"Ты его получил."
Нож, которым он рассёк свою ладонь, по-прежнему был в его руке. В ожесточённом провороте он вошёл в сердце Рэттлера, пока Кости произносил те слова.
На долю секунды их глаза встретились, я бесполезно повисла на руке Кости и крики протеста, доносящиеся от зрителей, затем я поклялась бы, что видела улыбку Рэтлера. Она умерла в следующий момент вместе с ним. Его тело резко упало, и на моих глазах его кожа начала увядать.
"Зачем, Кости?"
Теперь я была той, кто задал ему этот вызывающий вопрос. Он повернулся ко мне лицом.
"Затем, что на его месте я бы поступил так же, и теперь у него есть моё прощение."
В неудобный момент повисшего молчания я заговорила. "А моего - нет."
Только боль в его голосе не дала мне закричать на него. Вместо этого, как раз в его манере, я стала спокойнее.
“Я слышала, как сука смеется, когда она сказала мне, что убила тебя. Затем видела ее лицо, когда она благодарила меня за то, что все это моя ошибка. Разве я не достойна какого-нибудь возмездия? Разве моя рана не кровоточит наравне с Рэтлером? Это, возможно, было милосердно, но это было неправильно, Кости. Ты учил меня этому. Независимо от того, насколько ты сочувствовал Рэтлеру, ты не должен был убить его. Я отдала тебе Макса. Ты должен был дать мне Рэтлера.”
И с этими словами я покинула тесную комнатку, другие вампиры расступились, давая мне пройти.

Глава 29

Так как Кости симулировал слабость до обнаружения предателя, он не проводил много времени с заключенным, хотя он помогал захвату в засаде поезда Анубуса, заместителя командующего Патры. Фактически, Анубус пришел в негодование из-за возвращения Кости, хотя я уверена, что он не жаловался на нехватку его внимания. Фактически, он почти казался удивленным увидеть кого-то в своей клетке.
Я также видела его впервые, так как не учитывала тот первый раз, когда Ян, Родни, и Спейд вернулись с ним и без Кости. Анубус был высок для египтянина, более чем шесть и три, у него были длинные прямые волосы и явное хвастовство своего наследия. Его отношение было далеко от отношения заключенного, ждущего беспощадного приговора. Он казался почти расслабленным, даже при том, что был вварен в стальную стену, с которой он свисал.
Его мрачный взгляд оценивал меня так же, как и мой оценивал его. Холодно. Первые проблески смущения пришли, когда я отошла в сторону, позволив ему увидеть человека, который шел позади меня.
«А, привет, Анубус. Вот это да, в последний раз мы с тобой виделись лет так пятьдесят назад. Помнишь, я как раз встретил ту очень современную девчонку, которая пригласила меня к себе и была такой скучной в постели, что чуть не довела до импотенции. Не смотрите так, за все время она двинулась подо мной только один раз, а мы занимались сексом часами, не так ли? Если бы в матрасе была дырка соответствующего размера, то готов поспорить, что мы с моим «дружком» провели бы время куда более интересно…»
Что было дальше мы не услышали - слова утонули в гневном рыке. Я сдерживалась, чтобы на лице не было заметно все, что я думаю о словах Кости. Кости предупредил, какие методы он будет использовать, чтобы понукать Анубусом, поскольку он считал Патру богиней, но я настояла на своем присутствии. И представьте себе, он не шутил, когда говорил, что это будет достаточно красноречиво, чтобы сломать вампира.
“Заткнись, мразь! Я не могу поверить, что ты все еще жив, но это не на долго. Весь огонь ада - больше чем ты заслуживаешь.”
«О, нет,» - расхохотался Кости. «Она что за все это время даже не дала тебе попробовать себя на вкус? Это к лучшему, дружище, уж поверь мне. Посредственность - это самое лестное описание, которое я могу дать тому, что находиться между ног у этой женщины. Это заставляет меня задаваться вопросом, почему Менчерес оправдывал такую фригидность у женщины, но думаю любовь может быть слепа ко всему. Я бы наверное свихнулся, если бы это была моя жена. У меня есть настоящая женщина, во всех смыслах этого слова.» Кости выдвинул меня вперед. «Даже во сне она более чувственна, чем эта глыба египетской глины, которой вы поклоняетесь. Патра знает, что рядом с ней, она просто бледнеет. Разве не поэтому, она так старательно пыталась убить мою жену? Не потому ли, что она знала, никто не пойдет за ней, если рядом появиться Кэт?»
“Вы все умрете,” рычал Анубус. “Патра - перевоплощение Айсис и богини этого мира. Она правила в течение более чем двух тысяч лет и она не может быть остановлена насекомыми, которые ничтожнее саранчи!”
«Тебе нужно прилечь, приятель,» - любезно заметил Кости. «Она ведь даже не позволяла вам ублажать себя, не так ли? Она хочет, чтобы ее стражи были чистыми и прочая подобная фигня, правильно? Твои раздувшиеся шарики сильно давят на мозг, а? Когда ты в последний раз видел голую женщину? Это было до или после того, как перевоплатили Константина?»
Такое вербальное сдирание кожи было достаточно необычным занятием, но он сказал, что это будет того стоить. Ян, Родни и Спейд уже испробовали другие средства, и не одно из них нельзя назвать приятным, но Анубус утверждал, что он не знает ничего, что могло бы быть полезным для них. Думаю, что для него описанный секс с Патрой из уст Кости был равносилен тому, как кто-нибудь будет рассказывать Папе Римскому о том, как он отжарил Деву Марию. Патра определенно не была целомудренной, но если у нее и был секс, кроме известного мне - с Кости например - то она это не очень-то афишировала. Она была известна тем, что объявила себя божеством. Многие из ее людей буквально поклонялись ей. И Анубус определенно подпадал под эту категорию.
«Ты еще не вспомнил? Мои руки на Патре, мммммм, как много раз по утрам ты себе это представлял? Лежать с открытыми глазами, желая убить меня за это, и спустя все это время, осознать, что для меня это значило…ровным счетом ничего.»
О да, мы полностью завладели его вниманием. Глаза Анубуса сверкали зеленым. «Ты даже не достоин того, чтобы тебя принесли ей в жертву. Патра легла с тобой, чтобы тебе вынесли смертный приговор, но Менчерес и в этом ее подвел. Она должна была позволить мне еще той ночью убить тебя, как того хотел я.»
Кости снова засмеялся, но тише.
"Думаешь, она была первой женщиной, которая соблазняет меня в надежде, что это приведет к моей гибели? Даже и близко нет. Этой хитростью меня пытались взять и раньше, и потом. Так что нет, прости, это не причина того, почему Патра была никакой в постели. Это потому что она мошенница, подделка, и самое глупое в её лжи - и одежде - она не представляет из себя ничего, кроме гадкой девчонки с манией величия с такими же идиотами, которые её окружают."
"Смерть идёт за тобой," взревел Анубас, теряя всё самообладание. "Она призвала это, и это найдёт тебя и поглотит в неутолимом голоде-"
И тут он умолк. Мне не нужно было видеть улыбку Кости, чтобы почувствовать её. Он выпрямился и вся насмешливость слетела с него. Лицо Анубаса снова стало пустым, но было уже слишком поздно. Тебе пи%дец, дружок, и ты это знаешь.
"А сейчас, приятель," сказал Кости, подходя к Анубасу и без видимых усилий втыкая палец тому в лицо. "Что ты хочешь этим сказать?"
"Откроем шампанское или подождём, пока мальчики закончат?" спросила Дэниз.
Мы сидели в гостиной, оформленной с использованием тонов земли и позолоченных частей антикварной мебели. Массивный стол казался вырезанным из цельного огромного дерева. Его украшали различные блюда, расположенные на медных и серебряных подносах, но никто не притронулся к еде. Я барабанила пальцами по полированной поверхности стола, подняв взгляд после её вопроса.
"Хммм? Ааа, продолжай, хлопни пробкой. Они скоро подойдут."
Причин, по которым я находилась здесь, а не внизу, было две. Первая заключалась в моём нежелании оставлять Дэниз и маму на празднике в окружении незнакомцев, а вторая - хоть Кости и не попросил меня уйти, я знала, что он не хочет моего присутствия внизу. Поскольку теперь они знали, что Анубас что-то скрывает, а не просто выказывает неосведомлённость, нужно было вывести его на чистую воду. Меня беспокоило то, что Кости, казалось, всё ещё думал, что мои чувства к нему изменятся из-за того, что я вижу его таким, а я не хотела, чтобы он отвлекался на меня. Не тогда, когда наши жизни могут зависеть от того, как быстро он получит от Анубаса информацию.
Дэниз налила шампанского. "Эта дрянь бесподобна," восторгалась она. "Подруга, это офигенное место. Ты видела весь выбор бренди? Мне понадобится новая печень, если мы останемся здесь надолго!"
Её жизнерадостное настроение заставило меня улыбнуться, но слегка вымученно. Нет, она даже не подозревала, какие отвратительные вещи сейчас происходят внизу. Хотя, если вы будете долго находиться среди вампиров, то, думаю, узнаете. Это не только веселье и марочные вина.
Вместо этого я сказала, "Наливай. Два часа до полуночи, можем начинать вечеринку. В последнем докладе Зиро поведал, что процесс пошёл, что бы это ни значило."
Пока Кости, Менчерес, Спейд, Влад, Родни и Ян развлекались внизу, Так-Так и Зиро были нашей охраной. Чёрт побери, мы даже не можем ушибить палец без того, чтобы один из них не прыгнул, чтобы предотвратить это.
"Снег перестал идти," заметила моя мать. "В конце-концов, вам это видно из окна. Жду-не дождусь уйти из этого скучного места - и, к слову, я не хочу ждать дольше."
Ох, опять она за свое. Некоторые новогодние желания никогда не сбываются.
Я вздохнула. "Если тебе не нравится находиться среди вампиров и гулей, то представь, как тебе не понравится находиться среди вампиров и гулей Патры".
"Я не ребенок, Кэтерин", резко ответила она, как обычно. "Не надо так со мной разговаривать".
Напряжённость предыдущих дней настигла меня, даром что я узнала всех людей лучше.
"Ты не ребенок? Это новость, учитывая, что большую часть моей жизни ты ведешь себя именно, как ребенок".
В ответ на мою реплику у Дэниз отпала челюсть. Она выпила шампанского, усаживаясь обратно на стул, чтобы лучше видеть.
"Ну, все", гневно заявила моя мама. "Я ухожу!"
Ну почему я просто не могу научиться держать язык за зубами? Со смирением я последовала за ней, когда она прошествовала ко входной двери, схватив пальто.
"Мам, будь благоразумной. На улице около минус пятнадцати, замёрзнешь насмерть. В любом случае, куда ты собираешься?"
"С меня достаточно всего этого", выпалила она. "Иди сюда, делай это, стой смирно, глупая маленькая смертная, уловки для детей! Ну, меня таскают за собой из чувства вины."
Говоря эту тираду, она оттолкнула меня и пошла на газон. Я не остановила её, потому что не хотела, чтобы она мне врезала, а также чтобы наш разговор не получил огласки. Гостинная определенно была не местом для семейных разборок.
"Ты ошибаешься, мама," сказала я, пытаясь не обращать внимание на пронизывающий ветер. Я даже не потрудилась одеть пальто, и холод пронизывал меня через мой свитер и брюки. "Можешь ли ты быть занозой в заднице? Да. Хочу ли я, чтобы тебя не было в моей жизни? Конечно нет. Теперь, давай вернемся, правда, здесь холодно..."
"Пойду к ближайшему дому, улице, городу, да чему угодно," огрызнулась она, всё никак не успокаиваясь.
Мы дошли до деревьев. Выпавший снег серебрился в лунном свете. Мое дыхание превращало воздух в шлейф дыма. "Вокруг нас пустошь, по крайней мере, миль так на двадцать", спокойно сказала я. "Поверь мне, я знаю. Менчерес разумно выбрал это место. Ты не можешь пойти прогуляться, потому что вернулась назад из-за гипотермии уже к 5-ти. Мы в центе жопы, и поверь мне, здесь вокруг ничего нет..."
И потом я остановилась, застыв на месте, но не от температуры. Моя неожиданная уступка помешала ей сделать ещё один шаг. Она сердито посмотрела на меня перед тем, как на моем лице вообще исчезли все эмоции.
"Что?" прошептала она.
"Шшш."
Она едва могла это услышать, но для меня это было слишком громко. А затем опять: наши сучарые гости на последних пятидесяти ярдах вели себя не очень тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42