Я очень серьёзно отношусь к своей работе. Для меня важно работать с полной отдачей. Я стремлюсь показать, на что я способна, и для меня тяжело, когда меня лишают такой возможности.
Райкер взглянул ей в лицо. Он представил себе целеустремлённую девочку, усердно склоняющуюся над столом, в то время, как наполненный запахом цветов тёплый ветер Индианы наполняет её комнату сквозь отворённое окно. Где-то за стенами дома, в цветущем саду, её родители, братья и сёстры работали и смеялись вместе, объединённые общей целью: дать этой одарённой девочке шанс осуществить свою заветную мечту – поступить в Академию Звёздного Флота.
Они были вместе, связанные общей целью. Гретхен же была одинока, со своим грузом ответственности – не подвести своих родителей, братьев и сестёр. Ей не только удалось пройти путь, который многим оказался не под силу – она смогла пройти его с честью. Она поступила в Академию, окончила её с отличием, и была направлена на один из лучших кораблей Звёздного Флота. Гретхен Нейлор оказалось в обществе избранных, куда входили лишь немногие из населяющих сектор миллиардов – те, кто стремился к тому же, что и она.
Но принесло ли ей это радость? Чего ей это стоило?
– Энсин Нейлор, Вы были неоценимы в этом расследовании. Я высоко оценил Ваш вклад. Могу со всей честностью сказать, что без Вас нам не удалось бы достичь теперешних результатов.
У него было чувство, будто она впитывает его слова с такой же жадностью, с какой умирающий от жажды в пустыне пьёт воду. Но лицо её оставалось безучастным.
– Благодарю Вас, сэр. Надеюсь, я достаточно хорошо справилась со своей задачей.
– Более чем. Прекрасно.
Она кивнула и после короткой паузы спросила:
– Значит, моего присутствия на Квалоре не требуется?
– Полагаю, это было бы неразумным.
– Хорошо.
Она направилась к выходу. Ему вдруг ужасно захотелось помочь этой целеустремлённой женщине, защитить её чувства.
– Гретхен?
Она обернулась.
– Может, как-нибудь поужинаем вместе? Мне хотелось бы лучше узнать Вас.
Подбородок её вздёрнулся.
– Коммандер, я не нуждаюсь в Вашем покровительстве. – С этими словами она вышла.
К тому времени, как Амари надо было отправляться на работу, припухлость вокруг её глаз успела исчезнуть, а новые тени, постоянно меняющие цвет, скрыли её окончательно. У неё было неприятное чувство, всегда появлявшееся после того, как она долго плакала, но в конце концов, она решила, что выглядит совсем неплохо.
В ресторане, по обыкновению, было пусто. Проститутки (благодарение судьбе, её не пришлось пасть настолько низко – пока) болтали у дальней стены, пользуясь возможностью просто посидеть и поговорить, пока ещё не появились мужчины и не стали требовать их общества. Амари прошла между пустыми столиками к центру зала, где в круге света стоял её инструмент.
Там на стуле сидел незнакомый человек.
Она сразу же поняла, что он с «Энтерпрайза», потому что на нём была такая же форма; его, согласно их плану, послал сюда Райкер. Но она была совершенно не готова к его властной мужественности; при взгляде на него у неё учащённо забилось сердце. Высокий лоб выдавал в нём клингона; Амари подумала, что в жизни не встречала столь убийственно привлекательного мужчины.
Она спросила его, что бы ему хотелось услышать.
– Знаете что-нибудь из клингонских опер? – требовательно спросил он.
От его повелительного голоса Амари словно током ударило. Она пожалела, что недостаточно знает клингонскую музыку. Возможно, она сумеет сымпровизировать.
– Здесь их нечасто заказывают, – заметила она, надеясь, что этот образец мужской красоты не сочтёт её неискусной из-за незнания музыки его народа.
– Но Вы наверняка знаете хотя бы одну арию из «Актуха и Мейлоты», – сказал клингон.
Где- то в глубинах памяти Амари возникла ария из этой оперы –то была жалоба баритона. Ария эта была популярна в годы молодости её матери, и Амари видела её голографические записи. Может, ей удастся вспомнить достаточно, чтобы угодить этому несравненному мужчине.
Четыре руки грациозно заскользили по клавиатуре; мелодия зазвучала сперва тихо, затем стала набирать силу.
– Я, пожалуй, немного подзабыла мотив, – сказала она, но, к её удивлению, музыка вернулась к ней из глубин памяти, и она с каждой секундой она играла всё увереннее. А затем, неожиданно для себя самой, она запела, и из горла её полились до боли красивые слова о безответной любви.
К её радости, на лице клингона появилось довольное выражение, и он энергично кивнул. А затем его, казалось, охватил неудержимый восторг, и он начал подпевать. У Амари словно крылья выросли. Она стала лихорадочно припоминать, не знает ли ещё какой-нибудь клингонской оперы.
– Мейлота, Мейлота-аа, – пел клингон уже в полный голос. Совершенно позабыв, где находится, он, откинув голову, звучным басом изливал свою безответную любовь. Амари задрожала. Ей хотелось, чтобы время остановилось; хотелось, чтобы это длилось бесконечно: она играет любовную арию, а рядом поёт клингонский воин.
– Что за ужасный шум? – Резкий гнусавый голос, словно лазер, пронзил неподвижный воздух зала. – Это похоже на рёв бардакианского носорога.
Прекратив пение, клингон обернулся взглянуть, кто это прервал его арию. Амари знала, не глядя.
Ференги по имени Омаг был постоянным клиентом, появлявшимся каждые несколько дней. Зачем он сюда ходит, Амари никак не могла понять, ибо Омаг был настолько богат, чтобы мог попросту купить это заведение с доставкой на дом.
Кроме того, он был ещё и самым толстым человеком, которого её когда-либо доводилось видеть. Вот и теперь, переваливаясь, он направился к столу; тучное тело втиснуто в костюм достаточно просторный, чтобы в нём поместились четыре ференги нормально сложения. По бокам, как обычно, шли две женщины в вызывающе откровенных одеждах. На одной было платье с открытой спиной, на другой – платье почти без переда: груди и тощие животы у обеих были открыты на всеобщее обозрение. Амари чуть поморщилась. Неряхи, и к тому же слишком тощие. Им не сравниться с ней.
– Вы знаете, что я хочу услышать, – кивнул ей Омаг и уселся. Тучное брюхо не позволяло ему придвинуть стул поближе к столу; он щёлкнул пальцами, и одна из женщин вручила ему корзинку, полную печенья. Он немедленно принялся жевать.
Обернувшись к клингону, Амари едва заметно кивнула ему, после чего заиграла давно выученную ею наизусть любимую песню Омага «Мелор Фамагал». Она видела, как офицер коснулся значка на своей форме, тихонько сказав при этом: «Ворф «Энтерпрайзу». Никто, кроме неё, его не слышал.
– Говорите, – прозвучал тихий ответ, и Амари узнала голос Райкера.
– Только что в ресторан вошёл толстый ференги, – сообщил клингон.
– Это «Мелор Фамагал» я сейчас слышу? – спросил Райкер.
– Да, – ответил лейтенант, уловив кивок Амари.
– Сейчас буду.
Бросив взгляд через плечо, Амари увидела, как Омаг заказывает еду и напитки – в огромных количествах. Время от времени он улыбался ей, кивая своей несуразной головой, поощряя её и дальше играть давно надоевшую ей песню.
И Амари продолжала играть. Она с куда большим удовольствием играла бы любовные арии из опер, слушая мужественный голос стоящего рядом красивого офицера, но Омаг в конце вечера обычно не скупился на чаевые. И уж если она работает здесь последний вечер, они ей понадобятся.
Воспоминание, что с завтрашнего дня она безработная, вновь охватило её. Возбуждение от встречи с клингоном временно вытеснило эту мысль у неё из головы, но теперь она вновь навалилась на Амари всей своей тяжестью. Что, чёрт возьми, ей теперь делать? Она даже не может покинуть эту осточертевшую планету. А никакой другой работы для четырёхрукой музыкантши здесь нет. Ей ещё повезло, что она нашла эту.
Вздохнув, Амари попыталась сосредоточиться на том, чтобы угодить Омагу своей игрой. Похоже, его чаевые надолго станут её последним заработком.
Райкер транспортировался на планету один, стараясь не чувствовать себя виноватым из-за того, что оставил Гретхен на «Энтерпрайзе». Её отказ от приглашения на обед задел его, и он заметил себе, что эта неприятность именно из тех, которых он пытался избежать. Райкер поклялся себе, что с этого момента их отношения будут сугубо служебными.
Всё же он вынужден был признаться себе, что её уязвимость глубоко тронула его. Это отчаянное стремление, обуревающая её страсть быть лучшей, могла, выйдя из-под контроля, оставить её беззащитной.
Это серьёзный недостаток, от которого ей придётся избавиться, если она хочет удержаться в Звёздном Флоте. Те, кого обуревают страсти, слишком чувствительны, а чувствительные люди – в особенности в службе безопасности – совершают ошибки. В профессии Гретхен ошибка может стоить жизни ей и не только ей.
Отбросив эти мрачные мысли, он вошёл в ресторанчик и сразу же услыхал звуки «Мелор Фамагал». Клиентов, как и в прошлый раз, было немного; он увидел, как в центре зала Ворф сидит рядом с Амари, а та, играя ту же самую мелодию в четвёртый раз, умудряется заставить её звучать ново и свежо.
Райкер обвёл взглядом зал и сразу же заметил ференги, Омага. То сидел за столом в обществе двух разодетых женщин и за обе щеки уплетал поставленные перед ним яства, запивая их чем-то, по виду напоминавшим шампанское.
Перехватив взгляд Райкера, Ворф поднялся и словно бы невзначай направился к нему. Оба смотрели на Омага, который как раз принялся колотить туфлей по столу.
– Где официант? – визгливо кричал он, и при этом изо рта у него вылетали кусочки еды. – Есть в этом жалком заведении хоть один официант?
Райкер и Ворф подошли к столу. Наклонившись к маленькому толстячку, Райкер серьёзно спросил:
– Что-нибудь не так?
– Да, – бросил Омаг. – Мне нужны салфетки. – Он отвернулся и отпил ещё шампанского.
– Утритесь рукавом, – спокойно сказал Райкер.
Это произвело ожидаемый эффект. Обернувшись, Омаг изумлённо вытаращился на него.
– Что Вы сказали? – ошарашено переспросил он; Райкер видел кусочки пищи, застрявшие у него между зубами.
Он вызывал у Райкера омерзение. Коммандер взглянул на одну из женщин, потягивающих напитки и делавших вид, что ничего не происходит.
– Или её рукавом. Мне всё равно.
Глаза у Омага сузились, как щёлки.
– Кто Вы такой? – резко спросил он.
– Коммандер Вильям Райкер с Ю.С.С. «Энтерпрайз».
– Мне что, встать и отсалютовать? – глянув на женщин, Омаг расхохотался. Те присоединились к нему.
– Мы расследуем исчезновение вулканского корабля…
– Вы обратились не к тому ференги. Я не торгую вулканскими кораблями.
– Нам известно, что Вы к этому причастны, – настаивал Райкер.
Прежде чем ответить, Омаг засунул в рот что-то длинное и жирное и прожевал.
– Кому нужен вулканский корабль? Вулканцы пацифисты. Я занимаюсь боевыми кораблями. – Изо рта у него потекла струйка жира, и он вытер ей ладонью. – Неужели никто не может дать мне салфетки? – снова закричал он, но никто из официантов так и не появился.
– Кому мог быть нужен вулканский корабль? – спросил Райкер, не позволяя ему уклониться от разговора.
– Рассуждая гипотетически? – спросил Омаг, глядя на Райкера с деланной серьёзностью.
– Рассуждая гипотетически.
– Я никогда не умел рассуждать гипотетически. – Откинув голову, Омаг снова расхохотался, брызгая едой на стол. Женщины также засмеялись, разделяя его веселье.
Райкер решил, что с него хватит. Он ухватил край стола и наклонил его так, что вся еда и напитки соскользнули прямо на ференги и его девиц. Их смех тут же прекратился. С криками испуга и ярости они вскочили на ноги, тщетно пытаясь отряхнуть испачканную, промокшую одежду.
Райкер услышал, что музыка прекратилась. Он двинулся на ошеломлённого ференги, забрызганного с ног до головы, и, схватив его за лацканы, оторвал от пола. Это было трудновато, но злость придала ему сил. Спиной он чувствовал, как стоящий позади Ворф зорко следит за каждым движением клиентов.
– Позвольте мне объяснить Вам, что произойдёт, если Вы не расскажете мне, что случилось с этим вулканским кораблём, – спокойным голосом произнёс он. – Ваше право прохождения через этот сектор будет аннулировано. Более того, я буду очень недоволен.
Ференги, чьи ноги беспомощно болтались в нескольких дюймах от пола, смотрел на него со страхом и ненавистью.
– Я доставил его баролианскому торговому судну, – задыхаясь, произнёс он.
– Координаты?
– Я не помню.
Райкер сильнее сжал его, и толстяк испуганно зашипел:
– Вы же мне шею сломаете…
– Координаты?
– Это в системе Галордон. Возле Нейтральной Зоны. Больше ничего не знаю. Клянусь. – Его лицо начало приобретать странный фиолетовый оттенок.
Райкер швырнул его назад на стул, прямо на пирожное, которое сплющилось и брызнуло кремом.
– Приятного аппетита, – любезно сказал Райкер. Обернувшись, он улыбнулся Амари, а затем, уже направляясь вместе с Ворфом к выходу, взял салфетку с соседнего столика и швырнул её Омагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Райкер взглянул ей в лицо. Он представил себе целеустремлённую девочку, усердно склоняющуюся над столом, в то время, как наполненный запахом цветов тёплый ветер Индианы наполняет её комнату сквозь отворённое окно. Где-то за стенами дома, в цветущем саду, её родители, братья и сёстры работали и смеялись вместе, объединённые общей целью: дать этой одарённой девочке шанс осуществить свою заветную мечту – поступить в Академию Звёздного Флота.
Они были вместе, связанные общей целью. Гретхен же была одинока, со своим грузом ответственности – не подвести своих родителей, братьев и сестёр. Ей не только удалось пройти путь, который многим оказался не под силу – она смогла пройти его с честью. Она поступила в Академию, окончила её с отличием, и была направлена на один из лучших кораблей Звёздного Флота. Гретхен Нейлор оказалось в обществе избранных, куда входили лишь немногие из населяющих сектор миллиардов – те, кто стремился к тому же, что и она.
Но принесло ли ей это радость? Чего ей это стоило?
– Энсин Нейлор, Вы были неоценимы в этом расследовании. Я высоко оценил Ваш вклад. Могу со всей честностью сказать, что без Вас нам не удалось бы достичь теперешних результатов.
У него было чувство, будто она впитывает его слова с такой же жадностью, с какой умирающий от жажды в пустыне пьёт воду. Но лицо её оставалось безучастным.
– Благодарю Вас, сэр. Надеюсь, я достаточно хорошо справилась со своей задачей.
– Более чем. Прекрасно.
Она кивнула и после короткой паузы спросила:
– Значит, моего присутствия на Квалоре не требуется?
– Полагаю, это было бы неразумным.
– Хорошо.
Она направилась к выходу. Ему вдруг ужасно захотелось помочь этой целеустремлённой женщине, защитить её чувства.
– Гретхен?
Она обернулась.
– Может, как-нибудь поужинаем вместе? Мне хотелось бы лучше узнать Вас.
Подбородок её вздёрнулся.
– Коммандер, я не нуждаюсь в Вашем покровительстве. – С этими словами она вышла.
К тому времени, как Амари надо было отправляться на работу, припухлость вокруг её глаз успела исчезнуть, а новые тени, постоянно меняющие цвет, скрыли её окончательно. У неё было неприятное чувство, всегда появлявшееся после того, как она долго плакала, но в конце концов, она решила, что выглядит совсем неплохо.
В ресторане, по обыкновению, было пусто. Проститутки (благодарение судьбе, её не пришлось пасть настолько низко – пока) болтали у дальней стены, пользуясь возможностью просто посидеть и поговорить, пока ещё не появились мужчины и не стали требовать их общества. Амари прошла между пустыми столиками к центру зала, где в круге света стоял её инструмент.
Там на стуле сидел незнакомый человек.
Она сразу же поняла, что он с «Энтерпрайза», потому что на нём была такая же форма; его, согласно их плану, послал сюда Райкер. Но она была совершенно не готова к его властной мужественности; при взгляде на него у неё учащённо забилось сердце. Высокий лоб выдавал в нём клингона; Амари подумала, что в жизни не встречала столь убийственно привлекательного мужчины.
Она спросила его, что бы ему хотелось услышать.
– Знаете что-нибудь из клингонских опер? – требовательно спросил он.
От его повелительного голоса Амари словно током ударило. Она пожалела, что недостаточно знает клингонскую музыку. Возможно, она сумеет сымпровизировать.
– Здесь их нечасто заказывают, – заметила она, надеясь, что этот образец мужской красоты не сочтёт её неискусной из-за незнания музыки его народа.
– Но Вы наверняка знаете хотя бы одну арию из «Актуха и Мейлоты», – сказал клингон.
Где- то в глубинах памяти Амари возникла ария из этой оперы –то была жалоба баритона. Ария эта была популярна в годы молодости её матери, и Амари видела её голографические записи. Может, ей удастся вспомнить достаточно, чтобы угодить этому несравненному мужчине.
Четыре руки грациозно заскользили по клавиатуре; мелодия зазвучала сперва тихо, затем стала набирать силу.
– Я, пожалуй, немного подзабыла мотив, – сказала она, но, к её удивлению, музыка вернулась к ней из глубин памяти, и она с каждой секундой она играла всё увереннее. А затем, неожиданно для себя самой, она запела, и из горла её полились до боли красивые слова о безответной любви.
К её радости, на лице клингона появилось довольное выражение, и он энергично кивнул. А затем его, казалось, охватил неудержимый восторг, и он начал подпевать. У Амари словно крылья выросли. Она стала лихорадочно припоминать, не знает ли ещё какой-нибудь клингонской оперы.
– Мейлота, Мейлота-аа, – пел клингон уже в полный голос. Совершенно позабыв, где находится, он, откинув голову, звучным басом изливал свою безответную любовь. Амари задрожала. Ей хотелось, чтобы время остановилось; хотелось, чтобы это длилось бесконечно: она играет любовную арию, а рядом поёт клингонский воин.
– Что за ужасный шум? – Резкий гнусавый голос, словно лазер, пронзил неподвижный воздух зала. – Это похоже на рёв бардакианского носорога.
Прекратив пение, клингон обернулся взглянуть, кто это прервал его арию. Амари знала, не глядя.
Ференги по имени Омаг был постоянным клиентом, появлявшимся каждые несколько дней. Зачем он сюда ходит, Амари никак не могла понять, ибо Омаг был настолько богат, чтобы мог попросту купить это заведение с доставкой на дом.
Кроме того, он был ещё и самым толстым человеком, которого её когда-либо доводилось видеть. Вот и теперь, переваливаясь, он направился к столу; тучное тело втиснуто в костюм достаточно просторный, чтобы в нём поместились четыре ференги нормально сложения. По бокам, как обычно, шли две женщины в вызывающе откровенных одеждах. На одной было платье с открытой спиной, на другой – платье почти без переда: груди и тощие животы у обеих были открыты на всеобщее обозрение. Амари чуть поморщилась. Неряхи, и к тому же слишком тощие. Им не сравниться с ней.
– Вы знаете, что я хочу услышать, – кивнул ей Омаг и уселся. Тучное брюхо не позволяло ему придвинуть стул поближе к столу; он щёлкнул пальцами, и одна из женщин вручила ему корзинку, полную печенья. Он немедленно принялся жевать.
Обернувшись к клингону, Амари едва заметно кивнула ему, после чего заиграла давно выученную ею наизусть любимую песню Омага «Мелор Фамагал». Она видела, как офицер коснулся значка на своей форме, тихонько сказав при этом: «Ворф «Энтерпрайзу». Никто, кроме неё, его не слышал.
– Говорите, – прозвучал тихий ответ, и Амари узнала голос Райкера.
– Только что в ресторан вошёл толстый ференги, – сообщил клингон.
– Это «Мелор Фамагал» я сейчас слышу? – спросил Райкер.
– Да, – ответил лейтенант, уловив кивок Амари.
– Сейчас буду.
Бросив взгляд через плечо, Амари увидела, как Омаг заказывает еду и напитки – в огромных количествах. Время от времени он улыбался ей, кивая своей несуразной головой, поощряя её и дальше играть давно надоевшую ей песню.
И Амари продолжала играть. Она с куда большим удовольствием играла бы любовные арии из опер, слушая мужественный голос стоящего рядом красивого офицера, но Омаг в конце вечера обычно не скупился на чаевые. И уж если она работает здесь последний вечер, они ей понадобятся.
Воспоминание, что с завтрашнего дня она безработная, вновь охватило её. Возбуждение от встречи с клингоном временно вытеснило эту мысль у неё из головы, но теперь она вновь навалилась на Амари всей своей тяжестью. Что, чёрт возьми, ей теперь делать? Она даже не может покинуть эту осточертевшую планету. А никакой другой работы для четырёхрукой музыкантши здесь нет. Ей ещё повезло, что она нашла эту.
Вздохнув, Амари попыталась сосредоточиться на том, чтобы угодить Омагу своей игрой. Похоже, его чаевые надолго станут её последним заработком.
Райкер транспортировался на планету один, стараясь не чувствовать себя виноватым из-за того, что оставил Гретхен на «Энтерпрайзе». Её отказ от приглашения на обед задел его, и он заметил себе, что эта неприятность именно из тех, которых он пытался избежать. Райкер поклялся себе, что с этого момента их отношения будут сугубо служебными.
Всё же он вынужден был признаться себе, что её уязвимость глубоко тронула его. Это отчаянное стремление, обуревающая её страсть быть лучшей, могла, выйдя из-под контроля, оставить её беззащитной.
Это серьёзный недостаток, от которого ей придётся избавиться, если она хочет удержаться в Звёздном Флоте. Те, кого обуревают страсти, слишком чувствительны, а чувствительные люди – в особенности в службе безопасности – совершают ошибки. В профессии Гретхен ошибка может стоить жизни ей и не только ей.
Отбросив эти мрачные мысли, он вошёл в ресторанчик и сразу же услыхал звуки «Мелор Фамагал». Клиентов, как и в прошлый раз, было немного; он увидел, как в центре зала Ворф сидит рядом с Амари, а та, играя ту же самую мелодию в четвёртый раз, умудряется заставить её звучать ново и свежо.
Райкер обвёл взглядом зал и сразу же заметил ференги, Омага. То сидел за столом в обществе двух разодетых женщин и за обе щеки уплетал поставленные перед ним яства, запивая их чем-то, по виду напоминавшим шампанское.
Перехватив взгляд Райкера, Ворф поднялся и словно бы невзначай направился к нему. Оба смотрели на Омага, который как раз принялся колотить туфлей по столу.
– Где официант? – визгливо кричал он, и при этом изо рта у него вылетали кусочки еды. – Есть в этом жалком заведении хоть один официант?
Райкер и Ворф подошли к столу. Наклонившись к маленькому толстячку, Райкер серьёзно спросил:
– Что-нибудь не так?
– Да, – бросил Омаг. – Мне нужны салфетки. – Он отвернулся и отпил ещё шампанского.
– Утритесь рукавом, – спокойно сказал Райкер.
Это произвело ожидаемый эффект. Обернувшись, Омаг изумлённо вытаращился на него.
– Что Вы сказали? – ошарашено переспросил он; Райкер видел кусочки пищи, застрявшие у него между зубами.
Он вызывал у Райкера омерзение. Коммандер взглянул на одну из женщин, потягивающих напитки и делавших вид, что ничего не происходит.
– Или её рукавом. Мне всё равно.
Глаза у Омага сузились, как щёлки.
– Кто Вы такой? – резко спросил он.
– Коммандер Вильям Райкер с Ю.С.С. «Энтерпрайз».
– Мне что, встать и отсалютовать? – глянув на женщин, Омаг расхохотался. Те присоединились к нему.
– Мы расследуем исчезновение вулканского корабля…
– Вы обратились не к тому ференги. Я не торгую вулканскими кораблями.
– Нам известно, что Вы к этому причастны, – настаивал Райкер.
Прежде чем ответить, Омаг засунул в рот что-то длинное и жирное и прожевал.
– Кому нужен вулканский корабль? Вулканцы пацифисты. Я занимаюсь боевыми кораблями. – Изо рта у него потекла струйка жира, и он вытер ей ладонью. – Неужели никто не может дать мне салфетки? – снова закричал он, но никто из официантов так и не появился.
– Кому мог быть нужен вулканский корабль? – спросил Райкер, не позволяя ему уклониться от разговора.
– Рассуждая гипотетически? – спросил Омаг, глядя на Райкера с деланной серьёзностью.
– Рассуждая гипотетически.
– Я никогда не умел рассуждать гипотетически. – Откинув голову, Омаг снова расхохотался, брызгая едой на стол. Женщины также засмеялись, разделяя его веселье.
Райкер решил, что с него хватит. Он ухватил край стола и наклонил его так, что вся еда и напитки соскользнули прямо на ференги и его девиц. Их смех тут же прекратился. С криками испуга и ярости они вскочили на ноги, тщетно пытаясь отряхнуть испачканную, промокшую одежду.
Райкер услышал, что музыка прекратилась. Он двинулся на ошеломлённого ференги, забрызганного с ног до головы, и, схватив его за лацканы, оторвал от пола. Это было трудновато, но злость придала ему сил. Спиной он чувствовал, как стоящий позади Ворф зорко следит за каждым движением клиентов.
– Позвольте мне объяснить Вам, что произойдёт, если Вы не расскажете мне, что случилось с этим вулканским кораблём, – спокойным голосом произнёс он. – Ваше право прохождения через этот сектор будет аннулировано. Более того, я буду очень недоволен.
Ференги, чьи ноги беспомощно болтались в нескольких дюймах от пола, смотрел на него со страхом и ненавистью.
– Я доставил его баролианскому торговому судну, – задыхаясь, произнёс он.
– Координаты?
– Я не помню.
Райкер сильнее сжал его, и толстяк испуганно зашипел:
– Вы же мне шею сломаете…
– Координаты?
– Это в системе Галордон. Возле Нейтральной Зоны. Больше ничего не знаю. Клянусь. – Его лицо начало приобретать странный фиолетовый оттенок.
Райкер швырнул его назад на стул, прямо на пирожное, которое сплющилось и брызнуло кремом.
– Приятного аппетита, – любезно сказал Райкер. Обернувшись, он улыбнулся Амари, а затем, уже направляясь вместе с Ворфом к выходу, взял салфетку с соседнего столика и швырнул её Омагу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27