Вдалеке, как проходящий товарняк, громыхал гром, и сквозь низкие грязные облака не было видно и намека на солнце. – У вас нет ничего съестного? – спросила она его распухшими губами.
– Парочка луковых рулетов там, где, я думаю, была булочная. Не смог к ним даже притронуться. Моя жена говорит, что я единственный в мире с таким капризным желудком. Он приложил к животу руку, покрытую волдырями. У меня язва и желудочные колики.
Сестра Ужас поднялась. Она была дюйма на три выше с него.
– Страшно хочется пить,– сказала она. – Покажите, как попасть к воде?
Он поглядел на небо, задрав голову на звук грома, потом тупо постоял, разглядывая руины вокруг. – Я вот хочу найти телефон или полицейского, сказал он. – Всю ночь искал. Никого не найдешь, когда нужно, так ведь?
– Произошло что–то страшное,– сказала ему Сестра Ужас. – Не думаю, чтобы вообще есть телефоны или полиция.
– Я должен найти телефон,– настаивал человек. – Понимаете, моя жена будет волноваться, что со мной что–то случилось. Я должен позвонить ей и объяснить. Объяснить ей, что со мной все… в порядке. – Голос у него упал, и он уставился на свои ноги, нелепо торчавшие из кучи перекрученного металла и бетонных обломков. – Ох,– прошептал он, и Сестра Ужас увидела, что глаза у него увлажнились, как будто роса выпала на оконном стекле. Он ненормальный, черт его возьми, подумала она и двинулась на север, взбираясь на высокий хребет из обломков и хлама.
Через несколько минут она услышала как, тяжело дыша, низкорослый толстяк поравнялся с ней. – Видите ли,– сказал он. – Я не из этих мест. Я из Детройта. У меня обувной магазин в восточном торговом центре. Я сюда приехал по делам, понимаете? Если моя жена услышит обо всем этом по радио, она с ума сойдет.
В ответ Сестра Ужас только хмыкнула. У нее на уме была только вода.
– Меня зовут Виско,– сказал он ей. – Артур Виско. Коротко Арти. Мне нужно найти телефон! Видите ли, у меня исчез бумажник, одежда и вообще все исчезло. Я и несколько парней поздно загуляли в ночь перед тем, как все это случилось. Меня все утро тошнило. Я провалялся в постели и пропустил первые два торга. Я закутался с головой в одеяло, и вдруг появилось чудовищное сияние, и страшно загремело, и моя кровать рухнула сквозь пол! Весь отель стал разваливаться на части, а я пролетел сквозь дыру в вестибюле и приземлился в подвале, все так же в кровати. Когда я выкопался и вылез наружу, отеля не было. – Он издал безумный смешок. – Господи, весь квартал исчез.
– Много кварталов исчезло.
– Ага. Вот ноги у меня сильно ободрались. Как вам это нравится? Я, Арти Виско, и без обуви на ногах. Вот мне и пришлось взять пару обуви у…Голос его снова упал. Они почти взобрались на вершину хребта. – Вот дерьмо, они слегка малы для меня,– сказал он. – Да и ноги у меня распухли. Скажу вам прямо, обувь – вещь важная! Что бы люди делали без обуви? Вот возьмем ваши туфли. Они дешевые и долго вам не прослужат.
Сестра Ужас повернулась к нему.
– Не заткнуться ли вам,– потребовала она и продолжила карабкаться.
Он замолчал, но не более минуты. – Жена говорила мне, что не нужно сюда ехать. Говорила, что пожалею о затраченных деньгах. Я ведь не богат. Но я сказал, что такое ведь, черт возьми, раз в год бывает. Раз в год в Большом Яблоке – это не…
– Все уничтожено,– заорала на него Сестра Ужас. – Вы ненормальный! Оглянитесь вокруг!
Арти стал неподвижно, уставившись на нее, а когда опять открыл рот, его напряженное лицо казалось вот–вот треснет.
– Пожалуйста,– прошептал он. – Пожалуйста, не надо… – Парень, кажется, вот–вот тронется, догадалась она. Не стоит подталкивать его. Она тряхнула головой. Не надо доводить все до совсем полного развала. Все рухнуло, но у нее еще оставался выбор, она могла усесться тут, на этой куче лома, и ждать смерти, или она могла найти воду. – Извините,– сказала она. – Я не слишком хорошо спала этой ночью.
Выражение его лица медленно стало проявлять признаки того, что он замечает окружающее. – Становится все холоднее,– заметил он. – Вот поглядите, видно дыхание. – Он выдохнул облачко пара. – Вот, это вам нужнее, чем мне. – Он стал стаскивать с себя манто. – Послушайте, если моя жена когда–нибудь узнает, что я ходил в норковом манто, она мне проходу не даст! – Она отмахнулась от манто, когда он его предложил, но Арти настаивал. Э, да вы не беспокойтесь! Там, где я его взял, такого много. – Наконец, чтобы продолжить движение, Сестра Ужас позволила ему надеть на себя оборванное манто и повела рукой по взъерошенной норке.
– Моя жена говорит, что я могу походить на настоящего джентльмена, когда захочу,– говорил ей Арти. – Э, а что у вас с шеей?
Сестра Ужас дотронулась до горла. – Кто–то снял кое–что, принадлежавшее мне,– ответила она, а затем запахнула манто на груди, чтобы согреться от холода, и продолжала карабкаться. Впервые она надела норку и, добравшись до вершины хребта, не удержалась от дикого желания прокричать: – Эй вы там, мертвые грешники! Перевернитесь и посмотрите на леди!
Казненный город простирался во всех направлениях. Сестра Ужас стала спускаться по стороне хребта, за ней по пятам шел Арти Виско. Он все еще тараторил про Детройт, обувь и поиски телефона, но Сестра Ужас перевела разговор на другую тему. – Покажите, где вода,– сказал она ему, когда они дошли до низа. Он постоял с минуту, озираясь, как будто раздумывая, где же остановка автобуса. – Сюда,– наконец показал он, и они опять стали карабкаться по крутым завалам из битой кирпичной кладки, искореженных автомобилей и перекрученного металла. Под ногами лежало так много трупов, изуродованных в разной степени, что Сестра Ужас перестала испуганно вздрагивать, когда наступала на какой–нибудь.
Стоя на вершине завала, Арти показал: – Вот он.
Внизу, в долине опустошения, из–под земли из трещины в бетоне бил водяной фонтан. В небе на востоке через облака пробивалась сеть красных всполохов, за которыми следовали глухие сотрясения земли от взрывов.
Они спустились в долину и пошли через остатки того, что днем раньше было достижениями цивилизации. Обгоревшие картины все еще в орнаментных рамках, полуоплавленные телевизоры и стереоприемники, изуродованные остатки ювелирного серебра и золотых бокалов, чашек, ножей, вилок, канделябров, проигрывателей, ведерок под шампанское, черепки того, что представляло собой бесценное искусство, античные вазы, статуи Ар Деко, африканские скульптуры и Уотерфордский хрусталь.
Молния сверкнула, на этот раз ближе и багровые свечение бликами обнажило куски бижутерии и ювелирных изделий, рассыпавшиеся по месту крушения ожерелий и браслетов, колец и булавок. Она нашла указатель улицы, торчавший из завала, и чуть не рассмеялась, но испугалась, что если начнет, то не закончит, пока мозги не поедут набекрень. На указателе было написано – Пятая Авеню.
– Видите? – у Арти в обеих руках по норковому манто. – Я же говорил, что там есть еще. – Он стоял, по колени утопая в почерневшей роскоши: накидки из леопардовых шкур, горностаевые мантии, жакеты из котика. Он выбрал самое лучшее пальто, какое только смог найти, и с безразличным видом надел его.
Сестра Ужас остановилась покопаться в куче кожаных сумок и чемоданов. Она нашла большую сумку с хорошей прочной ручкой и закинула ее на плечо. Теперь у нее не было чувства, что чего–то не хватает. Она взглянула на почерневший фасад здания, из которого взрывом выбросило всю эту кожгалантерею. Ей удалось разобрать остатки вывески “Гуччи”. Видимо, это было лучше всего того, что ей дозволялось иметь.
Они были уже почти у фонтана, когда среди обломков блеснула вспышка, что–то зарделось, словно угольки костра. Сестра Ужас остановилась, нагнулась к земле и подняла один из них. Это был кусок стекла размером с ее кулак, он спекся в одно целое, а в него была инкрустирована россыпь мелких рубинов, горевших сейчас цветами. Она огляделась вокруг себя и увидела, что повсюду по завалу разбросаны слитки стекла, оплавленные жаром в различные формы, будто бы выдутые сошедшим с ума стеклодувом. От здания, стоявшего здесь, ничего не осталось, кроме стены из зеленого мрамора. Но, когда она посмотрела на развалины здания, оставшегося слева, и прищурилась, чтобы разглядеть сквозь мутное освещение, то увидела на арке из разбитого мрамора буквы “ТИФ…И”.
ТИФФАНИ, догадалась она. Так… если тут был магазин Тиффани… тогда она стоит прямо перед…
– Нет. Нет,– прошипела она, и слезы полились из ее глаз. – О, нет… О, нет…
Она стояла прямо перед тем, что было волшебным для нее местом – магазином стекла Штубена. А то, что было прекрасными скульптурными шедеврами, стало бесформенными слитками под ее ногами. Место, куда она приходила помечтать над выставками бездушного стекла, исчезло, снесено со своего основания и разметено. Вид этой свалки по контрасту с запомнившимся ей местом, так потряс ее воображение, будто двери в рай с грохотом захлопнулись перед ее лицом.
Она стояла неподвижно, только слезы медленно ползли по щекам, обезображенным волдырями.
– Поглядите–ка на это,– позвал Арти. Он поднял изуродованный стеклянный восьмигранник, полный бриллиантов, рубинов и сапфиров. – Вы когда–нибудь видели что–нибудь подобное? Смотрите! Их полно в этом чертовом месте! Он погрузил в кучу ладонь и вынул пригоршню оплавившегося стекла, усыпанного драгоценными камнями. – Эгей! – расхохотался он, затем закричал как осел: – Мы богачи, леди. Что мы пойдем покупать раньше всего? – Все еще хохоча, он подбросил куски стекла в воздух. – Все, что вам угодно, леди! – орал он. – Я куплю вам все, что захотите!
Сверкнула молния, проскакивая по небу, и Сестра Ужас увидела, как вся оставшаяся от магазина стекла Штубена стена грохнулась на землю в мерцающих вспышках красных рубинов всех оттенков, изумрудов глубоких цветов, сапфиров полночной голубизны, дымчатых топазов и прозрачных алмазов. Она подбежала к стене, щебенка хрустела под ногами, протянула к ней руки и коснулась ее. Стена была усыпана драгоценными камнями. Сестра Ужас поняла, что все сокровища “Тиффани”, “Фортунофф” и “Картье”, должно быть, выбросило из зданий и разбросало фантастическим ураганом драгоценностей вдоль Пятой Авеню и перемешало с расплавленным стеклом статуй волшебного для нее места. Сотни драгоценных камней в искореженной стене зеленого мрамора на несколько секунд задержали в себе свет молнии, а затем свечение затухло, как выключение многоваттной лампочки.
О, мусор,– подумала она. О, страшный, страшный мусор… Она отступила назад, глаза ее щипало от слез, одна нога поскользнулась на стекле. Она отошла в задний угол и села, не имея никакой воли, чтобы снова встать.
– Что с вами? – Арти осторожно подошел к ней. – Вы не ушиблись, леди?
Она не ответила. Она устала и выдохлась, она решила остаться прямо здесь, в развалинах волшебного места, и может быть недолго отдохнуть.
– Вы собираетесь вставать? Вон почти рядом вода?
– Оставьте меня в покое,– бессильно сказала она. – Уходите.
– Уходить? Леди, а куда, к черту, мне идти?
– Мне все равно. Мне на все это насрать. Мелким дерьмом.
Она наскребла пригоршню оплавленных стекляшек и золы и медленно просыпала ее сквозь пальцы. Какой смысл делать еще один шаг? Низкий толстяк прав. Идти некуда. Все пропало, сожжено и разрушено. – Надежды нет,– прошептала она и глубоко зарылась рукой в золу рядом с собой. – Надежды нет.
Пальцы ее сжали еще несколько слитков стекла, и она вынула их, чтобы посмотреть, в какое барахло превратились ее мечты.
– Что это у вас, черт возьми,– спросил Арти.
В руке Сестры Ужас лежало стеклянное кольцо в форме пончика с отверстием посередине диаметром около пяти–шести дюймов. Толщина самого кольца была около двух дюймов, а диаметр около семи дюймов. По окружности кольца с неодинаковыми интервалами рельефно выступали пять стеклянных колосьев, один – тонкий, как сосулька, второй шириной с лезвие ножа, третий изогнутый крючком, а остальные два просто прямые. Внутри стекла была заключена сотня темных овалов и квадратов различного размера, странная паучья сеть из линий соединяла их в глубине.
– Барахло,– пробормотала она и хотела было бросить его обратно в золу, но тут снова сверкнула молния.
Стеклянное кольцо неожиданно брызнуло ярким светом, и на мгновение Сестра Ужас подумала, что оно воспламенилась в ее руке. Она взвизгнула и бросила его, а Арти заорал: – Господи!
Свет исчез.
Рука Сестры Ужас тряслась. Она осмотрела ладонь и пальцы, чтобы убедиться, что не обожглась, но тепла не было, была только ослепительная вспышка света. Она все еще ощущала ее, пульсирующую под веками.
Она потянулась к кольцу, потом убрала руку назад. Арти приблизился и в нескольких футах от нее присел на корточки.
Сестра Ужас пальцами слегка погладила кольцо, прежде чем снова отбросить назад руку. Стекло было гладким, как прохладный бархат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67