Но не успел он пояснить, что имел в виду, как Гар выпрямился, закрутил пробку на горлышке флакончика и убрал его в сумку. Жгучая боль в ступнях у Майлза мгновенно утихла. — Какое блаженство! — воскликнул он.
— Несколько дней ходить тебе будет нельзя, — проговорил Гар с плохо скрываемым возмущением. — Ну, давай, поднимайся. Эта постелька нам понадобится для другого пациента! — Он подхватил Майлза на руки и перенес на табурет, где прежде сидел Ренунцио. — Ноги приподними.
Дирк поддержал Майлза, а Гар поднял с пола инквизитора — совсем не так бережно, как старого товарища, — и уложил на пыточное ложе. Майлз прикусил язык и не стал говорить ни слова поперек: он знал, что сейчас произойдет.
И, естественно, Гар связал руки и ноги Ренунцио и стал поворачивать колесо. Он вертел его до тех пор, пока бесчувственное тело не дернулось от боли. Гар отступил от дыбы, оценивающе глянул на дело своих рук и заключил:
— Маловато будет, пожалуй.
— Гар, — дрожащим голосом проговорил Дирк. — Ты не можешь поступать так низко.
— Ну, еще капельку, и будет в самый раз, — решил Гар. Он повернул колесо еще на две отметки и удовлетворенно кивнул. — Кости целы, ему не больно — пока. Но когда он очнется — не возрадуется. Заткни-ка ему рот, Дирк.
Он отвернулся, и Майлз понял: Гар не хочет сам затыкать рот Ренунцио кляпом из боязни придушить инквизитора со злости. Дирк оторвал от полы хламиды Ренунцио полосу ткани и завязал ею рот мерзавца. Отошел в сторону, прикинул на глаз и предложил:
— Может быть, стоит все-таки кляп скатать да поглубже засунуть, в глотку?
Откуда-то у Майлза взялись силы возразить другу:
— Не надо. Пусть его найдут стражники. Твое милосердие подействует на них лучше, чем моя месть.
— Здравая мысль, — согласился Дирк и вытащил из своей сумки банку с мазью и свернутый бинт. — Пожалуй, о твоих руках тоже стоит позаботиться.
Пока Дирк перевязывал руки Майлза, Гар привязал главного палача к стулу, прибитому к полу под ведром с дырочкой в днище. Из этой дырочки каждые две секунды на макушку падало по капле воды. Майлз оглянулся и увидел, что двое подмастерьев заплечных дел мастера уже привязаны к другим орудиям, с которыми прежде управлялись сами. Гар отошел в сторону и полюбовался своим произведением.
— По-моему, очень даже аккуратненько и со вкусом. Рты им завяжи тоже, ладно, Дирк?
Дирк занялся этим, а Гар вернулся к Ренунцио и, встав рядом с дыбой, пристально уставился на инквизитора. Тот застонал и заворочался — вернее, попытался заворочаться. Поняв, что связан, он окаменел, глаза его выпучились. Он с первого взгляда понял, что произошло, и уставился на возвышавшегося над ним великана, рука которого покоилась на ободе пыточного колеса. Ренунцио замер в страхе.
Гар заметил это и довольно кивнул.
— Ладно, этого наказания с него пока вполне достаточно. Оставим его здесь, и ты будешь судить его, Майлз, как только мы установим Новый Порядок.
Взгляд Ренунцио метнулся к Майлзу, встретился с его взглядом — спокойным, взвешенным — и глаза его наполнились ужасом.
— Хватит с него, — заключил Гар и решительно отвернулся. — Никто не стал бы нас винить, если бы мы его колесовали или четвертовали, но за то, что ты оставишь его на милость правосудия, уважать тебя будут больше. А теперь — вперед, пока на дворе ночь! Пора вытащить тебя из этой мерзкой дыры!
Дирк достал из мешка форму гвардейца, и они с Гаром помогли Майлзу переодеться в нее, что доставило ему немало боли. Затем Гар заботливо поднял главаря мятежников, уложил себе на плечо, Дирк отворил дверь камеры пыток, а Гар в последний раз обернулся и бросил взгляд на Ренунцио.
— Радуйся тому, что судить тебя будет Майлз, мерзавец, а не я. Ему хотя бы ведомо, что такое жалость.
С этими словами он развернулся и шагнул в коридор. Дирк закрыл дверь камеры пыток и фыркнул:
— Показуха!
— Я предпочитаю производить неблагоприятное впечатление, именно производить, — подчеркнул Гар. — И, руку на сердце положа, скажу: если бы мне пришлось решать его судьбу, злость могла бы вынудить меня к невиданной жестокости.
— Могла бы, — уточнил Дирк.
— Ничего невозможного нет, — напомнил другу Гар, — включая и здешнюю революцию... но об этом поговорим позже, когда окажемся под покровом леса.
Пройдя первый лестничный пролет, они наткнулись на часового. Тот сурово сдвинул брови и поинтересовался:
— А чего это он своими ногами не идет?
— Да поработали над его ногами, — коротко и двусмысленно отозвался Дирк.
— Ну ладно, мне-то что? Спина твоя, не моя, — пожал плечами часовой и отпер дверь. — Давайте, проходите.
Они вышли, и Майлз в полном изумлении оглянулся на часового, но тут понял, что Гар всем часовым поведал ту же самую «легенду», что и охранникам у пыточной камеры. Но часовые, охранявшие наружные двери, — это ведь совсем другое дело: если Гар должен был доставить узника к Защитнику, ему следовало всего-навсего подняться вверх по лестнице. Почему же часовые расступились, не говоря ни слова? Если на то пошло, то почему они пристроились сзади и пошли следом за Дирком и Гаром? Майлз выгнул шею изо всех сил, стараясь заглянуть в глаза часовых, и вдруг чуть было не закричал от удивления и радости — он узнал своих соратников из Фиништауна! Томлин подмигнул Майлзу, и тот, набравшись храбрости, подмигнул ему в ответ.
При каждом шаге Гара желудок Майлза был готов вывернуться наизнанку, поэтому он несказанно обрадовался, когда великан усадил его на лошадь.
— Ты просто обхвати бока коня коленями, — посоветовал Майлзу Гар. — Стремян ступнями не касайся — они у тебе не раньше чем через несколько дней подживут.
Гар развернулся, отошел и легко взлетел на высокого, могучего серого жеребца. Дирк и часовые последовали его примеру. Последним к ним присоединился мужчина, который все это время держал коней под уздцы.
— Как вы ухитрились так быстро собрать ударный отряд? — удивленно спросил Майлз, когда они тронулись с места.
— Не так быстро вышло, как нам хотелось, — угрюмо буркнул в ответ Дирк. — Мы приземлились несколько дней назад, но почти весь первый день пробирались по лесам до города, а потом разыскивали магистрата — нашего агента. Когда разыскали, быстро собрались, попросили лошадей, а тут как раз пришли вести о том, что ты арестован. В одном только мы сомневались — продержишься ли ты под пытками достаточно долго для того, чтобы твои агенты успели сделать ноги.
— Мы заверили магистрата, что ты продержишься, — продолжил рассказ Гар, голос которого тоже звучал хмуро, — прихватили его с собой и поскакали к столице. По дороге, устроив засаду, захватили несколько солдат Защитника, собрали еще кое-кого из магистратов — а они уже как раз вещички укладывали — и прямо перед тем, как въехать в крепость, сменили одежонку. Нас никто не остановил, а часовых у дверей тюрьмы мы быстренько выключили. На все про все ушло два дня.
— И все-таки у вас очень быстро получилось, да и поспели вы вовремя, — восхитился Майлз. — Поверьте, я просто не знаю, как вас отблагодарить!
— Да не сказал бы я, что мы вовремя поспели, — буркнул Дирк.
Майлз решил не уговаривать друга, не говорить, что они с Гаром ни в чем не виноваты. Что он мог поделать, чтобы развеять тоску Дирка?
— Значит, революции конец?
— Вовсе нет, — торопливо возразил Гар. — Все наши подсадные магистраты покинули свои посты, это верно, но на время своего отсутствия они передали свои полномочия писарям. Те агентши, которые играли роли жен магистратов, неожиданно узнали печальные вести о болезни своих тетушек или бабушек, за которыми некому поухаживать, и под этим благовидным предлогом тоже снялись с насестов. Сестры милосердия бежали в леса, как только стало известно об аресте Ледоры, и, насколько мы знаем, только с десяток наших людей угодили в лапы шпионов Защитника.
Майлз шумно облегченно вздохнул.
— Ну, стало быть, я все-таки продержался достаточно долго.
— Это точно, и зубы врагам заговаривал превосходно, так что тебя не успели слишком сильно изуродовать, — отметил Гар, не скрывая восхищения.
— Я тут ни при чем, — возразил Майлз. — Скорее всего Ренунцио просто жутко хотелось переиграть меня, — признался он. — Итак, значит, большинство наших агентов по-прежнему в строю и готовы выступить по первому нашему зову... но что мы теперь можем поделать?
— Прежде всего надо понять, какими силами мы располагаем, — отозвался Гар. — Сколько магистратов и шерифов вы успели подменить?
— Почти половину, а большинство оставшихся женились на наших агентах, — ответил Майлз.
— Превосходно! Сколько же это приблизительно получится наших на сотню?
— Семьдесят восемь, — отозвался Майлз, не задумываясь. — Из оставшихся двадцати двух у двенадцати на службе состоят стражники и гвардейцы, которые готовы встать на нашу сторону вместо своих господ.
— Ну, сестрицы милосердия, ну, умницы, вот так постарались! — воскликнул Дирк с неподдельным восхищением.
— Тут дело, наверное, и в том, что в целительстве они соображают получше лекарей Защитника, — усмехнулся Майлз. — Ну, в общем, эти ребята тоже за нас — и даже половина солдат из войска Защитника будет сражаться за нас, а не за него.
Дирк восторженно присвистнул, а Гар изумленно проговорил:
— Да у вас поистине фантастические успехи, Майлз!
Майлз просто расплылся в улыбке от такой похвалы.
— Да я что? Я только приглядывал, чтобы все делали так, как вы велели, дорогие мои учителя. Но что мне теперь сказать моим людям?
— Что сказать? Так ведь при таком количестве агентов, стражников и гвардейцев, состоящих у них на службе, у вас, можно считать, настоящее войско, пусть и небольшое! Пошли весточку, и пусть все выступают в поход на Мильтон!
— Вы только не забывайте, что о подобных передвижениях шпионы Защитника непременно известят своего повелителя, — напомнил друзьям Дирк. — Да и солдаты, верные ему, у него все-таки еще остались. Они будут следить за дорогами.
— Значит, надо сказать, чтобы передвигались под покровом ночи, — мрачно проговорил Гар, — а вперед высылали лесничих. Наткнутся на солдат — пусть хватают их и переодеваются в их форму.
— Стало быть, солдат придется убивать? — спросил Майлз, вытаращив глаза.
Гар не ответил ему.
— Так или иначе, все это продлится всего несколько дней, — постарался утешить Майлза Дирк.
У Майлза по спине побежали мурашки. Они все равно могли проиграть, и цена проигрыша могла оказаться страшной!
Но Гар неожиданно кивнул:
— Убивать не обязательно. Связать и оставить под охраной. Руки-ноги у них, естественно, затекут, но не более того. Живы останутся. Берите пленных, Майлз, но помните: захватывать их вам придется в бою, и будут жертвы с обеих сторон!
— Но пусть этих жертв будет как можно меньше, — вздохнул Майлз. — Как можно заверять людей в том, что несешь им свободу, если их попутно убиваешь? Я скажу своим людям, чтобы раненым оставляли жизнь.
— Что ж, пожалуй, ты прав, — пожал плечами Дирк. Они оставили позади последний дом, и он обернулся. — Вот одно из преимуществ централизованной власти: ни один из городов не обнесен стеной. Мы покинули город и уже едем, так сказать, по сельской местности, господа.
— В таком случае самое время разослать гонцов по округе, — заключил Майлз и повернулся к «часовым», ехавшим позади. — Вы все слышали и все поняли?
— Да, предводитель, — кивнул один из «часовых». — Всем агентам выступить на Мильтон. Передвигаться по ночам, вперед, на разведку, высылать лесничих. Быть начеку насчет патрулей Защитника, по возможности снимать их, пленных связывать, возле них оставлять охрану. Наверное, стоит их кормить и поить, — добавил он под конец.
Майлз кивнул.
— Верно излагаешь, — похвалил он. — Вперед, передайте эту весть всем, кому сумеете!
— Слушаемся, предводитель! — отозвались все пятеро и погнали своих лошадей галопом во тьму.
Майлз натянул поводья своего коня и застыл в седле. Луна освещала его неподвижную фигуру.
— Что случилось? — осторожно негромко спросил Дирк.
— Началось, — отозвался Майлз, не веря себе самому. — Ведь правда — началось!
— Началось-началось, — проворчал Гар. — И теперь вас никому не остановить.
— Но можно остановить! — воскликнул Майлз. — Я еще мог бы разослать другие вести, мог бы велеть прекратить наступление, вернуться в Затерянные Города!
— Мог бы, — медленно проговорил Гар. — И что тогда?
— Ну... городками и деревушками продолжали бы управлять писари, а Защитник бы узнал о том, что половина его магистратов и шерифов исчезли. Тогда он назначил бы новых и выслал своих шпионов, чтобы они... — Голос его сорвался.
— Нашли ваших агентов и стали их пытать, пока те не сознаются, куда подевались остальные их сообщники, а когда всех изловят, всех и казнят, — завершил за Майлза его мысль Дирк. — А потом в Затерянных Городах расквартируют гарнизоны, установят круглосуточное патрулирование в лесах и на Пустошах, и тогда уж точно надо будет навсегда расстаться даже с мыслью о возможности революции, не говоря уже о победе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47