- Она еле заметно улыбнулась. - Если не считать тех, у кого проблемы с аллергией и астмой, по-моему, нет ни одного студента, которого я видела бы здесь так часто за столь короткое время.
- Спасибо, - ответила я, хотя вовсе не желала удостоиться такой чести. - Значит, никакого сотрясения?
Она покачалатоловой.
- Нет. Хотя какое-то время ты будешь испытывать боль. Я дам тебе лекарство. - Улыбка погасла, и внезапно доктор явно занервничала. - Честно говоря, Роза, больше всего пострадало… ну твое лицо.
Я соскочила с постели.
- Что значит «больше всего пострадало твое лицо»?
Доктор Олендзки сделала жест в сторону зеркала над раковиной на другом конце комнаты. Я подбежала к нему и посмотрела на свое отражение.
- Черт побери!
Багрово-красные пятна покрывали левую верхнюю часть лица, в особенности около глаза. Я в отчаянии повернулась к доктору.
- Это же пройдет, правда? Если я буду прикладывать лед?
Она покачала головой.
- Лед может помочь… но, боюсь, вокруг глаза образуется приличный синяк. Хуже всего он будет выглядеть завтра утром, но окончательно рассосется через неделю или около того.
Я покинула больницу с головокружением, не имеющим никакого отношения к травме головы.
Рассосется через неделю или около того? Как доктор Олендзки могла так легко говорить об этом? Не понимала, что ли? На Рождество и большую часть пребывания на лыжной базе я буду выглядеть словно мутант. Синяк. Поганый, страшный синяк.
И кто мне все это устроил? Собственная мать.
СЕМЬ
Разъяренная, я распахнула дверь в спальный корпус мороев. Позади кружился снег, и немногие задержавшиеся в вестибюле оглянулись при моем появлении. Неудивительно, что их взгляд остановился на мне. Сглотнув, я заставила себя не реагировать. Все будет нормально. Нечего волноваться. Новички все время получают травмы. Гораздо реже они их не получают. Правда, моя травма больше других бросалась в глаза, но с этим можно жить, пока все не заживет, верно? И непохоже, чтобы кто-либо знал, каким образом я пострадала.
- Эй, Роза, правда, что тебе врезала собственная мать?
Я замерла. Такое насмешливое сопрано ни с чем не спутаешь. Я медленно повернулась и поглядела в темно-голубые глаза Мии Ринальди. Вьющиеся светлые волосы обрамляли лицо, которое могло бы быть привлекательным, если бы его не портила злобная усмешка. На год младше нас, Мия втянула Лиссу (и меня заодно) в войну не на жизнь, а на смерть - в войну, следует добавить, которую она начала. Она увела у Лиссы ее бывшего бойфренда - пусть даже Лисса в конце и сама не хотела больше встречаться с ним - и стала распространять всякого рода слухи.
Правда, у ненависти Мии были кое-какие основания. Старший брат Лиссы, Андрей - погибший во время той же автомобильной аварии, - скверно обошелся с Мией, когда она была первокурсницей. Не стань она теперь такой сукой, я посочувствовала бы ей. Он поступил плохо, и, хотя я могла понять ее злость, по-моему, она повела себя нечестно, изливая ее на Лиссу. В конце мы с Лиссой формально выиграли эту войну, но Мия непостижимым образом быстро оправилась от поражения. С той элитой, к которой она липла прежде, она больше не общалась, но обзавелась небольшой группой друзей. Злобные или нет, сильные лидеры всегда находят приверженцев.
По моему мнению, в девяноста процентах случаев самая эффективная реакция на ее поведение - безразличие. Однако в данный момент мы оказались в области оставшихся десяти процентов, потому что есть вещи, которые невозможно игнорировать, например когда кто-то заявляет во всеуслышание, что твоя мать только что врезала тебе, - даже если это правда. Я остановилась и развернулась. Мия стояла около торгового автомата, прекрасно понимая, что сумела зацепить меня. Я не стала впустую тратить время, спрашивая, откуда она узнала эту новость. Здесь тайны редко остаются тайнами.
Получив возможность полностью разглядеть мое лицо, она с выражением беззастенчивого удовлетворения широко распахнула глаза.
- Класс! Вот это материнская любовь!
Ха! Круто. Скажи это кто-нибудь другой, я бы аплодировала шутке.
- Ну, ты у нас эксперт по части лицевых травм, - сказала я. - Как твой нос?
Ледяная улыбка Мии слегка искривилась, но она не отступила. Примерно месяц назад я сломала ей нос - и не где-нибудь, а на школьной танцплощадке, - и, хотя с тех пор все зажило, сидел он самую чуточку кривовато. Это, скорее всего, можно исправить с помощью пластической хирургии, но судя по тому, что я знала о финансовом положении ее семьи, пока не представлялось возможным.
- Лучше, - ответила она натянуто. - По счастью, его сломала шлюха-психопатка, а не кто-нибудь, по-настоящему близкий мне.
Я улыбнулась ей самой своей психопатической улыбкой.
- Скверно. Члены семьи могут стукнуть разве что случайно. Психопатические шлюхи имеют склонность возвращаться.
Обычно угроза физического насилия тактически оказывалась в отношении нее хорошим приемом, но сейчас вокруг было слишком много народу, чтобы она всерьез заволновалась. И Мия прекрасно понимала это. Не то чтобы такого рода окружение останавливало меня от нападения - черт, я делала это много раз! - однако в последнее время я усиленно работала над собой в плане контроля над импульсивностью.
- Ну, случайно так не врежешь, как тебе кажется? - поинтересовалась она. - Разве у вас нет правил относительно ударов в лицо? В смысле, вид такой, словно все границы остались позади.
Я открыла рот, чтобы отбрить ее… и не произнесла ни слова. Она попала в точку. Моя травма не укладывалась ни в какие рамки, в рукопашных схватках недопустимо наносить удары выше шеи. В данном случае запретная линия была превышена.
Мия заметила мою неуверенность, и на ее лице появилась улыбка, будто рождественское утро уже наступило. До этого момента я даже представить себе не могла, что в процессе наших с ней враждебных действий возникнет ситуация, когда я потеряю дар речи.
- Девушки! - произнес строгий женский голос.
Моройская служащая, сидящая за письменным столом, наклонилась над ним и вперила в нас проницательный взгляд.
- Это вестибюль, а не комната отдыха. Либо поднимайтесь наверх, либо покиньте здание.
На мгновение мной завладела идея снова сломать Мие нос - и плевать на арест или временное исключение из школы. Сделав глубокий вдох, я решила, что сейчас достойнее всего отступить, и зашагала к лестнице, ведущей к спальням девушек. За моей спиной Мия сказала:
- Не волнуйся, Роза. Это пройдет. Кроме того, парней в тебе интересует не лицо.
Тридцать секунд спустя я стучалась к Лиссе с такой силой, что просто чудо, как мой кулак не проломил дверь. Она медленно открыла ее и выглянула наружу.
- Ты одна? Я думала, здесь целая армия… О бог мой! - Ее брови взлетели вверх, когда она разглядела левую сторону моего лица. - Что произошло?
- Ты что, еще не слышала? Наверное, ты единственная в школе, - проворчала я. - Дай мне войти.
Развалившись на ее постели, я рассказала о дневных событиях. Она, естественно, была в шоке.
- Я слышала, что ты пострадала, но подумала, обычный инцидент во время тренировки, - сказала она.
Я смотрела на беленый потолок и чувствовала себя ужасно несчастной.
- Хуже всего, Мия права. Это произошло не случайно.
- Что? По-твоему, твоя мама сделала это намеренно?
Я не отвечала, и в голосе Лиссы зазвучали скептические нотки.
- Брось! Это невозможно.
- Почему? Потому что она идеальная Джанни Хэзевей, мастерски владеющая собой? Факт тот, что она также идеальная Джанин Хэзевей, мастерски владеющая искусством боя. В том или ином качестве, она допустила ошибку.
- Ну да, - кивнула Лисса. - Думаю, она не рассчитала свой удар, вряд ли она сделала это сознательно.
- Ну, она разговаривала со мной. От этого любой может выйти из себя. И я обвинила ее в том, что она переспала с моим папой только потому, что с точки зрения эволюции это был лучший выбор.
- Роза! - застонала Лисса. - Ты же давно решила выкинуть это из головы. Зачем тебе понадобилось говорить с ней об этом?
- Потому что, скорее всего, так оно и есть.
- Но ты ведь понимала, что это расстроит ее. Зачем провоцировать ее? Почему не можешь просто помириться с ней?
Я села на постели.
- Помириться с ней? Она поставила мне синяк. Скорее всего, намеренно! Как можно помириться с таким человеком?
Лисса просто покачала головой и подошла к зеркалу проверить свой макияж. Через нашу связь я чувствовала исходящие от нее чувства огорчения и недовольства, ну и еще в глубине ощущалось предвкушение. У меня хватило терпения внимательно разглядеть ее - теперь, когда я выложила все о себе. На ней была шелковая блузка бледно-лилового цвета и черная юбка до колен. Светлые волосы идеально ровные, такой эффект возникает, если провести час, работая феном и специальной щеткой.
- Ты прекрасно выглядишь. Что-то предстоит?
Ее раздражение слегка уменьшилось.
- Вскоре у меня свидание с Кристианом.
На протяжении нескольких минут я чувствовала себя так, словно вернулись прежние дни - только Лисса и я, вдвоем. Когда же она упомянула о Кристиане, а значит, вскоре она покинет меня ради него, в моей душе проснулось темное чувство… И я знала, что это за чувство, хотя мне и неприятно это признавать. Ревность. Естественно, я никак не проявила ее.
- Класс! Чем он заслужил это? Спас сирот из горящего здания? Если так, возникает желание выяснить, не сам ли он поджег его.
Стихия Кристиана - огонь, что вполне соответствует его деструктивной натуре.
Она засмеялась, отвернулась от зеркала и мягко прикоснулась пальцами к моему распухшему лицу.
- Выглядит не так уж плохо.
- Ладно тебе! Я всегда вижу, когда ты лжешь, знаешь ли. И доктор Олендзки говорит, что завтра будет еще хуже. - Я снова откинулась на постель. - И ведь ничем не прикроешь, верно? Нам с Ташей нужно нарядиться в маски в стиле «Призрака оперы».
Она вздохнула и села на постель рядом со мной.
- Жаль, я не могу исцелить твой синяк.
Я улыбнулась.
- А было бы здорово.
Помимо способности к внушению и харизме, те, кто отмечен духом, умеют исцелять.
- Хотелось бы мне найти другой способ управлять духом… чтобы использовать магию…
- Да. - Я понимала ее жгучее желание помогать людям.
Черт, я тоже не против, чтобы мой синяк исчез в считанные секунды, а не рассасывался несколько дней.
- Я тоже хотела бы этого.
Она снова вздохнула.
- И не потому, что я просто жажду использовать силу духа и помогать окружающим. Я… ну… скучаю по магии. Она здесь, просто блокирована таблетками. И она жжет изнутри, требует выхода. Однако между нами стена. Ты просто не представляешь, каково оно.
- Представляю.
Еще бы. Мало того что я воспринимала ее чувства на расстоянии, иногда у меня получалось даже проникнуть в ее мозг. Подобное трудно объяснить и еще труднее осуществить. Тогда я буквально вижу ее глазами. И не раз я чувствовала эту жгучую потребность, о которой она говорила. Часто она просыпалась ночью, тоскуя по силе, до которой не могла пока дотянуться.
- О да, - удрученно сказала она. - Иногда я об этом забываю.
Чувство горечи переполняло Лиссу. Оно было направлено не столько на меня, сколько на неразрешимость ситуации. Внутри вспыхивали искорки гнева. Ощущение собственной беспомощности нравилось ей так же, как и мне. Гнев и разочарование переплавлялись в нечто мрачное, уродливое.
- Эй! - Я коснулась ее плеча. - Ты в порядке? На мгновение она закрыла глаза и тут же открыла их.
- Ненавижу!
Сила ее чувств напомнила мне о нашем разговоре, происшедшем перед тем, как я уехала в дом Бадика.
- У тебя по-прежнему ощущение, будто действие таблеток слабеет?
- Не знаю. Немного.
- Но ощущение усиливается? Она покачала головой.
- Я по-прежнему не могу использовать магию. Я вроде как ближе к ней… но она все еще недостижима.
- Но ты сама… твое настроение…
- Да, в этом смысле они действуют. Не волнуйся, - добавила она, заметив выражение моего лица. - Я не вижу никаких странных вещей и не пытаюсь причинить себе вред.
- Хорошо. - Я все еще беспокоилась по этому поводу и потому рада была это слышать. Пусть она по-прежнему не могла дотянуться до магии, мысль об ухудшении ее душевного состояния нравилась мне еще меньше. Я отчаянно надеялась, вдруг ситуация стабилизируется сама собой. - Не забывай, я здесь. Если произойдет что-нибудь странное, ты ведь скажешь мне, правда?
Темные чувства в ее душе исчезли, и я ощутила странную пульсацию нашей связи. Я не знала, что это такое, но содрогнулась от ее силы. Лисса ничего не заметила. Настроение у нее снова поднялось, и она улыбнулась мне.
- Спасибо, - ответила она. - Обязательно.
Я улыбнулась, радуясь ее возвращению к нормальному состоянию. Мы замолчали, и на краткий миг мне захотелось излить ей свое сердце. Со мной столько всего произошло в последнее время: моя мать, Дмитрий и, конечно, дом Бадика. Я держала все переживания при себе, и они разрывали меня на части. Сейчас, впервые за долгое время почувствовав себя с Лиссой так спокойно, я подумала, что для разнообразия могу позволить ей проникнуть в мои чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
- Спасибо, - ответила я, хотя вовсе не желала удостоиться такой чести. - Значит, никакого сотрясения?
Она покачалатоловой.
- Нет. Хотя какое-то время ты будешь испытывать боль. Я дам тебе лекарство. - Улыбка погасла, и внезапно доктор явно занервничала. - Честно говоря, Роза, больше всего пострадало… ну твое лицо.
Я соскочила с постели.
- Что значит «больше всего пострадало твое лицо»?
Доктор Олендзки сделала жест в сторону зеркала над раковиной на другом конце комнаты. Я подбежала к нему и посмотрела на свое отражение.
- Черт побери!
Багрово-красные пятна покрывали левую верхнюю часть лица, в особенности около глаза. Я в отчаянии повернулась к доктору.
- Это же пройдет, правда? Если я буду прикладывать лед?
Она покачала головой.
- Лед может помочь… но, боюсь, вокруг глаза образуется приличный синяк. Хуже всего он будет выглядеть завтра утром, но окончательно рассосется через неделю или около того.
Я покинула больницу с головокружением, не имеющим никакого отношения к травме головы.
Рассосется через неделю или около того? Как доктор Олендзки могла так легко говорить об этом? Не понимала, что ли? На Рождество и большую часть пребывания на лыжной базе я буду выглядеть словно мутант. Синяк. Поганый, страшный синяк.
И кто мне все это устроил? Собственная мать.
СЕМЬ
Разъяренная, я распахнула дверь в спальный корпус мороев. Позади кружился снег, и немногие задержавшиеся в вестибюле оглянулись при моем появлении. Неудивительно, что их взгляд остановился на мне. Сглотнув, я заставила себя не реагировать. Все будет нормально. Нечего волноваться. Новички все время получают травмы. Гораздо реже они их не получают. Правда, моя травма больше других бросалась в глаза, но с этим можно жить, пока все не заживет, верно? И непохоже, чтобы кто-либо знал, каким образом я пострадала.
- Эй, Роза, правда, что тебе врезала собственная мать?
Я замерла. Такое насмешливое сопрано ни с чем не спутаешь. Я медленно повернулась и поглядела в темно-голубые глаза Мии Ринальди. Вьющиеся светлые волосы обрамляли лицо, которое могло бы быть привлекательным, если бы его не портила злобная усмешка. На год младше нас, Мия втянула Лиссу (и меня заодно) в войну не на жизнь, а на смерть - в войну, следует добавить, которую она начала. Она увела у Лиссы ее бывшего бойфренда - пусть даже Лисса в конце и сама не хотела больше встречаться с ним - и стала распространять всякого рода слухи.
Правда, у ненависти Мии были кое-какие основания. Старший брат Лиссы, Андрей - погибший во время той же автомобильной аварии, - скверно обошелся с Мией, когда она была первокурсницей. Не стань она теперь такой сукой, я посочувствовала бы ей. Он поступил плохо, и, хотя я могла понять ее злость, по-моему, она повела себя нечестно, изливая ее на Лиссу. В конце мы с Лиссой формально выиграли эту войну, но Мия непостижимым образом быстро оправилась от поражения. С той элитой, к которой она липла прежде, она больше не общалась, но обзавелась небольшой группой друзей. Злобные или нет, сильные лидеры всегда находят приверженцев.
По моему мнению, в девяноста процентах случаев самая эффективная реакция на ее поведение - безразличие. Однако в данный момент мы оказались в области оставшихся десяти процентов, потому что есть вещи, которые невозможно игнорировать, например когда кто-то заявляет во всеуслышание, что твоя мать только что врезала тебе, - даже если это правда. Я остановилась и развернулась. Мия стояла около торгового автомата, прекрасно понимая, что сумела зацепить меня. Я не стала впустую тратить время, спрашивая, откуда она узнала эту новость. Здесь тайны редко остаются тайнами.
Получив возможность полностью разглядеть мое лицо, она с выражением беззастенчивого удовлетворения широко распахнула глаза.
- Класс! Вот это материнская любовь!
Ха! Круто. Скажи это кто-нибудь другой, я бы аплодировала шутке.
- Ну, ты у нас эксперт по части лицевых травм, - сказала я. - Как твой нос?
Ледяная улыбка Мии слегка искривилась, но она не отступила. Примерно месяц назад я сломала ей нос - и не где-нибудь, а на школьной танцплощадке, - и, хотя с тех пор все зажило, сидел он самую чуточку кривовато. Это, скорее всего, можно исправить с помощью пластической хирургии, но судя по тому, что я знала о финансовом положении ее семьи, пока не представлялось возможным.
- Лучше, - ответила она натянуто. - По счастью, его сломала шлюха-психопатка, а не кто-нибудь, по-настоящему близкий мне.
Я улыбнулась ей самой своей психопатической улыбкой.
- Скверно. Члены семьи могут стукнуть разве что случайно. Психопатические шлюхи имеют склонность возвращаться.
Обычно угроза физического насилия тактически оказывалась в отношении нее хорошим приемом, но сейчас вокруг было слишком много народу, чтобы она всерьез заволновалась. И Мия прекрасно понимала это. Не то чтобы такого рода окружение останавливало меня от нападения - черт, я делала это много раз! - однако в последнее время я усиленно работала над собой в плане контроля над импульсивностью.
- Ну, случайно так не врежешь, как тебе кажется? - поинтересовалась она. - Разве у вас нет правил относительно ударов в лицо? В смысле, вид такой, словно все границы остались позади.
Я открыла рот, чтобы отбрить ее… и не произнесла ни слова. Она попала в точку. Моя травма не укладывалась ни в какие рамки, в рукопашных схватках недопустимо наносить удары выше шеи. В данном случае запретная линия была превышена.
Мия заметила мою неуверенность, и на ее лице появилась улыбка, будто рождественское утро уже наступило. До этого момента я даже представить себе не могла, что в процессе наших с ней враждебных действий возникнет ситуация, когда я потеряю дар речи.
- Девушки! - произнес строгий женский голос.
Моройская служащая, сидящая за письменным столом, наклонилась над ним и вперила в нас проницательный взгляд.
- Это вестибюль, а не комната отдыха. Либо поднимайтесь наверх, либо покиньте здание.
На мгновение мной завладела идея снова сломать Мие нос - и плевать на арест или временное исключение из школы. Сделав глубокий вдох, я решила, что сейчас достойнее всего отступить, и зашагала к лестнице, ведущей к спальням девушек. За моей спиной Мия сказала:
- Не волнуйся, Роза. Это пройдет. Кроме того, парней в тебе интересует не лицо.
Тридцать секунд спустя я стучалась к Лиссе с такой силой, что просто чудо, как мой кулак не проломил дверь. Она медленно открыла ее и выглянула наружу.
- Ты одна? Я думала, здесь целая армия… О бог мой! - Ее брови взлетели вверх, когда она разглядела левую сторону моего лица. - Что произошло?
- Ты что, еще не слышала? Наверное, ты единственная в школе, - проворчала я. - Дай мне войти.
Развалившись на ее постели, я рассказала о дневных событиях. Она, естественно, была в шоке.
- Я слышала, что ты пострадала, но подумала, обычный инцидент во время тренировки, - сказала она.
Я смотрела на беленый потолок и чувствовала себя ужасно несчастной.
- Хуже всего, Мия права. Это произошло не случайно.
- Что? По-твоему, твоя мама сделала это намеренно?
Я не отвечала, и в голосе Лиссы зазвучали скептические нотки.
- Брось! Это невозможно.
- Почему? Потому что она идеальная Джанни Хэзевей, мастерски владеющая собой? Факт тот, что она также идеальная Джанин Хэзевей, мастерски владеющая искусством боя. В том или ином качестве, она допустила ошибку.
- Ну да, - кивнула Лисса. - Думаю, она не рассчитала свой удар, вряд ли она сделала это сознательно.
- Ну, она разговаривала со мной. От этого любой может выйти из себя. И я обвинила ее в том, что она переспала с моим папой только потому, что с точки зрения эволюции это был лучший выбор.
- Роза! - застонала Лисса. - Ты же давно решила выкинуть это из головы. Зачем тебе понадобилось говорить с ней об этом?
- Потому что, скорее всего, так оно и есть.
- Но ты ведь понимала, что это расстроит ее. Зачем провоцировать ее? Почему не можешь просто помириться с ней?
Я села на постели.
- Помириться с ней? Она поставила мне синяк. Скорее всего, намеренно! Как можно помириться с таким человеком?
Лисса просто покачала головой и подошла к зеркалу проверить свой макияж. Через нашу связь я чувствовала исходящие от нее чувства огорчения и недовольства, ну и еще в глубине ощущалось предвкушение. У меня хватило терпения внимательно разглядеть ее - теперь, когда я выложила все о себе. На ней была шелковая блузка бледно-лилового цвета и черная юбка до колен. Светлые волосы идеально ровные, такой эффект возникает, если провести час, работая феном и специальной щеткой.
- Ты прекрасно выглядишь. Что-то предстоит?
Ее раздражение слегка уменьшилось.
- Вскоре у меня свидание с Кристианом.
На протяжении нескольких минут я чувствовала себя так, словно вернулись прежние дни - только Лисса и я, вдвоем. Когда же она упомянула о Кристиане, а значит, вскоре она покинет меня ради него, в моей душе проснулось темное чувство… И я знала, что это за чувство, хотя мне и неприятно это признавать. Ревность. Естественно, я никак не проявила ее.
- Класс! Чем он заслужил это? Спас сирот из горящего здания? Если так, возникает желание выяснить, не сам ли он поджег его.
Стихия Кристиана - огонь, что вполне соответствует его деструктивной натуре.
Она засмеялась, отвернулась от зеркала и мягко прикоснулась пальцами к моему распухшему лицу.
- Выглядит не так уж плохо.
- Ладно тебе! Я всегда вижу, когда ты лжешь, знаешь ли. И доктор Олендзки говорит, что завтра будет еще хуже. - Я снова откинулась на постель. - И ведь ничем не прикроешь, верно? Нам с Ташей нужно нарядиться в маски в стиле «Призрака оперы».
Она вздохнула и села на постель рядом со мной.
- Жаль, я не могу исцелить твой синяк.
Я улыбнулась.
- А было бы здорово.
Помимо способности к внушению и харизме, те, кто отмечен духом, умеют исцелять.
- Хотелось бы мне найти другой способ управлять духом… чтобы использовать магию…
- Да. - Я понимала ее жгучее желание помогать людям.
Черт, я тоже не против, чтобы мой синяк исчез в считанные секунды, а не рассасывался несколько дней.
- Я тоже хотела бы этого.
Она снова вздохнула.
- И не потому, что я просто жажду использовать силу духа и помогать окружающим. Я… ну… скучаю по магии. Она здесь, просто блокирована таблетками. И она жжет изнутри, требует выхода. Однако между нами стена. Ты просто не представляешь, каково оно.
- Представляю.
Еще бы. Мало того что я воспринимала ее чувства на расстоянии, иногда у меня получалось даже проникнуть в ее мозг. Подобное трудно объяснить и еще труднее осуществить. Тогда я буквально вижу ее глазами. И не раз я чувствовала эту жгучую потребность, о которой она говорила. Часто она просыпалась ночью, тоскуя по силе, до которой не могла пока дотянуться.
- О да, - удрученно сказала она. - Иногда я об этом забываю.
Чувство горечи переполняло Лиссу. Оно было направлено не столько на меня, сколько на неразрешимость ситуации. Внутри вспыхивали искорки гнева. Ощущение собственной беспомощности нравилось ей так же, как и мне. Гнев и разочарование переплавлялись в нечто мрачное, уродливое.
- Эй! - Я коснулась ее плеча. - Ты в порядке? На мгновение она закрыла глаза и тут же открыла их.
- Ненавижу!
Сила ее чувств напомнила мне о нашем разговоре, происшедшем перед тем, как я уехала в дом Бадика.
- У тебя по-прежнему ощущение, будто действие таблеток слабеет?
- Не знаю. Немного.
- Но ощущение усиливается? Она покачала головой.
- Я по-прежнему не могу использовать магию. Я вроде как ближе к ней… но она все еще недостижима.
- Но ты сама… твое настроение…
- Да, в этом смысле они действуют. Не волнуйся, - добавила она, заметив выражение моего лица. - Я не вижу никаких странных вещей и не пытаюсь причинить себе вред.
- Хорошо. - Я все еще беспокоилась по этому поводу и потому рада была это слышать. Пусть она по-прежнему не могла дотянуться до магии, мысль об ухудшении ее душевного состояния нравилась мне еще меньше. Я отчаянно надеялась, вдруг ситуация стабилизируется сама собой. - Не забывай, я здесь. Если произойдет что-нибудь странное, ты ведь скажешь мне, правда?
Темные чувства в ее душе исчезли, и я ощутила странную пульсацию нашей связи. Я не знала, что это такое, но содрогнулась от ее силы. Лисса ничего не заметила. Настроение у нее снова поднялось, и она улыбнулась мне.
- Спасибо, - ответила она. - Обязательно.
Я улыбнулась, радуясь ее возвращению к нормальному состоянию. Мы замолчали, и на краткий миг мне захотелось излить ей свое сердце. Со мной столько всего произошло в последнее время: моя мать, Дмитрий и, конечно, дом Бадика. Я держала все переживания при себе, и они разрывали меня на части. Сейчас, впервые за долгое время почувствовав себя с Лиссой так спокойно, я подумала, что для разнообразия могу позволить ей проникнуть в мои чувства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35