Я услышал, как весело хохочут мужчины у меня за спиной, а где-то в углу, довольно далеко от стола, насиловали рабыню, которая отчаянно кричала. Это была одна из новых девушек, привезенных Раздвоенной Бородой из Кассау, а ее крики были криками удовольствия.
— Ну, так вот, — сказал мне Ивар Раздвоенная Борода. — Я нахожусь вне закона.
— Этого я не знал, — ответил я.
— Одна из причин, по которой мой зал построен не из дерева, — пояснил он.
— Понятно, — протянул я. — Зато у тебя есть палисад.
Ивар бросил мне кусок мяса.
Отрезав еще два маленьких кусочка, он засунул их в открытые рты Гунхильды и Булочки.
Его ручные собачонки послушно все прожевали.
— Палисад, — продолжал разговор Раздвоенная Борода, — довольно низкий, а щели замазаны глиной.
Я оторвал немного мяса от своего куска и протянул Тири. Она улыбнулась мне. Эта девушка изо всех сил хотела научиться доставлять мужчине удовольствие.
— Спасибо, мой джарл, — сказала она и аккуратно взяла мясо зубами.
Я рассмеялся, а она испуганно опустила глаза. Тири знала, что очень скоро ей будет преподан урок, как нужно ублажать мужчину — по-настоящему.
— Ты богат, — сказал я, — и у тебя много людей. Не сомневаюсь, ты вполне мог бы построить себе зал из дерева, если бы только захотел.
— А зачем ты прибыл в Торвальдсленд? — неожиданно спросил Ивар Раздвоенная Борода.
— Чтобы отомстить, — ответил я. — Я охочусь на одного из курий.
— Они опасны, — заметил Ивар Раздвоенная Борода.
Я пожал плечами.
— Один из них напал на нас, — неожиданно вмешался Оттар.
Ивар вопросительно взглянул на него.
— В прошлом месяце, — продолжал Оттар, — он украл одного из наших верров.
Это не мог быть тот курия, за которым охотился я.
— Мы не сумели его выследить, — сказал Оттар.
— Он наверняка ушел из наших мест, — утешил Оттара Ивар.
— Эти твари часто вас беспокоят? — поинтересовался я.
— Нет, — ответил Ивар, — они редко забираются так далеко на юг.
— Они умеют мыслить, — сказал я ему, — у них даже есть язык.
— Мне это известно, — кивнул Ивар.
Я не стал говорить Ивару, что существа, которых называют куриями, или зверями, на самом деле, представляют чуждую расу, которая воюет с Царствующими Жрецами за власть над двумя мирами — Землей и Гором. В этих сражениях, о которых большинству людей даже на Горе ничего не известно, время от времени корабли курий терпят крушение и приземляются на поверхности Гора. Царствующие Жрецы всегда стараются уничтожить все следы катастрофы, однако экипаж поверженного корабля их уже не интересует. Если заброшенные в мир Гора курии склоняли голову перед оружием и технологией Царствующих Жрецов, им, как и людям, разрешалось продолжать свое существование. Курии, с которыми мне доводилось иметь дело, были чудовищными существами, употреблявшими людей в пищу. Как и для акул, кровь была для них сильнейшим стимулирующим средством. Они обладали силой и интеллектом, хотя их способности, как и возможности людей, заметно уступали могуществу Царствующих Жрецов. Курии не боялись убивать и делали это с удовольствием, кроме того, они достигли высокого уровня технологического развития — достойный противник для Царствующих Жрецов. Многие из них жили в стальных космических кораблях — животные инстинкты этих диких волков пространства до некоторой степени ограничивались верностью Корабельному Кодексу. Считалось, что их собственный мир уничтожен. В это легко верилось, поскольку курии проявляли удивительную злобу и жадность, без устали создавая смертоносное оружие и технологии. Потеряв собственный мир, они стремились заполучить власть над другим.
Конечно, курии, с которыми приходилось иметь дело народу Торвальдсленда, были потомками потерпевших катастрофу, по меньшей мере в первом поколении. Считалось, что нельзя допустить, чтобы курии с кораблей вошли в контакт со своими собратьями на Горе.
Если люди и курии встречались, а чаще всего это происходило на Севере, то лишь для того, чтобы сойтись в смертельной схватке. Курии охотно питались человеческим мясом, а люди, естественно, старались вы следить и уничтожить жестокого врага. Однако обычно, учитывая силу и свирепость зверей, люди не рисковали охотиться вдалеке от своих жилищ, особенно если дело ограничивалось пропажей боска или раба. Даже жители Торвальдсленда считали, что вполне достаточно отогнать зверя подальше от собственного поселения — в особенности, если в результате курии оказывались на вражеской территории.
— А как ты узнаешь курию, которого ищешь? — спросил Ивар.
— Думаю, он сам меня узнает, — ответил я.
— Ты очень смелый или очень глупый человек, — заявил Ивар.
В ответ я лишь сделал большой глоток меда и закусил мясом тарска.
— Ты с Юга, — продолжал Ивар. — У меня есть к тебе предложение.
— И в чем оно заключается? — осведомился я.
Мимо нас один из гребцов пронес на плече смеющуюся и брыкающуюся рабыню Ольгу.
Другие рабыни тоже оказались среди людей Ивара. Некоторые из новых девушек пытались сопротивляться. Одна из них разозлила своего повелителя, и он начал бить ее ремнем. Когда северянин отпустил девушку, она, рыдая, принялась его целовать. Мужчины хохотали. Еще одну из новых рабынь бросили на скамью. Она лежала на спине, голова откинулась назад, длинные черные, давно немытые волосы свисали до пола; глаза оставались закрытыми.
— Только не останавливайся, мой джарл, — молила она. — Твоя рабыня просит тебя не останавливаться!
— Я вне закона, — повторил Ивар. — На дуэли я убил Финна Широкий Ремень.
— Но это же была дуэль, — несколько удивился я.
— Финн Широкий Ремень приходился двоюродным братом джарлу Свейну Синий Зуб.
— Понятно, — кивнул я.
Свейн Синий Зуб был знаменитым джарлом Торвальдсленда, в некотором смысле он считался самым могущественным из всех. Говорят, что в своем зале для пиршеств он мог накормить тысячу человек. Кроме того, ходил слух, что Свейн в случае необходимости мог послать стрелу войны на десять тысяч ферм. Десять кораблей стояли в его гавани, и еще сто готовы были прибыть по первому зову.
— Он твой джарл? — спросил я.
— Был моим джарлом, — пожав плечами, ответил Ивар Раздвоенная Борода.
— Должно быть, выкуп очень высок? — предположил я.
Раздвоенная Борода посмотрел на меня и усмехнулся.
— Свейн заломил такую цену, — горько улыбнулся Ивар, — что все возмутились. Даже жрецы рун и его собственные люди не смогли бы уплатить ее.
— Значит, ты останешься вне закона до тех пор, пока тебя не схватят или не убьют?
— Он надеется, что я покину Торвальдсленд, — сказал Ивар.
— Однако до сих пор ты этого не сделал, — заметил я.
Ивар ухмыльнулся.
— Он не знает, где я. Если бы ему удалось это выяснить, то в мою бухту мигом вошла бы сотня кораблей.
— А каков выкуп? — осведомился я.
— Сотня золотых стоунов, — ответил Ивар.
— Ты взял никак не меньше в храме Кассау, — заметил я.
— И еще сапфиры Шенди, которые весят столько же, сколько взрослый мужчина, — добавил Раздвоенная Борода.
Я промолчал.
— Ты не удивлен? — спросил Ивар.
— Требования кажутся просто бессмысленными, — улыбаясь, признался я.
— Однако ты знаешь, что я сделал на Юге? — поинтересовался он.
— Это общеизвестно — ты освободил Ченбара Морской Слин, убара Тироса, из темницы Порт-Кара, а твоя плата равнялась его весу в сапфирах Шенди. — Я не стал говорить Ивару, что, будучи адмиралом Порт-Кара, именно я, под именем Боска, захватил Ченбара в плен.
Я не мог не восхищаться дерзостью этого человека из Торвальдсленда, хотя в результате его смелого налета меня в прошлом году чуть не настигла смерть в северных лесах. Сарус из Тироса по приказу освобожденного Ченбара, попытался захватить в плен Марленуса из Ара и меня. Я сумел спастись, а спустя некоторое время разбил Саруса и освободил Марленуса и наших людей.
— Теперь, — рассмеялся Ивар Раздвоенная Борода, — Свейн Синий Зуб не сможет спать спокойно на своих мехах.
— Ты уже собрал сто стоунов золота, — заметил я, — и сапфиры Шенди, которые весят столько же, сколько Ченбар Морской Слин из Тироса.
— Однако Синий Зуб хочет от меня еще одну вещь, — признался Ивар.
— Луны Гора? — поинтересовался я.
— Нет, — возразил Раздвоенная Борода, — луну Скагнара.
— Не понимаю, — признался я.
— Дочь Торгарда из Скагнара, Хильду Надменную.
Я рассмеялся.
— Торгард из Скагнара, — заметил я, — едва ли уступает самому Синему Зубу.
— Ты из Порт-Кара, — сказал Ивар.
— Мой дом стоит в этом городе, — кивнул я.
— Является ли Торгард из Скагнара врагом Порт-Кара? — спросил он.
— Мы в Порт-Каре, — ответил я, — обычно редко вступаем в споры с людьми из Скагнара, но корабли Торгарда не раз совершали нападения на наши суда. Многих жителей Порт-Кара он отправил в воды Тассы.
— Можно ли утверждать, — осторожно спросил Ивар, — что в таком случае он твой враг?
— Да, — ответил я, — так можно сказать.
— И ты охотишься за курией? — уточнил Ивар.
— Да, — кивнул я.
— Задача трудная и опасная, — заметил Ивар.
— Возможно, — согласился я.
— Однако было бы интересно принять участие в такой охоте, — заявил Раздвоенная Борода.
— Я буду только рад, если ты составишь мне компанию, — не стал отказываться я.
— А тебя волнует, станет ли дочь Торгарда из Скагнара носить рабский ошейник?
— Мне это совершенно безразлично, — пожал я плечами.
— Я думаю, очень скоро Хильда Надменная окажется в зале Ивара Раздвоенная Борода, — заявил он.
— Задача трудная и опасная, — задумчиво проговорил я.
— Возможно, — согласился он.
— Хочешь, чтобы я составил тебе компанию? — спросил я.
Он усмехнулся.
— Гунхильда, — приказал Ивар, — принеси рог меду.
— Слушаюсь, мой джарл, — ответила рабыня и побежала к бочке.
Через несколько секунд Гунхильда вернулась с огромным рогом меда.
— Мой джарл, — с поклоном сказала она.
Раздвоенная Борода взял рог, и мы вместе осушили его.
А потом пожали друг другу руки.
— Я буду только рад, если ты пойдешь со мной, — с довольной улыбкой заявил он. Потом Раздвоенная Борода поднялся на ноги. — Пейте! — закричал он своим людям. — Пейте мед за Хильду Надменную, дочь Торгарда из Скагнара!
Его люди громко захохотали. Обнаженные рабыни в ошейниках забегали между столами, наполняя рога медом.
— Пир! — объявил Ивар Раздвоенная Борода. — Пир!
Много мяса было съедено, выпит не один рог с медом.
Хотя зал Ивара Раздвоенная Борода был построен из земли и камня, а сам хозяин считался вне закона, он встретил меня на пороге, после того как попросил немного подождать за дверью, в своих лучших алых с золотом одеждах, с чашей, наполненной водой, и полотенцем в руках.
— Добро пожаловать в зал Ивара Раздвоенная Борода, — сказал он.
Я вымыл руки и лицо из чаши, которую подал мне сам Раздвоенная Борода, и вытерся полотенцем. Потом меня пригласили войти и посадили на самое почетное место напротив хозяина. Ивар подарил мне роскошный плащ из меха морского слина; копье с наконечником из бронзы; щит из крашеного дерева, укрепленный железными полосами; железный шлем конической формы с защитными цепочками и стальной пластиной, прикрывающей нос, которую можно было поднимать и опускать; рубашку и кожаные штаны; четыре золотых кольца; а напоследок — боевой топор Торвальдсленда с огромным лезвием.
— Благодарю тебя, — сказал я.
— Ты прекрасно играешь в каиссу, — ответил Ивар.
Я отлично понимал, что помощь Ивара в суровых землях Торвальдсленда невозможно переоценить. Он мог знать места обитания курий; редкие северные диалекты, часть из которых очень существенно отличались от горианского языка, привычного для жителей Ара, Ко-Ро-Ба или даже далекой Тарии; к тому же ему наверняка прекрасно известны обычаи и правила поведения в залах северных джарлов. Мне совсем не хотелось, чтобы меня бросили в темницу только за то, что я случайно оскорбил какого-нибудь свободного воина Торвальдсленда из-за незнания местных обычаев. Но главное — Раздвоенная Борода был могучим воином, храбрым человеком и хитрым тактиком; оставалось только радоваться, что мне удалось обзавестись таким сильным союзником.
Надеть рабский ошейник на шею дочери Торгарда из Скагнара не казалось мне такой уж серьезной платой за помощь Ивара.
Торгард из Скагнара, безжалостный и жестокий, один из самых могущественных северных джарлов, был моим врагом.
Это он гнался за нами в море на своем «Черном слине».
Что ж, пусть его дочь, Хильда Надменная, остерегается.
Я взглянул на Раздвоенную Бороду. Одной рукой он обнимал за талию дочь правителя Кассау, Булочку, а другой — Гунхильду, обладательницу великолепной высокой груди.
— Попробуй свою Булочку, — просила новая рабыня.
Он поцеловал ее.
— А Гунхильду! Гунхильду! — запротестовала прежняя фаворитка.
Ее рука скользнула внутрь меховой рубашки Ивара, и он поцеловал невольницу.
— Разреши Булочке доставить тебе удовольствие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48