с теми средствами, что были в распоряжении меотского мудреца, аэронавтика представлялась совсем не простым делом.
– Ты говорил о птице, парящей в воздушном потоке… Так вот, надо ведать, куда этот поток способен унести ее, иначе наша деревянная птица может залететь столь далеко в море или в горы, что мы, ее всадники погибнем. Для того и предназначены мои шары, – Лартак снова посмотрел вверх. – Я заполняю их теплым воздухом, отпускаю и смотрю, куда они полетят… И знаешь, сын мой, что я обнаружил?
Блейд покачал головой, с интересом прислушиваясь к объяснениям старика. Этот Лартак был местным Галилеем, не иначе!
– В это время года над Пенным морем дуют переменчивые ветры – то от нас к Райне, то от Райны к нашим берегам, а иногда с севера и со стороны южного материка Но там, высоко в небе, над облаками, – мудрец направил палец к потолку, существует постоянное воздушное течение с запада на восток. И быстрое, очень быстрое! Все мои шары, которые поднимались хотя бы на два фарсата, уносило в Райну!
Да, старику не откажешь ни в уме, ни в наблюдательности, подумал разведчик. Сейчас он не удивился бы, вытащи Лартак из-под полы своего просторного хитона модель «Боинга» или «Каравеллы»
– Однако мало подняться вверх и найти нужный поток, – продолжал ученый старец, напоминавший теперь гостю скорее лорда Лейтона, чем Дж. – Надо еще выйти из воздушною течения, погасить скорость и приземлиться – иначе все наши труды не будут стоить черепка от разбитого глиняного сосуда! И вот тут, – он с огорчением вздохнул, – мне пока не удалось придумать ничего подходящего.
– Досточтимый, – произнес Блейд, живая птица умеет замедлять полет с помощью перьев на концах крыл, вот так, – он пошевелил ладонями, поясняя свою мысль. – И если сделать некие устройства на прочных тягах, чтобы ими можно было управлять… – тут разведчик пустился в объяснения, сделав вид, что идея насчет закрылок и элеронов сию минуту пришла ему в голову. Эти вещи он представлял довольно хорошо, так как основы планеризма – как и прыжки с парашютом – входили в обязательную подготовку агента его класса.
Лартак слушал со все возрастающим вниманием.
– Великолепно, сын мой! – воскликнул он наконец. – Не первый раз я убеждаюсь, что ты не только воин и странник, но и весьма, весьма ученый человек! Пожалуй, через декаду я покажу тебе свою птицу из гралового дерева – и как раз с такими крыльями, как ты придумал!
Склонив голову, Блейд с улыбкой развел руками
– Если мои скромные познания принесли тебе пользу, мудрейший, могу ли я рассчитывать на маленькую компенсацию?
– И еще какую! – с энтузиазмом заявил Лартак, доставая с полки объемистый кувшин и две чаши
– Твое вино великолепно, отец мой, и я не собираюсь от него отказываться, но мне нужно кое-что другое.
– Да?
– Я хотел бы получить в услужение раба… лучше даже рабыню.
Забулькало вино, багряной струей хлынув в фиалы.
– Так в чем проблема? Конечно, тебе нужны свои слуги… – Лартак отпил и одобрительно причмокнул. – Я скажу Харатту… это управляющий принца… – бульк-бульк-бульк… у тебя будет богатый выбор…
Блейд тоже пригубил вино, которое и в самом деле оказалось отменным.
– Видишь ли, отец мой, я уже выбрал. В эстраде Шод есть одна девушка.
– Как ее имя? Рабы, которые находятся в эстардах, принадлежат государству, а значит – нашему великому царю и его сыну и наследнику. Ты получишь свою девушку. Ты еще не забыл ее кличку?
– Хмм… Ее зовут Фарра…
Брови Лартака удивленно взлетели вверх.
– Но это же не варварское имя, сын мой! Это…
– Да, она меотка. Очень приятная девушка! Не столь высокая и крепкая, как остальные ваши воительницы. И здесь. – Блейд коснулся виска, – у нее татуировка. Трилистник.
– Трилистник? Вот такой? – Палец Лартака быстро очертил в воздухе знакомый контур, и разведчик кивнул. – Трилистник… Значит, она преступница… Боюсь, это невозможное дело, Блейд, совсем невозможное, – старик печально покачал головой.
– Не представляю, какое преступление могла совершить такая милая малышка, – разведчик решил проявить настойчивость. Идея с закрылками стоила того!
– Видишь ли, – Лартак положил руку ему на плечо, – Меотида – особая страна, древняя, живущая по своим законам… Возможно над тем, что считается у нас преступлением, в твоих краях только бы посмеялись. Но Фарре, за которую ты просишь, от этого не легче! – он сделал паузу, затем промолвил:
– Я постараюсь объяснить тебе, а ты постарайся понять.
Старик опустился в кресло, показав Блейду на резную скамью у окна, и, покачивая в ладонях фиал, заговорил:
– Тебе, вероятно, уже бросилось в глаза, сын мой, что женщин в нашей стране гораздо больше, чем мужчин… я имею в виду свободнорожденных… – Разведчик кивнул; этот факт не нуждался в комментариях. – Так вот, знай, что на каждого мальчика, появившегося на свет в Меотиде, приходится десять девочек… десять, или даже больше! А посему, рождение мужчины слишком важное дело, которое нельзя доверить слепому случаю.
Большинство наших женщин крупные, сильные, и лоно их способно произвести только девочек. Но есть и иные… как раз похожие на эту твою Фарру… У них более хрупкое сложение, светлые волосы и, обычно, зеленоватые глаза. Иногда серые или голубые… Таких тщательно выискивают и отбирают с раннего детства.
Блейд снова кивнул.
– Да, у Фарры глаза похожи на море в знойный полдень.
– Значит, она археода. Это особая каста, Блейд, очень почитаемая… Археоды – Рождающие мужчин… понимаешь, девочек у них не бывает. То есть, случается и такое, но крайне редко.
– Удивительные вещи ты рассказываешь, отец мой! – Блейд и в самом деле был поражен. – Я никогда не встречал народа, способного заранее предсказать, какие женщины принесут девочек, а какие парнишек! Возможно ли это?
– Меоты – необычный народ… мы многим отличаемся от соседей, – Лартак удрученно покачал головой. – Видишь ли, мы – древнее племя, замкнутое в круге вековых традиций, обитающее на недоступном для вражеских вторжений полуострове. Последнее всегда считалось благом, в чем я не уверен… Если бы мы смешались с другими людьми, даже покорились им… – Старец оборвал фразу, и глаза его сделались тоскливыми; от возбуждения, с которым он толковал о полетах на древней птице, не осталось и следа. Однако Сат-Прародитель заповедал хранить чистоту меотской крови и не смешивать ее с варварской – за что мы теперь, похоже, и расплачиваемся. – Лартак плеснул в чашу вина, выпил. – Значит, эта твоя Фарра – археода. И она родила девочку, за что ее заклеймили и сослали до конца жизни в эстард… Самое страшное преступление для члена такой уважаемой касты, сын мой. Страшнее убийства!
– Преступление? – возмущенный Блейд привстал со скамьи. – Но пол младенца – дело случая! В чем она виновата?
– Она не выполнила свой долг, – мудрец пожевал губами и задумчиво произнес. – Да, случай, случай… Мы с тобой, возможно, согласились бы с этим. Но власти, жрецы, народ и традиция считают иначе. Археода, приносящая девочку, проклята Сатом-Прародителем, и ей нет места среди свободных меотов!
– он покачал головой. – Боюсь, сын мой, мы немного можем тут сделать… Разве что послать в эстард Шод слово утешения.
– Слово утешения… – задумчиво повторил Блейд. – Не слишком много!
– Он сделал паузу, потом, кивнув головой, закончил: – Ладно! Придет день, и пошлю туда что-нибудь более существенное!
– Хотелось бы верить в это… – старец вздохнул. – А теперь, сын мой, не повторишь ли ты мне описание машины, которую движет пар? И еще ты обещал рассказать, как сосуды, наполненные щелочью и кислотой, рождают удивительную силу, что течет по медным проволокам и может дарить свет и тепло…
Глава 6
Прошло еще два дня. Лартак куда-то исчез; не было видно и его помощников-рабов. Скорее всего, старец переоборудовал свою деревянную птицу в соответствии рекомендациям Блейда. Разведчик припомнил вскользь брошенное им замечание, что где-то в горах, неподалеку от Голубого Дворца, у него имеется большая мастерская. Вероятно, Лартак там и пропадал.
На очередной утренний урок, который Блейд проводил на стадионе-палестре рядом с казармами царской охраны, прибыли Кавасса с Гралией. Нет, они не собирались заниматься; усевшись в первом ряду на мраморной скамье, они лишь внимательно следили за тренировкой. Блейд не имел ничего против – тем более, что Кавасса являлась командиром стражи принца Тархиона. Вполне понятно, что она желает посмотреть, чему учит ее воительниц чужеземец из неведомого Альбиона.
Надо сказать, что он, обучая дюжину юных амазонок, по примеру мастеров средневековья не спешил расставаться со своими секретами. Девушки были знакомы с основами рукопашного боя, и приемы, которыми они владели, в какой-то степени походили на вольную борьбу и американский вариант бокса. Понятие о болевых точках, о нервных узлах и наиболее уязвимых частях тела было у них самым смутным; что касается ударов ногами, ребром ладони или кончиками пальцев, являвшихся основой восточных единоборств, то в Меотиде об этом вообще не ведали. И Блейд пока не собирался передавать своим прелестным ученицам такие опасные знания. Он не сказал ни слова и о психофизической: подготовке, позволявшей бойцу в нужный момент действовать с фантастической скоростью – так, как он завершил поединок с Кавассой в эстарде Шод.
Фактически Блейд преподавал традиционное фехтование в рамках европейской школы, для разнообразия добавив несколько эффектных приемов с мечом, характерных для восточного искусства. Он заставлял девушек выполнять и довольно необычные упражнения для развития силы, скорости реакции и чувства равновесия – вроде марш-бросков по вертикально вкопанным обрезкам тонких бревен. Его ученицы безусловно прогрессировали, так что хлеб свой разведчик ел не даром.
Обычно они занимались почти нагими, если не считать толстых кожаных бандажей и наплечников. Блейду не всегда удавалось с равнодушием взирать на упругую розоватую или смуглую плоть, окружавшую его со всех сторон; изгоняя дьявола похоти, он трудился вместе со своими ученицами до умопомрачения. Сегодня, когда он закончил занятие, пот лил с него градом. Обтерев торс и ноги льняным полотенцем, он уже направлялся к бассейну в дальнем конце палестры, где весело плескались девушки, когда Кавасса заступила ему дорогу.
– Ты учишь моих всадниц, тому, что нам и так известно, – сказала она, недружелюбно сверкнув темными глазами. – Когда ты сражался со мной в эстарде, я видела совсем другое… особенно под конец.
Разведчик пожал плечами.
– Дорога к настоящему мастерству не бывает короткой. Мы занимаемся всего одну декаду.
Гралия стояла рядом с Кавассой. Со времени поединка и своего освобождения Блейд впервые видел ее так близко. Она была выше и заметно крепче Фарры, хотя по сравнению со своей рослой и мощной подругой казалась едва ли не подростком. Но, пожалуй, ее не стоило считать совсем юной и неопытной: молодая женщина лет двадцати трех, в самом расцвете красоты, с роскошными темно-бронзовыми локонами, струившимися по спине, и горячими глазами цвета каштана. Ее обнаженные до плеч руки были округлыми и сильными, но развитые мышцы не портили общего впечатления ликующей и победоносной женственности. Такой товар пропадает, подумал Блейд и невольно покачал головой.
– Что такое настоящее мастерство? – Кавасса нахмурилась, перехватив его взгляд, направленный на Гралию. – Ты мог бы сам показать, что будет в конце пути, о котором ты говоришь?
На миг разведчик задумался. С одной стороны, он решил не выдавать свои тайны, с другой… да, с другой ему безумно хотелось произвести впечатление на Гралию. Он вспомнил ее взгляд там, в эстарде, перед схваткой с Кавассой. «Не убивай ее…» Что ж, он выполнил эту молчаливую мольбу… Но где же награда? Может быть, она считает, его победа в том поединке – дело случая?
Блейд поднял взгляд на Кавассу.
– Правду ли говорят девушки, которых я учу, что ты – одна из лучших бойцов в столице?
Неожиданно Гралия положила руку на плечо подруги.
– Не одна из лучших – лучшая! – с какой-то странной гордостью произнесла она.
Кавасса улыбнулась ей.
– Считают так… Но ты настоящий колдун, Блейд… ты сумел справиться со мной. – Глаза, однако, сказали другое: то была игра, потеха… А в настоящем бою – посмотрим!
– Это был очень тяжелый поединок, – Блейд потер висок. – Я боялся сильно поранить тебя. Я предпочел бы биться с тобой безоружным, но по-настоящему, до смерти.
– И ты думаешь, что у тебя были бы шансы в таком случае?
– Не сомневаюсь.
Лицо Кавассы стало откровенно враждебным; Гралия нерешительно усмехнулась. Она тоже не верила.
– Хочешь меня оскорбить? – рослая женщина бросила на Блейда угрюмый взгляд.
– Нет. Я говорю правду. Мое оружие – всегда при мне, – он вытянул вперед обе руки.
Женщины недоверчиво уставились на них.
– Желаешь поглядеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Ты говорил о птице, парящей в воздушном потоке… Так вот, надо ведать, куда этот поток способен унести ее, иначе наша деревянная птица может залететь столь далеко в море или в горы, что мы, ее всадники погибнем. Для того и предназначены мои шары, – Лартак снова посмотрел вверх. – Я заполняю их теплым воздухом, отпускаю и смотрю, куда они полетят… И знаешь, сын мой, что я обнаружил?
Блейд покачал головой, с интересом прислушиваясь к объяснениям старика. Этот Лартак был местным Галилеем, не иначе!
– В это время года над Пенным морем дуют переменчивые ветры – то от нас к Райне, то от Райны к нашим берегам, а иногда с севера и со стороны южного материка Но там, высоко в небе, над облаками, – мудрец направил палец к потолку, существует постоянное воздушное течение с запада на восток. И быстрое, очень быстрое! Все мои шары, которые поднимались хотя бы на два фарсата, уносило в Райну!
Да, старику не откажешь ни в уме, ни в наблюдательности, подумал разведчик. Сейчас он не удивился бы, вытащи Лартак из-под полы своего просторного хитона модель «Боинга» или «Каравеллы»
– Однако мало подняться вверх и найти нужный поток, – продолжал ученый старец, напоминавший теперь гостю скорее лорда Лейтона, чем Дж. – Надо еще выйти из воздушною течения, погасить скорость и приземлиться – иначе все наши труды не будут стоить черепка от разбитого глиняного сосуда! И вот тут, – он с огорчением вздохнул, – мне пока не удалось придумать ничего подходящего.
– Досточтимый, – произнес Блейд, живая птица умеет замедлять полет с помощью перьев на концах крыл, вот так, – он пошевелил ладонями, поясняя свою мысль. – И если сделать некие устройства на прочных тягах, чтобы ими можно было управлять… – тут разведчик пустился в объяснения, сделав вид, что идея насчет закрылок и элеронов сию минуту пришла ему в голову. Эти вещи он представлял довольно хорошо, так как основы планеризма – как и прыжки с парашютом – входили в обязательную подготовку агента его класса.
Лартак слушал со все возрастающим вниманием.
– Великолепно, сын мой! – воскликнул он наконец. – Не первый раз я убеждаюсь, что ты не только воин и странник, но и весьма, весьма ученый человек! Пожалуй, через декаду я покажу тебе свою птицу из гралового дерева – и как раз с такими крыльями, как ты придумал!
Склонив голову, Блейд с улыбкой развел руками
– Если мои скромные познания принесли тебе пользу, мудрейший, могу ли я рассчитывать на маленькую компенсацию?
– И еще какую! – с энтузиазмом заявил Лартак, доставая с полки объемистый кувшин и две чаши
– Твое вино великолепно, отец мой, и я не собираюсь от него отказываться, но мне нужно кое-что другое.
– Да?
– Я хотел бы получить в услужение раба… лучше даже рабыню.
Забулькало вино, багряной струей хлынув в фиалы.
– Так в чем проблема? Конечно, тебе нужны свои слуги… – Лартак отпил и одобрительно причмокнул. – Я скажу Харатту… это управляющий принца… – бульк-бульк-бульк… у тебя будет богатый выбор…
Блейд тоже пригубил вино, которое и в самом деле оказалось отменным.
– Видишь ли, отец мой, я уже выбрал. В эстраде Шод есть одна девушка.
– Как ее имя? Рабы, которые находятся в эстардах, принадлежат государству, а значит – нашему великому царю и его сыну и наследнику. Ты получишь свою девушку. Ты еще не забыл ее кличку?
– Хмм… Ее зовут Фарра…
Брови Лартака удивленно взлетели вверх.
– Но это же не варварское имя, сын мой! Это…
– Да, она меотка. Очень приятная девушка! Не столь высокая и крепкая, как остальные ваши воительницы. И здесь. – Блейд коснулся виска, – у нее татуировка. Трилистник.
– Трилистник? Вот такой? – Палец Лартака быстро очертил в воздухе знакомый контур, и разведчик кивнул. – Трилистник… Значит, она преступница… Боюсь, это невозможное дело, Блейд, совсем невозможное, – старик печально покачал головой.
– Не представляю, какое преступление могла совершить такая милая малышка, – разведчик решил проявить настойчивость. Идея с закрылками стоила того!
– Видишь ли, – Лартак положил руку ему на плечо, – Меотида – особая страна, древняя, живущая по своим законам… Возможно над тем, что считается у нас преступлением, в твоих краях только бы посмеялись. Но Фарре, за которую ты просишь, от этого не легче! – он сделал паузу, затем промолвил:
– Я постараюсь объяснить тебе, а ты постарайся понять.
Старик опустился в кресло, показав Блейду на резную скамью у окна, и, покачивая в ладонях фиал, заговорил:
– Тебе, вероятно, уже бросилось в глаза, сын мой, что женщин в нашей стране гораздо больше, чем мужчин… я имею в виду свободнорожденных… – Разведчик кивнул; этот факт не нуждался в комментариях. – Так вот, знай, что на каждого мальчика, появившегося на свет в Меотиде, приходится десять девочек… десять, или даже больше! А посему, рождение мужчины слишком важное дело, которое нельзя доверить слепому случаю.
Большинство наших женщин крупные, сильные, и лоно их способно произвести только девочек. Но есть и иные… как раз похожие на эту твою Фарру… У них более хрупкое сложение, светлые волосы и, обычно, зеленоватые глаза. Иногда серые или голубые… Таких тщательно выискивают и отбирают с раннего детства.
Блейд снова кивнул.
– Да, у Фарры глаза похожи на море в знойный полдень.
– Значит, она археода. Это особая каста, Блейд, очень почитаемая… Археоды – Рождающие мужчин… понимаешь, девочек у них не бывает. То есть, случается и такое, но крайне редко.
– Удивительные вещи ты рассказываешь, отец мой! – Блейд и в самом деле был поражен. – Я никогда не встречал народа, способного заранее предсказать, какие женщины принесут девочек, а какие парнишек! Возможно ли это?
– Меоты – необычный народ… мы многим отличаемся от соседей, – Лартак удрученно покачал головой. – Видишь ли, мы – древнее племя, замкнутое в круге вековых традиций, обитающее на недоступном для вражеских вторжений полуострове. Последнее всегда считалось благом, в чем я не уверен… Если бы мы смешались с другими людьми, даже покорились им… – Старец оборвал фразу, и глаза его сделались тоскливыми; от возбуждения, с которым он толковал о полетах на древней птице, не осталось и следа. Однако Сат-Прародитель заповедал хранить чистоту меотской крови и не смешивать ее с варварской – за что мы теперь, похоже, и расплачиваемся. – Лартак плеснул в чашу вина, выпил. – Значит, эта твоя Фарра – археода. И она родила девочку, за что ее заклеймили и сослали до конца жизни в эстард… Самое страшное преступление для члена такой уважаемой касты, сын мой. Страшнее убийства!
– Преступление? – возмущенный Блейд привстал со скамьи. – Но пол младенца – дело случая! В чем она виновата?
– Она не выполнила свой долг, – мудрец пожевал губами и задумчиво произнес. – Да, случай, случай… Мы с тобой, возможно, согласились бы с этим. Но власти, жрецы, народ и традиция считают иначе. Археода, приносящая девочку, проклята Сатом-Прародителем, и ей нет места среди свободных меотов!
– он покачал головой. – Боюсь, сын мой, мы немного можем тут сделать… Разве что послать в эстард Шод слово утешения.
– Слово утешения… – задумчиво повторил Блейд. – Не слишком много!
– Он сделал паузу, потом, кивнув головой, закончил: – Ладно! Придет день, и пошлю туда что-нибудь более существенное!
– Хотелось бы верить в это… – старец вздохнул. – А теперь, сын мой, не повторишь ли ты мне описание машины, которую движет пар? И еще ты обещал рассказать, как сосуды, наполненные щелочью и кислотой, рождают удивительную силу, что течет по медным проволокам и может дарить свет и тепло…
Глава 6
Прошло еще два дня. Лартак куда-то исчез; не было видно и его помощников-рабов. Скорее всего, старец переоборудовал свою деревянную птицу в соответствии рекомендациям Блейда. Разведчик припомнил вскользь брошенное им замечание, что где-то в горах, неподалеку от Голубого Дворца, у него имеется большая мастерская. Вероятно, Лартак там и пропадал.
На очередной утренний урок, который Блейд проводил на стадионе-палестре рядом с казармами царской охраны, прибыли Кавасса с Гралией. Нет, они не собирались заниматься; усевшись в первом ряду на мраморной скамье, они лишь внимательно следили за тренировкой. Блейд не имел ничего против – тем более, что Кавасса являлась командиром стражи принца Тархиона. Вполне понятно, что она желает посмотреть, чему учит ее воительниц чужеземец из неведомого Альбиона.
Надо сказать, что он, обучая дюжину юных амазонок, по примеру мастеров средневековья не спешил расставаться со своими секретами. Девушки были знакомы с основами рукопашного боя, и приемы, которыми они владели, в какой-то степени походили на вольную борьбу и американский вариант бокса. Понятие о болевых точках, о нервных узлах и наиболее уязвимых частях тела было у них самым смутным; что касается ударов ногами, ребром ладони или кончиками пальцев, являвшихся основой восточных единоборств, то в Меотиде об этом вообще не ведали. И Блейд пока не собирался передавать своим прелестным ученицам такие опасные знания. Он не сказал ни слова и о психофизической: подготовке, позволявшей бойцу в нужный момент действовать с фантастической скоростью – так, как он завершил поединок с Кавассой в эстарде Шод.
Фактически Блейд преподавал традиционное фехтование в рамках европейской школы, для разнообразия добавив несколько эффектных приемов с мечом, характерных для восточного искусства. Он заставлял девушек выполнять и довольно необычные упражнения для развития силы, скорости реакции и чувства равновесия – вроде марш-бросков по вертикально вкопанным обрезкам тонких бревен. Его ученицы безусловно прогрессировали, так что хлеб свой разведчик ел не даром.
Обычно они занимались почти нагими, если не считать толстых кожаных бандажей и наплечников. Блейду не всегда удавалось с равнодушием взирать на упругую розоватую или смуглую плоть, окружавшую его со всех сторон; изгоняя дьявола похоти, он трудился вместе со своими ученицами до умопомрачения. Сегодня, когда он закончил занятие, пот лил с него градом. Обтерев торс и ноги льняным полотенцем, он уже направлялся к бассейну в дальнем конце палестры, где весело плескались девушки, когда Кавасса заступила ему дорогу.
– Ты учишь моих всадниц, тому, что нам и так известно, – сказала она, недружелюбно сверкнув темными глазами. – Когда ты сражался со мной в эстарде, я видела совсем другое… особенно под конец.
Разведчик пожал плечами.
– Дорога к настоящему мастерству не бывает короткой. Мы занимаемся всего одну декаду.
Гралия стояла рядом с Кавассой. Со времени поединка и своего освобождения Блейд впервые видел ее так близко. Она была выше и заметно крепче Фарры, хотя по сравнению со своей рослой и мощной подругой казалась едва ли не подростком. Но, пожалуй, ее не стоило считать совсем юной и неопытной: молодая женщина лет двадцати трех, в самом расцвете красоты, с роскошными темно-бронзовыми локонами, струившимися по спине, и горячими глазами цвета каштана. Ее обнаженные до плеч руки были округлыми и сильными, но развитые мышцы не портили общего впечатления ликующей и победоносной женственности. Такой товар пропадает, подумал Блейд и невольно покачал головой.
– Что такое настоящее мастерство? – Кавасса нахмурилась, перехватив его взгляд, направленный на Гралию. – Ты мог бы сам показать, что будет в конце пути, о котором ты говоришь?
На миг разведчик задумался. С одной стороны, он решил не выдавать свои тайны, с другой… да, с другой ему безумно хотелось произвести впечатление на Гралию. Он вспомнил ее взгляд там, в эстарде, перед схваткой с Кавассой. «Не убивай ее…» Что ж, он выполнил эту молчаливую мольбу… Но где же награда? Может быть, она считает, его победа в том поединке – дело случая?
Блейд поднял взгляд на Кавассу.
– Правду ли говорят девушки, которых я учу, что ты – одна из лучших бойцов в столице?
Неожиданно Гралия положила руку на плечо подруги.
– Не одна из лучших – лучшая! – с какой-то странной гордостью произнесла она.
Кавасса улыбнулась ей.
– Считают так… Но ты настоящий колдун, Блейд… ты сумел справиться со мной. – Глаза, однако, сказали другое: то была игра, потеха… А в настоящем бою – посмотрим!
– Это был очень тяжелый поединок, – Блейд потер висок. – Я боялся сильно поранить тебя. Я предпочел бы биться с тобой безоружным, но по-настоящему, до смерти.
– И ты думаешь, что у тебя были бы шансы в таком случае?
– Не сомневаюсь.
Лицо Кавассы стало откровенно враждебным; Гралия нерешительно усмехнулась. Она тоже не верила.
– Хочешь меня оскорбить? – рослая женщина бросила на Блейда угрюмый взгляд.
– Нет. Я говорю правду. Мое оружие – всегда при мне, – он вытянул вперед обе руки.
Женщины недоверчиво уставились на них.
– Желаешь поглядеть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26