Как только мы нападем, они пошлют сигнал в космос, и если судно халуков его получит, рванет к нам, вооруженное до зубов. Они также могут передать сигнал местным правоохранительным органам, и тогда к нам еще примчатся скрипуны.
— А ты не знаешь, какой у халукского корабля сканер?
— Не представляю. Может быть, парсеков тридцать, сорок.
— Если вы задержите штурм еще на полчаса, я собью гада.
— Сделаем все возможное. Удачи, напарник. Все, пошел.
Я вернулся на корабль, захлопнул люк и снял шлем.
— Приближается быстроходное судно халуков, — сообщил я Ильдико. — Джо о нем позаботится. Надо попробовать оттянуть атаку хотя бы на полчаса.
— Адик, — спокойно начала она. — Второй вражеский хоппер только что поднялся из ангара. Садись и веди эту махину. Время пришло.
ГЛАВА 10
Мы спокойно стояли, дожидаясь, пока совершенно такой же, как у нас, черный «Ворлон» не взмыл в воздух и приблизился к нам на небольшой высоте. Он называл себя «хоппер-один» и постоянно пытался выйти с нами на связь.
— Хм… Хоппер-два? Ваше местоположение опасно? Мы можем спокойно сесть? Второй, переместитесь ближе к первому.
Хоппер кружил над нами, зеваки внутри него вытягивали шеи и глазели на нас и исходящий из земли дым. Они пытались понять, в чем же дело: с двигателем у второго хоппера все в порядке. Я окружил наше судно противоволновым щитом, чтобы они не могли определить, сколько на борту человек. Конечно, с высоты прекрасно видны следы ног и отпечатки упавших тел, но я надеялся, что среди них не найдется достаточно искусного следопыта.
— Хоппер-два, у вас есть пострадавшие? Вы можете покинуть самолет и подать нам сигналы руками? Хоппер-два, если вы слышите, покиньте судно.
Мы с Ильди ждали.
— Хоппер-два, первый изучает поверхность и готовится к посадке.
Самолет стал описывать более широкие круги, залетая даже за Штопор и таким образом оказываясь вне поля зрения халукской клиники. Именно этого мы и ждали.
Ильдико повредила электронный прицел нашего хоппера, чтобы не вызвать подозрений у жертвы. Используя дополнительный оптический прицел, она выследила добычу, словно охотник летящую утку, и взорвала хоппер-два из актиновой пушки, заодно прихватив и кусочек башенки.
Нас слегка закачало от ударной волны. В небо потянулись столбы черного маслянистого дыма, они стелились над землей, как будто толстые змеи. Через секунду я поднялся в воздух метра на два и направился прямиком к объекту, продираясь сквозь клубы дыма.
Пушка «Харвей» била слишком мощно, так что Ильди перешла на два лучевика BRB-200, чтобы снести башню клиники, и через минуту на землю упали обломки антенн, контролирующих сенсоры, и генератора защитного поля. Диссимиляционный купол разрушился, дым от горящих деталей постепенно заволакивал здание.
Кто-то внутри все же взял себя в руки, и нам досталось несколько выстрелов из каги-бластеров. Впрочем, броня хоппера достаточно крепка, чтобы защитить пассажиров от слабеньких лазерных лучей.
Замигала сирена, и бортовой компьютер сообщил: «Тревога, тревога, на судно направлен прицел TG-383».
— Турели на крыше! — завопил я, догадавшись. Три белых луча пронизали дым над хоппером.
— Дешево отделались, — пробормотала Ильдико. — Их пушки не достают до нас.
Зато сама она отлично подчистила крыши восточного и западного крыльев, не затронув самого здания, но сбив орудийные установки. Пока все шло по плану, но третья турель по-прежнему стреляла.
— Сделай круг, чтобы я достала ее.
По моей команде «Ворлон» круто развернулся над озером, так чтобы Ильди взяла на мушку лазерную установку на северном крыле. Тонкие лучи от каги-бластеров отскакивали от поверхности хоппера, не причиняя никакого вреда, а вот лазерная турель слала нам навстречу заряды посерьезнее, пока Ильдико не отправила ее вниз.
Взрывы потрясли недра земли, и с вершины Дисковода скатились несколько каменных валунов и рухнули в воду. С земли поднимался густой дым от горящей нефти, но я не сомневался, что нас по-прежнему прекрасно видно из наблюдательного пункта клиники.
Я взмыл на пятьдесят метров вверх, а Ильди, словно в компьютерной игре, щелкала маленькие каги-бластеры, установленные по периметру здания.
— Умница! — рассмеялся я.
— Хочешь, чтобы работа была сделана, найми профи, — ухмыльнулась она.
Мы кружили прямо над центральным блоком, там не было видно никакого движения. К счастью для оставшихся в живых, ни один из гигантских валунов не докатился до строения.
Судя по всему, мы их очень удачно разоружили, так как основную опасность представляли внешние укрепления. Через сиалевые окна невозможно стрелять ни с той, ни с другой стороны — а вряд ли наши враги окажутся настолько глупы, чтобы открыть окно. Но все же мне не хотелось рисковать.
Я взял микрофон и вышел на связь по каналу экстренных сообщений: переговоры состоятся, даже если все антенны сбиты.
— Привет, там, на базе! Сдавайтесь, сдавайтесь! Не стрелять через окна. Будете стрелять, я разнесу пушкой все здание. Как поняли?
Ответа не последовало.
— База, мы хотим говорить с дежурным офицером Джимом Мацукавой. Джим, выходи.
Тишина.
— Разнеси остатки Штопора, — попросил я Ильдико, — пусть полюбуются.
Через секунду красная скала из песчаника превратилась в плазму, а над ней вырос огромный багрово-черный дымный гриб, вбиравший в себя все тянущиеся от земли столбики.
— Йа-ха! — довольно заявила Ильди.
— Эгей, там внизу! — снова заговорил я в микрофон. — Кто-нибудь вообще меня слышит? Джим, ты там? Уверен, старина, тебя не было на борту хоппера. Он отправился в свой последний полет — вместе с лазерными турельками, пограничными бластерами и изумительным природным объектом, ранее украшавшим вид из южных окон.
— Дежурный офицер всегда остается на посту, — прошептала Ильдико. — Он там.
Я и так это знал.
— Эй, дружок! Как нехорошо, нехорошо! Я знаю, чем ты там занимаешься, приятель. Ты отправляешь сообщение халукскому судну, которое направляется с Артюка. Но оно никогда не долетит, чтобы спасти твою задницу. И твои маленькие скрипуны тоже не доберутся в такую даль. Так что придется вести с нами переговоры, если хочешь, чтобы ты и твои люди пережили эту небольшую катастрофу. Ну, что скажешь?
Ни звука. Вот упрямый осел!
— Ты меня разочаровываешь, Джим. Мне что, разбомбить одно крыло этого сраного домишки и угробить пачку невинных халукских уборщиков? Я не хочу снова стрелять в тебя — пока в том нет нужды. Поговори со мной. Спаси несколько жизней. Ты меня слышишь? Считаю до трех и потом принимаюсь за северное крыло. Один…
— Мацукава слушает, — донесся мрачный и явно начальственный голос. — Кто ты такой?
— Зови меня просто Иеронимо. Твои ребята хранят кое-что, принадлежащее мне. Отдай — и я больше не сделаю тебе ничего дурного.
Последовала долгая пауза.
— Что именно тебе нужно, Иеронимо?
— Скорее кто именно, нежели что именно, — уточнил я. — У тебя в клинике есть человек по имени Джон Грин…
— Так вот в чем дело! — взорвался он. — Ты гребаный идиот, тебе так просто не уйти…
— Заткнись, Джим. Я не шучу.
И он заткнулся. Я же внутренне ликовал: офицер «Галафармы» свято уверен, что это прилетели союзники Олли Шнайдера, чтобы его освободить. Что ж, не станем его разуверять.
— Только пребывание моего старого друга в добром здравии и хорошем настроении спасет тебя и твоих людей от гибели, Джим. Если он будет ранен или убит, тогда мы сотрем здание в порошок и назовем все это монументом «Шлаковая куча» — в память о преждевременной кончине Джона Грина. Понял?
— Да.
Мацукава снова взял себя в руки.
— Отлично. Даю тебе пять минут, чтобы снарядить Джона и доставить его к главной двери.
— Нам понадобится больше времени, Иеронимо. Твой друг еще в постели. Он любит спать после ночи развлечений. Дай нам хотя бы минут двадцать.
— Он просто оттягивает время, — пробормотала Ильди.
— Может быть, — шепнул я в ответ. — Но я не знаю, что с этим сделать, кроме как пробурить дыру в стене, войти внутрь бодрым маршем и забрать нашу радость.
Я снова наклонился над микрофоном:
— Ладно, Джим. У тебя есть пятнадцать минут — не перепутай, не двадцать, — прежде чем мы откроем огонь. Время пойдет по моему слову. Я ожидаю увидеть Джона Грина выходящим из южной двери — в одиночку, без маски и капюшона, чтобы мы его опознали. Дай ему портативную рацию, чтобы мы убедились, что ты не причинил ему никакого вреда. Как понял?
— Сообщение принято.
— Время пошло, — тихо сказал я. — Обратный отсчет начат.
— Мацукава отбой.
— Ну, черт подери! — радостно улыбнулась Ильдико. — Все прошло даже слишком легко — если Шнайдер так важен, как ты говоришь.
— Он важен ровно настолько, чтобы составить некролог для «Галафармы» — в живом или мертвом виде. Так что Джим стоит перед дилеммой. Он, конечно, посоветуется с шефом — Скогстадом, а тот, я уверен, отправит дело вверх по инстанциям. Может быть, оно даже дойдет до Алистера Драммонда.
— Ого!
— Они взвесят все за и против, и большинство решит сдаться. Если они отдают нам наше сокровище, то победа за нами. Если они отказываются, то мы все равно в выигрыше. Разрушим здание, угробим Шнайдера и всю компанию — тогда срабатывают меры предосторожности Олли. Оба варианта неудачны для них. Думаю, они помашут приманкой у нас перед носом, а потом снова его припрячут. Так что приготовимся.
Снова пришлось ждать. Дым поднимался все выше и уже закрыл солнце Дагасатта, но с нашей позиции — пятьдесят метров над объектом — по-прежнему все было ясно видно. Я переместил хоппер немного к югу, чтобы не упустить нужную дверь.
Мы нацепили почти все имеющееся у нас боевое снаряжение, кроме рюкзаков. Направленный на землю сканер предупредит нас о передвижении любого тела больше муравьиного вблизи от выхода.
Ильдико тихонько сидела, напевая какую-то незнакомую мелодию и очищая шлем изнутри. А я тем временем отправился проведать пленников.
Они по-прежнему спокойно висели в грузовой сетке, четверо испепеляли меня разъяренными взглядами, а Даррелл пребывал где-то между сном и явью. Ох, надеюсь, что пенверол не расклеил ему мозги окончательно — нам надо задать ему еще несколько вопросов.
— Думаю, мы заберем Даррелла с собой, когда полетим обратно, — поделился я с Ильдико. — И может быть, остальных ребят тоже. Надо провести настоящий допрос.
— Тебя беспокоит, что Даррелл знает о встрече руководства семи концернов с халуками?
— Именно, черт подери. Странно, что такая пешка, как Даррелл, обладает важной информацией.
Она пожала плечами.
— В таких маленьких закрытых предприятиях слухи распространяются с рекордной скоростью. Здесь ничего нельзя оставить в тайне. То же самое происходит на отдаленных форпостах патруля.
— Меня тревожит еще кое-что. Даррелл сказал одну очень странную вещь. — Я покачал головой, рассматривая неподвижное тело. — Черт, я уже почти забыл, что именно меня насторожило.
— У тебя был трудный день. Слишком многое происходит и отвлекает.
— Да, ты права. Смерть и помехи в самом деле мешают сосредоточиться.
— Ты все вспомнишь позже, — мягко успокаивала она меня. — Прямо перед сном. У меня это всегда срабатывает.
— Перед сном! Если мы выберемся отсюда, то я проваляюсь в постели неделю!
— Вас поняла, — печально протянула Ильди.
Я вернулся в командирское кресло, проверил свой собственный шлем и постарался мысленно прокрутить последовательность допроса Даррелла.
Что же тогда так меня подкосило? Нет, не сведения, а какая-то странная формулировка фразы.
Что-то скользнуло в тот момент, когда Даррелл подтвердил пребывание Шнайдера в клинике под вымышленным именем…
И тут я понял. И внутренне похолодел.
Даррелл посмотрел на снимок Олли и сказал: «Похож на этого человеческого ублюдка Джона Грина».
Человеческого.
— Вот дерьмо, — прошипел я.
Ильдико услышала и нахмурилась.
— Адик, что такое?
Может быть, это простая оговорка, вызванная действием наркотика, а может быть, и нет.
— Неприятная мысль. Но это подождет. Теперь слушай, что идет дальше по плану операции «К». Мы несемся по прямой трассе и сворачивать некогда.
Ровно через пятнадцать минут дверь клиники открылась. На пороге стоял внушительных размеров человек, одетый в защитный костюм с открытым капюшоном. За ним виднелась не только темнота, но и силовое поле, скрывающее тяжеловооруженную группу захвата.
Человек поднес микрофон к губам и проговорил:
— Иеронимо? Это Джон Грин.
Мы с Оливером Шнайдером лично встречались всего один раз на памятном совете директоров «Оплота» на Серифе. Тогда отец объявил, что отстраняет внешний отдел от расследования и назначает капитана «Адама Сосульку» и его безбашенную команду ответственными за поиски Евы. Тогда Олли не узнал во мне темную овцу почтенного семейства Айсбергов.
Уверен, к настоящему моменту Шнайдер проделал работу над ошибками и теперь узнает мой голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55