— Вы будете вторым.
Первый передал ведро второму, второй третьему, третий — четвертому. К тому времени, когда Маллед смог пробиться через толпу в первые ряды, цепочка добровольцев была уже на полпути к ступеням, хотя первые, видимо, уже начали жалеть о своем энтузиазме: дым и жар здесь были невыносимы.
Маллед оглянулся и, внимательно изучив первые ряды, выбрал полдюжины человек, показавшихся ему наиболее рослыми и крепкими. В число избранных попал и Дарсмит.
— Вы, вы и вы пойдете со мной, — сказал он, а затем гаркнул, обращаясь к зевакам:
— Продлите цепь! От воды на ступенях нет никакой пользы!
Маллед видел, как люди неуверенно переглядываются. Никто не отважился выйти вперед, чтобы продвинуться ближе к зданию. Но самые смелые и решительные уже встали в шеренгу.
— Пошли! — приказал кузнец и повел свою команду вверх по ступеням.
Наверху лестницы он обернулся и обратился к последним в цепочке водоносов:
— Вы молодцы, что смогли подойти так близко! Но огонь вон там! — Маллед указал в сторону пылающего Дворца. — Возьмите какую-нибудь ткань, намочите её и прикройте лица!
Он вытащил из-за пояса тряпку, которой полировал клинки, окунул в ведро и азартно шлепнул её на лицо, оставив открытыми лишь глаза. Тряпка была довольно грязная, но в данном случае это не имело значения — своей цели она служила прекрасно.
— Лучше использовать половину воды для собственной защиты, чем выливать там, где от неё нет никакой пользы! Если же вам невмоготу стоять здесь, то подбегайте сюда как можно ближе хотя бы на миг! Надо сделать все, чтобы пламя не распространялось! А на тех не надейтесь! — Он махнул рукой в сторону толпы. — Они вам не помогут. Это жалкие трусы! Так покажем же им, как поступают настоящие мужчины! Вперед! За Империю!
Маллед поднял кулак в боевом салюте и обернулся лицом к своей команде.
— Вы пойдете со мной! — велел он. — Намочите одежду, прикройте влажной тряпкой лицо — и за мной!
Он облил себя водой из ведра, так как увидел, что второе ведро бондаря уже на подходе, и крикнул:
— Решим на месте, как сдержать огонь!
— Но пламя… — пытался протестовать кто-то.
— Мы будем двигаться быстро и чутко относиться друг к другу! Вперед! Я — кузнец, я умею обращаться с огнем и смогу обеспечить всем безопасность!
Маллед приложил мокрую тряпку ко рту и шагнул во Дворец, не глядя на остальных. Если они за ним сейчас не ринутся, то убеждать их далее или запугивать нет никакого смысла.
Очаг пожара находился довольно далеко, где-то на верхних этажах. Дыхание огня слышалось и чувствовалось, но открытого пламени пока видно не было. Сделав несколько шагов по задымленному коридору, Маллед заметил оранжевое свечение, стекающее вместе с дымом по лестнице со второго этажа. Дым здесь был такой густой, что у Малледа сперло дыхание.
Он обернулся — за ним следовали не только Дарсмит и вся его команда, но и некоторые смельчаки из подающей воду цепи.
— Отлично! — заорал он, пытаясь перекричать рев пламени. — Очаг здесь! Если сможете доставить сюда воду, не поджарившись, тащите! Если же нет — мы что-нибудь придумаем! Поливайте все, что, по вашему мнению, может загореться! Дарсмит, следи за теми, кто здесь окажется — на случай, если кто-то потеряет сознание! А вы хватайте все, что может загореться, и волоките наружу! Нам надо создать барьер для пламени! — Он указал на старинные гобелены по стенам. Некоторые от жара уже начали темнеть.
Покончив с распоряжениями, он осмотрелся, а затем стал вглядываться сквозь дым. Что делать дальше?
Стена под гобеленами была оштукатурена, и определить, что находится под штукатуркой, не представлялось возможным. Внешние стены Дворца были сложены из камня, внутренние же — из какого угодно материала. Они вполне могли целиком состоять из дерева, причем очень старого и очень сухого. По крайней мере там наверху что-то полыхало за милую душу. Пол под ногами был каменный, что Малледа весьма обрадовало, но кессонный потолок — из крашеного дерева. На лестницу вела каменная (если это не декоративная имитация) арка, а все остальное представляло собой смешение самых разных материалов. Маллед не мог определить, что способно гореть, а что нет.
Прежде всего надо узнать, из чего сооружены стены. Он не захватил с собой ничего из своих инструментов, даже полировочная тряпка, прикрывавшая сейчас лицо, оказалась с ним совершенно случайно.
— Не могу, — произнес кто-то за его спиной.
Маллед оглянулся — молодой человек, почти мальчик, скорчился с ведром в руках у основания лестницы.
— И не надо. — Кузнец подбежал и выхватил из его рук ведро. — Беги наружу и тащи ещё воды. Нам здесь нужны не мертвые герои, а живые пожарные!
Пламя лизало потолок над верхними ступенями лестницы, а перила уже занялись огнем. Маллед выплеснул на них воду.
— Не давайте огню распространяться! — кричал он. — Не пытайтесь гасить его целиком! Пусть все, что может гореть, выгорит! Он вспомнил пожар на кузнице своего дяди в Давренародже. Обитатели деревни стояли за противопожарным рвом и спокойно наблюдали, как полыхает легкое деревянное строение. Горн и все инструменты сохранились, хотя новей от огня не стали, и никто из людей не пострадал, что, в сущности, и является самым главным.
Не так важно, если не удастся спасти восточное крыло. Нельзя допустить лишь дальнейшего распространения огня, угрожающего падением башни. Это была бы катастрофа, и в первую очередь для тех, кто в ней ещё находится.
Гобелены вытащили и повыбрасывали долой на площадь. Вода поступала беспрерывно — можно было щедро поливать тлеющие ступени и перила. Маллед схватил ведро и выплеснул его на стену, чтобы размягчить штукатурку, а потом изо всех сил двинул ногой по стене.
Штукатурка треснула, обнажив под собой грубо обработанный камень.
Маллед вдохновился и повторил процедуру на другой стене коридора, но здесь его нога прошла насквозь, сокрушив пересохшую дубовую переборку.
Скверно, подумал кузнец. Значит, одни стены безопасны, а другие — нет.
Его мощная команда вернулась, завершив операцию с гобеленами. Маллед указал на деревянную стену.
— Крушите ее! Сделайте разрыв, который огонь не смог бы перепрыгнуть. И — кто-нибудь — раздобудьте инструменты!
Мужчины повиновались приказу и принялись рушить стену ногами, плечами и импровизированными дубинами. Маллед не стал им помогать. Вместо этого он прошел по другому коридору и нескольким комнатам, помечая деревянные и каменные стены. Таким образом он наметил линию, за которую огонь ни при каких обстоятельствах допускать нельзя.
Он трудился без устали весь остаток дня и часть ночи, когда неожиданно появился первый чародей из расположенного поблизости Колледжа Новой Магии. Он принялся расчищать обломки и расширять пролом в стене. Причем получалось это у него гораздо лучше, чем у добровольных пожарных. Только через два часа прибыли первые часовые и солдаты, за которыми последовали правительственные чиновники. Последние взяли командование на себя. Но эти перемены не остановили Малледа. У него была своя работа, которую он обязан довести до конца.
Небо на востоке начинало светлеть, когда Маллед наконец огляделся по сторонам и удовлетворенно кивнул. Большая часть восточного крыла являла собой обуглившиеся руины. Пожар в основном был потушен при помощи Новой Магии, но Маллед остался доволен и тем, что удалось совершить ему вместе с добровольцами.
Северное и западное крылья Императорского Дворца, так же как и центральная секция с башней, остались в неприкосновенности. Часовые вернулись на свои места, толпа давным-давно рассосалась. Новые Маги истощили мощь своих кристаллов вскоре после наступления темноты и вернулись в Колледж. Дарсмит рухнул от изнеможения много часов назад, и его уволокли в комнату отдыха учеников в Имперском Арсенале. Со всех сторон потекли сообщения о том, что Императорское семейство, члены Имперского Совета и остальные постоянные обитатели Дворца живы и здоровы. Императрица во время пожара оставалась в башне, так как из-за болезни не могла передвигаться. Тем не менее Ее Императорское Величество совершенно не пострадала.
Огонь был потушен.
Маллед понятия не имел, как он возник, где обретались часовые и почему никто из начальства не возглавил тушение. Но это было вовсе не его дело, он просто по мере сил пытался спасти от разрушения Дворец и прилегающие к нему кварталы города. И ему это удалось.
Теперь он с полным правом мог отправиться домой и забыться сном. А вообще-то усталости он не чувствовал. Это свойство кузнеца замечали окружающие с самого его детства. Они знали, Маллед никогда не устает. Тем не менее поспать не помешает. Стряхнув с себя верхний слой золы и копоти, он побрел через вестибюль к выходу, спустился на площадь и направился к Имперскому Арсеналу.
Глава тридцать четвертая
— Где вы оба вчера шлялись? — Мастер стоял в дверях общей спальни, сердито поглядывая то на Малледа, то на Дарсмита.
Маллед проспал не больше часа и ещё не совсем пришел в себя. Он сел на кровати и тупо уставился на мастера.
— Воевали с огнем в Императорском Дворце, — объяснил Дарсмит.
Мастер мгновенно отошел.
— О… — произнес он.
— Маллед организовал команду, которая подавала воду, — продолжал Дарсмит. — Он был просто великолепен!
— О… — повторил мастер.
Внешний вид Малледа не позволял усомниться в правдивости рассказа. Кузнецы и их ученики частенько оказывались закопченными от близости к горнам и раскаленному металлу, но Маллед был настолько чумаз, что никакая работа у печи не могла бы сотворить подобного.
— Ну хорошо, мойтесь и отправляйтесь на работу. Оба.
— Слушаюсь, господин, — ответил Дарсмит.
Маллед ограничился кивком.
Мастер отбыл, и Маллед огляделся по сторонам. Ученическая спальня уже опустела. В ней остались лишь они вдвоем.
— Где остальные? — поинтересовался Маллед.
— Завтракают. Ты проспал побудку. Я задержался, чтобы тебя разбудить, но тут появился мастер…
— Понимаю…
Его блуза погибла. Штаны ещё могли послужить, но они стали черными от золы и пепла. Сапоги же вообще исчезли. Он смутно помнил, что как будто избавился от них, когда они стали более чем бесполезны после общения с огнем и водой и от скверного обращения с ними.
У него оставалась ещё одна блуза плюс туника. Вторая пара брюк тоже имелась. Однако запасной обувью он не располагал, если не считать домашних шлепанцев. Видимо, придется обходиться ими, пока он не разживется новой парой.
— Маллед, то что я сказал намедни мастеру… — вымолвил Дарсмит.
Маллед поднял на него удивленный взгляд. Приятель неуверенно кашлянул.
— …так вот, я и вправду так думаю. Ты был великолепен!
— Маги сделали большую часть работы, — сказал Маллед.
— Но ты с самого начала взял дело в свои руки и повел всех за собой… Маги явились бы слишком поздно, если б ты этого не сделал!
— Взгляни, что это мне принесло, — хмыкнул Маллед. Он стянул блузу и отбросил её в сторону.
Увидев его обнаженный торс, Дарсмит от удивления разинул рот.
— Да нет, я имею в виду блузу. — Маллед опустил глаза, чтобы посмотреть, чему так удивился Дарсмит. — Ах, вот оно что, — обронил он. На нижних ребрах с левой стороны багровел огромный кровоподтек с ярко-красным пятном ожога в центре. Он, видимо, был глубокий, но сейчас уже почти затянулся. — На меня свалилось горящее бревно. Болело так, словно демон укусил.
— А сейчас болит?
— Немножко. — Маллед подвигал левой рукой. Заметив ужас на лице Дарсмита, он пояснил:
— На мне все быстро заживает.
Он достал из мешка тунику и натянул через голову. Рисковать последней блузой ему не хотелось.
— Сам вижу, — ответил Дарсмит. — А кроме того, ты трудился не покладая рук — без устали! Толпой командовал не хуже самого Лорда Кадана. И при этом продолжаешь твердить, что ты всего-навсего обыкновенный деревенский кузнец и без примеси благородной крови! Я никогда не видел, чтобы…
Дарсмит умолк с открытым ртом. Затем округлил глаза.
— Так вот почему ты все время спрашивал о Лорде Дузоне и всех остальных! Мне следовало самому сообразить! — почти выкрикнул Дарсмит. — Твой рост, твоя сила… Слава богам, ты явился!
— Заткнись! — бросил Маллед, вперив в него взгляд.
— Но ты ведь Он! Разве не так? — не унимался Дарсмит. — Ты Богоизбранный Заступник! — закончил он почти шепотом.
— Заткнись! — выдавил Маллед сквозь стиснутые зубы. Он встал, сделал шаг вперед, взял Дарсмита за грудки и приподнял (хотя приятель был не так уж мал ростом и вовсе не хил) так, что их лица оказались на расстоянии дюйма. — Слушай меня внимательно, Дарсмит, — продолжал кузнец нарочито медленно, чтобы речь звучала убедительнее и его провинциальное произношение не мешало пониманию. — Не знаю, Богоизбранный я или нет — пусть даже некоторые утверждают, будто это так, — но я не желаю, чтобы мне прямо в лицо говорили: я — это Он. Мне это не известно, и я не хочу этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76