Сама вскочила на козлы и схватила кнут. Я попыталась щелкнуть им над головами лошадей, но он лишь свистнул мимо, однако, хватило и того. Они рысью проехали через ворота и подъемный мост. Я опасалась, что упряжка будет неуправляемой и понесет. К счастью, лошади послушно шли рысью. Я поняла, что уехали мы вовремя. Еще колеса кареты гремели по подъемному мосту, позади меня грохотом упала опускная решетка, а мост начал дрожать. Как только мы миновали его, оглянувшись я увидела, что мост начал подниматься.
— Все же вы вырвались на волю! — выдохнула Гвен.
— Нет, пока не вырвалась, — покачала головой герцогиня. — Мчась прочь от замка, я увидела бегущих ко мне солдат моего мужа, которых преследовали ратники колдуна. Поняла, что мне надо будет проехать рядом с бегущими прежде, чем смогу вырваться на южную дорогу. Я молилась, чтобы наши верные ратники, завидев меня, развернулись дать бой и обеспечить нам резерв времени для спасения. Но надежды мои были напрасны. Когда они приблизились ко мне, в глазах у них вспыхнул огонь ненависти. Дюжина ратников бросилась, чтобы схватить лошадей под уздцы, воя так, словно они жаждали моей крови и голов моих детей. Они! Которые несколько минут назад сражались за нас! — она, рыдая, уткнулась лицом в ладони.
Гвен обняла ее одной рукой и попыталась утешить.
— Они же не знали. Я разбила такие чары уже у двух отрядов ратников и поэтому могу вам сообщить, как обстоит дело: им усыпляют разум и вселяют чужие мысли. Сами ратники, давшие вам присягу и служившие верой и правдой, хранят верность данной присяге! Если их пробудить и дать узнать, что делали их тела, пока спали души, они будут поражены в самое сердце, как вон те. — Она кивнула на собравшихся под деревом солдат.
— Поражены в самое сердце, так же, как и я! — прорыдала герцогиня. — Что я скажу им, когда они очнуться от чар? «Тот шрам на щеке оставлен мною, но я не хотела его наносить?» Понимаете, когда они бросились к узде лошадей, я стегала их кнутом и оставляла следы, где только могла: на руках, на плечах, на груди и даже на лицах! И они отступали только после этого... — Голос ее снова растворился в плаче.
— У вас не было выбора. — Голос Рода стал низким.
— Воистину, ни малейшего выбора! — горячо подхватила Гвен. — Не давать же им остановить лошадей, распахнуть дверцы кареты и выволочь ваших детей, чтобы отвести к Альфару?
Герцогиня содрогнулась.
— Именно так, как вы говорите. — Она перевела дух и кивнула. — Все так. Я не могла дать им поддаться.
— Но Альфар восторжествовал?
— О, да, в это я уверена, и муж мой спит вечным сном! Или, если бог милостив ко мне, лежит в темнице израненный, окровавленный, но живой! Ах, как я снова посмотрю ему в глаза если он когда-нибудь выйдет на волю, если мы еще встретимся вновь? Об этом я постоянно молю бога! И все же, что я скажу ему? Я ведь не осталась удерживать замок, дожидаясь его возвращения!
— Он, вероятно, оказался в плену. — Род заботливо не упомянул о другом исходе. — Если я знаю герцога Романова, он, вероятно, даже не собирался в обратный путь.
— Вся страна знает, что ваш муж скорей умрет, чем обратится в бегство, миледи, — кивнула Гвен. — Вероятно его стащили с коня во время сражения и унесли в тюрьму.
— Да, — она глубоко вдохнула и расправила плечи, — да, скорей всего так. Он даже не узнал, что его рать бежала. И его пытались любой ценой взять в плен, не так ли? Ибо плененный герцог могучее оружие! И все же я бежала.
— Он бы велел вам поступить именно так!
— Да, — кивнул Род, — он бы так приказал. Если б он предположил, что останетесь сражаться с подобным врагом, то был бы страшно напуган и стал бы этого менее эффективным бойцом. Страх за вас сковал бы ему, держащую меч руку. — Он покачал головой. — Нет, лишь уверенность в том, что вы сделаете все возможное для спасения детей и дало ему достаточно сил для ведения боя.
Герцогиня сидела, не двигаясь, опустив голову.
— Все так, как говорит милорд, — утешающе прошептала Гвен, — и вы знаете, что это чистая правда. Вы сама дочь знатных людей.
Герцогиня медленно кивнула.
— Да, правда. Я всего лишь выполнила свой долг.
— Ваш муж похвалил бы вас за это, — заверил ее Род. — Скорбите о его потере, но не жалейте о собственном поведении. Вы знаете, что поступили так, как следовало.
Герцогиня выпрямилась, подняв голову.
— Мне необходимо было услышать слова одобрения. Спасибо вам, леди Гэллоуглас и вам, лорд Чародей. — Глядя на Гвен, она неожиданно улыбнулась.
Род испустил вздох облегчения.
— Как я понимаю, вы ехали без отдыха.
— Да, бедные лошади! Хотя я и пускала их иногда шагом, когда было возможно, но все же бедные животные, чуть не падают от усталости.
— Ничего, дотянули. — Род оглянулся на пасущихся лошадей. Двое из них уже дремали. — Не удивительно, они же бежали целые сутки.
Герцогиня кивнула.
— Чуть меньше. Мы пустились в бегство под вечер.
Род поднял голову, радуясь передышке.
— Папа! Папа! Папа!
Через луг стремглав бежали двое детей герцогини. Потомство же Рода больше напоминало своим поведением летящие копья.
— Папа! — Джефри вонзился в него. Род пошатнулся и отступил на шаг, перевел дух и осведомился. — Что случилось?
— Папа Илларена! — выкрикнул Джефри. — Мы видели его!
Гвен дернулась, будто от удара током.
— Вы что? — Род схватил сына под мышки и отстранил на расстояние вытянутой руки. — Будь осторожнее с тем, о чем говоришь, сынок. Помни, можно тяжело ранить чувства людей, если ты ошибаешься... Итак, ты ведь не хочешь сказать, будто вы только что видели герцога Романова здесь, не так ли?
— О, нет, папа! — негодующе воскликнул Джефри, а Магнус так и взорвался.
— То было прошлой ночью, папа, когда мы преследовали чародея!
— Скверного, швырявшего камни, — вставил Грегори. — Помнишь, папа, когда он увлек вас в темницу?
— Да, помню. — Внезапно перед мысленным взором Рода живо предстал прикованный к стене заключенный. — Вы хотите сказать что... тот человек в цепях?..
— Да! Разве тебе не кажется, папа, что он... — он, наморщив, нос повернулся к Илларену. — Как ты обрисовал своего отца?
— Здоровенный такой медведь, — повторил свое описание Илларен.
— Да! — Джефри опять круто повернулся к Роду.
— С такими темно-каштановыми почти черными волосами. И богато одет, в позолоченных доспехах!
Род быстро закивал.
— Да... да! Что касается доспехов точно, во всяком случае того, что осталось от них.
— Но это же отец! — воскликнул младший мальчик.
— Вы уверены? — герцогиня, пошатываясь, поднялась на ноги.
Джефри смотрел нее огромными глазами.
— Абсолютно точно.
— Они правы, — Род обернулся к ней с серьезным лицом. — Я не узнал его тогда, а следовало бы. Это был ваш муж, миледи герцогиня. Я в этом уверен.
Тут у нее закатились глаза, и она рухнула на траву.
Гвен подхватила ее опытной рукой.
— Не бойтесь, — успокоила она двух мальчиков, — у вашей матери всего лишь обморок, от радости, а не от горя.
— Но ведь папа Илларена тяжело ранен, папа! — напомнил Роду Магнус.
— Да. — Род пригвоздил своего первенца к месту немигающим взглядом. — Он ранен и заточен. Помните об этом.
Магнус, молча глядел на него, с непроницаемым лицом.
— Герцог, — тон Рода стал холодным и бесстрастным, — со своими рыцарями и ратниками был тяжело ранен, взят в плен и заточен в тюрьму. — Он повернул голову, оглядывая детей. — Что могут сделать четверо детей против силы, способной на такое? И что будет с ними?
— Но мы же ведьмы! — воскликнула Корделия.
— Чародеи! — выпятил подбородок Джефри.
— Так же, — указал Род, — как и они.
— Они уже выступали против нас, — выкрикнул Джефри, — и мы одержали победу!
— Да, когда нас было шестеро, а их — один. А что случиться, если мы столкнемся, когда они будут вместе? — Он пристально посмотрел в глаза Джефри. — Как столкнулся герцог.
— Мы не повернем назад! — топнула ножкой Корделия.
Род одеревенел.
— Вы... сделаете... так... как... я... вам... велю!
Лицо у Магнуса потемнело, а рот открылся, но сзади выскользнула рука Гвен и прикрыла его ладонью.
— Дети, — голос у нее был спокойным, но при звуке его все четверо замерли. Гвен посмотрела Роду прямо в глаза. — Я дала вашему отцу обещание.
— Какое обещание? — воскликнула Корделия.
— Что если он будет настаивать, мы отправимся домой. — Она подняла руку, останавливая вспыхнувший гвалт. — А теперь он настаивает.
Род медленно кивнул и с теплотой взглянул на жену.
— Но, мама...
— Ш-ш, не забывайте об ужасах, о которых рассказала нам герцогиня. Нет, дети, на севере таится ужасная опасность. Детям там не место.
Корделия резко повернулась к ней.
— Но ты, мама...
— Должна отправиться с вами и позаботиться о вашем возвращении домой, — в тоне Гвен зазвенело железо, — или вы и впрямь думайте, что мне достаточно только сказать вам «ступайте», и вы вернетесь прямо в Раннимид? И вы не попытаетесь последовать за отцом и мною незаметно?
Корделия стиснула кулачки и топнула ножкой, глядя на мать взором в котором зарождалось сопротивление, но не ответила.
Гвен медленно кивнула.
— Именно так я и думала. — Она подняла взгляд на Рода. — Но в то же время, я не верю, что герцогиня и ее сыновья уже в безопасности.
— Совершенно верно, — кивнул Род. Гвен повернулась к детям. — Мы должны охранять их.
— Но солдаты...
— Недавно преследовали их, — напомнила Гвен, — кто возьмется утверждать будто сила колдуна не дотянется с севера и не опутает их вновь. Не выступит против герцогини и ее мальчиков?
Илларен обменялся испуганным взглядом с братом.
— Но, мама... — воскликнул Джефри.
— Ты сделаешь, как тебе велено, — приказала Гвен, — и сделаешь это сейчас же. Ты, кого всегда привлекала роль полководца, станешь вправду отрицать, что будет мудрым шагом — охранять эту семью и проводить их к королю Туану, чтобы они рассказали обо всем, чему стали свидетелями?
Джефри строго посмотрел в ответ, а затем неохотно признал.
— Нет. Тут ты права, мама.
— Разве она не всегда права, — пробормотал Род, но его кажется никто не услышал.
Гвен повернулась к нему.
— Мы отправимся, муж, как ты и желаешь.
— Но ведь папа не будет в безопасности, — Корделия стремительно повернулась к нему и обхватила обеими руками за талию.
Род прижал ее к себе, но покачал головой.
— Я и прежде сталкивался с опасностью без вас, дети. Было время, когда меня не защищала и ваша мать.
Магнус покачал головой, встревоженно расширив глаза.
— С подобной опасностью — никогда, папа. Подлый, злой колдун во главе целой армии ведьм!
— Я и прежде лез в самую гущу событий и с одним лишь кинжалом против всех их мечей и кое-чего похуже.
— И все же тут ведьмы!
— Да, и у меня есть для борьбы с ними нечто лучшее, чем обыкновенный кинжал. Мне думается я могу потягаться с их колдуном, ответить чарами на чары, силой на силу. И выкинуть несколько фокусов, которые ему даже не снились. — Он привлек к себе и Магнуса. — Нет, на сей раз не беспокойся обо мне. Когда-нибудь я, может быть, встречу врага, который окажется чуть сильнее меня, но Альфар не таков. При всей его мощи и гнусности он беспокоит меня не так уж сильно.
— И правильно.
Род оглянулся и увидел своего младшего сына сидящего, скрестив ноги в стороне.
— Я думаю, ты прав, папа. По-моему, он действует больше страхом, чем силой.
— Если так, — сказал Джефри, — то ты должен устоять против него и, даже одолеть его.
— Ну, хорошо. — Род степенно склонил голову. — Спасибо, сынки. Услышав от вас такие слова, я чувствую себя намного лучше.
Он с удовольствием ощутил поддержку со стороны детей.
Очевидно, Корделия и Магнус тоже так думали. Они отцепились от Рода и старший кивнул.
— Если Грегори не предвидит твоей гибели, папа, то она еще далеко.
— Да, — кивнул Род, — не Альфар моя Немезида. — Он повернулся к Грегори. — А что?
Какую-то минуту ребенок глядел в пространство расфокусированными глазами. А затем снова посмотрел на отца и ответил с полной уверенностью.
— Сны.
ГЛАВА 8
Герцогиня ударила лошадей вожжами и карета со скрипом пришла в движение. Бег лошадей ускорился, перейдя в рысь. Сидевшая рядом с герцогиней Гвен обернулась и помахала рукой. С крыши кареты поднялись четыре ручонки и неистово замахали.
Род махал им в ответ, пока они не скрылись из вида, ощущая растущую в нем пустоту. Повернувшись на север, он увидел как удаляются солдаты, неся на прикрученных к лошадям носилках своего раненого рыцаря. Они решили вернуться в армию колдуна, прикидываясь преданными солдатами. Гвен объяснила им, как скрывать свои истинные мысли под симуляцией гипноза, думая обычные думы, свойственные всей армии Альфара. И ясно дала понять, какая им грозит опасность. Альфар не станет добродушно взирать на предателей. Они все до одного, поняли ее, но ими овладело чувство вины, и они приветствовали опасность, как возможность искупления. Род смотрел им вслед с надеждой, что не встретит вновь никого из них, пока весь этот мятеж не будет подавлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Все же вы вырвались на волю! — выдохнула Гвен.
— Нет, пока не вырвалась, — покачала головой герцогиня. — Мчась прочь от замка, я увидела бегущих ко мне солдат моего мужа, которых преследовали ратники колдуна. Поняла, что мне надо будет проехать рядом с бегущими прежде, чем смогу вырваться на южную дорогу. Я молилась, чтобы наши верные ратники, завидев меня, развернулись дать бой и обеспечить нам резерв времени для спасения. Но надежды мои были напрасны. Когда они приблизились ко мне, в глазах у них вспыхнул огонь ненависти. Дюжина ратников бросилась, чтобы схватить лошадей под уздцы, воя так, словно они жаждали моей крови и голов моих детей. Они! Которые несколько минут назад сражались за нас! — она, рыдая, уткнулась лицом в ладони.
Гвен обняла ее одной рукой и попыталась утешить.
— Они же не знали. Я разбила такие чары уже у двух отрядов ратников и поэтому могу вам сообщить, как обстоит дело: им усыпляют разум и вселяют чужие мысли. Сами ратники, давшие вам присягу и служившие верой и правдой, хранят верность данной присяге! Если их пробудить и дать узнать, что делали их тела, пока спали души, они будут поражены в самое сердце, как вон те. — Она кивнула на собравшихся под деревом солдат.
— Поражены в самое сердце, так же, как и я! — прорыдала герцогиня. — Что я скажу им, когда они очнуться от чар? «Тот шрам на щеке оставлен мною, но я не хотела его наносить?» Понимаете, когда они бросились к узде лошадей, я стегала их кнутом и оставляла следы, где только могла: на руках, на плечах, на груди и даже на лицах! И они отступали только после этого... — Голос ее снова растворился в плаче.
— У вас не было выбора. — Голос Рода стал низким.
— Воистину, ни малейшего выбора! — горячо подхватила Гвен. — Не давать же им остановить лошадей, распахнуть дверцы кареты и выволочь ваших детей, чтобы отвести к Альфару?
Герцогиня содрогнулась.
— Именно так, как вы говорите. — Она перевела дух и кивнула. — Все так. Я не могла дать им поддаться.
— Но Альфар восторжествовал?
— О, да, в это я уверена, и муж мой спит вечным сном! Или, если бог милостив ко мне, лежит в темнице израненный, окровавленный, но живой! Ах, как я снова посмотрю ему в глаза если он когда-нибудь выйдет на волю, если мы еще встретимся вновь? Об этом я постоянно молю бога! И все же, что я скажу ему? Я ведь не осталась удерживать замок, дожидаясь его возвращения!
— Он, вероятно, оказался в плену. — Род заботливо не упомянул о другом исходе. — Если я знаю герцога Романова, он, вероятно, даже не собирался в обратный путь.
— Вся страна знает, что ваш муж скорей умрет, чем обратится в бегство, миледи, — кивнула Гвен. — Вероятно его стащили с коня во время сражения и унесли в тюрьму.
— Да, — она глубоко вдохнула и расправила плечи, — да, скорей всего так. Он даже не узнал, что его рать бежала. И его пытались любой ценой взять в плен, не так ли? Ибо плененный герцог могучее оружие! И все же я бежала.
— Он бы велел вам поступить именно так!
— Да, — кивнул Род, — он бы так приказал. Если б он предположил, что останетесь сражаться с подобным врагом, то был бы страшно напуган и стал бы этого менее эффективным бойцом. Страх за вас сковал бы ему, держащую меч руку. — Он покачал головой. — Нет, лишь уверенность в том, что вы сделаете все возможное для спасения детей и дало ему достаточно сил для ведения боя.
Герцогиня сидела, не двигаясь, опустив голову.
— Все так, как говорит милорд, — утешающе прошептала Гвен, — и вы знаете, что это чистая правда. Вы сама дочь знатных людей.
Герцогиня медленно кивнула.
— Да, правда. Я всего лишь выполнила свой долг.
— Ваш муж похвалил бы вас за это, — заверил ее Род. — Скорбите о его потере, но не жалейте о собственном поведении. Вы знаете, что поступили так, как следовало.
Герцогиня выпрямилась, подняв голову.
— Мне необходимо было услышать слова одобрения. Спасибо вам, леди Гэллоуглас и вам, лорд Чародей. — Глядя на Гвен, она неожиданно улыбнулась.
Род испустил вздох облегчения.
— Как я понимаю, вы ехали без отдыха.
— Да, бедные лошади! Хотя я и пускала их иногда шагом, когда было возможно, но все же бедные животные, чуть не падают от усталости.
— Ничего, дотянули. — Род оглянулся на пасущихся лошадей. Двое из них уже дремали. — Не удивительно, они же бежали целые сутки.
Герцогиня кивнула.
— Чуть меньше. Мы пустились в бегство под вечер.
Род поднял голову, радуясь передышке.
— Папа! Папа! Папа!
Через луг стремглав бежали двое детей герцогини. Потомство же Рода больше напоминало своим поведением летящие копья.
— Папа! — Джефри вонзился в него. Род пошатнулся и отступил на шаг, перевел дух и осведомился. — Что случилось?
— Папа Илларена! — выкрикнул Джефри. — Мы видели его!
Гвен дернулась, будто от удара током.
— Вы что? — Род схватил сына под мышки и отстранил на расстояние вытянутой руки. — Будь осторожнее с тем, о чем говоришь, сынок. Помни, можно тяжело ранить чувства людей, если ты ошибаешься... Итак, ты ведь не хочешь сказать, будто вы только что видели герцога Романова здесь, не так ли?
— О, нет, папа! — негодующе воскликнул Джефри, а Магнус так и взорвался.
— То было прошлой ночью, папа, когда мы преследовали чародея!
— Скверного, швырявшего камни, — вставил Грегори. — Помнишь, папа, когда он увлек вас в темницу?
— Да, помню. — Внезапно перед мысленным взором Рода живо предстал прикованный к стене заключенный. — Вы хотите сказать что... тот человек в цепях?..
— Да! Разве тебе не кажется, папа, что он... — он, наморщив, нос повернулся к Илларену. — Как ты обрисовал своего отца?
— Здоровенный такой медведь, — повторил свое описание Илларен.
— Да! — Джефри опять круто повернулся к Роду.
— С такими темно-каштановыми почти черными волосами. И богато одет, в позолоченных доспехах!
Род быстро закивал.
— Да... да! Что касается доспехов точно, во всяком случае того, что осталось от них.
— Но это же отец! — воскликнул младший мальчик.
— Вы уверены? — герцогиня, пошатываясь, поднялась на ноги.
Джефри смотрел нее огромными глазами.
— Абсолютно точно.
— Они правы, — Род обернулся к ней с серьезным лицом. — Я не узнал его тогда, а следовало бы. Это был ваш муж, миледи герцогиня. Я в этом уверен.
Тут у нее закатились глаза, и она рухнула на траву.
Гвен подхватила ее опытной рукой.
— Не бойтесь, — успокоила она двух мальчиков, — у вашей матери всего лишь обморок, от радости, а не от горя.
— Но ведь папа Илларена тяжело ранен, папа! — напомнил Роду Магнус.
— Да. — Род пригвоздил своего первенца к месту немигающим взглядом. — Он ранен и заточен. Помните об этом.
Магнус, молча глядел на него, с непроницаемым лицом.
— Герцог, — тон Рода стал холодным и бесстрастным, — со своими рыцарями и ратниками был тяжело ранен, взят в плен и заточен в тюрьму. — Он повернул голову, оглядывая детей. — Что могут сделать четверо детей против силы, способной на такое? И что будет с ними?
— Но мы же ведьмы! — воскликнула Корделия.
— Чародеи! — выпятил подбородок Джефри.
— Так же, — указал Род, — как и они.
— Они уже выступали против нас, — выкрикнул Джефри, — и мы одержали победу!
— Да, когда нас было шестеро, а их — один. А что случиться, если мы столкнемся, когда они будут вместе? — Он пристально посмотрел в глаза Джефри. — Как столкнулся герцог.
— Мы не повернем назад! — топнула ножкой Корделия.
Род одеревенел.
— Вы... сделаете... так... как... я... вам... велю!
Лицо у Магнуса потемнело, а рот открылся, но сзади выскользнула рука Гвен и прикрыла его ладонью.
— Дети, — голос у нее был спокойным, но при звуке его все четверо замерли. Гвен посмотрела Роду прямо в глаза. — Я дала вашему отцу обещание.
— Какое обещание? — воскликнула Корделия.
— Что если он будет настаивать, мы отправимся домой. — Она подняла руку, останавливая вспыхнувший гвалт. — А теперь он настаивает.
Род медленно кивнул и с теплотой взглянул на жену.
— Но, мама...
— Ш-ш, не забывайте об ужасах, о которых рассказала нам герцогиня. Нет, дети, на севере таится ужасная опасность. Детям там не место.
Корделия резко повернулась к ней.
— Но ты, мама...
— Должна отправиться с вами и позаботиться о вашем возвращении домой, — в тоне Гвен зазвенело железо, — или вы и впрямь думайте, что мне достаточно только сказать вам «ступайте», и вы вернетесь прямо в Раннимид? И вы не попытаетесь последовать за отцом и мною незаметно?
Корделия стиснула кулачки и топнула ножкой, глядя на мать взором в котором зарождалось сопротивление, но не ответила.
Гвен медленно кивнула.
— Именно так я и думала. — Она подняла взгляд на Рода. — Но в то же время, я не верю, что герцогиня и ее сыновья уже в безопасности.
— Совершенно верно, — кивнул Род. Гвен повернулась к детям. — Мы должны охранять их.
— Но солдаты...
— Недавно преследовали их, — напомнила Гвен, — кто возьмется утверждать будто сила колдуна не дотянется с севера и не опутает их вновь. Не выступит против герцогини и ее мальчиков?
Илларен обменялся испуганным взглядом с братом.
— Но, мама... — воскликнул Джефри.
— Ты сделаешь, как тебе велено, — приказала Гвен, — и сделаешь это сейчас же. Ты, кого всегда привлекала роль полководца, станешь вправду отрицать, что будет мудрым шагом — охранять эту семью и проводить их к королю Туану, чтобы они рассказали обо всем, чему стали свидетелями?
Джефри строго посмотрел в ответ, а затем неохотно признал.
— Нет. Тут ты права, мама.
— Разве она не всегда права, — пробормотал Род, но его кажется никто не услышал.
Гвен повернулась к нему.
— Мы отправимся, муж, как ты и желаешь.
— Но ведь папа не будет в безопасности, — Корделия стремительно повернулась к нему и обхватила обеими руками за талию.
Род прижал ее к себе, но покачал головой.
— Я и прежде сталкивался с опасностью без вас, дети. Было время, когда меня не защищала и ваша мать.
Магнус покачал головой, встревоженно расширив глаза.
— С подобной опасностью — никогда, папа. Подлый, злой колдун во главе целой армии ведьм!
— Я и прежде лез в самую гущу событий и с одним лишь кинжалом против всех их мечей и кое-чего похуже.
— И все же тут ведьмы!
— Да, и у меня есть для борьбы с ними нечто лучшее, чем обыкновенный кинжал. Мне думается я могу потягаться с их колдуном, ответить чарами на чары, силой на силу. И выкинуть несколько фокусов, которые ему даже не снились. — Он привлек к себе и Магнуса. — Нет, на сей раз не беспокойся обо мне. Когда-нибудь я, может быть, встречу врага, который окажется чуть сильнее меня, но Альфар не таков. При всей его мощи и гнусности он беспокоит меня не так уж сильно.
— И правильно.
Род оглянулся и увидел своего младшего сына сидящего, скрестив ноги в стороне.
— Я думаю, ты прав, папа. По-моему, он действует больше страхом, чем силой.
— Если так, — сказал Джефри, — то ты должен устоять против него и, даже одолеть его.
— Ну, хорошо. — Род степенно склонил голову. — Спасибо, сынки. Услышав от вас такие слова, я чувствую себя намного лучше.
Он с удовольствием ощутил поддержку со стороны детей.
Очевидно, Корделия и Магнус тоже так думали. Они отцепились от Рода и старший кивнул.
— Если Грегори не предвидит твоей гибели, папа, то она еще далеко.
— Да, — кивнул Род, — не Альфар моя Немезида. — Он повернулся к Грегори. — А что?
Какую-то минуту ребенок глядел в пространство расфокусированными глазами. А затем снова посмотрел на отца и ответил с полной уверенностью.
— Сны.
ГЛАВА 8
Герцогиня ударила лошадей вожжами и карета со скрипом пришла в движение. Бег лошадей ускорился, перейдя в рысь. Сидевшая рядом с герцогиней Гвен обернулась и помахала рукой. С крыши кареты поднялись четыре ручонки и неистово замахали.
Род махал им в ответ, пока они не скрылись из вида, ощущая растущую в нем пустоту. Повернувшись на север, он увидел как удаляются солдаты, неся на прикрученных к лошадям носилках своего раненого рыцаря. Они решили вернуться в армию колдуна, прикидываясь преданными солдатами. Гвен объяснила им, как скрывать свои истинные мысли под симуляцией гипноза, думая обычные думы, свойственные всей армии Альфара. И ясно дала понять, какая им грозит опасность. Альфар не станет добродушно взирать на предателей. Они все до одного, поняли ее, но ими овладело чувство вины, и они приветствовали опасность, как возможность искупления. Род смотрел им вслед с надеждой, что не встретит вновь никого из них, пока весь этот мятеж не будет подавлен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38