Ну а если… Странно, но почему бы и нет? Иван достаточно логично заключил, что следует не нудно стараться отыскать ответ на этот до бессмысленности глупый вопрос, а переходить сразу к действиям. Поэтому не долго думая, Иван присоединился к Скауту. Разумеется, лед не лучшая поверхность для бега, зато местность вполне сойдет за пересеченную. Ну а в виде исключения можно ограничиться всего лишь парой-тройкой километров.
На седьмой день путешествия значительно потеплело. Давление повысилось, а с ним и содержание кислорода. Из-за специфической орбиты планеты южное полушарие было несколько более гостеприимным, чем северное. По крайней мере здесь уже можно было жить. У Ивана стали появляться смутные подозрения, уж не воспользовался кто-либо столь заманчивой возможностью - не то чтобы это сильно меняло ситуацию, но все-таки любопытно.
– Завтра утром, - заявил рейнджер к концу второй недели, - мы прибудем в поселение диггеров. Надеюсь, никаких эксцессов не последует. Мне не хотелось бы без нужды портить с ними отношения. И еще. Просьба не задавать глупых вопросов, а если чего-нибудь не поймешь, можешь утешиться тем, что от невежества погибло гораздо меньше людей, чем из-за управления флаерами в пьяном виде.
Значит, жизнь на Элладе не ограничивалась пределами станции. Чрезвычайно любопытно.
Поселение насчитывало всего десять домов, каждый из которых был рассчитан на большую патриархальную семью. Обычно аграрные колонисты, живущие трудами своих рук предпочитали индивидуальные фермы. Но не это было самым удивительным. Просто Эллада вряд ли являлась лучшим местом для подобной колонии.
Хотя большинство колонистов было занято в поле, прибытие вездехода не осталось незамеченным. Намного большей популярностью нежели рейнджер пользовался Скаут, который с диким лаем бросился в самую гущу людей. Это вызвало настоящую бурю восторга. Очевидно, собак здесь не было. Странно…
– Рейни, привет, давненько тебя не было.
– Рейни, ты вернулся, старый мошенник!
– А как же! От меня так легко не избавишься. Да, это 'Иван, из Афин.
Иван сдержанно кивнул. А рейнджер оказывается тут знаменитость. Еще бы, единственная ниточка, протянувшаяся во внешний мир.
– Рейни, - обветренное лицо подошедшего покрывал светлый загар, мозолистые пальцы неловко сжимались в поисках какого-нибудь инструмента. - Мой дом всегда открыт для тебя и твоих друзей.
Рейнджер, считавший своим единственным другом Скаута, покосился на Ивана, но возражать не стал.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, Пат. Да, забыл вас представить, Патрик - 'Иван. Патрик здесь за главного.
– Ну ты уж скажешь, - Патрик несколько смутился. - Мы люди простые, решаем все сообща.
– Хорошо, - улыбнулся рейнджер. - Тогда Патрик просто глава самой большой и дружной семьи диггеров.
– Так-то лучше, - Патрик явно предпочитал дела словам. - Ничего, вечером мои ребята подойдут с поля, тогда и познакомитесь. А семьи у нас действительно дружные.
– Ладно, я только гролля отгоню!
Патрик заспешил по своим делам. Люди постепенно расходились. На рейнджера и Ивана уже никто не обращал внимания.
– Да, забыл предупредить, диггеры чрезвычайно консервативны. Семья - основа местного общества. Самое дорогое для них - их женщины и дети, а их не так много как всем бы хотелось.
Иван кивнул. Действительно, как он не преминул заметить, среди встречающих преобладали мужчины старше двадцати.
– Держи себя в руках, если сможешь. А если не сможешь, задумайся вот над чем - суд здесь быстрый, не всегда справедливый, зато правосудие отправляется очень эффективно.
Иван пожал плечами. Да, диггеры ему сразу показались несколько необычными. Пока ясно одно - не зря он сюда приехал. Ну ладно, там видно будет!
– Никаких проблем.
– Вот и хорошо. А теперь я тебя оставлю. Помни одно: пока ты никого не трогаешь, тебя тоже никто не тронет.
Когда рейнджер был уже далеко, Иван негромко выругался. От такого ничего не скроешь. Настоящий рейнджер. Интересно, а раньше он служил не в Вольном Порту Техаса?
Семья Патрика действительно оказалась большой. Четверо взрослых сыновей и дочь; у трех братьев Патрика детей было не меньше. И все они жили вместе - старая добрая патриархальная семья!
Только женщин было совсем мало. Лишь двое племянников Патрика успели обзавестись своими семьями, и все остальные обстреливали счастливчиков переполненными легкой ревностью взглядами. Единственное, чего недоставало для полного счастья - радостного перезвона детского смеха. Честно говоря, Иван не возражал, поскольку детская непосредственность и непредсказуемость никогда особенно благотворно не влияли на его душевное равновесие.
Иван попытался представить с каким рвением диггеры должны блюсти честь своих дочерей.
Кроме двух невесток и трех матрон - из обрывков разговоров и неловкого молчания Иван понял, что Патрик несколько лет назад овдовел - в обеденном зале находились четыре девушки - дочь и три племянницы Патрика.
Компания за столом собралась дружная - одна семья все-таки!
Женщинам практически не удавалось присесть - обслуживать такую компанию вряд ли было чересчур захватывающим занятием, зато скучать никому не приходилось.
Скаут, уже давно ставший всеобщим любимцем, вольготно сновал по залу, выпрашивая у всех чего-нибудь вкусненького.
В зале стоял легкий гул, который не прекратился даже когда Патрик, торжественно сотворив молитву, позволил всем приступить к праведными трудами добытому ужину.
- И вот я сказал ему, куда ты едешь на своем тракторе, межи не видишь?
- Ну и что у тебя с ней? Свадьба-то скоро? А то все заждались уже.
- Нет, это же надо до такого додуматься, развернуть солнечные батареи в обратную сторону! Хорошо не все контуры закоротило.
- Ты будь поосторожней с Панайотом, вот он как на твою жену смотрит, не к добру это, так я скажу.
Отдавая должное еде - то, чем кормил обитателей станции Старый Ник, все же не шло ни в какое сравнение с натуральной пищей - Иван не пропускал ни единого сказанного слова. Учитывая все то, что он увидел и услышал за этот день - а пробежать пришлось явно побольше двенадцати миль - складывалась достаточно ясная картина.
Поселение диггеров насчитывало около ста пятидесяти человек, из которых женщины составляли вряд ли больше четверти. Детей было совсем мало. Колония абсолютно не зависела от внешнего мира - все необходимое изготовлялось на месте. По всей видимости, существовала некоторая договоренность между рейнджером и Патриком о том, чтобы никаких сувениров со станции здесь не появлялось. Как говорится, чем богаты… а остального нам и в помине не надо.
Главной достопримечательностью поселка была солнечная электростанция, которая несла в дома свет и тепло, и обеспечивала энергией всю сельскохозяйственную технику. Иван не был уверен, но по его мнению, местный климат вряд ли был столь уж благоприятен для земледелия. Даже здесь, так далеко на юге, было слишком холодно.
И уж основное правило всех аграрных колоний - каждый колонист должен кормить еще пятьдесят человек, диггерам явно не удавалось соблюсти. Когда жизнь на станции кипела во всю, планета не могла прокормить себя.
Значит, колония была самостийной! Вот уж куда как интересно.
От размышлений над полученной информацией Ивана отвлек рейнджер.
– Обратил внимание на ту девушку?
Иван понял сразу. Не обратить на нее внимания было невозможно. Она будто бы сошла с голографической рекламы межзвездных путешествий, где потупленный с ложной скромностью взор таит все запретные наслаждения неизведанной вселенной. Разумеется, Иван не забыл полученные утром предупреждения, а наблюдения над жизнью колонистов не оставляли ни малейшего сомнения, что правосудие отправляется здесь слишком скоро, да вряд ли всегда это можно назвать правосудием. Но ведь просто смотреть ему никто не запрещал, ведь правда?
Вероятно, на это бы Патрик возразил: "Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя". Но к счастью для Ивана, его грязные мысли оставались при нем; других претендентов, как ни странно не находилось.
– Это Стася, единственная дочь Патрика. Знаешь, не так давно он загорелся абсолютно нелепой идеей женить меня на ней, чтобы я остался здесь навсегда.
Было чему удивляться. Должно быть, Патрик здорово ценил рейнджера - в женихах у диггеров недостатка явно не было.
– Хочешь, и тебя сосватаем? - прищурился рейнджер. От него не укрылись плотоядные взгляды, которые Иван бросал на Стасю и на остальных девушек. Если у диггеров в этом плане был кризис, то на станции просто катастрофа. Хотя Старый Ник никак не мог понять, в чем собственно проблема: отсутствие в Афинах женщин казалось ему вполне нормальным явлением.
В ответ раздалось тяжелое дыхание, которое вполне могло означать: а жениться-то зачем? Другое дело…
– Даже и не думай! - рейнджер во время успел перехватить грязные мысли Ивана, пока они не успели окончательно замусорить близлежащее пространство.
– Здесь всегда виноват будет мужчина. Но еще одна пара рабочих рук явно окажется нелишней…
– Спасибо за предложение, - буркнул Иван, задумавшись над не характерным для него философским вопросом, ну почему все-таки в мире нет совершенства? - Но как я вижу, ты тоже почему-то не торопишься его принять.
– Ладно, только не нервничай.
Между тем ужин подошел к концу. Со стола убрали, но никто и не думал расходиться. Значит будет десерт, подумал Иван. Если бы не необходимость поддерживать форму, можно было бы и соблазниться. Иван незаметно для окружающих облизнулся. Он бы предпочел несколько иной десерт, не менее, кстати, сладкий. Но, раз нельзя, значит нельзя. Как ни странно, жить хотелось. Но не здесь.
Последовал десерт, но не совсем такой, как предполагал Иван, и совсем не такой, какой бы ему очень хотелось получить.
На десерт была музыка. Иван не особенно разбирался в музыкальных инструментах, но скорее всего это была все-таки лютня, или что-то очень на нее похожее. Патрик осторожно коснулся струн. Очевидно, вещь была собственного сочинения, несколько помпезная и нервная. Патрик старался дать выход своим чувствам, он вложил в произведение всю свою душу, создав картину трудной, но счастливой жизни диггеров. И семья с упоением внимала своему патриарху. Ведь это была их жизнь, их трудности и их счастье!
К музыке, как и к большей части других вещей, Иван относился со смешанным чувством подозрения и презрения. Творение Патрика не стало исключением.
Рейнджер также старался не особенно демонстрировать свое невнимание. Его вкусы были несколько консервативны: любимый писатель - Курт, любимый музыкант - Фредди. Случались конечно редкие удачи, как например со "Сказкой" ("Извини, Курт, но тебе придется слегка подвинуться!"), но Патрик явно к ним не относился. Неплохо, очень даже неплохо, в особенности для любителя-фермера, который весь день проводит в поле, но… не более того.
Затем и другие члены семьи продемонстрировали свое искусство. Завязалось некоторое подобие состязания, когда каждый мог вызвать любого на своеобразную дуэль. Патрик, как и положено умудренному жизнью патриарху, снисходительно наблюдал за развлечениями молодежи. Пусть веселятся, пока молоды.
Победительницей единогласно была признана Стася, чей безудержный танец под аккомпанемент одного из ее братьев, вызвал невыразимый восторг.
Интересно, пронеслось в голове у Ивана, они устроили этот маленький праздник специально в честь гостей, или это такой способ коротать занудные деревенские вечера? Ну да, а что им еще делать? Несомненно, жизнь на станции заполнена гораздо больше; вот уж где всегда есть, куда приложить свою энергию.
На этой оптимистической ноте вечеринка закончилась. Все разошлись по своим комнатам. Колония старалась не сильно отставать от ритма жизни в гармонии природы.
Иван тяжело опустился на кровать. Вообще-то следовало бы разобраться с полученной информацией, которой набралось значительно больше, чем ему обычно удавалось собрать на станции за месяц, но это может подождать. Уже даже и помечтать нельзя? Эх, если бы не пуританские нравы диггеров… Но почему бы и нет?
– Рейни, давно тебя не видела!
– Привет, Стася, - улыбка рейнджера была искренней. Стася всегда ему нравилась, но все больше как сестра, поэтому Патрику никак не удавалось пробиться сквозь его оборонительные заслоны. Между тем, Патрику явно не терпелось отдать свою дочь в пожизненное рабство, причем единственным пожеланием патриарха было, чтобы тяжкую обязанность тюремщика взвалил на себя рейнджер. Не тут-то было!
– Извини, я не смогла тебя встретить!
– Ну, в отличие от нас, тунеядцев, вы, как пчелки, трудитесь утра до вечера, - улыбнулся рейнджер, вспоминая серьезное выражение лица Патрика, когда тот безуспешно пытался обратить его на истинный путь.
– Рейни, ты нисколечко не изменился.
– Тебе видней, - в действительности он очень сильно изменился, но это был так давно… Но душа все еще жила, застыв лишь глыбой холодного льда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20