совершенно стабильным. На серебристой поверхности я увидел отражение головы и плеч Мэй. Отражение не вполне совершенное – глаза и рот Мэй были размазаны, – но в общем и целом похожее.
Я нахмурился:
– Это зеркало…
– Нет, – сказала Мэй, поворачиваясь ко мне.
Изображение ее лица на серебристой поверхности не изменилось. Впрочем, секунду-другую спустя оно расплылось и сменилось изображением затылка Мэй.
– Что это может означать? – спросила Мэй.
– У меня есть кое-какие соображения, однако…
Рой, повисший над капотом, проделал тот же фокус, только его засеребрившаяся поверхность показывала нас обоих. Рой формировал изображение, точно задавая положение отдельных частиц, а это означало…
– Плохие новости, – произнес Чарли.
– Знаю, – ответил я. – Они изменяются. Мэй покачивала головой, не понимая.
– Программа устанавливает определенные стратегии, помогающие в достижении целей. Стратегии моделируют поведение хищника. Одна из них состоит в том, чтобы подражать поведению добычи – имитировать ее.
– Ты думаешь, они пытаются придать себе сходство с нами? – спросила Мэй.
– Да.
– Это и есть развивающееся поведение? Они сами развили в себе эту способность?
– Да, – ответил я.
– Плохие новости, – скорбно повторил Чарли. – Очень и очень плохие.
Меня понемногу охватывала злость. Появление зеркальных изображений означало, что структура наночастиц оставалась мне неизвестной. Никто не сказал мне, что пьезопластины способны отражать свет.
Кроме того, я столкнулся с чем-то совершенно новым. Рои создавали теперь цветные образы и поддерживали их в стабильном состоянии. Те простые наночастицы, о которых мне рассказывали, ничего подобного делать не могли. Стало быть, Рикки мне снова наврал.
– Джек… – Мэй толкнула меня локтем и указала на машину Чарли.
Рой, крутившийся у задних огней его машины, превратился теперь в черный поток, высокой дугой взвивавшийся в воздух и затем уходящий под шов, туда, где пластик смыкался с металлом.
Я сказал в микрофон:
– Чарли… похоже, они нашли дорогу.
– Да, вижу.
Частицы уже начали наполнять внутренность его машины. Чарли закашлялся. Что он там делает, я разглядеть не мог: он наклонился ниже уровня окон.
– Чарли, тебе лучше выбираться наружу.
И тут послышался непонятный звук.
– Чарли?
– Я… опрыскиваю этих ублюдков. Посмотрим, что они станут делать теперь.
– Ты распрыскиваешь изотоп? – спросила Мэй.
Он не ответил. Однако мгновение спустя снова появился в окне, пуская во все стороны струи из бутылки «Виндекса». Внутри машины сгущались сумерки, частиц там становилось все больше. Скоро мы вообще перестали видеть Чарли, однако слышали его непрестанный кашель.
– Чарли, – сказал я, – беги оттуда.
– Ветер десять узлов, – сообщил Бобби Лембек. – Попробуйте воспользоваться им.
Десять узлов – скорость не такая уж и большая, но все же лучше, чем ничего.
Из черного нутра машины донесся голос Чарли:
– Не могу найти… дверную ручку, никак не нащупаю… Где тут эта чертова ручка… – Он зашелся в кашле.
Мэй указала на заднее сиденье нашей машины. Из щели между сиденьями, точно черный дым, с шипением вырывались частицы.
Краем сознания я отметил, что задняя дверь «лендкрузера» хлопнула, увидел появившуюся из черноты ногу Чарли. Он собирался попытать счастья снаружи. Может, и нам следует сделать то же, подумал я. Я уже чувствовал, как частицы наполняют воздух.
– Надо бежать, Мэй.
Она не ответила. Скорее всего, она понимала, что если мы вылезем, до двери нам не добежать. Рои загонят нас и придушат.
Воздух уплотнялся. Я начал кашлять. Я знал: жить нам осталось чуть больше минуты. Я помахал рукой, чтобы разогнать туман и увидеть Мэй. Не помогло. Я помахал еще раз, стараясь разглядеть, что там с Чарли, но все, что я увидел, – это… несомый ветром песок!
Снова поднялся ветер.
– Мэй, дверца!
Не знаю, услышала она меня или нет. Она заходилась в кашле. Я потянулся к дверце, нащупывая ручку. Ощутив под рукой горячий металл, дернул. Дверца распахнулась, горячий воздух ворвался в машину, разметая туман. Ветер и вправду усиливался.
– Мэй!
Ее раздирал кашель. Возможно, она была уже не в состоянии двигаться. Я нагнулся через нее к пассажирской дверце. Туман уже поредел, я увидел ручку, повернул ее, и дверца распахнулась.
Ветер с новой силой ворвался в машину.
Черное облако исчезло за несколько секунд. Я выполз наружу, волоча за собой Мэй. Обоих нас бил кашель. Я перебросил руку Мэй себе через плечо и, почти оторвав ее от земли, поволок через пустыню.
Не знаю, как мне удалось добраться до лабораторного здания. Рои исчезли, дул сильный ветер. Мэй мертвым грузом висела у меня на плечах, ноги ее волочились по песку, дыхание было слабым, неглубоким, но я чувствовал, что она выживет.
В конце концов передо мной замаячила дверь. Я открыл ее. По другую сторону воздушного тамбура ждали Рикки и Бобби Лембек, криками подбадривавшие нас.
Двери тамбура зашипели, я втолкнул в него Мэй. Она смогла устоять, хоть кашель и сгибал ее вдвое. Я отступил на шаг. Воздушные струи начали сдувать с Мэй частицы.
Я смотрел, как Бобби помогает Мэй выбраться из тамбура и уводит ее по коридору. Рикки остался, дожидаясь меня.
– Твоя очередь, Джек. Заходи, – сказал он. Я не сдвинулся с места.
– Что с Чарли? Где он?
– Он не смог добраться сюда, Джек. Так и не вылез из машины.
– Но он жив.
– Пока еще жив.
– Кто-то должен за ним сходить, – сказал я.
– Джек, – сказал Рикки. – У нас жуткие потери. Больше мы никем рисковать не можем. Давай, заходи.
И я вошел в воздушный тамбур.
Взревели насосы. В глазах у меня сразу прояснилось, дыхание выровнялось. Я держал перед собой руку, наблюдая, как из черной она становится сероватой, а там и вновь приобретает свой нормальный цвет. Я сделал еще один вдох. Нельзя сказать, чтобы я чувствовал себя хорошо. Однако мне было гораздо лучше.
Стеклянные двери разошлись. Рикки протянул мне руку:
– Джек, слава богу, ты цел.
Я молча развернулся и снова вошел в тамбур.
– Джек… Что ты делаешь?
Двери тамбура с глухим ударом закрылись.
– Я его там не оставлю, – ответил я.
День шестой: 16.22
Ветер дул порывами. Роев видно не было, и до навеса я добрался без приключений. Наушники я потерял, а потому от комментариев Рикки был избавлен.
Задняя пассажирская дверца «лендкрузера» была открыта. Чарли лежал на спине не двигаясь. Он еще дышал, хоть и неглубоко. С большим трудом мне удалось усадить его. Он смотрел на меня потухшими глазами. Губы отливали синевой, кожа была мучнисто-серой. Слеза скатилась у него по щеке, он шевельнул губами.
– Не пытайся говорить, – сказал я. – Береги силы. Кряхтя, я вытащил его ноги наружу, теперь он сидел лицом к выходу. Чарли был малый крупный, килограммов на десять тяжелее меня. Я понимал, что дотащить его на себе не смогу. Однако из-за заднего сиденья «лендкрузера» очень кстати торчали покрышки мотоцикла Дэвида. Он мог помочь.
– Так, Чарли… – Я стянул его на подножку машины. – Сиди здесь, ладно?
Я отпустил его, и он остался сидеть, глядя перед собой.
Обойдя вокруг «лендкрузера», я поднял дверцу багажника. Вытащил мотоцикл и положил его на землю. Ключа в замке зажигания не было. Я вернулся к передним сиденьям, открыл бардачок – не было ключей и там. Тут я заметил между сиденьями плоскую, запертую на замок коробку. Возможно, она открывается автомобильным ключом зажигания.
Я заглянул в лицо Чарли. Может, ему стало лучше? Нет, скорее еще хуже. Я снял с него наушники, нацепил на себя и услышал негромкий разговор Рикки и Бобби. Сдвинув микрофон к губам, я сказал:
– Ребята, поговорите со мной. Пауза.
Удивленный голос Бобби:
– Джек?
– Да, я.
– Джек, тебе нельзя там оставаться. Ветер понемногу стихает. Сейчас уже десять узлов.
– Понятно. Черт, Чарли мне не дотащить. А Дэвид не оставил в машине ключей…
Я умолк.
А что, если Дэвид держал ключи снаружи машины. Он был инженером, человеком очень предусмотрительным. Нет, Дэвид должен был где-то спрятать ключи.
Я пробежался пальцами по внутренней стороне переднего и заднего бамперов. Ничего. Прощупал снизу все подножки машины. Ничего. Я опустился на землю, заглянул под машину. Ключей нет. Где еще их можно спрятать?
В углу навеса зажужжала видеокамера. Глянув поверх красовавшегося на крыше машины каркаса для крепления лыж, я увидел, что объектив камеры вращается – Бобби и Рикки навели ее на меня и теперь увеличивают изображение. Зачем Дэвиду понадобился каркас для лыж, смутно подумал я, он же не катался на лыжах. Наверно, получил его вместе с машиной, как стандартное оснащение, и…
Я выругался. Это же так очевидно.
Осталось всего одно место, где я еще не искал. Я запрыгнул на подножку и оглядел крышу машины. Повел пальцами по каркасу и нащупал кусок клейкой ленты. Я отодрал ленту и увидел серебристый ключ. Спрыгнув на землю, я вернулся к передним сиденьям, к плоской коробочке. Вставил серебристый ключ в ее замок, повернул. В коробке лежал другой ключ – маленький, желтый.
– Джек? Девять узлов.
– Хорошо.
Я торопливо обежал машину, вставил ключ в замок зажигания мотоцикла, оседлал его и запустил мотор.
– Джек? Что ты делаешь?
Я подкатил мотоцикл к сидевшему на песке Чарли. Вот здесь меня ожидают серьезные сложности. Распорок, удерживающих мотоцикл в вертикальном положении, у этого не было. Я постарался, не слезая с мотоцикла, помочь Чарли забраться на заднее сиденье.
К счастью, он, похоже, понял, что я задумал. Наконец мне удалось усадить его на мотоцикл – руки обнимают меня за живот, голова у меня на плече.
– Джек, они здесь. С южной стороны. Направляются к тебе, – раздался в наушниках голос Бобби.
Я дал полный газ, но с места не тронулся.
– Держись крепче, Чарли, – сказал я.
Он кивнул.
Я уже видел вылетавшие из-за здания рои. На этот раз их было девять и шли они прямо на меня, построившись журавлиным клином.
– Джек, ты их видишь? – спросил Бобби.
– Вижу.
Еще бы я их не видел.
Я ждал. Оставался на месте, пока они не приблизились метров на десять. Правда ли они теперь движутся быстрее или мне это только кажется?
Я подождал, пока они подлетят почти вплотную, потом дал полный газ и рванул вперед. Я пронесся прямо сквозь головной рой и полетел к двери силовой подстанции, не решаясь оглянуться через плечо.
Гонка продлилась всего несколько секунд. Домчав до подстанции, я выключил двигатель, подставил плечо под руку Чарли и проволок его к двери.
Рои были от нас метрах в пятидесяти, когда мне удалось повернуть ручку и распахнуть дверь. При этом я потерял равновесие, и мы с Чарли сквозь дверной проем рухнули на бетонный пол. Начавшая закрываться дверь с силой ударила нас по ногам. Я почувствовал резкую боль в лодыжке, но, что еще хуже, дверь, удерживаемая нашими ногами, оставалась открытой. К ней приближались рои.
Кое-как поднявшись, я втащил обмякшее тело Чарли внутрь. Дверь захлопнулась, однако я знал: эта дверь не герметична.
Только попав в воздушный тамбур, только когда его двери с шипением закроются, мы оба окажемся в безопасности.
Кряхтя и потея, я усадил Чарли в тамбуре. Поскольку через воздушный тамбур мог пройти за раз только один человек, я вышел наружу и отступил на шаг, ожидая, когда закроются двери.
Однако они не закрылись.
В помещение на другой стороне тамбура выбежали Бобби Лембек и Мэй. Они размахивали руками, непонятно жестикулировали, похоже, зазывая меня обратно в тамбур. Но какой в этом смысл? Головных телефонов на них не было, они отчаянно махали руками: входи, входи.
Под ногами у себя я увидел наночастицы, уже начавшие просачиваться сквозь щели по краям двери. У меня оставалось пять-десять секунд.
Я вошел в воздушный тамбур. Бобби и Мэй одобрительно закивали. Теперь жесты их стали другими: подними.
Чарли мертвым грузом обмяк на полу. Я склонился над ним, попытался поднять его на ноги, но он не подавался.
– Чарли, ради бога, помоги мне.
Простонав это, я сделал еще одну попытку. Чарли вцепился в меня, и я смог на полметра приподнять его над полом. Наконец, последним рывком я поставил его на ноги, и мы замерли, обнявшись, точно ошалелые влюбленные. Я оглянулся на стеклянные двери.
Они не закрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23