Стреломет в руке залязгал, вбивая болты в опаленные и целые свинские хари, бока и спины. Отработанную машинку я кинул за спину Келле вместе с пачкой стрел, а сам принялся опустошать стволы второго стреломета.
Престол Спокойствия съезжал вниз по лестницам, оскальзываясь на бьющихся в агонии тушах. Позади меня Древнейшая деловито работала «козьей ногой», поочередно взводя разряженные метатели. Когда ни одного работоспособного под рукой не оказывалось, я рубил врага тесаком.
На этажах из покоев и контор высовывались перепуганные физиономии слуг и нищенских старшин, из номеров над ресторацией – проституток и клиентов. Вот ведь что с хозяевами бизнес делает – и сюда, домой притащили источник доходов...
Кто бы ни видел являемую нами аллегорию буйства смерти, всяк торопился убраться с дороги. Только клоуны по дурости продолжали, пошатываясь и хихикая, подворачиваться под ноги Реликвии. О нашем приближении оповещали неумолчный визг, хруст костей под металлическими лапами, тупые удары стрел и смачные – тесака.
Разумным от природы я бежать не препятствовал. Свинята же и не делали попыток к бегству, погибая десятками в неистребимой жажде добраться до нас. Не будь наш скакун бронзовым, давно завалили бы его и погребли под тушами...
Сквозь ресторанный ярус прорваться оказалось легче всего. Мы низверглись по парадной лестнице, круша ступеньки и распугивая клиентов. Особо чувствительные выпали в обморок при виде нашпигованных стрелами свинят, катящихся вниз с предсмертным визгом и при этом не выпускающих оружия из рукопыт. Не оставлять ни одной твари в живых – этого правила я придерживался неукоснительно.
Скрежеща лапами по кафельной плитке, Престол Спокойствия тяжеловесно довернул в сторону кухонь, словно штурмовой кадавр-зооморф, прокручивающийся на окопе, чтобы завалить укрывшихся в нем. Жаль, своды подвала крепки, так запросто его не завалишь. А то я и попрыгать Реликвию попросил бы ради такого случая.
Пришлось все же последовать более традиционным путем – через подсобки, из которых до подвалов всяко ход проложен. Самим кухням в свете памятного разговора тоже следовало уделить внимание.
Все замеченные котлы размером больше армейской манерки я потоптал бронзовым скакуном, а промышленную мясокрутку с кадавроприводом посредством бронзовых лап Реликвии старательно запинал до состояния груды металлолома. Только приводная кадавренная лапа продолжала дрыгаться в воздухе, немелодично лязгая.
Среди всего этого разгрома, как тараканы, разбегались официанты, повара и поварята. Некоторые бросались в окна, а минимум трое – в мусоропровод. Убедившись, что персонал эвакуировался, я с особым удовольствием засадил по файрболлу в каждый кухонный ускоритель времени. Ничего, обойдутся как-нибудь без фастфуда. Здесь он никому не впрок...
В ближайших к кухне помещениях подвала был оборудован ледник со стационарными морозометами. В них бы я не увидел особой беды, если бы не мерзлые туши клоунов, висящие вперемешку со свиными и бараньими. Может быть, показалось, но пара трупов принадлежала когда-то разумным. Поэтому пришлось поработать и над сей разновидностью бытовой техники, обращенной во зло.
Файрболлы на этом кончились. Знал бы – больше захватил. И в придачу столько же «герисских банок», изрядное количество мертвящего зелья-дефера и переносной светосброс. Ах да, и еще сорокагалонный баллон «ведьминого студня» вместо соуса ко всему перечисленному.
Очень уж мне местная кухня не по нраву пришлась.
Вышибив дальние, словно в морге, обитые свинцом двери, мы наконец ворвались в желанный подвал. Тот самый, что я видел из вентиляционного канала. Ракурс, конечно, другой, но спутать невозможно. Да и те, кого я жаждал найти, здесь присутствовали.
Хозяин Нищих замешкался в поисках оружия, но ГранМадам среагировала мгновенно. Ухватив со стола какую-то стеклянную колбу, наполненную опалесцирующей янтарной жидкостью, она метнула ее в нас. Рефлекторно я прикрылся рукой, и тонкое алхимическое стекло разбилось о костяшку запястья.
По коже протекло неожиданно горячим, хотя зажженной горелки нигде поблизости не было. Я торопливо потянулся обтереться, но на руке уже не было ни следа какой-либо влаги. Видимо, скатилась мгновенно. Кожа и рукав на первый взгляд не пострадали, а дольше разбираться времени не было. Пора уже приструнить сладкую парочку, а то еще навредят посерьезнее, дай им шанс.
Не скупясь, я швырнул вперед сразу два «осиных гнезда» и поднял Реликвию на дыбы, сжав ногами возвышение. Отравленные «снежинки» прозвенели по оборотной стороне сиденья-столешницы. У Келлы хватило ума последовать моему примеру. А то что бы я делал с бесчувственным телом...
Когда с тяжким звоном Престол Спокойствия вновь опустился на все четыре, таковыми телами были уже оба злодея, способные теперь лишь ворочать глазами да ругаться. Чем и пользовались вовсю, разделив возможности по-семейному: Хозяин Нищих больше зубами скрежетал да буркалами вертел, зато ГранМадам разорялась вовсю, хуже торговки с Речного Рынка. В основном в мой адрес, хотя перепало и многоправнучке, и Реликвии с Храмом и всеми нынешними богами, и идиоту-подельнику. Без фантазии и изящества, зато до невозможности грязно. У Леах и то лучше получалось. Словесный понос старой ведьмы быстро утомил меня, поэтому я лишь сказал устало:
– Замолчи, грымза, а то пасть заткну. Тоже, нашлась селекционерка хренова...
Как ни странно, это настроило ее на более конструктивный, хотя и столь же оскорбительный лад.
– Ты, жалкий возвышенец, разве тебе дано понять?! Мы тщились создать сверхсущество, нового бога, рожденного Древнейшей эльфью от семени Перводракона!
Вот как, стало быть. И ненароком оказаться ему папочкой и мамочкой. Расчет нехилый. Да и сами замашки не из слабеньких. Им что, Победивших Богов мало – хотят еще нового на шею посадить? Или очередная Война Сил так мила, что невтерпеж ее дожидаться стало?
– Лучше бы вместо уродцев ваших хоть одного ребеночка нормального вовремя завели! – казалось, неоспоримо припечатал я эту пародию на Породителей разумных рас.
– Могли бы, так и завели, – неожиданно ответил мне молчавший прежде подельник. – А то, когда могли еще, меня на позапрошлую меканскую, а ее вот в бордель продали. Как снова встретились, годны на то уже оба не были – у меня полживота вырезали да что пониже в полную негодность привели, а Клоди абортами вычистили допуста...
– С кем ты говоришь, Рэй!!! – прервала его Гран-Мадам, прошедшая, как выходит, все ступени своего ремесла с самого низа. – Разве эти поймут...
Вот тут как раз она промашку дала. Пожалеть – не пожалею, не умею я толком жалеть. А вот понять очень даже понимаю.
Келла сзади сжала мои плечи. Полуобернувшись, я увидел, что в глазах эльфийской дивы Древнейшей Крови стоят крупные слезы. С ней обратный коленкор, стало быть, вышел. Понять, может, и не способна, а вот пожалеть – очень даже. Несмотря на то, как эти двое свои дела за ее счет поправить собирались.
Ну да я им не судья. И она тоже, и все эльфийские боги, как ни посмотри. Разве что грядущий Бог Людей, пришествие которого они пытались подделать так по-свински...
От этой прикладной теологии меня отвлек еще один, видно, последний свиненок, с младенческим хрюко-хныканьем полезший из-под стола. Судя по тому, что на вид он от обычной свиньи почти не отличался, разумом должен был, напротив, сравняться с человеком. Или чей там на него образ наложен был при зачатии...
По привычке я вскинул было стреломет. И тут же опустил, увидев, как сквозь паралич от зелья, сквозь полную невозможность двигаться и изначальную дряхлость Хозяин Нищих и ГранМадам попытались сползтись, прикрывая последыша. Свиненок повизгивал и жался в ногах у своих породителей. Человеческого в этот момент в нем вовсе не было. А вот не мог я отчего-то убить твареныша...
– Ладно, этого вам... – буркнул я грубо, отвернув лицо в сторону. – На расплод оставлю!
А чтобы уж совсем увериться в правильности своего решения, принялся крушить оборудование лаборатории, как тесаком, так и ногами бронзового скакуна, покуда не превратил в осколки последнюю склянку и не привел в негодность последний магический прибор.
Завершив разгром, удовлетворенным я себя не почувствовал, но больше сделать ничего не мог. Разве что бросить подельникам на прощание:
– Еще раз попробуете – не помилую. И вас, – я перевел взгляд на трясущегося свиненка, – и его! Поняли?!
Ответа дожидаться не стал. И так ясно.
После всего этого с дедовой внучкой требовалось, не откладывая в долгий ящик, провести разъяснительную беседу. Чтобы уж совсем за кровожадное чудовище меня не посчитала, а себя за героиню безупречную.
С первым оказалось просто. Достаточно было вкратце пересказать события, участником которых мне довелось быть с сегодняшнего утра. Не раньше – пугать эльфочку и расстраивать ее раньше времени в мои планы не входило. Да еще и чисто человеческая надежда, что, может быть, все еще обойдется, промолчать заставила.
На прямой вопрос: «А как дедушка?» я ответил только:
– Сама скоро узнаешь. Он у нас, тебя ждет.
Как Древнейшая, наделенная особым чутьем, что расовым, что симвотипическим, среагировала на мою полуправду, я так и не узнал. Обернуться на полном скаку Престола Спокойствия, чтобы увидеть ее лицо, было просто невозможно.
– Ты лучше подумай, что о своих подвигах докладывать будешь, – с помощью этой реплики я более-менее справился и со второй задачей. – Про пикник с дракотом, про шоппинг с побегом и про банду эту твою сопливую...
Заострять внимание на том, что главенство даже в самой сопливой женской банде подразумевает еще и абсолютное сексуальное доминирование, я не стал. И без того понятно, что дедушкина скромница за сутки в буквальном смысле поимела едва ли не всю ораву. Уж ключевых-то точно. Причем, судя по внешнему виду некоторых бандиток, не все они оказались в той роли, на которую претендовали. Шестифутовой эльфи Древнейшей Крови с многопрадедовой военной выучкой не составило труда поставить их на место, а женская однополая любовь, в отличие от мужской, безвредна. Символометрия учит, что мужская натура подобна клинку, а женская – чаше. Два клинка тупят и ломают друг друга, а две или более чаши без труда и вреда вмещают одна другую. Одинаковых-то нет. Даже если какие-нибудь из них не столь чисты, как хотелось бы. Я мысленно благословил физиологию Первых Детей Отца, смертельную для любой заразы.
Собственно, любая эльфь – идеальное лекарство от всего на свете, включая костяную чуму и медную горячку. Но только живая. Те, кто в древности убивал эльфов ради их целебной крови, об этом не догадывались. А так иногда хватает одного прикосновения, не говоря уже о более плотном телесном общении...
Так что, по крайней мере, одно доброе дело малолетним уголовницам Келла сделала. А синяки и ссадины у недовольных скоро пройдут. Куда быстрее, чем обычно...
Как-то там Хирра? Надо бы поторопиться домой, пока ее целительная сила не истощилась. Удерживать среди живых пятитысячелетнего соплеменника – непосильный труд даже для моей высокородной.
Конечно, Вторая Реликвия – далеко не гекопард. На отвесной стене, к примеру, удержаться не может. Зато прыгает, что тесайрская каучуковая бомба, заклятая на тысячу ударов. Или дикий рогач горной породы. Так что из города мы и на этот раз выбрались без проблем. Стража на городских стенах только проводила взглядами нашего скакуна, перепрыгивающего через стену в не самом высоком месте. Да и что еще, спрашивается, они могли бы сделать, даже если из Храма уже пришла ориентировка на нас?
Вырвавшись на оперативный простор, я первым делом потянул с пояса раковину дальней связи. Дела в городе закончены, значит, меканские парни нам теперь на подмогу не нужны. Надо поскорей отмашку дать, чтоб попусту время и нервы не тратили.
Так же, как Паттерсон чуть меньше суток назад, я набрал коды одновременного вызова и, перекрывая свист ветра в ушах, проорал в ракушку все необходимое. Сам справился, стало быть. Однако внакладе ребята не останутся.
Вот теперь и в самом деле все. Анарисс скрылся из виду, все, что в нем заключено, можно выкинуть из головы – и задуматься над тем, что ожидает нас впереди. А напоследок посвятить немного времени закреплению у Келлы воспитательного эффекта.
– Ты хоть придумала уже, как многопрадеду все объяснишь?
– А никак! – задорно отозвалась на очередном прыжке Престола Спокойствия эльфочка.
– Это почему же?! – Я более удивился ее беспечности, чем рассердился. И в награду за это дождался нехилого откровения:
– Дедушка сказал, что у вас можно чудить как угодно. Даже нужно будет...
Ну, спасибо, старый, на добром слове. Припомнил бы, не будь ты одной ногой за Последней Завесой...
Зачем вообще, спрашивается, надо было проверять нас на прочность, подвергая такому стихийному бедствию, как его многоправнучка в форс-мажорном режиме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Престол Спокойствия съезжал вниз по лестницам, оскальзываясь на бьющихся в агонии тушах. Позади меня Древнейшая деловито работала «козьей ногой», поочередно взводя разряженные метатели. Когда ни одного работоспособного под рукой не оказывалось, я рубил врага тесаком.
На этажах из покоев и контор высовывались перепуганные физиономии слуг и нищенских старшин, из номеров над ресторацией – проституток и клиентов. Вот ведь что с хозяевами бизнес делает – и сюда, домой притащили источник доходов...
Кто бы ни видел являемую нами аллегорию буйства смерти, всяк торопился убраться с дороги. Только клоуны по дурости продолжали, пошатываясь и хихикая, подворачиваться под ноги Реликвии. О нашем приближении оповещали неумолчный визг, хруст костей под металлическими лапами, тупые удары стрел и смачные – тесака.
Разумным от природы я бежать не препятствовал. Свинята же и не делали попыток к бегству, погибая десятками в неистребимой жажде добраться до нас. Не будь наш скакун бронзовым, давно завалили бы его и погребли под тушами...
Сквозь ресторанный ярус прорваться оказалось легче всего. Мы низверглись по парадной лестнице, круша ступеньки и распугивая клиентов. Особо чувствительные выпали в обморок при виде нашпигованных стрелами свинят, катящихся вниз с предсмертным визгом и при этом не выпускающих оружия из рукопыт. Не оставлять ни одной твари в живых – этого правила я придерживался неукоснительно.
Скрежеща лапами по кафельной плитке, Престол Спокойствия тяжеловесно довернул в сторону кухонь, словно штурмовой кадавр-зооморф, прокручивающийся на окопе, чтобы завалить укрывшихся в нем. Жаль, своды подвала крепки, так запросто его не завалишь. А то я и попрыгать Реликвию попросил бы ради такого случая.
Пришлось все же последовать более традиционным путем – через подсобки, из которых до подвалов всяко ход проложен. Самим кухням в свете памятного разговора тоже следовало уделить внимание.
Все замеченные котлы размером больше армейской манерки я потоптал бронзовым скакуном, а промышленную мясокрутку с кадавроприводом посредством бронзовых лап Реликвии старательно запинал до состояния груды металлолома. Только приводная кадавренная лапа продолжала дрыгаться в воздухе, немелодично лязгая.
Среди всего этого разгрома, как тараканы, разбегались официанты, повара и поварята. Некоторые бросались в окна, а минимум трое – в мусоропровод. Убедившись, что персонал эвакуировался, я с особым удовольствием засадил по файрболлу в каждый кухонный ускоритель времени. Ничего, обойдутся как-нибудь без фастфуда. Здесь он никому не впрок...
В ближайших к кухне помещениях подвала был оборудован ледник со стационарными морозометами. В них бы я не увидел особой беды, если бы не мерзлые туши клоунов, висящие вперемешку со свиными и бараньими. Может быть, показалось, но пара трупов принадлежала когда-то разумным. Поэтому пришлось поработать и над сей разновидностью бытовой техники, обращенной во зло.
Файрболлы на этом кончились. Знал бы – больше захватил. И в придачу столько же «герисских банок», изрядное количество мертвящего зелья-дефера и переносной светосброс. Ах да, и еще сорокагалонный баллон «ведьминого студня» вместо соуса ко всему перечисленному.
Очень уж мне местная кухня не по нраву пришлась.
Вышибив дальние, словно в морге, обитые свинцом двери, мы наконец ворвались в желанный подвал. Тот самый, что я видел из вентиляционного канала. Ракурс, конечно, другой, но спутать невозможно. Да и те, кого я жаждал найти, здесь присутствовали.
Хозяин Нищих замешкался в поисках оружия, но ГранМадам среагировала мгновенно. Ухватив со стола какую-то стеклянную колбу, наполненную опалесцирующей янтарной жидкостью, она метнула ее в нас. Рефлекторно я прикрылся рукой, и тонкое алхимическое стекло разбилось о костяшку запястья.
По коже протекло неожиданно горячим, хотя зажженной горелки нигде поблизости не было. Я торопливо потянулся обтереться, но на руке уже не было ни следа какой-либо влаги. Видимо, скатилась мгновенно. Кожа и рукав на первый взгляд не пострадали, а дольше разбираться времени не было. Пора уже приструнить сладкую парочку, а то еще навредят посерьезнее, дай им шанс.
Не скупясь, я швырнул вперед сразу два «осиных гнезда» и поднял Реликвию на дыбы, сжав ногами возвышение. Отравленные «снежинки» прозвенели по оборотной стороне сиденья-столешницы. У Келлы хватило ума последовать моему примеру. А то что бы я делал с бесчувственным телом...
Когда с тяжким звоном Престол Спокойствия вновь опустился на все четыре, таковыми телами были уже оба злодея, способные теперь лишь ворочать глазами да ругаться. Чем и пользовались вовсю, разделив возможности по-семейному: Хозяин Нищих больше зубами скрежетал да буркалами вертел, зато ГранМадам разорялась вовсю, хуже торговки с Речного Рынка. В основном в мой адрес, хотя перепало и многоправнучке, и Реликвии с Храмом и всеми нынешними богами, и идиоту-подельнику. Без фантазии и изящества, зато до невозможности грязно. У Леах и то лучше получалось. Словесный понос старой ведьмы быстро утомил меня, поэтому я лишь сказал устало:
– Замолчи, грымза, а то пасть заткну. Тоже, нашлась селекционерка хренова...
Как ни странно, это настроило ее на более конструктивный, хотя и столь же оскорбительный лад.
– Ты, жалкий возвышенец, разве тебе дано понять?! Мы тщились создать сверхсущество, нового бога, рожденного Древнейшей эльфью от семени Перводракона!
Вот как, стало быть. И ненароком оказаться ему папочкой и мамочкой. Расчет нехилый. Да и сами замашки не из слабеньких. Им что, Победивших Богов мало – хотят еще нового на шею посадить? Или очередная Война Сил так мила, что невтерпеж ее дожидаться стало?
– Лучше бы вместо уродцев ваших хоть одного ребеночка нормального вовремя завели! – казалось, неоспоримо припечатал я эту пародию на Породителей разумных рас.
– Могли бы, так и завели, – неожиданно ответил мне молчавший прежде подельник. – А то, когда могли еще, меня на позапрошлую меканскую, а ее вот в бордель продали. Как снова встретились, годны на то уже оба не были – у меня полживота вырезали да что пониже в полную негодность привели, а Клоди абортами вычистили допуста...
– С кем ты говоришь, Рэй!!! – прервала его Гран-Мадам, прошедшая, как выходит, все ступени своего ремесла с самого низа. – Разве эти поймут...
Вот тут как раз она промашку дала. Пожалеть – не пожалею, не умею я толком жалеть. А вот понять очень даже понимаю.
Келла сзади сжала мои плечи. Полуобернувшись, я увидел, что в глазах эльфийской дивы Древнейшей Крови стоят крупные слезы. С ней обратный коленкор, стало быть, вышел. Понять, может, и не способна, а вот пожалеть – очень даже. Несмотря на то, как эти двое свои дела за ее счет поправить собирались.
Ну да я им не судья. И она тоже, и все эльфийские боги, как ни посмотри. Разве что грядущий Бог Людей, пришествие которого они пытались подделать так по-свински...
От этой прикладной теологии меня отвлек еще один, видно, последний свиненок, с младенческим хрюко-хныканьем полезший из-под стола. Судя по тому, что на вид он от обычной свиньи почти не отличался, разумом должен был, напротив, сравняться с человеком. Или чей там на него образ наложен был при зачатии...
По привычке я вскинул было стреломет. И тут же опустил, увидев, как сквозь паралич от зелья, сквозь полную невозможность двигаться и изначальную дряхлость Хозяин Нищих и ГранМадам попытались сползтись, прикрывая последыша. Свиненок повизгивал и жался в ногах у своих породителей. Человеческого в этот момент в нем вовсе не было. А вот не мог я отчего-то убить твареныша...
– Ладно, этого вам... – буркнул я грубо, отвернув лицо в сторону. – На расплод оставлю!
А чтобы уж совсем увериться в правильности своего решения, принялся крушить оборудование лаборатории, как тесаком, так и ногами бронзового скакуна, покуда не превратил в осколки последнюю склянку и не привел в негодность последний магический прибор.
Завершив разгром, удовлетворенным я себя не почувствовал, но больше сделать ничего не мог. Разве что бросить подельникам на прощание:
– Еще раз попробуете – не помилую. И вас, – я перевел взгляд на трясущегося свиненка, – и его! Поняли?!
Ответа дожидаться не стал. И так ясно.
После всего этого с дедовой внучкой требовалось, не откладывая в долгий ящик, провести разъяснительную беседу. Чтобы уж совсем за кровожадное чудовище меня не посчитала, а себя за героиню безупречную.
С первым оказалось просто. Достаточно было вкратце пересказать события, участником которых мне довелось быть с сегодняшнего утра. Не раньше – пугать эльфочку и расстраивать ее раньше времени в мои планы не входило. Да еще и чисто человеческая надежда, что, может быть, все еще обойдется, промолчать заставила.
На прямой вопрос: «А как дедушка?» я ответил только:
– Сама скоро узнаешь. Он у нас, тебя ждет.
Как Древнейшая, наделенная особым чутьем, что расовым, что симвотипическим, среагировала на мою полуправду, я так и не узнал. Обернуться на полном скаку Престола Спокойствия, чтобы увидеть ее лицо, было просто невозможно.
– Ты лучше подумай, что о своих подвигах докладывать будешь, – с помощью этой реплики я более-менее справился и со второй задачей. – Про пикник с дракотом, про шоппинг с побегом и про банду эту твою сопливую...
Заострять внимание на том, что главенство даже в самой сопливой женской банде подразумевает еще и абсолютное сексуальное доминирование, я не стал. И без того понятно, что дедушкина скромница за сутки в буквальном смысле поимела едва ли не всю ораву. Уж ключевых-то точно. Причем, судя по внешнему виду некоторых бандиток, не все они оказались в той роли, на которую претендовали. Шестифутовой эльфи Древнейшей Крови с многопрадедовой военной выучкой не составило труда поставить их на место, а женская однополая любовь, в отличие от мужской, безвредна. Символометрия учит, что мужская натура подобна клинку, а женская – чаше. Два клинка тупят и ломают друг друга, а две или более чаши без труда и вреда вмещают одна другую. Одинаковых-то нет. Даже если какие-нибудь из них не столь чисты, как хотелось бы. Я мысленно благословил физиологию Первых Детей Отца, смертельную для любой заразы.
Собственно, любая эльфь – идеальное лекарство от всего на свете, включая костяную чуму и медную горячку. Но только живая. Те, кто в древности убивал эльфов ради их целебной крови, об этом не догадывались. А так иногда хватает одного прикосновения, не говоря уже о более плотном телесном общении...
Так что, по крайней мере, одно доброе дело малолетним уголовницам Келла сделала. А синяки и ссадины у недовольных скоро пройдут. Куда быстрее, чем обычно...
Как-то там Хирра? Надо бы поторопиться домой, пока ее целительная сила не истощилась. Удерживать среди живых пятитысячелетнего соплеменника – непосильный труд даже для моей высокородной.
Конечно, Вторая Реликвия – далеко не гекопард. На отвесной стене, к примеру, удержаться не может. Зато прыгает, что тесайрская каучуковая бомба, заклятая на тысячу ударов. Или дикий рогач горной породы. Так что из города мы и на этот раз выбрались без проблем. Стража на городских стенах только проводила взглядами нашего скакуна, перепрыгивающего через стену в не самом высоком месте. Да и что еще, спрашивается, они могли бы сделать, даже если из Храма уже пришла ориентировка на нас?
Вырвавшись на оперативный простор, я первым делом потянул с пояса раковину дальней связи. Дела в городе закончены, значит, меканские парни нам теперь на подмогу не нужны. Надо поскорей отмашку дать, чтоб попусту время и нервы не тратили.
Так же, как Паттерсон чуть меньше суток назад, я набрал коды одновременного вызова и, перекрывая свист ветра в ушах, проорал в ракушку все необходимое. Сам справился, стало быть. Однако внакладе ребята не останутся.
Вот теперь и в самом деле все. Анарисс скрылся из виду, все, что в нем заключено, можно выкинуть из головы – и задуматься над тем, что ожидает нас впереди. А напоследок посвятить немного времени закреплению у Келлы воспитательного эффекта.
– Ты хоть придумала уже, как многопрадеду все объяснишь?
– А никак! – задорно отозвалась на очередном прыжке Престола Спокойствия эльфочка.
– Это почему же?! – Я более удивился ее беспечности, чем рассердился. И в награду за это дождался нехилого откровения:
– Дедушка сказал, что у вас можно чудить как угодно. Даже нужно будет...
Ну, спасибо, старый, на добром слове. Припомнил бы, не будь ты одной ногой за Последней Завесой...
Зачем вообще, спрашивается, надо было проверять нас на прочность, подвергая такому стихийному бедствию, как его многоправнучка в форс-мажорном режиме?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66