С трепетом жду твоих слов, мудрейший.
В ответ – полная тишина. Только где-то далеко слышится рев труб и барабанная дробь – там все еще идет праздничный пир.
Ожидание затягивалось. Наконец из чрева идола донесся глубокий громыхающий звук, зычный бас, словно усиленный гигантской морской раковиной. Раскатистый голос наполнил зал.
– Приветствую тебя в стране Эль Кала, Блейд! Мы всегда рады гостям, если они не нарушают наших законов и подчиняются нашим обычаям. – Пауза. По том, вкрадчиво: – Ты встретился со своим братом… Исполнились ли ваши желания?
Блейд склонил голову. Эль Кал сидел где-то в брюхе идола и, несомненно, мог видеть его. Словно Гудвин, великий и ужасный маг страны Оз! Он с трудом удержался от смеха.
– Наши сердца полны счастья, о великий, – Блейд снова поклонился, вспоминая поведанные Джеймсом истории о головах, насаженных на крюки. Да, Эль Кал – не поддельный волшебник из детской сказки! Смеяться ему расхотелось.
– Но теперь, – громыхнул голос, – возникла некая сложность. Дочь моя, Канда, не может сделать выбор. Вы оба – достойные люди и великие воины; она жаждет ваших объятий. Твоих и твоего брата. – Снова пауза, словно говоривший набирал воздуха в грудь. – Такое невозможно по нашим законам, Блейд. Ты хочешь что-нибудь предложить?
Разведчик уставился в пол. Предложить? Что он может предложить? Вдруг мгновенный всплеск боли пронзил виски и тут же исчез. Компьютер! Он покачал головой.
– Я чужой в твоей стране, великий и мудрый Эль Кал. Право решать принадлежит тебе.
Внезапно он уловил едва слышный шепот. Канда! Она находилась в брюхе каменного идола вместе с Эль-Калом, и слова ее прозвучали чуть-чуть громче, чем нужно.
– Заканчивай скорее, отец!
Снова раздался голос повелителя моуков:
– Ты верно говоришь, Блейд; здесь решаю я. Скажи, готов ли ты сражаться насмерть со своим братом? Убьешь ли его ради женщины?
Блейд задумался, не рискуя ответить сразу. Странно! Его послали сюда именно с такой целью. Почему же он колеблется? Что с ним происходит?
Наконец он решился ответить, и в его словах прозвучало больше правды, чем он хотел бы высказать:
– Если нужно, я стану биться… Но с горечью в сердце, великий Эль Кал, ибо тяжело скрестить оружие с братом.
Сейчас он не играл – ему действительно не хотелось убивать русского агента. Слишком это походило на самоубийство… К тому же Джеймс согласился сменить команду. Он был бы ценным приобретением для британской разведки!
– Есть и другой путь, – громыхнул Эль Кал, – Мы можем испытать вас, а если не добьемся успеха, снова поговорим о поединке. Слушай меня внимательно!
Блейд снова разобрал шепот Канды – видимо, она подсказывала на ухо отцу. Тот послушно повторил:
– Мы испытаем вашу мужскую силу, Блейд. Твою и твоего брата. А судьей станет моя дочь, Канда. Пусть каждый из вас проведет с ней по четыре ночи. Она выяснит, кто сильнее, кто достоин ее ложа. Проигравший покинет город навсегда. Ты согласен?
Блейд поднял голову и, окинув невозмутимое лицо идола долгим взглядом, с иронией произнес:
– Я знаю, повелитель, что по законам моуков изгнание из города равносильно смерти. Почему бы не назвать вещи своими именами?
Молчание. Даже шепота Канды не слышно. Затем прогремел бас Эль Кала:
– Это верно, Блейд. Даже я не в силах отменить древний закон. Так ты согласен на испытание?
Сейчас, подумал разведчик, самый подходящий момент, чтобы решить кой-какие проблемы и отдать старые долги.
– Согласен, – решительно сказал он, – но прошу у тебя милости.
– Милости, Блейд? Какой же?
– Не для себя, мудрейший повелитель, – для моих спутников
– Хорошо, я выслушаю тебя и сделаю то, что ты просишь.
Блейд поклонился.
– Благодарю. В моих просьбах нет ничего сложного, владыка. Со мной пришла женщина, потерявшая рассудок. Пусть позаботятся о ней, но не помещают туда, где у вас держат больных. За этой несчастной присматривает бывший сармийский раб, Шефрон, которого она любит и слушается. Пусть они останутся вместе, и пусть твоя щедрость сделает их жизнь легкой.
Пожалуй, только этим он мог помочь Зене. Жизнь связала раба и тайриоту Сармы; лучше не рвать объединившие их узы.
– Да будет так, – прогудел идол. – А теперь…
Блейд поднял руку.
– Еще одна просьба, великий.
В голосе Эль Кала послышалось нетерпение:
– Тогда говори! Но пусть это просьба будет последней!
– Со мной пришел еще один человек – Пелопс, мой слуга и проводник. Позволишь ли ты ему вернуться на родину, в Сарму?
После небольшой паузы Эль Кал произнес:
– Обещаю не задерживать его против воли. Твоего слугу доставят к Алому морю; там будет ждать корабль для путешествия в Сарму.
– Это все, о великий Эль Кал. Еще раз благодарю тебя.
Ну, Пелопс, вперед! Становись великим мудрецом! Изобретай воздушный шар! Блейд низко поклонился, скрывая довольную улыбку.
– Иди к себе и жди, – прогремел властелин моуков из каменного чрева. – Этой ночью ты посетишь Канду. Первый раз из четырех. Иди!
Блейд молча двинулся к выходу, успев расслышать отзвук женского смеха. Ненасытная маленькая потаскушка! Она-то выиграет в любом случае!
На пороге храма его встретил слуга и проводил в отведенные ему покои. Пелопс, изо всех сил стараясь скрыть нервную дрожь, слонялся вокруг, пока его хозяин принимал ванну. Наконец Блейд потянулся к одежде. Облачаясь, он рассказал маленькому сармийцу о вырванном у Эль Кала обещании. К его удивлению, Пелопс вдруг разрыдался, размазывая слезы по успевшим округлиться щекам.
– Я не уеду, милостивый сьон… Я останусь здесь, с тобой! Я ничего не боюсь, когда ты рядом, и я люблю тебя. Нет, я не уеду!
– Не капризничай! – строго сказал Блейд. – Вспомни, ты же хотел вернуться в Сарму! И у тебя есть дело. Неужели ты успел забыть великую тайну, поведанную мной? И неужели ты не хочешь стать знаменитым и удостоиться памятника? Отправляйся домой, малыш! Здесь тебе нельзя оставаться. В одиночку ты не выберешься из Моука, а я тут не задержусь.
Когда он натягивал халат, резкая боль снова прострелила виски. Блейд сморщился и, сжимая голову руками, рухнул на диван.
– Ты болен, сьон, я чувствую это и не могу уйти, – бормотал Пелопс. – Если меня не будет рядом, кто позаботится о тебе, кто подаст еду, кто станет ухаживать? Вспомни, я достиг большого мастерства в лекарском искусстве и не сомневаюсь, что найду причину твоей болезни. А ведь найти – это уже наполовину вылечить! Я сделаю это, сколько бы не потребовалось времени. И, если ты позволишь, я мог бы…
– Закрой рот, паршивый болтун! – взревел Блейд. – Мне надо подумать, а твои бесконечные причитания не дают сосредоточиться! Вон отсюда! И готовься в дорогу!
Пелопс, ворча что-то под нос, исчез за дверью.
Скоро за Блейдом пришли. Охрана была внушительной – два десятка солдат с факелами под командой сотника. Стражи, окружив его кольцом, шагали по бесконечным переходам, лестницам и залам, мимо закрытых и распахнутых дверей; он слышал женский шепот, вдыхал мускусный запах разгоряченных тел. Эль Калу полагалась тысяча жен – по тем же самым законам, запрещавшим принцессе иметь двух мужей. Блейд счел это несправедливым; однако и Земля, и любой из миров, которые он посетил, тоже не были образцом справедливости.
Воины доставили его прямо к покоям Канды. Сотник топтался в коридоре, пока Блейд не исчез за массивной дверью, обитой бронзовым листом с затейливой чеканкой. Принцесса была предусмотрительна: если уж закон дозволял ей только одного мужа, то стоило позаботиться о том, чтобы претендент не улизнул.
В центре просторной, завешанной коврами комнаты стояла широкая кровать. У изголовья – небольшой столик; рядом – пара серебряных канделябров с дюжиной свечей в каждом. Отблески пламени маняще играли на обнаженной смуглой коже Канды. Она полулежала, опираясь локтем на расшитую подушку; тяжелые упругие груди чуть свешиваются вниз, тонкие пальцы играют с черными локонами, в глазах пляшут огоньки. Блейд остановился, любуясь этой картиной и ощущая некое шевеление под халатом.
Канда призывно улыбнулась ему.
– Ты доволен, Блейд? Здесь нам будет куда удобней, чем на ложе из песка и камней.
– Не сомневаюсь, моя красавица, – разведчик сбросил с плеч халат и ринулся к постели.
Канда довольно расхохоталась. Ее волосы, черные, как смоль, длинные и волнистые, струились по обнаженным плечам, щекотали грудь. Блейд отбросил в сторону их шелковистые пряди, всмотрелся в дымчато-серые глаза, горевшие предвкушением. Ведьма! Сатанинское отродье!
Пунцовые губы чуть дрогнули:
– Ты медлишь? Но стоит ли терять время?
На столике лежала шкатулка – чудесное творение из полупрозрачного голубоватого камня. Почти бессознательно Блейд протянул к ней руку, открыл. Внутри находились бурые спрессованные листья со сладковатым дурманящим ароматом.
– Это аши, – пояснила девушка. – Пожуешь немного, и начинаешь грезить наяву. – Она усмехнулась, пытливо заглядывая Блейду в лицо. – Аши увеличивает мужскую силу. Хочешь попробовать?
Он с треском захлопнул шкатулку.
– Нет, моя красавица. Рядом с тобой я не нуждаюсь в таких снадобьях.
Канда протянула к нему руки.
– Тогда докажи это! Докажи поскорее! И знаешь, я надеюсь, что победа будет за тобой. Но ты должен постараться!
Блейд не сдержал ироническую ухмылку.
– Думаю, твои прекрасные губки лгут, детка. Не запыхалась ли ты, когда спешила в свои покои? Сюда из храма путь неблизкий.
Приподнявшись на локтях, она нахмурилась; блеснули белые ровные зубки.
– Ты догадался?..
Он кивнул.
– Конечно. Ты сидела в брюхе идола вместе с отцом. Ребяческая уловка, не больше.
Канда перевернулась на спину и с раздражением в голосе произнесла:
– Хватит, Блейд! Неужели ты пришел сюда поговорить?
Он развязал пояс шаровар, и принцесса довольно кивнула.
* * *
Не раз и не два за эту бесконечную ночь Блейду приходила в голову мысль о содержимом шкатулки из голубоватого камня. Канда казалась ненасытной; она почти не давала ему времени, чтобы восстановить силы. Пожалуй, никогда еще он не был так близок к поражению.
Его спас рассвет. Когда разведчик, пошатываясь от усталости, покинул опочивальню, Канда подарила ему благосклонную улыбку. Словно насосавшийся крови суккуб, она хотела сейчас лишь одного – спать.
В тот день Блейду не удалось встретиться с русским, и он занялся проводами Пелопса. Со слезами на глазах маленький сармиец покинул дворец в сопровождении отряда воинов, которые должны были проводить его к побережью. Итак, с этим делом было покончено, а вечером благополучно завершилось и второе. Получив на закате послание от первого советника, Блейд узнал, что Зену и Шефрона обвенчали по обычаю моуков, и бывшему сармийскому рабу было даровано место барабанщика при дворце. Теперь их жизнь обеспечена, подумал разведчик; эта добрая весть, единственная за последние недели, обрадовала его.
Он смертельно устал. Все чаще болела голова, и эти бесплодные попытки Лейтона извлечь его обратно в родной мир лишь раздражали. Дни шли за днями, но цель его не становилась ближе: русский был жив, и поединок, который они вели друг с другом в постели Канды, не принес перевеса никому. Когда Блейд в четвертый раз очутился перед дверью в покои принцессы, он решил, что сегодня ему придется использовать аши. Эта женщина была настоящим дьяволом, высасывающим жизнь из мужчин!
Он распахнул дверь; Канда, как всегда обнаженная, раскинулась на ложе. Она нетерпеливо протянула к нему руки, и разведчик понял, что ему предстоит нелегкая ночь.
– Я тосковала по тебе, Блейд! День тянулся бесконечно… Иди же ко мне! Скорее!
Блейд обреченно побрел к постели, избавляясь по дороге от одежды. Внезапно странное предчувствие овладело им. Что-то было не так! Запах? Да, какой-то странный, едва уловимый аромат витал в воздухе. И еще… что-то еще…
Он остановился и внимательно осмотрел спальню. Как будто ничего не изменилось. Может, просто начали сдавать нервы? Все те же стены, завешанные коврами, окружали его, так же горели свечи и та же резная шкатулка с аши покоилась на столике. Повинуясь мгновенному импульсу, Блейд открыл ее. Она была пуста!
Канда нетерпеливо вздохнула, и разведчик склонился над ней, внимательно заглядывая в глаза. Сегодня они были мутными, без обычных мерцающих золотых искорок; зрачки казались странно расширенными. Девушка подняла руки, чтобы обнять его, и улыбнулась. Улыбка эта также была необычной – механической, бессмысленно-похотливой. Внезапно Блейд понял, что она находится под действием наркотика. Аши? Но зачем? Раньше принцесса обходилась без этого снадобья…
Канда обхватила его, притянув к себе; подняла ноги, скрестила их на пояснице Блейда.
– Я хочу тебя, Блейд… Скорее… скорее…
Он колебался. Резкая боль в очередной раз молнией прострелила виски. Ногти Канды впились в его плечо.
– Быстрее, Блейд! Или ты собираешься проиграть? Хочешь, чтобы я велела вышвырнуть тебя вон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
В ответ – полная тишина. Только где-то далеко слышится рев труб и барабанная дробь – там все еще идет праздничный пир.
Ожидание затягивалось. Наконец из чрева идола донесся глубокий громыхающий звук, зычный бас, словно усиленный гигантской морской раковиной. Раскатистый голос наполнил зал.
– Приветствую тебя в стране Эль Кала, Блейд! Мы всегда рады гостям, если они не нарушают наших законов и подчиняются нашим обычаям. – Пауза. По том, вкрадчиво: – Ты встретился со своим братом… Исполнились ли ваши желания?
Блейд склонил голову. Эль Кал сидел где-то в брюхе идола и, несомненно, мог видеть его. Словно Гудвин, великий и ужасный маг страны Оз! Он с трудом удержался от смеха.
– Наши сердца полны счастья, о великий, – Блейд снова поклонился, вспоминая поведанные Джеймсом истории о головах, насаженных на крюки. Да, Эль Кал – не поддельный волшебник из детской сказки! Смеяться ему расхотелось.
– Но теперь, – громыхнул голос, – возникла некая сложность. Дочь моя, Канда, не может сделать выбор. Вы оба – достойные люди и великие воины; она жаждет ваших объятий. Твоих и твоего брата. – Снова пауза, словно говоривший набирал воздуха в грудь. – Такое невозможно по нашим законам, Блейд. Ты хочешь что-нибудь предложить?
Разведчик уставился в пол. Предложить? Что он может предложить? Вдруг мгновенный всплеск боли пронзил виски и тут же исчез. Компьютер! Он покачал головой.
– Я чужой в твоей стране, великий и мудрый Эль Кал. Право решать принадлежит тебе.
Внезапно он уловил едва слышный шепот. Канда! Она находилась в брюхе каменного идола вместе с Эль-Калом, и слова ее прозвучали чуть-чуть громче, чем нужно.
– Заканчивай скорее, отец!
Снова раздался голос повелителя моуков:
– Ты верно говоришь, Блейд; здесь решаю я. Скажи, готов ли ты сражаться насмерть со своим братом? Убьешь ли его ради женщины?
Блейд задумался, не рискуя ответить сразу. Странно! Его послали сюда именно с такой целью. Почему же он колеблется? Что с ним происходит?
Наконец он решился ответить, и в его словах прозвучало больше правды, чем он хотел бы высказать:
– Если нужно, я стану биться… Но с горечью в сердце, великий Эль Кал, ибо тяжело скрестить оружие с братом.
Сейчас он не играл – ему действительно не хотелось убивать русского агента. Слишком это походило на самоубийство… К тому же Джеймс согласился сменить команду. Он был бы ценным приобретением для британской разведки!
– Есть и другой путь, – громыхнул Эль Кал, – Мы можем испытать вас, а если не добьемся успеха, снова поговорим о поединке. Слушай меня внимательно!
Блейд снова разобрал шепот Канды – видимо, она подсказывала на ухо отцу. Тот послушно повторил:
– Мы испытаем вашу мужскую силу, Блейд. Твою и твоего брата. А судьей станет моя дочь, Канда. Пусть каждый из вас проведет с ней по четыре ночи. Она выяснит, кто сильнее, кто достоин ее ложа. Проигравший покинет город навсегда. Ты согласен?
Блейд поднял голову и, окинув невозмутимое лицо идола долгим взглядом, с иронией произнес:
– Я знаю, повелитель, что по законам моуков изгнание из города равносильно смерти. Почему бы не назвать вещи своими именами?
Молчание. Даже шепота Канды не слышно. Затем прогремел бас Эль Кала:
– Это верно, Блейд. Даже я не в силах отменить древний закон. Так ты согласен на испытание?
Сейчас, подумал разведчик, самый подходящий момент, чтобы решить кой-какие проблемы и отдать старые долги.
– Согласен, – решительно сказал он, – но прошу у тебя милости.
– Милости, Блейд? Какой же?
– Не для себя, мудрейший повелитель, – для моих спутников
– Хорошо, я выслушаю тебя и сделаю то, что ты просишь.
Блейд поклонился.
– Благодарю. В моих просьбах нет ничего сложного, владыка. Со мной пришла женщина, потерявшая рассудок. Пусть позаботятся о ней, но не помещают туда, где у вас держат больных. За этой несчастной присматривает бывший сармийский раб, Шефрон, которого она любит и слушается. Пусть они останутся вместе, и пусть твоя щедрость сделает их жизнь легкой.
Пожалуй, только этим он мог помочь Зене. Жизнь связала раба и тайриоту Сармы; лучше не рвать объединившие их узы.
– Да будет так, – прогудел идол. – А теперь…
Блейд поднял руку.
– Еще одна просьба, великий.
В голосе Эль Кала послышалось нетерпение:
– Тогда говори! Но пусть это просьба будет последней!
– Со мной пришел еще один человек – Пелопс, мой слуга и проводник. Позволишь ли ты ему вернуться на родину, в Сарму?
После небольшой паузы Эль Кал произнес:
– Обещаю не задерживать его против воли. Твоего слугу доставят к Алому морю; там будет ждать корабль для путешествия в Сарму.
– Это все, о великий Эль Кал. Еще раз благодарю тебя.
Ну, Пелопс, вперед! Становись великим мудрецом! Изобретай воздушный шар! Блейд низко поклонился, скрывая довольную улыбку.
– Иди к себе и жди, – прогремел властелин моуков из каменного чрева. – Этой ночью ты посетишь Канду. Первый раз из четырех. Иди!
Блейд молча двинулся к выходу, успев расслышать отзвук женского смеха. Ненасытная маленькая потаскушка! Она-то выиграет в любом случае!
На пороге храма его встретил слуга и проводил в отведенные ему покои. Пелопс, изо всех сил стараясь скрыть нервную дрожь, слонялся вокруг, пока его хозяин принимал ванну. Наконец Блейд потянулся к одежде. Облачаясь, он рассказал маленькому сармийцу о вырванном у Эль Кала обещании. К его удивлению, Пелопс вдруг разрыдался, размазывая слезы по успевшим округлиться щекам.
– Я не уеду, милостивый сьон… Я останусь здесь, с тобой! Я ничего не боюсь, когда ты рядом, и я люблю тебя. Нет, я не уеду!
– Не капризничай! – строго сказал Блейд. – Вспомни, ты же хотел вернуться в Сарму! И у тебя есть дело. Неужели ты успел забыть великую тайну, поведанную мной? И неужели ты не хочешь стать знаменитым и удостоиться памятника? Отправляйся домой, малыш! Здесь тебе нельзя оставаться. В одиночку ты не выберешься из Моука, а я тут не задержусь.
Когда он натягивал халат, резкая боль снова прострелила виски. Блейд сморщился и, сжимая голову руками, рухнул на диван.
– Ты болен, сьон, я чувствую это и не могу уйти, – бормотал Пелопс. – Если меня не будет рядом, кто позаботится о тебе, кто подаст еду, кто станет ухаживать? Вспомни, я достиг большого мастерства в лекарском искусстве и не сомневаюсь, что найду причину твоей болезни. А ведь найти – это уже наполовину вылечить! Я сделаю это, сколько бы не потребовалось времени. И, если ты позволишь, я мог бы…
– Закрой рот, паршивый болтун! – взревел Блейд. – Мне надо подумать, а твои бесконечные причитания не дают сосредоточиться! Вон отсюда! И готовься в дорогу!
Пелопс, ворча что-то под нос, исчез за дверью.
Скоро за Блейдом пришли. Охрана была внушительной – два десятка солдат с факелами под командой сотника. Стражи, окружив его кольцом, шагали по бесконечным переходам, лестницам и залам, мимо закрытых и распахнутых дверей; он слышал женский шепот, вдыхал мускусный запах разгоряченных тел. Эль Калу полагалась тысяча жен – по тем же самым законам, запрещавшим принцессе иметь двух мужей. Блейд счел это несправедливым; однако и Земля, и любой из миров, которые он посетил, тоже не были образцом справедливости.
Воины доставили его прямо к покоям Канды. Сотник топтался в коридоре, пока Блейд не исчез за массивной дверью, обитой бронзовым листом с затейливой чеканкой. Принцесса была предусмотрительна: если уж закон дозволял ей только одного мужа, то стоило позаботиться о том, чтобы претендент не улизнул.
В центре просторной, завешанной коврами комнаты стояла широкая кровать. У изголовья – небольшой столик; рядом – пара серебряных канделябров с дюжиной свечей в каждом. Отблески пламени маняще играли на обнаженной смуглой коже Канды. Она полулежала, опираясь локтем на расшитую подушку; тяжелые упругие груди чуть свешиваются вниз, тонкие пальцы играют с черными локонами, в глазах пляшут огоньки. Блейд остановился, любуясь этой картиной и ощущая некое шевеление под халатом.
Канда призывно улыбнулась ему.
– Ты доволен, Блейд? Здесь нам будет куда удобней, чем на ложе из песка и камней.
– Не сомневаюсь, моя красавица, – разведчик сбросил с плеч халат и ринулся к постели.
Канда довольно расхохоталась. Ее волосы, черные, как смоль, длинные и волнистые, струились по обнаженным плечам, щекотали грудь. Блейд отбросил в сторону их шелковистые пряди, всмотрелся в дымчато-серые глаза, горевшие предвкушением. Ведьма! Сатанинское отродье!
Пунцовые губы чуть дрогнули:
– Ты медлишь? Но стоит ли терять время?
На столике лежала шкатулка – чудесное творение из полупрозрачного голубоватого камня. Почти бессознательно Блейд протянул к ней руку, открыл. Внутри находились бурые спрессованные листья со сладковатым дурманящим ароматом.
– Это аши, – пояснила девушка. – Пожуешь немного, и начинаешь грезить наяву. – Она усмехнулась, пытливо заглядывая Блейду в лицо. – Аши увеличивает мужскую силу. Хочешь попробовать?
Он с треском захлопнул шкатулку.
– Нет, моя красавица. Рядом с тобой я не нуждаюсь в таких снадобьях.
Канда протянула к нему руки.
– Тогда докажи это! Докажи поскорее! И знаешь, я надеюсь, что победа будет за тобой. Но ты должен постараться!
Блейд не сдержал ироническую ухмылку.
– Думаю, твои прекрасные губки лгут, детка. Не запыхалась ли ты, когда спешила в свои покои? Сюда из храма путь неблизкий.
Приподнявшись на локтях, она нахмурилась; блеснули белые ровные зубки.
– Ты догадался?..
Он кивнул.
– Конечно. Ты сидела в брюхе идола вместе с отцом. Ребяческая уловка, не больше.
Канда перевернулась на спину и с раздражением в голосе произнесла:
– Хватит, Блейд! Неужели ты пришел сюда поговорить?
Он развязал пояс шаровар, и принцесса довольно кивнула.
* * *
Не раз и не два за эту бесконечную ночь Блейду приходила в голову мысль о содержимом шкатулки из голубоватого камня. Канда казалась ненасытной; она почти не давала ему времени, чтобы восстановить силы. Пожалуй, никогда еще он не был так близок к поражению.
Его спас рассвет. Когда разведчик, пошатываясь от усталости, покинул опочивальню, Канда подарила ему благосклонную улыбку. Словно насосавшийся крови суккуб, она хотела сейчас лишь одного – спать.
В тот день Блейду не удалось встретиться с русским, и он занялся проводами Пелопса. Со слезами на глазах маленький сармиец покинул дворец в сопровождении отряда воинов, которые должны были проводить его к побережью. Итак, с этим делом было покончено, а вечером благополучно завершилось и второе. Получив на закате послание от первого советника, Блейд узнал, что Зену и Шефрона обвенчали по обычаю моуков, и бывшему сармийскому рабу было даровано место барабанщика при дворце. Теперь их жизнь обеспечена, подумал разведчик; эта добрая весть, единственная за последние недели, обрадовала его.
Он смертельно устал. Все чаще болела голова, и эти бесплодные попытки Лейтона извлечь его обратно в родной мир лишь раздражали. Дни шли за днями, но цель его не становилась ближе: русский был жив, и поединок, который они вели друг с другом в постели Канды, не принес перевеса никому. Когда Блейд в четвертый раз очутился перед дверью в покои принцессы, он решил, что сегодня ему придется использовать аши. Эта женщина была настоящим дьяволом, высасывающим жизнь из мужчин!
Он распахнул дверь; Канда, как всегда обнаженная, раскинулась на ложе. Она нетерпеливо протянула к нему руки, и разведчик понял, что ему предстоит нелегкая ночь.
– Я тосковала по тебе, Блейд! День тянулся бесконечно… Иди же ко мне! Скорее!
Блейд обреченно побрел к постели, избавляясь по дороге от одежды. Внезапно странное предчувствие овладело им. Что-то было не так! Запах? Да, какой-то странный, едва уловимый аромат витал в воздухе. И еще… что-то еще…
Он остановился и внимательно осмотрел спальню. Как будто ничего не изменилось. Может, просто начали сдавать нервы? Все те же стены, завешанные коврами, окружали его, так же горели свечи и та же резная шкатулка с аши покоилась на столике. Повинуясь мгновенному импульсу, Блейд открыл ее. Она была пуста!
Канда нетерпеливо вздохнула, и разведчик склонился над ней, внимательно заглядывая в глаза. Сегодня они были мутными, без обычных мерцающих золотых искорок; зрачки казались странно расширенными. Девушка подняла руки, чтобы обнять его, и улыбнулась. Улыбка эта также была необычной – механической, бессмысленно-похотливой. Внезапно Блейд понял, что она находится под действием наркотика. Аши? Но зачем? Раньше принцесса обходилась без этого снадобья…
Канда обхватила его, притянув к себе; подняла ноги, скрестила их на пояснице Блейда.
– Я хочу тебя, Блейд… Скорее… скорее…
Он колебался. Резкая боль в очередной раз молнией прострелила виски. Ногти Канды впились в его плечо.
– Быстрее, Блейд! Или ты собираешься проиграть? Хочешь, чтобы я велела вышвырнуть тебя вон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34