Он был в разлагающемся центре Моревейника, где обитали его наименее почтенные и богатые жители. Дома здесь были в скверном состоянии, если можно так сказать о пещерах неизвестного происхождения, часть из них наполовину сползла в море, часть склонила верхушки вместе, поддерживая друг друга в ненадежной стабильности. Почти никаких огоньков не видно было над водою, хотя время от времени лодка проскальзывала по слабому свечению, идущему откуда-то из глубин.
Руиз искал приметы, пытаясь сравнить свои воспоминания о последнем посещении этого места с тем, что он видел во тьме.
Вот оно! Металлический прут от решетки, который слегка напоминал человека, распятого вверх ногами – это он помнил. Он повернул лодку к низкому переплетению ржавых балок и увидел проем там, где и ожидал его увидеть.
Он проехал под грубой аркой из сваренных вместе балок в лагуну к причалу, где была привязана только одна канонерка, правда, бронированная. Ее блестящий корпус наполовину сидел в воде, привязанный к торчащему из глубины металлическому стержню.
Он развернул лодку и объехал амфибию – канонерка могла и летать и плавать – восхищаясь ее округлыми моторными бульбами, тремя встроенными орудиями, рядом торпедных орудий по всей срединной линии борта. Если бы только у него было достаточно инструментов, чтобы разоружить охранную систему лодки, все его хлопоты и проблемы были бы решены. Но что было думать о пустом, напомнил он себе, если лодка принадлежала Публию, как он подозревал, ее охранительные системы должны были быть воистину весьма хитроумны.
Он вздохнул и позволил своей лодке подплыть к кое-как сколоченному причалу на самом внутреннем крае лагуны. Он только мог надеяться на то, что Публий все еще был хозяином этой части Моревейника и что его существа позволят Руизу войти нетронутым. Может быть, они примут его за клиента – в своем роде, он и был клиент.
Лодка прикоснулась к причалу с мягким металлическим звоном, и Руиз поднялся. Он поднял колпак лодки из армированного стекла и установил мониторы-охранники. Он очень остро сознавал, что в этом отношении лодка недостаточно защищена, но у него не было времени устраивать на ней сложные сигнализации и ловушки. Первый же компетентный вор, который попадется навстречу, украдет его лодку. Он мог только надеяться, что этого не случится. Или что это уже не будет тем или иным образом иметь значения.
Он цепью привязал лодку к пристани и пошагал в пещерную тьму за пристанью, выглядывая изобретателя чудовищ.
Лабиринт Публия был таким же страшным, как всегда. Стены были вырезаны из древнего топленого камня ржавого черного цвета, кое-где встречались полосатые вкрапления мутно-красного стекла. Низкие потолки поддерживали свечение люминесцентного мха, бросавшего голубоватый свет на сырой пол, на лужи застоявшейся воды и склизкий камень.
Руиз старался идти бесшумно, насколько это было возможно, насторожив уши, поскольку он старался услышать, не таится ли где-нибудь в лабиринте кто-нибудь из чудовищ Публия. Но сперва все, что ему удавалось услышать, была капель воды с потолка и стен и очень слабое гудение мощных моторов внизу. Все-таки он нес свое осколочное ружье в одной руке, поставив наизготовку парализатор в другой.
По мере того, как он углублялся в лабиринт, проходы становились все уже, пересечения коридоров все многочисленнее, все более запутанными, а свет все слабее. Он надеялся, что не забыл дорогу: прошло довольно много времени с последнего его посещения этого страшного места.
В некоторых местах светящийся мох погиб совершенно, поэтому Руиз пробирался сквозь бархатистую тьму с исключительной осторожностью, боясь, что с каждым новым шагом может поставить ногу на нечто такое, что совсем ее откусит. Ему стали слышаться неприятные звуки: далекий рев, топанье тяжелых лап, вздохи страшных существ в темноте. Ни один из этих звуков не означал непременно нечто страшное. В лабиринте была весьма своеобразная акустика, и вполне возможно было, что ни одно из чудищ Публия не подкрадывалось к нему.
Он начинал чувствовать, как вес небоскреба над ним давит на него. Стал побаиваться, что ненадежная и прогнившая конструкция может выбрать именно этот момент, чтобы подчиниться законам притяжения и обрушиться на него. Он знал, что страх этот нерационален, неразумен. Этот небоскреб простоял в Моревейнике под своим теперешним углом к земле миллион лет.
Воздух был жаркий и парной, густой от разнообразной вони. Когда он углубился в лабиринт, он все чаще стал натыкаться на гниющие куски мяса, которые валялись там и сям по коридорам – неудачные попытки создания чудищ или остатки других посетителей, может быть. Свежий помет чудищ был еще одним риском – Руизу никак нельзя было вляпаться во что-нибудь, а потом идти в скользких сапогах.
Он уже начинал мечтать, чтобы какое-нибудь чудовище появилось. Он мог бы перестать высматривать его и начать действовать.
Когда же оно появилось из бокового коридора, он понял, что за дурацкое желание это было.
Оно было высокое, мускулистое, худощавое, со смутно человекообразным торсом и головой длинномордой рептилии. Лапы его были как-то странно приделаны к туловищу и сгибались в неожиданных местах, – уж слишком много в них было суставов, – но его когти были длинные и острые, и оно прыгнуло на Руиза, выставив лапы и намереваясь его разорвать.
Руиз навел на него осколочное ружье и послал взрыв, который по диагонали разорвал ему грудь. Чудовище упало ничком, все еще собираясь схватить Руиза, но он поднырнул под лапу и отскочил в сторону.
Видимо, осколки перерезали чудовищу позвоночник, потому что оно могло теперь только ползти за Руизом, опираясь на одни передние лапы, скрежеща когтями по камню, на котором хотело найти опору. Оно попыталось заговорить, не то ругаясь, не то молясь. Полуоформленные слова почти можно было разобрать.
Руиза слегка затошнило, но он направил еще один выстрел между желтыми глазами. Существо умирало медленно. После того, как Руиз уже прошел мимо, он все еще слышал скрежет когтей по камню и шарканье ползущего тела.
Он старался не думать о том, чем бы он мог стать, если бы Публий был в плохом настроении. А это бывало часто. Руиз совершенно не рассчитывал на милосердие и доброту Публия, если такие качества вообще в нем существовали. Он только мог надеяться, что изготовитель чудовищ согласится оказать ему услугу или продать ему услугу по той цене, какую Руиз сможет заплатить.
Он никогда не мог понять пристрастия Публия к его сумасшедшему искусству – Публий, казалось, обитал в человеческом теле, но Руиз не мог себе представить, что такое означало бы – оказаться на миг в голове Публия. Не говоря о том, чтобы жить с таким мышлением, как у него.
А в последний раз, когда Руиз видел Публия, изобретатель чудовищ развлекался тем, что рассказывал Руизу, какие замечательные существа могут быть сделаны из его, Руиза, сырого мяса.
Руиз передернулся. До этого момента он не вспоминал даже, насколько он ненавидел и боялся своего бывшего сотоварища по оружию.
Кореана не могла уснуть, поэтому она сидела в своей роскошной постели и приказала Леншу принести ей стакан молока со снотворным и тарелку масляного печенья. Пока она ждала, чтобы снотворное оказало свое действие, она занялась тем, чтобы просмотреть на холоэкране в спальне предложения, которые печатал в бюллетене официальный невольничий рынок. Она начала с того товара, который должен быть продан на следующий день.
Сперва она предположила, что Руиз Ав окажется достаточно хитер, чтобы выставить свой товар на продажу под фальшивым именем и данными, чтобы она не сумела проследить его, прежде чем он продаст фараонцев и смоется. Поэтому она установила поисковые параметры по принципу поиска товара с планет Жестокого Мира, низкой технической культуры, который обладал бы артистическими умениями и навыками. Она была уверена, что Руиз Ав не сможет устоять перед искушением получить хорошую цену за свои трофеи, а если бы он продал их как необученных примитивов, он получил бы жалкие гроши за мужчин, хотя, впрочем, женщина принесла бы неплохой доход от подземных борделей, если бы ее туда продать.
Официальный рынок в Моревейнике был огромен, и она просмотрела уже сотни фотографий и статистического материала без всякого успеха, казалось, все работорговцы затоварились на Моревейнике примитивными артистами: исполнителями танца дождя с Пуэбло, певцами пламени с Ада II, дрессировщиками с Серебряного доллара, страстодраматиками с Золотого Ока.
Ее веки начали слипаться, а она посмотрела только малую часть каталога. Прежде чем бросить окончательно, она решила проверить, не сделал ли Руиз Ав глупости, хоть один раз. На этот раз она поставила единственный поисковый параметр: товар родом с Фараона. На холоэкране немедленно появилась жесткое наглое лицо Фломеля, презрительно глядящее на Кореану.
Она с восторгом захлопала в ладоши и прочла статистический материал. Когда она дошла до строки «владелец», она нахмурилась. Теперь Фломелем владела организация, называемая Глубокое Сердце, что означало, что Руиз Ав еще раз оказался противоестественно быстр. Все-таки, она введет свой доаукционный взнос на Фломеля, а завтра она выжмет из него досуха все полезные сведения. Она напечатала трансферный код на своем портативном компьютере и очень обрадовалась, когда строка «владелец» зарябила, стерлась и взамен старой надписи возникло ее имя. Тогда, ободренная успехом, она стала продолжать свои поиски, и была страшно удивлена, когда не нашла никакого упоминания об остальных. Неужели Мармо, в конце концов, оказался прав? Неужели Руиз снова сделал нечто непредсказуемое и отпустил своих компаньонов на свободу? Или же, что еще более необъяснимо, неужели он продолжал защищать их и оберегать?
Нет. Она покачала головой в яростном отрицании. Он не мог до такой степени оказаться глуп, так что скоро ее собственность вернется к ней.
А потом она найдет Руиза Ава.
11
Теперь Руиз был очень близок к центру лабиринта Публия. Он уже сто раз свернул, прошел несколько километров. Он не видел никаких больше чудовищ, и теперь он больше и не ждал встречи с каким-нибудь из них. Изготовитель чудовищ использовал свои неудачные экземпляры для того, чтобы патрулировать внешние проходы лабиринта, таким образом прогоняя нежелательных посетителей. Однако он запрещал этим существам возвращаться в лаборатории, где они родились, чтобы тем самым не отвращать хорошо платящих клиентов. Они часто приходили посмотреть на его чудеса.
Свет стал лучше, теперь мох время от времени перемежался полосками биолюма над головой, а полы стали чище и суше. Руиз стал беспокоиться о том, как примет его Публий. Согласится ли он вообще увидеться с Руизом, не вышвырнет ли он его прочь, приказав убить? Он настолько погрузился в эти невеселые мысли, что не сразу заметил шорох приближающихся навстречу шагов, и чуть не столкнулся с группой торговцев, которые, очевидно, только что вышли из внутреннего святилища со своими покупками.
Он скользнул в боковой коридор, как раз за миг до того, как первый охранник вышел из-за поворота. Он отступил к стене и замер.
Они его не увидели, но его не впечатлила охрана торговцев: он мог бы безболезненно убить с полдюжины охранников и забрать их товары, которые как раз выносили в двух больших, покрытых тканью, клетках, которые несли по восемь потных маленьких носильщиков. Трое торговцев были грасицианцы, в роскошных костюмах-колоколах, на них были модные инкрустированные драгоценностями маски, а от коридорной вони они прижимали к носам ароматические шарики.
Руиз подумал про себя, что интересно было бы узнать, какие кошмары они приобрели у Публия.
Когда они прошли, он пошел дальше и вскоре дошел до высокой ротонды в центре лабиринта.
Свет здесь был немилосердно яркий, а трое рабов-Дирмов, охранников, караулили шлюз безопасности Публия. Это было строение из монобетона и брони над эскалатором, который должен был доставить Руиза в царство Публия, вниз.
Охранники немедленно направили тяжелые энергометы в грудь Руизу. Он остановился, поднял руки, показав, что они пусты, потом закинул руки за голову.
– Я здесь, чтобы встретиться с Публием, – сказал он и стал ждать.
– Имя? – потребовал Дирм.
– Руиз Ав?
– Цель визита?
– По делу.
При упоминании о деле Дирмы немного расслабились. Тот, кто говорил с Руизом, что-то прошептал в рацию, приколотую у него на обшлаге.
Чуть погодя и прослушав то, что ему сказали, он поднял свое оружие и жестом показал Руизу подойти, но второй так и не опускал своего оружия, продолжая целиться в Руиза.
Первый охранник закинул свой энергомет за спину, когда Руиз подошел к нему, и опытным жестом похлопал его сверху вниз, ища скрытое оружие. Потом он использовал детектор запаха и оружия, чтобы отнять у него остальное, что не обнаружилось при ручном обыске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Руиз искал приметы, пытаясь сравнить свои воспоминания о последнем посещении этого места с тем, что он видел во тьме.
Вот оно! Металлический прут от решетки, который слегка напоминал человека, распятого вверх ногами – это он помнил. Он повернул лодку к низкому переплетению ржавых балок и увидел проем там, где и ожидал его увидеть.
Он проехал под грубой аркой из сваренных вместе балок в лагуну к причалу, где была привязана только одна канонерка, правда, бронированная. Ее блестящий корпус наполовину сидел в воде, привязанный к торчащему из глубины металлическому стержню.
Он развернул лодку и объехал амфибию – канонерка могла и летать и плавать – восхищаясь ее округлыми моторными бульбами, тремя встроенными орудиями, рядом торпедных орудий по всей срединной линии борта. Если бы только у него было достаточно инструментов, чтобы разоружить охранную систему лодки, все его хлопоты и проблемы были бы решены. Но что было думать о пустом, напомнил он себе, если лодка принадлежала Публию, как он подозревал, ее охранительные системы должны были быть воистину весьма хитроумны.
Он вздохнул и позволил своей лодке подплыть к кое-как сколоченному причалу на самом внутреннем крае лагуны. Он только мог надеяться на то, что Публий все еще был хозяином этой части Моревейника и что его существа позволят Руизу войти нетронутым. Может быть, они примут его за клиента – в своем роде, он и был клиент.
Лодка прикоснулась к причалу с мягким металлическим звоном, и Руиз поднялся. Он поднял колпак лодки из армированного стекла и установил мониторы-охранники. Он очень остро сознавал, что в этом отношении лодка недостаточно защищена, но у него не было времени устраивать на ней сложные сигнализации и ловушки. Первый же компетентный вор, который попадется навстречу, украдет его лодку. Он мог только надеяться, что этого не случится. Или что это уже не будет тем или иным образом иметь значения.
Он цепью привязал лодку к пристани и пошагал в пещерную тьму за пристанью, выглядывая изобретателя чудовищ.
Лабиринт Публия был таким же страшным, как всегда. Стены были вырезаны из древнего топленого камня ржавого черного цвета, кое-где встречались полосатые вкрапления мутно-красного стекла. Низкие потолки поддерживали свечение люминесцентного мха, бросавшего голубоватый свет на сырой пол, на лужи застоявшейся воды и склизкий камень.
Руиз старался идти бесшумно, насколько это было возможно, насторожив уши, поскольку он старался услышать, не таится ли где-нибудь в лабиринте кто-нибудь из чудовищ Публия. Но сперва все, что ему удавалось услышать, была капель воды с потолка и стен и очень слабое гудение мощных моторов внизу. Все-таки он нес свое осколочное ружье в одной руке, поставив наизготовку парализатор в другой.
По мере того, как он углублялся в лабиринт, проходы становились все уже, пересечения коридоров все многочисленнее, все более запутанными, а свет все слабее. Он надеялся, что не забыл дорогу: прошло довольно много времени с последнего его посещения этого страшного места.
В некоторых местах светящийся мох погиб совершенно, поэтому Руиз пробирался сквозь бархатистую тьму с исключительной осторожностью, боясь, что с каждым новым шагом может поставить ногу на нечто такое, что совсем ее откусит. Ему стали слышаться неприятные звуки: далекий рев, топанье тяжелых лап, вздохи страшных существ в темноте. Ни один из этих звуков не означал непременно нечто страшное. В лабиринте была весьма своеобразная акустика, и вполне возможно было, что ни одно из чудищ Публия не подкрадывалось к нему.
Он начинал чувствовать, как вес небоскреба над ним давит на него. Стал побаиваться, что ненадежная и прогнившая конструкция может выбрать именно этот момент, чтобы подчиниться законам притяжения и обрушиться на него. Он знал, что страх этот нерационален, неразумен. Этот небоскреб простоял в Моревейнике под своим теперешним углом к земле миллион лет.
Воздух был жаркий и парной, густой от разнообразной вони. Когда он углубился в лабиринт, он все чаще стал натыкаться на гниющие куски мяса, которые валялись там и сям по коридорам – неудачные попытки создания чудищ или остатки других посетителей, может быть. Свежий помет чудищ был еще одним риском – Руизу никак нельзя было вляпаться во что-нибудь, а потом идти в скользких сапогах.
Он уже начинал мечтать, чтобы какое-нибудь чудовище появилось. Он мог бы перестать высматривать его и начать действовать.
Когда же оно появилось из бокового коридора, он понял, что за дурацкое желание это было.
Оно было высокое, мускулистое, худощавое, со смутно человекообразным торсом и головой длинномордой рептилии. Лапы его были как-то странно приделаны к туловищу и сгибались в неожиданных местах, – уж слишком много в них было суставов, – но его когти были длинные и острые, и оно прыгнуло на Руиза, выставив лапы и намереваясь его разорвать.
Руиз навел на него осколочное ружье и послал взрыв, который по диагонали разорвал ему грудь. Чудовище упало ничком, все еще собираясь схватить Руиза, но он поднырнул под лапу и отскочил в сторону.
Видимо, осколки перерезали чудовищу позвоночник, потому что оно могло теперь только ползти за Руизом, опираясь на одни передние лапы, скрежеща когтями по камню, на котором хотело найти опору. Оно попыталось заговорить, не то ругаясь, не то молясь. Полуоформленные слова почти можно было разобрать.
Руиза слегка затошнило, но он направил еще один выстрел между желтыми глазами. Существо умирало медленно. После того, как Руиз уже прошел мимо, он все еще слышал скрежет когтей по камню и шарканье ползущего тела.
Он старался не думать о том, чем бы он мог стать, если бы Публий был в плохом настроении. А это бывало часто. Руиз совершенно не рассчитывал на милосердие и доброту Публия, если такие качества вообще в нем существовали. Он только мог надеяться, что изготовитель чудовищ согласится оказать ему услугу или продать ему услугу по той цене, какую Руиз сможет заплатить.
Он никогда не мог понять пристрастия Публия к его сумасшедшему искусству – Публий, казалось, обитал в человеческом теле, но Руиз не мог себе представить, что такое означало бы – оказаться на миг в голове Публия. Не говоря о том, чтобы жить с таким мышлением, как у него.
А в последний раз, когда Руиз видел Публия, изобретатель чудовищ развлекался тем, что рассказывал Руизу, какие замечательные существа могут быть сделаны из его, Руиза, сырого мяса.
Руиз передернулся. До этого момента он не вспоминал даже, насколько он ненавидел и боялся своего бывшего сотоварища по оружию.
Кореана не могла уснуть, поэтому она сидела в своей роскошной постели и приказала Леншу принести ей стакан молока со снотворным и тарелку масляного печенья. Пока она ждала, чтобы снотворное оказало свое действие, она занялась тем, чтобы просмотреть на холоэкране в спальне предложения, которые печатал в бюллетене официальный невольничий рынок. Она начала с того товара, который должен быть продан на следующий день.
Сперва она предположила, что Руиз Ав окажется достаточно хитер, чтобы выставить свой товар на продажу под фальшивым именем и данными, чтобы она не сумела проследить его, прежде чем он продаст фараонцев и смоется. Поэтому она установила поисковые параметры по принципу поиска товара с планет Жестокого Мира, низкой технической культуры, который обладал бы артистическими умениями и навыками. Она была уверена, что Руиз Ав не сможет устоять перед искушением получить хорошую цену за свои трофеи, а если бы он продал их как необученных примитивов, он получил бы жалкие гроши за мужчин, хотя, впрочем, женщина принесла бы неплохой доход от подземных борделей, если бы ее туда продать.
Официальный рынок в Моревейнике был огромен, и она просмотрела уже сотни фотографий и статистического материала без всякого успеха, казалось, все работорговцы затоварились на Моревейнике примитивными артистами: исполнителями танца дождя с Пуэбло, певцами пламени с Ада II, дрессировщиками с Серебряного доллара, страстодраматиками с Золотого Ока.
Ее веки начали слипаться, а она посмотрела только малую часть каталога. Прежде чем бросить окончательно, она решила проверить, не сделал ли Руиз Ав глупости, хоть один раз. На этот раз она поставила единственный поисковый параметр: товар родом с Фараона. На холоэкране немедленно появилась жесткое наглое лицо Фломеля, презрительно глядящее на Кореану.
Она с восторгом захлопала в ладоши и прочла статистический материал. Когда она дошла до строки «владелец», она нахмурилась. Теперь Фломелем владела организация, называемая Глубокое Сердце, что означало, что Руиз Ав еще раз оказался противоестественно быстр. Все-таки, она введет свой доаукционный взнос на Фломеля, а завтра она выжмет из него досуха все полезные сведения. Она напечатала трансферный код на своем портативном компьютере и очень обрадовалась, когда строка «владелец» зарябила, стерлась и взамен старой надписи возникло ее имя. Тогда, ободренная успехом, она стала продолжать свои поиски, и была страшно удивлена, когда не нашла никакого упоминания об остальных. Неужели Мармо, в конце концов, оказался прав? Неужели Руиз снова сделал нечто непредсказуемое и отпустил своих компаньонов на свободу? Или же, что еще более необъяснимо, неужели он продолжал защищать их и оберегать?
Нет. Она покачала головой в яростном отрицании. Он не мог до такой степени оказаться глуп, так что скоро ее собственность вернется к ней.
А потом она найдет Руиза Ава.
11
Теперь Руиз был очень близок к центру лабиринта Публия. Он уже сто раз свернул, прошел несколько километров. Он не видел никаких больше чудовищ, и теперь он больше и не ждал встречи с каким-нибудь из них. Изготовитель чудовищ использовал свои неудачные экземпляры для того, чтобы патрулировать внешние проходы лабиринта, таким образом прогоняя нежелательных посетителей. Однако он запрещал этим существам возвращаться в лаборатории, где они родились, чтобы тем самым не отвращать хорошо платящих клиентов. Они часто приходили посмотреть на его чудеса.
Свет стал лучше, теперь мох время от времени перемежался полосками биолюма над головой, а полы стали чище и суше. Руиз стал беспокоиться о том, как примет его Публий. Согласится ли он вообще увидеться с Руизом, не вышвырнет ли он его прочь, приказав убить? Он настолько погрузился в эти невеселые мысли, что не сразу заметил шорох приближающихся навстречу шагов, и чуть не столкнулся с группой торговцев, которые, очевидно, только что вышли из внутреннего святилища со своими покупками.
Он скользнул в боковой коридор, как раз за миг до того, как первый охранник вышел из-за поворота. Он отступил к стене и замер.
Они его не увидели, но его не впечатлила охрана торговцев: он мог бы безболезненно убить с полдюжины охранников и забрать их товары, которые как раз выносили в двух больших, покрытых тканью, клетках, которые несли по восемь потных маленьких носильщиков. Трое торговцев были грасицианцы, в роскошных костюмах-колоколах, на них были модные инкрустированные драгоценностями маски, а от коридорной вони они прижимали к носам ароматические шарики.
Руиз подумал про себя, что интересно было бы узнать, какие кошмары они приобрели у Публия.
Когда они прошли, он пошел дальше и вскоре дошел до высокой ротонды в центре лабиринта.
Свет здесь был немилосердно яркий, а трое рабов-Дирмов, охранников, караулили шлюз безопасности Публия. Это было строение из монобетона и брони над эскалатором, который должен был доставить Руиза в царство Публия, вниз.
Охранники немедленно направили тяжелые энергометы в грудь Руизу. Он остановился, поднял руки, показав, что они пусты, потом закинул руки за голову.
– Я здесь, чтобы встретиться с Публием, – сказал он и стал ждать.
– Имя? – потребовал Дирм.
– Руиз Ав?
– Цель визита?
– По делу.
При упоминании о деле Дирмы немного расслабились. Тот, кто говорил с Руизом, что-то прошептал в рацию, приколотую у него на обшлаге.
Чуть погодя и прослушав то, что ему сказали, он поднял свое оружие и жестом показал Руизу подойти, но второй так и не опускал своего оружия, продолжая целиться в Руиза.
Первый охранник закинул свой энергомет за спину, когда Руиз подошел к нему, и опытным жестом похлопал его сверху вниз, ища скрытое оружие. Потом он использовал детектор запаха и оружия, чтобы отнять у него остальное, что не обнаружилось при ручном обыске.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50