Он исписал расчетами несколько страниц блокнота, помечтал о поездке на северный курорт, и к дочери в Иневию, перечитал от корки до корки газету, с собой захваченную… В числе прочих прочел он там и о результатах аукциона по продаже имущества фирмы-банкрота «Спецгорстрой», где один из лотов, пять тысяч акций концерна «Элефант» ушел по стартовой цене за десять тысяч талеров. Прочел и запомнил. Запомнил и запомнил, и даже забыл. Но не прошло и месяца, как по телевизору он услышал в сводке деловых новостей о слиянии фирмы «Элефант» и «Иневии-металла». Слиянии — читай поглощении первой второю, ибо «Элефант», конечно, очень крупная бабилонская фирма, но отнюдь не на фоне «Иневии» она велика, и рыночная цена «элефантских акций», в преддверии обоюдовыгодного поглощения-слияния, составила пятьдесят талеров за одну акцию. Всего лишь за месяц десять тысяч талеров затрат, пусть даже и «спроворенные» аукционерами, договорные, превратились в двести пятьдесят тысяч дохода! Палец о палец не ударить — купить и все! И перепродать. И все! Но необходимо знать — что, как и когда. Где — ясно где, на бирже…
Неожиданно уволилась Изольда Во. Ничто не предвещало этой неприятности: хохотушка Изольда, как обычно, прибегала на работу без опозданий (мотор себе так и не купила, сказала, что боится аварий), все горело у нее в руках, ни разу не случилось проблем с окружными налоговыми инспекторами, с которыми она, кстати говоря, чуть ли ни со всеми передружилась; Изольда успевала и дочку в детский садик, и отчет для Сигорда, и с Яблонски пофлиртовать, посекретничать… Нет, уволилась… Сказала, что выходит замуж и будет сидеть с детьми, пока с одним, а в перспективе с двумя, с тремя. Конечно, это было досадно, однако не так и страшно: если вдруг Сигорд решится и как в омут нырнет в дела фондовые, биржевые, то… Изольда хорошо, очень хорошо знала свое дело, но звезд с неба не хватала и на дополнительные, не относящиеся к текущему моменту познания отвлекаться очень не любила. Либо ей бы пришлось переучиваться, либо… Да, а Яна Яблонски по настоящему было жалко, старик просто потух, спал с лица; однажды вечером, уже после увольнения Изольды, Сигорду показалось даже, что глаза у Яблонски на мокром месте. Пришел Сигорд «с полей» в контору чуть раньше обычного, не стал обедать — а этот сидит, в платок сморкается, и как-то странно это делает, с подвываниями, а не с хрюканием. Сигорд спросил у него — все ли в порядке? Все в порядке, говорит, матушка только приболела…
Матушка у него приболела… Это нормально — болеть в восемьдесят пять, а по-моему душа у тебя приболела, лишенная последней половой любви… Нет, но такой чуть ли ни негрофоб был поначалу… Премией тут не залечишь. Вот что надо: пусть начнет изучать все эти дурацкие фондовые обычаи, хотя бы поверхностно, хотя бы на уровне общего понимания.
— Серьезно приболела, или так, обычные хвори?
— Так… Да ведь где тут угадаешь на ее годы, какая хворь обычная у нее, а какая… — Яблонски не договорил, но Сигорд понял.
— Все равно сочувствую. Тут я вот что задумал, Ян: помнится, ты рассказывал, что тебе денег нужно чуть ли ни в пятьдесят раз меньше, чем мне. Пока еще я на этот уровень не вышел, но основы договоренного учета пора закладывать. С этой целью наше закрытое акционерное общество будет превращено в открытое акционерное общество. Не только с этой целью, естественно, да другие цели мне пока не сформулировать грамотно, знаний не хватает. Но путь к этой форме собственности и бизнеса долог, и первым шагом будет передача вам, господин Яблонски, двух акций закрытого акционерного общества «Дома ремесел» в вечное и неотъемлемое владение, бесплатно.
— Да-а? Пардон, а на фига они мне?
— Погодите ликовать, народный капиталист Яблонски, ибо где розы, там и тернии от них. Взамен вам придется чуточку поменять профиль ваших профессиональных интересов и не в шутку увлечься фондовым рынком. Мне, для моих будущих дел, нужен живой справочник, по типу сицилийского консильери, понимаешь?
— Консильери? Это что, типа киллера?
— Типа советника и советчика. Принимайся за дело с завтрашнего дня и перестань киснуть, бабья всюду полно. Сам подумай: какая любовь может быть в нашем нежном возрасте? Только секс и дружба.
— Что вы ск…
— Тихо. Грубость моя вынужденная, ибо по-настоящему утешать не умею. Вообще говоря, чувствую в себе столько сил, что и без тебя обойдусь, могу обойтись, но мне бы крайне этого не хотелось, хорошие работящие люди — редкость. А я, мы, уже считай что лишились одного, потому что Изольда, как ни крути, хороший человек.
— Очень хороший!
— И очень теперь от нас далекий. Так что давай держаться вместе и делать это с пользой для кармана и общества. Когда отплачешь свое — свожу тебя в дансинг «Всем, кому за девяносто», там оттянешься вволю и не комплексуя по поводу возраста. Или ты меня свозишь, а я дорогу покажу. Как с мотором-то?
Яблонски дважды шмыгнул носом в сгиб указательного пальца и с усилием улыбнулся.
— Нормально! Трижды уже постовые останавливали. Два раза отбрехался, а один раз пришлось штраф заплатить, по-взрослому. Я теперь даже по незнакомым маршрутам езжу вполне уверенно. Так что милости просим, подвезу куда надо.
— Да я уже и сам с усам, но тоже на штраф нарвался… Вымогают, сволочи, на ровном месте, а всего делов, что проехал три километра по встречной полосе скоростной трассы. — Яблонски рассмеялся и встал из-за стола, заварить себе и Сигорду чаю.
— Так бывает тоскливо на душе, хоть в петлю лезь, а займешь чем-нибудь голову, буквально ерундой какой — и полегчает. Странен человек, нелогичен. Вам два пакетика?.. Хорошо, кладу один.
— Разве? А по-моему, это поступки человека нелогичны, а не он сам. Впрочем, как оно подпирает отчаянием под самое не могу, я очень даже знаю, испытывал. Вот что: ты остаток этой недели и всю следующую выполняешь для меня два дела, помимо обычного круга обязанностей: во-первых, читаешь вволю, чтобы составить себе представление о нашем грядущем бизнесе, а во-вторых думаешь, где нам добыть бухгалтера, или чем его заменить.
— То есть как это — чем заменить? Разве бухгалтера можно заменить?
— Все можно. Пока мы шустрили для города — на все руки молодцы — опытный бухгалтер нам был просто необходим, чтобы не только составлять грамотные квартальные и иные отчеты, но и чтобы минимизировать потери, или, как это нынче модно говорить перед объявлением приговора, в последнем слове подсудимого, «оптимизировать налоги». Теперь же мы сузим сферу нашей деятельности, резко сузим и будем выполнять, с точки зрения бухгалтерии, весьма ограниченный набор типовых операций. Отсюда подсказываю: пошарь, поищи в рекламах услуги фирм, которые составляют квартальные и иные отчеты. Они, конечно, не будут заботиться о нашей налоговой экономии, но мы и сами постараемся не ходить топкими тропами и шаткими мостами. Вот какая у меня идея на этот счет. Что скажешь?
Яблонски зажмурился и отхлебнул. Потом раскрыл всегда удивленные глаза, шумно глотнул, прислушался к чему-то и опять зажмурился. Яблонски всегда делал глоток с закрытыми глазами и редко когда отвечал без паузы в два-три глотка. Сигорд успел привыкнуть к этой забавной его особенности, кстати говоря, далеко не единственной, и терпеливо ждал.
— Сомневаюсь, что в какой-либо сфере, тем более у нас в стране, где-то были отстроены законы и инструкции, работающие на автомате, без смазки, толкований и вил по воде. Но пусть так, я, конечно же, поищу, а значит и найду оптимальную для нас, для наших средств и целей, документоведущую фирму, оптимальную в пределах возможного. По товарным биржам ничего читать не надо? На современных товарных, как слышал, механизмы очень сходные с фондовыми, особенно в закупках контрактов «на срок»?
— Ну глянь, если успеешь. По основной работе дел у нас мало, закончились, как это ни прискорбно, так что у тебя будет время и по товарным, и по валютным зацепить. Но я немного в курсе, о чем ты говоришь, уже ознакомился в общем и целом. Нет, там новичкам без могучих средств и связей делать вовсе нечего, либо это будет просто азартная игра, по типу лото. А нам нужны будут верные барыши, научно обоснованные.
— На бирже??? Научно обоснованные?
— Именно. Ты давай делай, а сарказма у меня своего хватает, я им себя и так каждый вечер грызу.
— Как скоро мы встанем на новые рельсы? Когда будем вносить изменения в Устав? В Уставе придется ведь прописывать не только изменения в составе учредителей, а и сферы деятельности иные обозначить, правильно я понимаю? Лицензию соответствующую получить? И кто мы будем — открытое или закрытое АО?
— Да, понимаешь все как надо. По первому пункту твоего вопроса уточню, что эти изменения касаются в основном Учредительного договора. Что же до лицензий — кое-что я уже прощупал. Купим для начала самую простенькую: чтобы купи-продай, либо по поручению клиента, либо на свой счет. И сертификаты специалистов фондового рынка купим, мне и тебе, безо всяких экзаменов. А всего-то и нужно два сертификата, чтобы фирму зарегистрировать для фондовых дел. На самом деле расходов тьма, но мы рискнем. Сроку нам — месяц на все хлопоты и с июля начнем. Открытое АО для нас чересчур помпезно и дорого, если ты не очень возражаешь — побудем пока закрытым АО, с двумя акционерами в нем и с моим контрольным пакетом акций.
* * *
— Послушай, Цугавара…
— Я, господин Президент!
— Не ори, пожалуйста, у меня хороший слух.
— Виноват, господин Президент.
— Понял, прощаю. Значит, сразу скажу: все эти твои эфиопские хитрости в твоем докладе на меня не подействавали. Да, столица, да, назрели, но бюджет мой — не резиновый. Ты знаешь, что я ем простую пищу, не на злате, не на серебре, что в дом с работы не ворую, что все лишние деньги, которые, кстати, и ни пенса не лишние, идут на перевооружение нашей армии и флота, и ты знаешь — зачем они туда идут. Все эти Тэтчеры, Виндзоры, Кромвели обнаглели неимоверно, и они должны видеть, что мы не позволим наступать себе на ботинки, а тем более на них плевать. Ты понимаешь это, или нет?
— Понимаю, безусловно, господин Президент…
— Ага. В твоем согласии кроется какое-то «но». Я его слышу, излагай.
— Вы абсолютно правы, но это «но» — всего лишь позиция ступеньки, господин Президент! Зарылся в своих проблемах и не увидел… Да, виноват, потому что не с моей кочки мыслить всегосударственными перспективами, вот и… Пытаюсь, так сказать, для своего муравейника… Но это, конечно, не оправдание…
Леон Кутон, пожизненный, хотя и регулярно-всенародно избираемый президент республики Бабилон, сам был невысокого роста и ему доставляло — пусть и неосознанное, но явное удовольствие — подходить вплотную и смотреть сверху вниз на малорослого бабилонского мэра.
— Приятно, что хотя бы ты это понимаешь, а есть такие, что… Ну-ка, разверни мне еще разок карту, вон на том столе, он пошире. Сам разверни, никого не зови. Если трудно — давай помогу.
— Нет, нет, господин Президент! Мне абсолютно не трудно, я мигом!
— Так… Угу… Вот это что?
— Гавань, для пассажирских судов.
— А, точно. А это, как я понимаю, намывные территории?
— Совершенно точно. А вот это…
— Погоди. Это что здесь такое?
— Районы перспективного строительства и перепланировки. Все строения и коммуникации там полностью изношены, устарели морально и физически, подлежат сносу.
— То есть, их уже не отремонтировать?
— Можно отремонтировать, но дешевле снести и построить новые, иного поколения и качества.
— Действительно дешевле, или у тебя фигура речи такая?
— Так точно, действительно дешевле. Лично и неоднократно проверял все расчеты.
— Молодец, и впредь не забывай сам доглядывать. Тогда так… А это что?
— Свалка «Дюны», в ведении министерства обороны. Объект номер…
— А, да. Значит, так. Со свободными деньгами у нас не густо, но столица — есть столица. Все районы нам пока не потянуть с благоустройством, а вот этот вот… Это «Шредерский», по-моему, да? Как он там?
— Так точно, бывшего префекта Шредера. Он сейчас в Иневии, и вестей от него не получаю. Слышал, что работает, вроде бы исправно…
— Пусть работает, выберу время, да лично посмотрю, как он там — исправно. Так… А… Свалку мы трогать пока не будем, сам понимаешь почему, но очень уж запущенное место вокруг. Это пустыри?
— Да, пустыри, с малоэтажными развалинами.
— Ну. С них и начнем. Проект есть?
— Есть.
— Давай сюда… Где ручка? Ну, что такое?! Кто тебя звал?
— Господин Президент, согласно вашему приказанию господа Сабборг и Доффер в приемной. Вы велели немедленно лично доложить.
— А… Два веселых гуся… Ну-ну. Давай их сюда… Сукины дети… Погоди! Сейчас отпущу господина Цугавару и пусть заходят.
— Так, Цугавара…
— Слушаю, господин Президент!
— Ты этот проект сверни обратно к себе в портфельчик, но далеко не прячь. Видишь, неотложные дела — они даже для меня неотложные. Надо мне тут кое-кого на место поставить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Неожиданно уволилась Изольда Во. Ничто не предвещало этой неприятности: хохотушка Изольда, как обычно, прибегала на работу без опозданий (мотор себе так и не купила, сказала, что боится аварий), все горело у нее в руках, ни разу не случилось проблем с окружными налоговыми инспекторами, с которыми она, кстати говоря, чуть ли ни со всеми передружилась; Изольда успевала и дочку в детский садик, и отчет для Сигорда, и с Яблонски пофлиртовать, посекретничать… Нет, уволилась… Сказала, что выходит замуж и будет сидеть с детьми, пока с одним, а в перспективе с двумя, с тремя. Конечно, это было досадно, однако не так и страшно: если вдруг Сигорд решится и как в омут нырнет в дела фондовые, биржевые, то… Изольда хорошо, очень хорошо знала свое дело, но звезд с неба не хватала и на дополнительные, не относящиеся к текущему моменту познания отвлекаться очень не любила. Либо ей бы пришлось переучиваться, либо… Да, а Яна Яблонски по настоящему было жалко, старик просто потух, спал с лица; однажды вечером, уже после увольнения Изольды, Сигорду показалось даже, что глаза у Яблонски на мокром месте. Пришел Сигорд «с полей» в контору чуть раньше обычного, не стал обедать — а этот сидит, в платок сморкается, и как-то странно это делает, с подвываниями, а не с хрюканием. Сигорд спросил у него — все ли в порядке? Все в порядке, говорит, матушка только приболела…
Матушка у него приболела… Это нормально — болеть в восемьдесят пять, а по-моему душа у тебя приболела, лишенная последней половой любви… Нет, но такой чуть ли ни негрофоб был поначалу… Премией тут не залечишь. Вот что надо: пусть начнет изучать все эти дурацкие фондовые обычаи, хотя бы поверхностно, хотя бы на уровне общего понимания.
— Серьезно приболела, или так, обычные хвори?
— Так… Да ведь где тут угадаешь на ее годы, какая хворь обычная у нее, а какая… — Яблонски не договорил, но Сигорд понял.
— Все равно сочувствую. Тут я вот что задумал, Ян: помнится, ты рассказывал, что тебе денег нужно чуть ли ни в пятьдесят раз меньше, чем мне. Пока еще я на этот уровень не вышел, но основы договоренного учета пора закладывать. С этой целью наше закрытое акционерное общество будет превращено в открытое акционерное общество. Не только с этой целью, естественно, да другие цели мне пока не сформулировать грамотно, знаний не хватает. Но путь к этой форме собственности и бизнеса долог, и первым шагом будет передача вам, господин Яблонски, двух акций закрытого акционерного общества «Дома ремесел» в вечное и неотъемлемое владение, бесплатно.
— Да-а? Пардон, а на фига они мне?
— Погодите ликовать, народный капиталист Яблонски, ибо где розы, там и тернии от них. Взамен вам придется чуточку поменять профиль ваших профессиональных интересов и не в шутку увлечься фондовым рынком. Мне, для моих будущих дел, нужен живой справочник, по типу сицилийского консильери, понимаешь?
— Консильери? Это что, типа киллера?
— Типа советника и советчика. Принимайся за дело с завтрашнего дня и перестань киснуть, бабья всюду полно. Сам подумай: какая любовь может быть в нашем нежном возрасте? Только секс и дружба.
— Что вы ск…
— Тихо. Грубость моя вынужденная, ибо по-настоящему утешать не умею. Вообще говоря, чувствую в себе столько сил, что и без тебя обойдусь, могу обойтись, но мне бы крайне этого не хотелось, хорошие работящие люди — редкость. А я, мы, уже считай что лишились одного, потому что Изольда, как ни крути, хороший человек.
— Очень хороший!
— И очень теперь от нас далекий. Так что давай держаться вместе и делать это с пользой для кармана и общества. Когда отплачешь свое — свожу тебя в дансинг «Всем, кому за девяносто», там оттянешься вволю и не комплексуя по поводу возраста. Или ты меня свозишь, а я дорогу покажу. Как с мотором-то?
Яблонски дважды шмыгнул носом в сгиб указательного пальца и с усилием улыбнулся.
— Нормально! Трижды уже постовые останавливали. Два раза отбрехался, а один раз пришлось штраф заплатить, по-взрослому. Я теперь даже по незнакомым маршрутам езжу вполне уверенно. Так что милости просим, подвезу куда надо.
— Да я уже и сам с усам, но тоже на штраф нарвался… Вымогают, сволочи, на ровном месте, а всего делов, что проехал три километра по встречной полосе скоростной трассы. — Яблонски рассмеялся и встал из-за стола, заварить себе и Сигорду чаю.
— Так бывает тоскливо на душе, хоть в петлю лезь, а займешь чем-нибудь голову, буквально ерундой какой — и полегчает. Странен человек, нелогичен. Вам два пакетика?.. Хорошо, кладу один.
— Разве? А по-моему, это поступки человека нелогичны, а не он сам. Впрочем, как оно подпирает отчаянием под самое не могу, я очень даже знаю, испытывал. Вот что: ты остаток этой недели и всю следующую выполняешь для меня два дела, помимо обычного круга обязанностей: во-первых, читаешь вволю, чтобы составить себе представление о нашем грядущем бизнесе, а во-вторых думаешь, где нам добыть бухгалтера, или чем его заменить.
— То есть как это — чем заменить? Разве бухгалтера можно заменить?
— Все можно. Пока мы шустрили для города — на все руки молодцы — опытный бухгалтер нам был просто необходим, чтобы не только составлять грамотные квартальные и иные отчеты, но и чтобы минимизировать потери, или, как это нынче модно говорить перед объявлением приговора, в последнем слове подсудимого, «оптимизировать налоги». Теперь же мы сузим сферу нашей деятельности, резко сузим и будем выполнять, с точки зрения бухгалтерии, весьма ограниченный набор типовых операций. Отсюда подсказываю: пошарь, поищи в рекламах услуги фирм, которые составляют квартальные и иные отчеты. Они, конечно, не будут заботиться о нашей налоговой экономии, но мы и сами постараемся не ходить топкими тропами и шаткими мостами. Вот какая у меня идея на этот счет. Что скажешь?
Яблонски зажмурился и отхлебнул. Потом раскрыл всегда удивленные глаза, шумно глотнул, прислушался к чему-то и опять зажмурился. Яблонски всегда делал глоток с закрытыми глазами и редко когда отвечал без паузы в два-три глотка. Сигорд успел привыкнуть к этой забавной его особенности, кстати говоря, далеко не единственной, и терпеливо ждал.
— Сомневаюсь, что в какой-либо сфере, тем более у нас в стране, где-то были отстроены законы и инструкции, работающие на автомате, без смазки, толкований и вил по воде. Но пусть так, я, конечно же, поищу, а значит и найду оптимальную для нас, для наших средств и целей, документоведущую фирму, оптимальную в пределах возможного. По товарным биржам ничего читать не надо? На современных товарных, как слышал, механизмы очень сходные с фондовыми, особенно в закупках контрактов «на срок»?
— Ну глянь, если успеешь. По основной работе дел у нас мало, закончились, как это ни прискорбно, так что у тебя будет время и по товарным, и по валютным зацепить. Но я немного в курсе, о чем ты говоришь, уже ознакомился в общем и целом. Нет, там новичкам без могучих средств и связей делать вовсе нечего, либо это будет просто азартная игра, по типу лото. А нам нужны будут верные барыши, научно обоснованные.
— На бирже??? Научно обоснованные?
— Именно. Ты давай делай, а сарказма у меня своего хватает, я им себя и так каждый вечер грызу.
— Как скоро мы встанем на новые рельсы? Когда будем вносить изменения в Устав? В Уставе придется ведь прописывать не только изменения в составе учредителей, а и сферы деятельности иные обозначить, правильно я понимаю? Лицензию соответствующую получить? И кто мы будем — открытое или закрытое АО?
— Да, понимаешь все как надо. По первому пункту твоего вопроса уточню, что эти изменения касаются в основном Учредительного договора. Что же до лицензий — кое-что я уже прощупал. Купим для начала самую простенькую: чтобы купи-продай, либо по поручению клиента, либо на свой счет. И сертификаты специалистов фондового рынка купим, мне и тебе, безо всяких экзаменов. А всего-то и нужно два сертификата, чтобы фирму зарегистрировать для фондовых дел. На самом деле расходов тьма, но мы рискнем. Сроку нам — месяц на все хлопоты и с июля начнем. Открытое АО для нас чересчур помпезно и дорого, если ты не очень возражаешь — побудем пока закрытым АО, с двумя акционерами в нем и с моим контрольным пакетом акций.
* * *
— Послушай, Цугавара…
— Я, господин Президент!
— Не ори, пожалуйста, у меня хороший слух.
— Виноват, господин Президент.
— Понял, прощаю. Значит, сразу скажу: все эти твои эфиопские хитрости в твоем докладе на меня не подействавали. Да, столица, да, назрели, но бюджет мой — не резиновый. Ты знаешь, что я ем простую пищу, не на злате, не на серебре, что в дом с работы не ворую, что все лишние деньги, которые, кстати, и ни пенса не лишние, идут на перевооружение нашей армии и флота, и ты знаешь — зачем они туда идут. Все эти Тэтчеры, Виндзоры, Кромвели обнаглели неимоверно, и они должны видеть, что мы не позволим наступать себе на ботинки, а тем более на них плевать. Ты понимаешь это, или нет?
— Понимаю, безусловно, господин Президент…
— Ага. В твоем согласии кроется какое-то «но». Я его слышу, излагай.
— Вы абсолютно правы, но это «но» — всего лишь позиция ступеньки, господин Президент! Зарылся в своих проблемах и не увидел… Да, виноват, потому что не с моей кочки мыслить всегосударственными перспективами, вот и… Пытаюсь, так сказать, для своего муравейника… Но это, конечно, не оправдание…
Леон Кутон, пожизненный, хотя и регулярно-всенародно избираемый президент республики Бабилон, сам был невысокого роста и ему доставляло — пусть и неосознанное, но явное удовольствие — подходить вплотную и смотреть сверху вниз на малорослого бабилонского мэра.
— Приятно, что хотя бы ты это понимаешь, а есть такие, что… Ну-ка, разверни мне еще разок карту, вон на том столе, он пошире. Сам разверни, никого не зови. Если трудно — давай помогу.
— Нет, нет, господин Президент! Мне абсолютно не трудно, я мигом!
— Так… Угу… Вот это что?
— Гавань, для пассажирских судов.
— А, точно. А это, как я понимаю, намывные территории?
— Совершенно точно. А вот это…
— Погоди. Это что здесь такое?
— Районы перспективного строительства и перепланировки. Все строения и коммуникации там полностью изношены, устарели морально и физически, подлежат сносу.
— То есть, их уже не отремонтировать?
— Можно отремонтировать, но дешевле снести и построить новые, иного поколения и качества.
— Действительно дешевле, или у тебя фигура речи такая?
— Так точно, действительно дешевле. Лично и неоднократно проверял все расчеты.
— Молодец, и впредь не забывай сам доглядывать. Тогда так… А это что?
— Свалка «Дюны», в ведении министерства обороны. Объект номер…
— А, да. Значит, так. Со свободными деньгами у нас не густо, но столица — есть столица. Все районы нам пока не потянуть с благоустройством, а вот этот вот… Это «Шредерский», по-моему, да? Как он там?
— Так точно, бывшего префекта Шредера. Он сейчас в Иневии, и вестей от него не получаю. Слышал, что работает, вроде бы исправно…
— Пусть работает, выберу время, да лично посмотрю, как он там — исправно. Так… А… Свалку мы трогать пока не будем, сам понимаешь почему, но очень уж запущенное место вокруг. Это пустыри?
— Да, пустыри, с малоэтажными развалинами.
— Ну. С них и начнем. Проект есть?
— Есть.
— Давай сюда… Где ручка? Ну, что такое?! Кто тебя звал?
— Господин Президент, согласно вашему приказанию господа Сабборг и Доффер в приемной. Вы велели немедленно лично доложить.
— А… Два веселых гуся… Ну-ну. Давай их сюда… Сукины дети… Погоди! Сейчас отпущу господина Цугавару и пусть заходят.
— Так, Цугавара…
— Слушаю, господин Президент!
— Ты этот проект сверни обратно к себе в портфельчик, но далеко не прячь. Видишь, неотложные дела — они даже для меня неотложные. Надо мне тут кое-кого на место поставить:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56