Поэтому они стали нанимать управляющих. Хороший управляющий ценился очень высоко и получал баснословные деньги. Ему передавалась вся полнота власти в имении барона. Роль же самого барона в этом случае сводилась к требованию: "Дай столько-то денег". В остальном же управляющие делали в поместьях что хотели. Понимая, что их доход зависит от дохода барона, они построили весьма эффективную систему оборота денег и настояли на принятии нескольких правил. Эти правила без восторга, но и без сопротивления одобрили все правящие слои Тевтонии. А именно: не воевать на хлебных полях; не убивать не носящих оружия; не трогать купеческие караваны, идущие через Тевтонию; не отбирать у крестьян продовольствие и запасы зерна. Правила были полезны, что и было всеми признано. Конечно находились такие, которым было наплевать на все правила, но на ослушников смотрели также, как в Испании времен инквизиции смотрели на еретиков. Очень скоро не тем, так иным способом заставили все воюющие стороны соблюдать эти правила, превратившиеся в законы.
Конечно попадались и неблагоразумные бароны, которые считали ниже своего достоинства заниматься любыми хозяйственными делами или наоборот, предпочитали сами, без управляющих, разбираться со своим баронством. Но они быстро обнаруживали, что вести хозяйственные дела – это не мечом махать. Такие неблагоразумные люди быстро разорялись, продавали по случаю свой родовой замок и отправлялись странствовать по свету и совершать подвиги. Или, если они не были рыцарями, нанимались к другому барону.
При таком внутреннем хаосе могло показаться, что Тевтония легкая закуска для любого завоевателя. Многие так и думали. В этом случае бароны, радостно расхватав оружие предков, отправлялись в церкви. Там они начинали молиться во здравие врага, сделавшего им такой замечательный подарок – вторжение. Уж теперь-то они покажут свою удаль и военную сноровку. Только бы враг не одумался и не ушел обратно. После столь горячей молитвы они отправлялись к месту сбора армии, куда уже спешили и все остальные бароны со своими отрядами. А так как бароны проводили всю жизнь в бесконечных стычках и войнах, они прекрасно знали, что такое дисциплина и для чего она нужна. Поэтому порядок в сборном войске поддерживался железный. Строгая иерархия командования исключала любое дублирование приказов. Конечно, в этой армии было множество слабых мест: практически отсутствовало тыловое обеспечение, так как бароны совершенно этим не интересовались. Да и не нужно им это было. Их замки так густо усеивали всю Тевтонию, что они вполне могли служить опорными базами для армии. Крестьяне же, как начиналась война, немедленно свозили в эти замки все запасы продовольствия. Вражеской армии оставалось сомнительное удовольствие идти по лишенной продовольствия местности. В этом случае перед противником было два возможных пути: либо штурмовать бесконечное количество замков из-за запасов, с риском поджога складов в случае опасности падения замка; либо везти обозы, которые постоянно подвергались угрозе быть захваченными летучими отрядами баронов. Стоило же врагу повернуться к этим рейдерам, как те немедленно скрывались за стенами ближайшего замка. Бароны дураками не были и отступление с поля боя перед превосходящими силами вовсе не считали позором.
Другой значительной слабостью тевтонской армии было отсутствие пехоты. Пехота набиралась из крестьян, была плохо вооружена и практически необучена. К таким пехотинцам бароны не испытывали даже презрения.
Тем не менее, несмотря на все недостатки, эта армия была грозной силой. Железная дисциплина, компетентное командование, личная храбрость позволяли им на равных встречать самых грозных захватчиков.
Когда же остатки вражеских армий убирались к себе на родину, бароны устраивали грандиозную попойку. После нее они возвращались к своим обычным делам. За пленных офицеров получали выкуп, солдат же иногда отпускали просто так, приглашая приходить еще. Те клятвенно заверяли, что если у них будет выбор, то они голыми выйдут против разъяренных драконов, горгулий и гарпий, но сюда больше не придут.
Несколько раз тевтонская армия пробовала преследовать врага на его территории. Но здесь сразу начинали давать о себе знать недостатки в организации армии. Не было подвоза продовольствия, а завоеванную территорию никто не хотел охранять, поскольку это было скучно и не сулило никаких подвигов. Не было пехоты, которая в состоянии была бы защитить тылы и закрепить успех. Поэтому такие походы всегда заканчивались ничем.
Через эту страну и лежал наш путь.
Я оглянулся, Рон по-прежнему следовал за нами. Ко мне подъехал Эльвинг.
– Он не вернется, а дальше ехать ему одному опасно. Нам еще сильно повезло, что пока мы никого не встретили.
– И что ты предлагаешь?
– Решай. – Эльф посмотрел на Рона. – Но один он погибнет.
– С нами он тоже может погибнуть.
– В этом все и дело, что может, а может и не погибнуть. Но с нами у него будет шанс.
– И чего он за нами увязался?! – в сердцах воскликнул я.
– Не за нами, а за тобой. Ты для него герой и он хочет походить на тебя.
– Я не кинозвезда. Только восторгающегося моим геройством мальчишки мне для полного счастья и не хватало.
– Кто такая кино... звезда?
– Неважно. – Я опять обернулся. Нет, от попутчика нам точно не отделаться.
Эльвинг понял, что я сдался и замахал рукой Рону. Тот радостно гикнул и поскакал к нам. Около нас лихо затормозил, но норовистый конь взбрыкнул, мальчишка плавно снялся с седла и кубарем покатился по дороге. Я прикрыл глаза.
– Эл, скажи, он хоть жив?
– Жив. Что ему будет, этому сокровищу, – усмехнулся эльф.
– Придется продать этого коня. Он слишком резв для тебя. Ты с ним не справишься.
– Никогда! Я не отдам мою Звезду! – Рон буравил меня сердитым взглядом.
– Очень хорошо. В таком случае разворачивайся и двигай назад. Мы не можем путешествовать с человеком, который летает чаще, чем едет в седле.
– Я не летаю! Это у меня случайно получилось!
Я молча смотрел на Рона.
– Ну хорошо. – Под моим пристальным взглядом он явно чувствовал себя неуютно. – Просто я слишком резко затормозил.
– Если ты еще раз упадешь, то либо меняешь коня, либо отправляешься назад. Договорились?
Мальчишка немного помялся.
– Ладно, – тихо буркнул он.
– Обещаешь?
– Ну сказал же, что обещаю. – Он с решительным видом забрался в седло, покачнулся, едва не загремел с другой стороны коня, но удержался.
Чтобы испытать Рона как наездника, я нарочно задал высокий темп.
– После того, как Рон свалился с лошади в десятый раз, а все его оправдания типа: камень попал в подкову, ослабла подпруга, слишком крутой поворот оказались исчерпаны, он, кажется, смирился с неизбежным. Как наездник он, может быть, был и неплох, но управиться с боевым конем у него явно не хватало сил. Конь же, почувствовав слабость наездника, вовсю показывал свой норов. Мне даже без моего дара было видно, что всадник не пользуется никаким уважением у животного.
В ближайшем же замке мы сторговали коня по хорошей цене, получив в обмен смирную кобылу и некоторую сумму в золоте. Это золото я тут же засунул в кошелек и отдал его Рону.
– Это мне? – глаза мальчишки удивленно распахнулись: он никогда даже не видел такой суммы денег.
– Тебе-тебе. В конце концов, это же за твоего коня. Так что ты их честно заработал.
– Бери, – поддержал меня Эльвинг.
Рон издал какой-то радостный вопль и подхватил кошелек, с гордостью прицепив его к поясу.

Через несколько часов утомительной скачки мы подъехали к довольно большой деревне. Решив, что пора немного отдохнуть и подкрепиться, мы направились к трактиру. Через Тевтонию постоянно проходило множество караванов, так что трактиров, гостиниц, постоялых дворов было множество.
Пока мы с Эльвингом занимались устройством своих коней и заказывали еду, Рон куда-то пропал. Куда он исчез, не заметил ни я, ни эльф.
– Вот ведь появился на нашу голову!
– Спокойно, Эн. Может ему просто погулять захотелось?
– Погулять?! Пусть только придет, я ему так погуляю!
Посетители трактира с испугом обернулись в мою сторону. Как я уже успел убедиться, информация Мастера оказалась верна: к рыцарям, даже таким малолеткам как я, здесь относились очень почтительно. Никто из простых людей не смел не то, чтобы сказать мне слово поперек, но даже первым заговорить не осмеливался. А если какой-нибудь купец и заговаривал, то очень почтительно. Поэтому неудивительно, что мой гнев встревожил всех посетителей, поскольку в данный момент здесь не было ни одного, кроме меня, рыцаря.
– Ты напрасно сердишься Энинг, – сердито заметил Мастер. – Рыцари в этой стране культ. Ты сейчас можешь сжечь этот трактир и никто не посмеет тебя остановить.
– Не может быть? Что же они будут стоять и смотреть?
– Будут. Потом они, правда, пожалуются барону, которому принадлежит эта земля. Он то и постарается тебя наказать. Он, но не крестьяне или купцы. Поэтому постарайся сдерживать свои эмоции. Не стоит пугать людей.
– Я не знал, что все так круто.
– Хм. Круто? Что это означает? Я знаю, что круто может быть сварено яйцо, но в данном контексте это слово мне непонятно.
Последняя фраза вырвалась у меня по-русски, и Деррон не упустил возможности пополнить свой словарный запас. К счастью в этот момент в трактир вошел Рон, что избавило меня от необходимости вступать в лингвистическую беседу.
– Где ты был? – Сердито посмотрел я на него.
– Ходил за покупками. – Мальчишка дернул плечом. – Я что, не имею права?
– За покупками? – Только тут я разглядел у него на поясе длинный узкий кинжал в вычурно разукрашенных ножнах. – Имел, но мог хотя бы предупредить. Мы же волновались за тебя.
– Извините. – Он виновато опустил глаза. – Зато вот. – Рон вытащил кинжал, хвастаясь своим приобретением. Воинственно взмахнул им пару раз, потом закрутил в руке. – Я видел, как так один солдат делал.
– Осторожно! – Мое предупреждение запоздало: кинжал вырвался из руки и полетел прямо в эльфа.
Реакция Эльвинга оказалась отменной. Не вставая с места, он на лету перехватил кинжал за рукоять и стал рассматривать, будто ничего не случилось.
Я, вскочивший с места, чтобы отбить удар, хотя и понимал, что не успеваю, вздохнул с облегчением и резко повернулся к Рону. Тот стоял бледный, в глазах блестели слезы испуга. Он переводил взгляд с эльфа на свои руки и, всхлипывая, повторял:
– Я не хотел... это случайно получилось...
Глядя на него, моя злость прошла.
– С таким попутчиком и враги не нужны.
Рон готов был уже разреветься, но в этот момент вмешался эльф. Невозмутимо он вернул Рону кинжал и спросил:
– Сколько ты за него заплатил?
– Сколько? – Вопрос сбил Рона с толку. Он явно ожидал другого. – Пять динаров.
Пять динаров? Ясно, нашего друга надули. Пять динаров это слишком дешево за действительно хорошее оружие и слишком дорого для разукрашенной игрушки, которой он явно и был.
– Понятно. После того, как поедим, сходим-ка мы с тобой к тому оружейнику, который тебе его продал.
– Я с вами. Мне тоже хочется поговорить с ним.
Эльвинг улыбнулся мне.
– Это было бы неплохо.
– А что, плохое оружие? – удивленно спросил Рон. – По-моему красивое.
– Да как тебе сказать, – осторожно ответил Эльвинг. – По настоящему хорошее оружие редко бывает таким разукрашенным. Для какого-нибудь дворянчика, никогда не покидающего свой родной дом твой кинжал в самый раз. Если уж ты хотел приобрести оружие, то хотя бы посоветовался со мной или с Энингом.
– Лучше с Элом. – Деррон, конечно, научил меня разбираться в оружие, но все-таки эльф занимался им с рождения.
Рон скис. Без аппетита съел свой обед и быстро выскочил на улицу.
– Не слишком ли мы сильно за него взялись?
Эльвинг отложил вилку.
– Нет. Если он хочет путешествовать с нами, то должен научиться некоторым правилам. В конце концов его жизнь зависит от нас также, как наши от него. В минуты опасности мы должны быть уверены, что он не выкинет какое-нибудь коленце. И первое, чему мы должны научить его – это дисциплине.
Нельзя было не признать рассуждения Эльвинга здравыми. В случае тревоги лучше всего будет, если Рон сразу подчиниться любому нашему приказу, а не проявит какую-нибудь самодеятельность.
– Тебе крупно повезло с попутчиком, Энинг, – заметил Деррон. – Этот эльф очень серьезный человек.
А то я и так не знал, что мне повезло.
– А кто-то, помнится, говорил, что не стоит оказывать ему помощь?
– Я очень рад, что ты меня не послушал.

Инициативу разговора с оружейником я полностью отдал Эльфу. Тот молча положил перед небольшим худым старикашкой кинжал и стал пристально смотреть на продавца.
– Вы что-нибудь желаете, молодые люди? – занервничал тот.
– Желаем. Желаем вернуть свои деньги за вот это, с позволения сказать оружие.
– Но это великолепный клинок!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74