Пути и возможности ему создают людская трусость и безответственность сознания, успокаивающего себя и погружающегося в духовное оцепенение. И в большом, и в малом тьма захватывает инициативу.
Получается невольное пособничество. Появляется, по словам Рериха, «разновидность добровольцев зла, которые часто и не подтверждают ложь словесно, но злорадствуют молчаливо. Они даже не пытаются предостеречь клеветника о последствиях его лжи. Наоборот, своею молчаливою улыбкою они поощряют злотворя-щего. Таким путем от сознательных сил темных до воинов активного добра оказывается еще огромный стан добровольцев зла, которые в самых разных степенях и содействуют, и потворствуют заражению атмосферы».
Что же может противостоять яростным атакам и лукавым диверсиям тьмы? Прежде всего, говорит Рерих, объединение. Если темные силы организованны (а на многочисленных примерах нашей действительности можно убедиться, «насколько они понимают друг друга и подчиняются какой-то своей незримой и неуловимой иерархии»), то тем более спешно и неотложно должны быть организованы силы добра. Причем организованность эта не должна быть благодушным пожеланием или чем-то отвлеченным, а должна быть живой, действенной и сугубо конкретной.
Затем постоянная бдительность, ибо обычная тактика тьмы: вести незаметные подкопы под твердыню света. Служители тьмы могут прикрываться разными личинами (они могут прикинуться даже борцами за правое дело) — лишь бы распахнулись для них ворота. Распоясываются же они, очутившись в крепости.
И наконец, наступление. «Тьма должна быть рассеиваема беспощадно, с оружием света и в правой и в левой руке».
Много признаков темноты. Но на один из них вновь и вновь обращает внимание Рерих. «Всюду какие-то темные силы обрушиваются прежде всего на культурные проявления. Точно бы именно культура мешает им довершить адски задуманное разложение мира».
— Прежде всего народ отнимет у культуры с большой буквы большую букву "К" и заменит ее маленькой. Но что от нее останется, трудно сказать.
Можно предположить, что эти слова родились в прямой полемике с Рерихом и во времена Рериха. Но их произнесли в наши дни. Известный своими «тушинскими перелетами» и любовью к идеологическим фейерверкам и сенсациям, французский писатель Жан-Поль Сартр перешел на ультралевые позиции. Он-то и пророчествует грядущие разрушительные деяния народных масс. («Клевещут на народ», — говорил о традиционном методе темных провокаций Рерих.)
Круг замыкается. В одном и том же пункте встречаются левоэк-стремистская, псевдореволюционная фраза и погромные речи фашизма. И то и другое одинаково кощунственно, как кощунственно громогласное заявление Сартра: «Что касается „Моны Лизы“, то я позволил бы ее сжечь, даже ни минуты не раздумывая».
4
Темные тайно и явно сражаются. Рерих пишет: «Помимо ежедневных газетных сообщений о всевозможных антикультурных ужасах, на печатных столбцах можно находить своеобразные указания, в спокойном тоне, точно бы они могут соответствовать двадцатому веку нашей эры и неисчислимому веку от начала планетной жизни».
Рерих приводит целый список потрясающих спокойствием своего тона «своеобразных указаний» о всякого рода кощунствах, еще недавно считавшихся лишь продуктом темных романов и нечистоплотных выдумок.
«Черные мессы в Лондоне». Статья повествует о таинстве, совершаемом в одном из фешенебельных домов столицы. Здесь все как в церкви, но — наоборот. Горят черные свечи, вино, которым причащаются, черное и т. п. Как и в церкви, участники «черной мессы» исповедуются, но раскаиваются они в совершении добрых поступков. Все это кончается оргией.
«Черная магия на Брокене». Фотографии девушки, козла и прочих атрибутов колдовского шабаша.
Финляндия. Открыта организация некромантов, под крик ручного черного ворона занимающаяся осквернением трупов.
Америка. Собралась народная толпа (многие приехали издалека), чтоб полюбоваться сожжением негра.
Германия. Толпа в Берлине окрашивала знамена со свастикой в крови казненных.
— Это было не в средние века, а теперь, — говорит Рерих. — К сожалению, — добавляет он, — всякие подобные сообщения появляются не только в поразительном разнообразии, но даже и в необыкновенной, ускоренной прогрессии.
Увы, наблюдение это оказалось пророческим. А слова Рериха столь актуальны, что кажется: они написаны сейчас, по материалам современной буржуазной жизни. Обратимся к недавней газетной публикации.
"Верховный жрец «Храма сатаны» восседал на троне. Он был в длинной черной мантии. На его груди поблескивала звезда. Правая рука опиралась на громадный меч, в левой руке он держал человеческий череп.
Он вещает:
— Сатана — проявление темных сторон человеческой натуры. В каждом из нас сидит сатана. Задача состоит в том, чтобы познать и выявить его. Сатанинское начало, заключенное в людях, — главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем с помощью различных магических заклинаний".
Это не сцена из оккультного романа. Главный идеолог сатанизма Энтони Лавей дает интервью корреспонденту. Основанная им в 1966 году «церковь навыворот», «церковь сатаны» зарегистрирована властями Калифорнии в качестве официальной религиозной организации. Духовный мистический шабаш ширится. Вот сообщение из «Пари матч»:
«Рядом с магазинами, торгующими порнографической литературой, появляются магазины препаратов для магических церемоний: там продают волшебные напитки и талисманы… Появились маги, странные пророки, колдуны».
А вот описание киноленты, заснятой последователями другого «черного апостола», так называемого Иисуса-сатаны: «Было заснято обезглавленное тело нагой женщины, рядом с которым лежала ее отрубленная голова, а вокруг танцевали люди в черных колпаках, разбрызгивая вокруг кровь…»
Город желтого дьявола. Страна желтого дьявола. Мир желтого дьявола. Но то, что во времена Горького было аллегорией, в наше время стало действительностью.
Верховный жрец «Храма сатаны» в зловеще-черном одеянии, с перевернутой наоборот звездой (ибо цель темных исказить все светлые символы) пророчествует, что к 1985 году все ортодоксальные религии, существующие в Америке и за ее пределами, исчезнут, уступив место сатанизму.
— На чем основывается ваш оптимизм?
— На знании человеческой натуры. Собственно говоря, мы проповедуем то, что уже давным-давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами.
«Черный папа», «черные мессы», колдуны, маги. Мистика? Да, но цели ее не заоблачные, а земные. По свидетельству главы «церкви навыворот», в новом порядке, общественном порядке сатанизма, который неизбежно придет на смену теперешнему хаосу в США, не будет места для либералов и прочих уродов. Их будут ссылать на необитаемые острова, чтобы они не заражали остальное человечество.
Темные тайно и явно сражаются. Характерная черта нашего времени — они предпочитают сражаться явно. Идет своеобразная психическая атака на человека. Маски сброшены. Сущность обнажена до предела.
Вековым опытом этой глобальной, этой тайной и явной битвы Света и тьмы выковано убеждение, которое Рерих формулирует как непреложный закон своей стратегии и тактики.
«Свет рассеивает тьму». Эта старая истина применима во всем и всегда. И чтобы подтверждать ее, свет действия должен быть таким же объединенным, как и насыщенность тьмы. Каждый трудящийся на созидание, каждый работник культуры, конечно, всегда и прежде всего должен помнить, что он не одинок. Было бы великим и пагубным заблуждением хотя бы минутно ослабить себя мыслью о том, что тьма сильнее Света".
Даже мысль о каком-то особом преуспеянии темных вредна, ибо тем самым мы как бы даруем им новую силу. Никогда и нигде не преувеличивать мощь темноты или их мифическое вездесущие — призывает Рерих.
«Если кто-то будет настаивать на одолении силами темными, то ему нужно предложить, прежде всего, осмотреть, каков таков сам одолеваемый? Не сам ли он какою-то раздражительностью, или грубостью, или сомнением вырастил чертополох, в котором укрываются всякие черти?»
Нужно помнить, что темные, какими бы сильными они ни казались, как бы ни были организованны, все же ограничены. В этой ограниченности их конечное поражение.
Они и сами знают (или подозревают) о своей ограниченности и больше всего опасаются, что она будет замечена другими. Каждая победа над тьмою — следствие большой и трудной борьбы. Но торжество света над тьмою в сущности предрешено.
5
Полотнище с тремя красными кругами на белом фоне. Прошлые, Настоящие и Будущие достижения человечества, окруженные кольцом Вечности, — таким виделось художнику Знамя Мира. По мысли
Рериха, подобно тому как флаги с красным крестом охраняют госпитали и больницы, так и знамена мира должны развеваться над музеями и другими учреждениями культуры, чтобы спасти их от гибели.
Борьба за мир, которая велась в тридцатые годы, отвечала сокровенным помыслам Рериха. Он уверен, что завоевательство становится средневековым понятием, что насилия и войны останутся лишь на определенных страницах истории. «Мир всячески мыслит о мире». С радостью он замечает:
— Не удивительно ли, что по-русски слово «мир» единозвучно и для мирности, и для вселенной. Единозвучны эти понятия не по бедности языка. Язык богатый. Единозначны они по существу. Вселенная и мирное творчество нераздельны.
Выступая с идеей пакта о защите культурных ценностей, Рерих создает свой фронт сражения за мир. Странно, но именно эта деятельность художника вызывала (и до сих пор вызывает) обвинение в пацифизме.
Такое обвинение чистейшей воды недоразумение, оно свидетельствует о полном незнании вопроса, о решительном непонимании личности и трудов Рериха.
Во-первых, никогда Рерих не суживал действие пакта лишь зоной военных столкновений. Он придавал ему более широкое и ответственное значение.
«…Для нас Знамя Мира является вовсе не только нужным во время войны, но, может быть, еще более нужным каждодневно, когда без грома пушек часто совершаются такие же непоправимые ошибки против Культуры».
Во-вторых, Рерих никогда не полагал, что его пакт, как некое магическое заклинание, может остановить войну. Не был он столь наивен, чтобы звать к моральному разоружению перед лицом надвигающихся событий. Наоборот. Вся жизнь Рериха, все творчество его — призыв к отпору сгущающейся силе мрака. В этом призыве художник соединяет два самых дорогих для него понятия: Родина и Культура.
«Оборона Родины есть долг человека. Так же точно, как мы защищаем достоинство матери и отца, так же точно в защиту Родины приносятся опыт и познания. —Небрежение к Родине было бы прежде всего некультурностью… Защита Родины есть и оборона культуры».
Где же тут пацифизм? Или для некоторых людей слово «культура» обязательно сопрягается с пацифизмом? Словно предвидя эти возражения и нападки, Рерих заявляет:
«Не будучи безжизненными пацифистами, мы хотели бы видеть Знамя Мира развевающимся, как эмблему новой счастливой эры. Мы не отвлеченные идеалисты. Наоборот, нам кажется, что тот, кто хочет украсить и облагородить жизнь, тот является настоящим реалистом».
Движение, возглавляемое Рерихом, захватило миллионы людей. Во многих странах мира создаются комитеты содействия пакту Рериха. Но встретило движение и активное противодействие. Были прямые противники. Было равнодушие. А было и такое:
«…Нам приходилось слышать, что главным препятствием для некоторых государств было, что идея пакта исходила от русского. Мы достаточно знаем, как для некоторых людей, по какому-то непонятному атавизму, все русское является неприемлемым».
В 1935 году пакт Рериха был подписан президентом Соединенных Штатов Америки Франклином Рузвельтом и руководителями стран Американского континента. Вторая мировая война перечеркнула это соглашение, как перечеркнула и многое другое. Лишь после разгрома фашизма, лишь после того, как Советский Союз и страны социализма стали главной, определяющей силой всей общественно-политической и культурной жизни планеты, великое начинание Рериха обрело реальность. В 1954 году в Гааге была заключена Международная конвенция о защите, культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. Ее подписали и ратифицировали Советский Союз и другие страны мира. В основу конвенции лег пакт Рериха.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«КРАСОТА, ВЕДУЩАЯ К ПОЗНАНИЮ КОСМОСА»
1
Я нашел наконец пустынника.
Вы знаете, как трудно найти
пустынника здесь, на земле.
Просил я его, укажет ли
он путь мой и примет ли
он благосклонно мои труды?
Он долго смотрел и спросил,
что у меня есть самое любимое?
Самое дорогое? Я отвечал:
«Красота». — "Самое любимое
ты должен оставить". — "Кто
заповедал это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Получается невольное пособничество. Появляется, по словам Рериха, «разновидность добровольцев зла, которые часто и не подтверждают ложь словесно, но злорадствуют молчаливо. Они даже не пытаются предостеречь клеветника о последствиях его лжи. Наоборот, своею молчаливою улыбкою они поощряют злотворя-щего. Таким путем от сознательных сил темных до воинов активного добра оказывается еще огромный стан добровольцев зла, которые в самых разных степенях и содействуют, и потворствуют заражению атмосферы».
Что же может противостоять яростным атакам и лукавым диверсиям тьмы? Прежде всего, говорит Рерих, объединение. Если темные силы организованны (а на многочисленных примерах нашей действительности можно убедиться, «насколько они понимают друг друга и подчиняются какой-то своей незримой и неуловимой иерархии»), то тем более спешно и неотложно должны быть организованы силы добра. Причем организованность эта не должна быть благодушным пожеланием или чем-то отвлеченным, а должна быть живой, действенной и сугубо конкретной.
Затем постоянная бдительность, ибо обычная тактика тьмы: вести незаметные подкопы под твердыню света. Служители тьмы могут прикрываться разными личинами (они могут прикинуться даже борцами за правое дело) — лишь бы распахнулись для них ворота. Распоясываются же они, очутившись в крепости.
И наконец, наступление. «Тьма должна быть рассеиваема беспощадно, с оружием света и в правой и в левой руке».
Много признаков темноты. Но на один из них вновь и вновь обращает внимание Рерих. «Всюду какие-то темные силы обрушиваются прежде всего на культурные проявления. Точно бы именно культура мешает им довершить адски задуманное разложение мира».
— Прежде всего народ отнимет у культуры с большой буквы большую букву "К" и заменит ее маленькой. Но что от нее останется, трудно сказать.
Можно предположить, что эти слова родились в прямой полемике с Рерихом и во времена Рериха. Но их произнесли в наши дни. Известный своими «тушинскими перелетами» и любовью к идеологическим фейерверкам и сенсациям, французский писатель Жан-Поль Сартр перешел на ультралевые позиции. Он-то и пророчествует грядущие разрушительные деяния народных масс. («Клевещут на народ», — говорил о традиционном методе темных провокаций Рерих.)
Круг замыкается. В одном и том же пункте встречаются левоэк-стремистская, псевдореволюционная фраза и погромные речи фашизма. И то и другое одинаково кощунственно, как кощунственно громогласное заявление Сартра: «Что касается „Моны Лизы“, то я позволил бы ее сжечь, даже ни минуты не раздумывая».
4
Темные тайно и явно сражаются. Рерих пишет: «Помимо ежедневных газетных сообщений о всевозможных антикультурных ужасах, на печатных столбцах можно находить своеобразные указания, в спокойном тоне, точно бы они могут соответствовать двадцатому веку нашей эры и неисчислимому веку от начала планетной жизни».
Рерих приводит целый список потрясающих спокойствием своего тона «своеобразных указаний» о всякого рода кощунствах, еще недавно считавшихся лишь продуктом темных романов и нечистоплотных выдумок.
«Черные мессы в Лондоне». Статья повествует о таинстве, совершаемом в одном из фешенебельных домов столицы. Здесь все как в церкви, но — наоборот. Горят черные свечи, вино, которым причащаются, черное и т. п. Как и в церкви, участники «черной мессы» исповедуются, но раскаиваются они в совершении добрых поступков. Все это кончается оргией.
«Черная магия на Брокене». Фотографии девушки, козла и прочих атрибутов колдовского шабаша.
Финляндия. Открыта организация некромантов, под крик ручного черного ворона занимающаяся осквернением трупов.
Америка. Собралась народная толпа (многие приехали издалека), чтоб полюбоваться сожжением негра.
Германия. Толпа в Берлине окрашивала знамена со свастикой в крови казненных.
— Это было не в средние века, а теперь, — говорит Рерих. — К сожалению, — добавляет он, — всякие подобные сообщения появляются не только в поразительном разнообразии, но даже и в необыкновенной, ускоренной прогрессии.
Увы, наблюдение это оказалось пророческим. А слова Рериха столь актуальны, что кажется: они написаны сейчас, по материалам современной буржуазной жизни. Обратимся к недавней газетной публикации.
"Верховный жрец «Храма сатаны» восседал на троне. Он был в длинной черной мантии. На его груди поблескивала звезда. Правая рука опиралась на громадный меч, в левой руке он держал человеческий череп.
Он вещает:
— Сатана — проявление темных сторон человеческой натуры. В каждом из нас сидит сатана. Задача состоит в том, чтобы познать и выявить его. Сатанинское начало, заключенное в людях, — главное и наиболее могущественное. Им надо гордиться, а не тяготиться. Его надо культивировать, что мы и делаем с помощью различных магических заклинаний".
Это не сцена из оккультного романа. Главный идеолог сатанизма Энтони Лавей дает интервью корреспонденту. Основанная им в 1966 году «церковь навыворот», «церковь сатаны» зарегистрирована властями Калифорнии в качестве официальной религиозной организации. Духовный мистический шабаш ширится. Вот сообщение из «Пари матч»:
«Рядом с магазинами, торгующими порнографической литературой, появляются магазины препаратов для магических церемоний: там продают волшебные напитки и талисманы… Появились маги, странные пророки, колдуны».
А вот описание киноленты, заснятой последователями другого «черного апостола», так называемого Иисуса-сатаны: «Было заснято обезглавленное тело нагой женщины, рядом с которым лежала ее отрубленная голова, а вокруг танцевали люди в черных колпаках, разбрызгивая вокруг кровь…»
Город желтого дьявола. Страна желтого дьявола. Мир желтого дьявола. Но то, что во времена Горького было аллегорией, в наше время стало действительностью.
Верховный жрец «Храма сатаны» в зловеще-черном одеянии, с перевернутой наоборот звездой (ибо цель темных исказить все светлые символы) пророчествует, что к 1985 году все ортодоксальные религии, существующие в Америке и за ее пределами, исчезнут, уступив место сатанизму.
— На чем основывается ваш оптимизм?
— На знании человеческой натуры. Собственно говоря, мы проповедуем то, что уже давным-давно стало американским образом жизни. Просто не все обладают мужеством называть вещи своими именами.
«Черный папа», «черные мессы», колдуны, маги. Мистика? Да, но цели ее не заоблачные, а земные. По свидетельству главы «церкви навыворот», в новом порядке, общественном порядке сатанизма, который неизбежно придет на смену теперешнему хаосу в США, не будет места для либералов и прочих уродов. Их будут ссылать на необитаемые острова, чтобы они не заражали остальное человечество.
Темные тайно и явно сражаются. Характерная черта нашего времени — они предпочитают сражаться явно. Идет своеобразная психическая атака на человека. Маски сброшены. Сущность обнажена до предела.
Вековым опытом этой глобальной, этой тайной и явной битвы Света и тьмы выковано убеждение, которое Рерих формулирует как непреложный закон своей стратегии и тактики.
«Свет рассеивает тьму». Эта старая истина применима во всем и всегда. И чтобы подтверждать ее, свет действия должен быть таким же объединенным, как и насыщенность тьмы. Каждый трудящийся на созидание, каждый работник культуры, конечно, всегда и прежде всего должен помнить, что он не одинок. Было бы великим и пагубным заблуждением хотя бы минутно ослабить себя мыслью о том, что тьма сильнее Света".
Даже мысль о каком-то особом преуспеянии темных вредна, ибо тем самым мы как бы даруем им новую силу. Никогда и нигде не преувеличивать мощь темноты или их мифическое вездесущие — призывает Рерих.
«Если кто-то будет настаивать на одолении силами темными, то ему нужно предложить, прежде всего, осмотреть, каков таков сам одолеваемый? Не сам ли он какою-то раздражительностью, или грубостью, или сомнением вырастил чертополох, в котором укрываются всякие черти?»
Нужно помнить, что темные, какими бы сильными они ни казались, как бы ни были организованны, все же ограничены. В этой ограниченности их конечное поражение.
Они и сами знают (или подозревают) о своей ограниченности и больше всего опасаются, что она будет замечена другими. Каждая победа над тьмою — следствие большой и трудной борьбы. Но торжество света над тьмою в сущности предрешено.
5
Полотнище с тремя красными кругами на белом фоне. Прошлые, Настоящие и Будущие достижения человечества, окруженные кольцом Вечности, — таким виделось художнику Знамя Мира. По мысли
Рериха, подобно тому как флаги с красным крестом охраняют госпитали и больницы, так и знамена мира должны развеваться над музеями и другими учреждениями культуры, чтобы спасти их от гибели.
Борьба за мир, которая велась в тридцатые годы, отвечала сокровенным помыслам Рериха. Он уверен, что завоевательство становится средневековым понятием, что насилия и войны останутся лишь на определенных страницах истории. «Мир всячески мыслит о мире». С радостью он замечает:
— Не удивительно ли, что по-русски слово «мир» единозвучно и для мирности, и для вселенной. Единозвучны эти понятия не по бедности языка. Язык богатый. Единозначны они по существу. Вселенная и мирное творчество нераздельны.
Выступая с идеей пакта о защите культурных ценностей, Рерих создает свой фронт сражения за мир. Странно, но именно эта деятельность художника вызывала (и до сих пор вызывает) обвинение в пацифизме.
Такое обвинение чистейшей воды недоразумение, оно свидетельствует о полном незнании вопроса, о решительном непонимании личности и трудов Рериха.
Во-первых, никогда Рерих не суживал действие пакта лишь зоной военных столкновений. Он придавал ему более широкое и ответственное значение.
«…Для нас Знамя Мира является вовсе не только нужным во время войны, но, может быть, еще более нужным каждодневно, когда без грома пушек часто совершаются такие же непоправимые ошибки против Культуры».
Во-вторых, Рерих никогда не полагал, что его пакт, как некое магическое заклинание, может остановить войну. Не был он столь наивен, чтобы звать к моральному разоружению перед лицом надвигающихся событий. Наоборот. Вся жизнь Рериха, все творчество его — призыв к отпору сгущающейся силе мрака. В этом призыве художник соединяет два самых дорогих для него понятия: Родина и Культура.
«Оборона Родины есть долг человека. Так же точно, как мы защищаем достоинство матери и отца, так же точно в защиту Родины приносятся опыт и познания. —Небрежение к Родине было бы прежде всего некультурностью… Защита Родины есть и оборона культуры».
Где же тут пацифизм? Или для некоторых людей слово «культура» обязательно сопрягается с пацифизмом? Словно предвидя эти возражения и нападки, Рерих заявляет:
«Не будучи безжизненными пацифистами, мы хотели бы видеть Знамя Мира развевающимся, как эмблему новой счастливой эры. Мы не отвлеченные идеалисты. Наоборот, нам кажется, что тот, кто хочет украсить и облагородить жизнь, тот является настоящим реалистом».
Движение, возглавляемое Рерихом, захватило миллионы людей. Во многих странах мира создаются комитеты содействия пакту Рериха. Но встретило движение и активное противодействие. Были прямые противники. Было равнодушие. А было и такое:
«…Нам приходилось слышать, что главным препятствием для некоторых государств было, что идея пакта исходила от русского. Мы достаточно знаем, как для некоторых людей, по какому-то непонятному атавизму, все русское является неприемлемым».
В 1935 году пакт Рериха был подписан президентом Соединенных Штатов Америки Франклином Рузвельтом и руководителями стран Американского континента. Вторая мировая война перечеркнула это соглашение, как перечеркнула и многое другое. Лишь после разгрома фашизма, лишь после того, как Советский Союз и страны социализма стали главной, определяющей силой всей общественно-политической и культурной жизни планеты, великое начинание Рериха обрело реальность. В 1954 году в Гааге была заключена Международная конвенция о защите, культурных ценностей в случае вооруженного конфликта. Ее подписали и ратифицировали Советский Союз и другие страны мира. В основу конвенции лег пакт Рериха.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«КРАСОТА, ВЕДУЩАЯ К ПОЗНАНИЮ КОСМОСА»
1
Я нашел наконец пустынника.
Вы знаете, как трудно найти
пустынника здесь, на земле.
Просил я его, укажет ли
он путь мой и примет ли
он благосклонно мои труды?
Он долго смотрел и спросил,
что у меня есть самое любимое?
Самое дорогое? Я отвечал:
«Красота». — "Самое любимое
ты должен оставить". — "Кто
заповедал это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64