А пока я хочу, чтобы ты не отвечал ни на какие вопросы, если это можно будет сделать без ущерба для твоей безопасности.
— Э… но почему, Ваше Высочество?
— В Зейдабаре, Маллед, происходят странные вещи, — замогильным голосом произнес Принц Гранзер. — Вещи, которые напрямую тебя не касаются, но требуют моего пристального внимания. И я прошу тебя оказать мне помощь.
— Как вам будет угодно, Ваше Высочество.
Принц Гранзер отвернулся, и Делбур дал Малледу знак уходить.
Кузнец повиновался.
Беседа поставила его в тупик. Ему казалось, Принц должен был побольше спрашивать о пожаре и о том, является ли он, Маллед, Богоизбранным Заступником. Вопросы же об аристократах, которых он и в глаза не видел, не имели никакого смысла. По дороге в Арсенал он непрестанно размышлял на эту тему.
Как только Маллед ушел, Гранзер спросил у Делбура:
— И что ты думаешь по этому поводу?
— По какому, Ваше Высочество?
— О правдивости его слов прежде всего.
Делбур задумчиво пожевал губами, покачался на каблуках и ответил:
— Мне не показалось, что он лжет. Да, он нервничал. Но этот человек — сельский житель. Как он мог не волноваться, беседуя с вами!
— Ты полагаешь, он оказался на пожаре случайно и у него не было иных мотивов, кроме патриотизма?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Делбур.
— И ты, конечно, считаешь, что он богами не отмечен?
— А вот на этот счет ничего определенного я ответить не могу. Он сказал, что не знает. Точно так же как я.
— М-м-м… — Гранзер взглянул в окно на дюжину едва видимых на фоне голубого неба лун.
— Следует ли установить за ним наблюдение, Ваше Высочество?
— Да, пожалуй, — согласился Гранзер. — И этот жрец из Бьекдау… как его там? Да, Вадевия… Присмотрите и за ним.
— Не вызвать ли его к вам для допроса?
— Нет. — Принц взял со стола недочитанный документ. — Пока рано. Посмотрим, чем он занимается. Обрати особое внимание на его связь с Апирисом. Сумел ли он войти с ним в контакт?
— Значит, вы действительно полагаете, что Верховный Жрец может быть участником какого-то заговора?
— Не имею понятия, Делбур. — Принц держал перед собой документ, не приступая к чтению. Он несколько секунд смотрел в окно, а затем, повернувшись к адъютанту, произнес:
— Не исключено, Апирис отказался встретиться с другим участником заговора, Вадевией, чтобы на Малледа не пало подозрение. Возможно, никакого Вадевии вообще не существует. Можно также допустить, что я разыграл весь этот спектакль, дабы ввести в заблуждение тебя и скрыть свои намерения отнять трон у тещи. С равной долей уверенности можно предположить, что я ввел тебя в заблуждение только потому, что подозреваю в заговоре против короны. Если начать теоретизировать, не имея достаточной информации, то можно делать любые желательные для тебя выводы. Можно обвинить кого угодно во всех мыслимых преступлениях. Чтобы избежать этого, я пытаюсь собрать как можно больше фактов. Я хочу обвинить только настоящих преступников. А когда это будет сделано, надеюсь увидеть их головы на кольях вдоль стены. Но я должен быть уверен, Делбур, что это не окажутся головы невинных людей.
— Понимаю, — не очень уверенно протянул адъютант и, помявшись немного, прибавил:
— А что касается Богоизбранного Заступника…
— Делбур, мне не известно, кто таковым является, — оборвал его Принц. — Я не знаю, есть ли вообще в наше время Заступник. Склоняюсь к тому, что такового не имеется. Если же он должен быть, то я не возражаю ни против Малледа, ни против Дузона, словом, любого более или менее разумного парня. Но ломать голову над этим не намерен. Клянусь Баэлом, мы правим миром, и я не уверен, что требуется какое-то внешнее проявление благорасположения богов для того, чтобы разбить несколько тысяч мятежников.
— Хм-м-м… — произнес Делбур, предпочитая воздержаться от более пространного ответа.
Принц прекрасно понимал, о чем думает его адъютант, но тем не менее разговор прекратил и вернулся к документу, изучение которого было прервано появлением Малледа.
Несколько тысяч мятежников — ничто. С несколькими тысячами Империя может разделаться без всякого труда.
Но совсем другое дело — несколько тысяч мятежников, за которыми стоит орда монстров-нежитей, ведомых таинственным колдуном с неопределенными возможностями. Несколько тысяч мятежников, с которыми Империи пришлось столкнуться впервые за последние двести лет и которые способны вдохновить на восстание миллионы людей на всех землях под Сотней Лун. Несколько тысяч мятежников, которым помогают предатели, окопавшиеся здесь, в Зейдабаре…
Да, проявление божественного расположения при таком раскладе было бы очень полезно.
Однако Гранзер не верил, что боги как-то себя проявят, и поступал сообразно этому предположению. Любое проявление неуверенности только ухудшило бы и без того скверную ситуацию.
Оторвав взгляд от пергамента, он обронил:
— Что ж, Делбур, приглашай следующего!
Глава тридцать девятая
Оннел смотрел на желтую ткань палатки, пытаясь сообразить, где находится. Вообще-то палатка была похожа на ту, которую он делил с Орзином, Тимуаном и Бузианом… Но Оннел не помнил, чтобы он в неё возвращался. Он помнил схватку, помнил, как поскользнулся в грязи. Поднимаясь, он распорол брюхо одной нежити, но тут его кто-то шарахнул сзади…
Что было после этого, он припомнить не мог.
— О боги, наконец-то ты проснулся! — услышал он чей-то голос.
Оннел повернул голову — рядом с койкой стоял улыбающийся Орзин. За ним вздымалось горой одеяло на кровати Тимуана.
— Что случилось? — спросил он.
— А то, что тебя хватили чем-то непонятным по балде, — ответил Орзин. — Это точно был не меч. Может быть, врезали кулаком в латной перчатке, а может, и дубинкой. Тебя нашли среди мертвых тел после драки. Хвала богам, что видимых ран на тебе не оказалось. Иначе тебе отрубили бы башку — так, на всякий случай. Среди тех, кто сортировал тела, людей из Грозероджа не было.
— Мы победили? Все кончено?
Улыбку Орзина как ветром сдуло.
— Мы победили, но ничего не кончено, — сообщил он. — Это было лишь начало, чтобы “нас встряхнуть”, как говорят офицеры. Несколько дюжин Бредущих поперли на нас, мы поперли на них и всех поубивали. Или, если хочешь, уничтожили. Или убили по новой — не знаю, как обозвать то, что делают с нежитью. Занимаясь этим делом, мы потеряли очень много людей — не знаю сколько, но то что мы отрезали башку всем Бредущим, перебравшимся через реку, так это уж точно.
— Хорошо, — сказал Оннел, с трудом приняв сидячее положение.
— Хорошо-то хорошо, но основная их масса по-прежнему на противоположном берегу. Сложены штабелями, как дрова на зиму.
Оннел снова посмотрел на ткань палатки над головой. Снаружи её заливало солнце.
— Значит, они спят? Или опять померли?
— Именно, — кивнул Орзин.
— В таком случае их надо уничтожить, пока не поздно. До заката.
— Ясно, что нам следует это сделать, — состроил недовольную гримасу Орзин. — Это понимают все, начиная с Генерала Балинуса и кончая последней шлюхой в Дриваборе. Хитрость состоит в том, как перебраться через реку, чтобы сотворить это.
Оннел растерянно заморгал. Голова ещё не совсем прояснилась.
— Не вся армия мятежников состоит из Бредущих в нощи, — напомнил Орзин. — Нам надо будет переплыть реку или переправиться на лодках. Сделать это незаметно не удастся. Пока мы будем торчать в воде, нас всю дорогу станут поливать стрелами, а на берег придется карабкаться с боем. Мы — не они и не можем просто шагать по дну реки.
— О… — произнес Оннел после тяжких раздумий. — Но разве не могли бы мы спуститься вниз по течению, перейти через Гребигуату у Дривабора и затем вернуться сюда по другому берегу?
— Лорд Дузон и несколько кавалеристов отправились проверить, получится ли что-нибудь из этого.
— О… — ещё раз протянул Оннел, — значит, мы можем попытаться?
— Можем, — кивнул Орзин. — Но это означает долгий марш и их численное превосходство.
— Разве? — удивился Оннел. — Неужели их так много? Я говорю о мятежниках, а не о мертвяках.
— Так утверждают маги.
— Но я не видел там столько палаток, — сказал Оннел. — Неужели с наступлением темноты к ним подходят новые силы?
— Нет, — вздохнул Орзин и тут же поправился:
— Я хочу сказать, да. Кое-кто ещё подходит. Бродяги всякие. Но у большинства палаток просто нет — они спят вповалку на земле. Вообще-то их и армией назвать нельзя.
— В таком случае даже при их численном превосходстве мы сможем их разбить!
— Не исключено, — согласился Орзин. — Но я, честно говоря, не знаю, какой солдат из меня получился после нескольких триад учебы. Хотя у меня есть и палатка, и мундир. Они же, Оннел, прошли с боями через равнину от самой Говии…
— Это Бредущие в нощи прошли с боями! — возразил Оннел.
— Смертные тоже сражались, — не сдавался Орзин. — Ты ведь знаешь, Генерал Балинус преследовал их по равнине до первого снега… Неужели ты думаешь, будто он не додумался до того, чтобы атаковать их днем?
— Да, но у него было слишком мало людей.
— Но зато это были профессиональные солдаты, а не крестьянские парни и городские бездельники, которые записались добровольцами два сезона назад. Их послали на восток недоученными и заставили жиреть от лени всю зиму под Дривабором.
— От такой кормежки вряд ли разжиреешь. — Оннел скептически оглядел приятеля. — Ты что, считаешь, мы обречены на поражение?
— Нет, — покачал головой Орзин, — я так не думаю. Но считаю, мы не победим до тех пор, пока здесь не появится вся Имперская Армия. Когда на них обрушится все войско, а не шесть полков, мы их порубим. Поэтому наша задача сейчас — сдерживать их, пока Лорд Кадан не приведет войска из Зейдабара.
— И когда же это случится?
— Разве я похож на офицера? — усмехнулся Орзин.
— Хочу сам взглянуть. — Оннел посмотрел по сторонам, заметил на полу свой шлем, поднял его и встал.
На ногах он держался не так устойчиво, как хотелось. Постояв пару минут неподвижно, чтобы прийти в себя, он неуверенно шагнул по соломенному мату к клапану палатки.
Солнце ярко сияло, оживляя Гребигуату праздничным блеском. У кромки воды стоял одинокий пикет. Солдаты не сводили глаз с противоположного берега, где, по образному выражению Орзина, подобно дровам штабелями лежали Бредущие в нощи.
Оннел окинул взглядом свой лагерь. Ряды золотисто-желтых палаток тянулись во всех направлениях. Кое-где он заметил сторожевые посты… и никого более. Лагерь опустел — не видно ни учебных групп, ни праздно слоняющихся воинов.
— Куда все подевались? — возвысил он голос.
Ответа не последовало. Оннел повернулся и сунул голову в палатку.
Орзин расположился на своей койке, явно намереваясь вздремнуть.
— Где все? — спросил Оннел.
— Спят. Советую и тебе сделать то же самое, если, конечно, у тебя это получится после стольких часов отключки.
— Но сейчас же полдень!
— Мы дрались всю ночь, — пояснил Орзин. — Возможно, этим чудным делом нам предстоит заниматься и следующей ночью. В общем, отдыхаем, когда можем.
— Но… почему ты в таком случае не спал?
— Я вернулся с поста — меня сменил Бузиан. Вернулся и увидел, что ты пришел в себя.
— Но что… — Оннел ещё раз оглядел палатку, и до него наконец дошло — одеяло горбом на койке Тимуана означает, что под ним находится сам Тимуан. Парнишка дрыхнул без задних ног.
Кровать Бузиана пустовала.
Решив, что не мешало бы потолковать с Бузианом, Оннел сказал:
— Ну ладно, спи, договорим позже. — Опустив полог палатки, он зашагал прочь.
Вокруг царила тишина. Было слышно, как шелестит ветер в колосьях заброшенного пшеничного поля по периметру лагеря. Прикрыв глаза ладонью, Оннел обратил взор на восток.
Вражеский лагерь был не столь покоен. Там суетились люди, на кострах готовилась пища. Небольшая группа что-то копала в самом центре лагеря. Не новый ли нужник?
Ветер дул с северо-запада, отгоняя вонь разлагающейся плоти Бредущих в нощи. Но и без запаха их тела производили гнусное впечатление. “И где это Назакри раздобыл столько жмуриков? — с содроганием подумал Оннел. — Неужели он убил такое количество людей?”
Что-то привлекло его внимание, и он вглядывался — что именно. Одно тело в верхнем ярусе было облачено в красную с золотом одежду…
Цвет мундира Имперской Армии!
Вначале Оннел этого не заметил, но теперь смог насчитать ещё троих бывших солдат.
Удивляться здесь нечему, подумал он. Ведь Бредущие — это всего лишь похищенные тела, а мятежники сражаются с Генералом Балинусом вот уже несколько сезонов. Мертвый солдат, по существу, ничем не отличается от любого другого кадавра.
Однако в схватке будет крайне неприятно увидеть перед собой Бредущего в нощи, который при жизни был таким же, как ты, солдатом. Еще более угнетала мысль, что в случае гибели в битве его тело может пополнить этот штабель. Неожиданно голова у него закружилась. Чтобы устоять на ногах, ему пришлось ухватиться за высокий кол, удерживающий палатку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Э… но почему, Ваше Высочество?
— В Зейдабаре, Маллед, происходят странные вещи, — замогильным голосом произнес Принц Гранзер. — Вещи, которые напрямую тебя не касаются, но требуют моего пристального внимания. И я прошу тебя оказать мне помощь.
— Как вам будет угодно, Ваше Высочество.
Принц Гранзер отвернулся, и Делбур дал Малледу знак уходить.
Кузнец повиновался.
Беседа поставила его в тупик. Ему казалось, Принц должен был побольше спрашивать о пожаре и о том, является ли он, Маллед, Богоизбранным Заступником. Вопросы же об аристократах, которых он и в глаза не видел, не имели никакого смысла. По дороге в Арсенал он непрестанно размышлял на эту тему.
Как только Маллед ушел, Гранзер спросил у Делбура:
— И что ты думаешь по этому поводу?
— По какому, Ваше Высочество?
— О правдивости его слов прежде всего.
Делбур задумчиво пожевал губами, покачался на каблуках и ответил:
— Мне не показалось, что он лжет. Да, он нервничал. Но этот человек — сельский житель. Как он мог не волноваться, беседуя с вами!
— Ты полагаешь, он оказался на пожаре случайно и у него не было иных мотивов, кроме патриотизма?
— Почему бы и нет? — пожал плечами Делбур.
— И ты, конечно, считаешь, что он богами не отмечен?
— А вот на этот счет ничего определенного я ответить не могу. Он сказал, что не знает. Точно так же как я.
— М-м-м… — Гранзер взглянул в окно на дюжину едва видимых на фоне голубого неба лун.
— Следует ли установить за ним наблюдение, Ваше Высочество?
— Да, пожалуй, — согласился Гранзер. — И этот жрец из Бьекдау… как его там? Да, Вадевия… Присмотрите и за ним.
— Не вызвать ли его к вам для допроса?
— Нет. — Принц взял со стола недочитанный документ. — Пока рано. Посмотрим, чем он занимается. Обрати особое внимание на его связь с Апирисом. Сумел ли он войти с ним в контакт?
— Значит, вы действительно полагаете, что Верховный Жрец может быть участником какого-то заговора?
— Не имею понятия, Делбур. — Принц держал перед собой документ, не приступая к чтению. Он несколько секунд смотрел в окно, а затем, повернувшись к адъютанту, произнес:
— Не исключено, Апирис отказался встретиться с другим участником заговора, Вадевией, чтобы на Малледа не пало подозрение. Возможно, никакого Вадевии вообще не существует. Можно также допустить, что я разыграл весь этот спектакль, дабы ввести в заблуждение тебя и скрыть свои намерения отнять трон у тещи. С равной долей уверенности можно предположить, что я ввел тебя в заблуждение только потому, что подозреваю в заговоре против короны. Если начать теоретизировать, не имея достаточной информации, то можно делать любые желательные для тебя выводы. Можно обвинить кого угодно во всех мыслимых преступлениях. Чтобы избежать этого, я пытаюсь собрать как можно больше фактов. Я хочу обвинить только настоящих преступников. А когда это будет сделано, надеюсь увидеть их головы на кольях вдоль стены. Но я должен быть уверен, Делбур, что это не окажутся головы невинных людей.
— Понимаю, — не очень уверенно протянул адъютант и, помявшись немного, прибавил:
— А что касается Богоизбранного Заступника…
— Делбур, мне не известно, кто таковым является, — оборвал его Принц. — Я не знаю, есть ли вообще в наше время Заступник. Склоняюсь к тому, что такового не имеется. Если же он должен быть, то я не возражаю ни против Малледа, ни против Дузона, словом, любого более или менее разумного парня. Но ломать голову над этим не намерен. Клянусь Баэлом, мы правим миром, и я не уверен, что требуется какое-то внешнее проявление благорасположения богов для того, чтобы разбить несколько тысяч мятежников.
— Хм-м-м… — произнес Делбур, предпочитая воздержаться от более пространного ответа.
Принц прекрасно понимал, о чем думает его адъютант, но тем не менее разговор прекратил и вернулся к документу, изучение которого было прервано появлением Малледа.
Несколько тысяч мятежников — ничто. С несколькими тысячами Империя может разделаться без всякого труда.
Но совсем другое дело — несколько тысяч мятежников, за которыми стоит орда монстров-нежитей, ведомых таинственным колдуном с неопределенными возможностями. Несколько тысяч мятежников, с которыми Империи пришлось столкнуться впервые за последние двести лет и которые способны вдохновить на восстание миллионы людей на всех землях под Сотней Лун. Несколько тысяч мятежников, которым помогают предатели, окопавшиеся здесь, в Зейдабаре…
Да, проявление божественного расположения при таком раскладе было бы очень полезно.
Однако Гранзер не верил, что боги как-то себя проявят, и поступал сообразно этому предположению. Любое проявление неуверенности только ухудшило бы и без того скверную ситуацию.
Оторвав взгляд от пергамента, он обронил:
— Что ж, Делбур, приглашай следующего!
Глава тридцать девятая
Оннел смотрел на желтую ткань палатки, пытаясь сообразить, где находится. Вообще-то палатка была похожа на ту, которую он делил с Орзином, Тимуаном и Бузианом… Но Оннел не помнил, чтобы он в неё возвращался. Он помнил схватку, помнил, как поскользнулся в грязи. Поднимаясь, он распорол брюхо одной нежити, но тут его кто-то шарахнул сзади…
Что было после этого, он припомнить не мог.
— О боги, наконец-то ты проснулся! — услышал он чей-то голос.
Оннел повернул голову — рядом с койкой стоял улыбающийся Орзин. За ним вздымалось горой одеяло на кровати Тимуана.
— Что случилось? — спросил он.
— А то, что тебя хватили чем-то непонятным по балде, — ответил Орзин. — Это точно был не меч. Может быть, врезали кулаком в латной перчатке, а может, и дубинкой. Тебя нашли среди мертвых тел после драки. Хвала богам, что видимых ран на тебе не оказалось. Иначе тебе отрубили бы башку — так, на всякий случай. Среди тех, кто сортировал тела, людей из Грозероджа не было.
— Мы победили? Все кончено?
Улыбку Орзина как ветром сдуло.
— Мы победили, но ничего не кончено, — сообщил он. — Это было лишь начало, чтобы “нас встряхнуть”, как говорят офицеры. Несколько дюжин Бредущих поперли на нас, мы поперли на них и всех поубивали. Или, если хочешь, уничтожили. Или убили по новой — не знаю, как обозвать то, что делают с нежитью. Занимаясь этим делом, мы потеряли очень много людей — не знаю сколько, но то что мы отрезали башку всем Бредущим, перебравшимся через реку, так это уж точно.
— Хорошо, — сказал Оннел, с трудом приняв сидячее положение.
— Хорошо-то хорошо, но основная их масса по-прежнему на противоположном берегу. Сложены штабелями, как дрова на зиму.
Оннел снова посмотрел на ткань палатки над головой. Снаружи её заливало солнце.
— Значит, они спят? Или опять померли?
— Именно, — кивнул Орзин.
— В таком случае их надо уничтожить, пока не поздно. До заката.
— Ясно, что нам следует это сделать, — состроил недовольную гримасу Орзин. — Это понимают все, начиная с Генерала Балинуса и кончая последней шлюхой в Дриваборе. Хитрость состоит в том, как перебраться через реку, чтобы сотворить это.
Оннел растерянно заморгал. Голова ещё не совсем прояснилась.
— Не вся армия мятежников состоит из Бредущих в нощи, — напомнил Орзин. — Нам надо будет переплыть реку или переправиться на лодках. Сделать это незаметно не удастся. Пока мы будем торчать в воде, нас всю дорогу станут поливать стрелами, а на берег придется карабкаться с боем. Мы — не они и не можем просто шагать по дну реки.
— О… — произнес Оннел после тяжких раздумий. — Но разве не могли бы мы спуститься вниз по течению, перейти через Гребигуату у Дривабора и затем вернуться сюда по другому берегу?
— Лорд Дузон и несколько кавалеристов отправились проверить, получится ли что-нибудь из этого.
— О… — ещё раз протянул Оннел, — значит, мы можем попытаться?
— Можем, — кивнул Орзин. — Но это означает долгий марш и их численное превосходство.
— Разве? — удивился Оннел. — Неужели их так много? Я говорю о мятежниках, а не о мертвяках.
— Так утверждают маги.
— Но я не видел там столько палаток, — сказал Оннел. — Неужели с наступлением темноты к ним подходят новые силы?
— Нет, — вздохнул Орзин и тут же поправился:
— Я хочу сказать, да. Кое-кто ещё подходит. Бродяги всякие. Но у большинства палаток просто нет — они спят вповалку на земле. Вообще-то их и армией назвать нельзя.
— В таком случае даже при их численном превосходстве мы сможем их разбить!
— Не исключено, — согласился Орзин. — Но я, честно говоря, не знаю, какой солдат из меня получился после нескольких триад учебы. Хотя у меня есть и палатка, и мундир. Они же, Оннел, прошли с боями через равнину от самой Говии…
— Это Бредущие в нощи прошли с боями! — возразил Оннел.
— Смертные тоже сражались, — не сдавался Орзин. — Ты ведь знаешь, Генерал Балинус преследовал их по равнине до первого снега… Неужели ты думаешь, будто он не додумался до того, чтобы атаковать их днем?
— Да, но у него было слишком мало людей.
— Но зато это были профессиональные солдаты, а не крестьянские парни и городские бездельники, которые записались добровольцами два сезона назад. Их послали на восток недоученными и заставили жиреть от лени всю зиму под Дривабором.
— От такой кормежки вряд ли разжиреешь. — Оннел скептически оглядел приятеля. — Ты что, считаешь, мы обречены на поражение?
— Нет, — покачал головой Орзин, — я так не думаю. Но считаю, мы не победим до тех пор, пока здесь не появится вся Имперская Армия. Когда на них обрушится все войско, а не шесть полков, мы их порубим. Поэтому наша задача сейчас — сдерживать их, пока Лорд Кадан не приведет войска из Зейдабара.
— И когда же это случится?
— Разве я похож на офицера? — усмехнулся Орзин.
— Хочу сам взглянуть. — Оннел посмотрел по сторонам, заметил на полу свой шлем, поднял его и встал.
На ногах он держался не так устойчиво, как хотелось. Постояв пару минут неподвижно, чтобы прийти в себя, он неуверенно шагнул по соломенному мату к клапану палатки.
Солнце ярко сияло, оживляя Гребигуату праздничным блеском. У кромки воды стоял одинокий пикет. Солдаты не сводили глаз с противоположного берега, где, по образному выражению Орзина, подобно дровам штабелями лежали Бредущие в нощи.
Оннел окинул взглядом свой лагерь. Ряды золотисто-желтых палаток тянулись во всех направлениях. Кое-где он заметил сторожевые посты… и никого более. Лагерь опустел — не видно ни учебных групп, ни праздно слоняющихся воинов.
— Куда все подевались? — возвысил он голос.
Ответа не последовало. Оннел повернулся и сунул голову в палатку.
Орзин расположился на своей койке, явно намереваясь вздремнуть.
— Где все? — спросил Оннел.
— Спят. Советую и тебе сделать то же самое, если, конечно, у тебя это получится после стольких часов отключки.
— Но сейчас же полдень!
— Мы дрались всю ночь, — пояснил Орзин. — Возможно, этим чудным делом нам предстоит заниматься и следующей ночью. В общем, отдыхаем, когда можем.
— Но… почему ты в таком случае не спал?
— Я вернулся с поста — меня сменил Бузиан. Вернулся и увидел, что ты пришел в себя.
— Но что… — Оннел ещё раз оглядел палатку, и до него наконец дошло — одеяло горбом на койке Тимуана означает, что под ним находится сам Тимуан. Парнишка дрыхнул без задних ног.
Кровать Бузиана пустовала.
Решив, что не мешало бы потолковать с Бузианом, Оннел сказал:
— Ну ладно, спи, договорим позже. — Опустив полог палатки, он зашагал прочь.
Вокруг царила тишина. Было слышно, как шелестит ветер в колосьях заброшенного пшеничного поля по периметру лагеря. Прикрыв глаза ладонью, Оннел обратил взор на восток.
Вражеский лагерь был не столь покоен. Там суетились люди, на кострах готовилась пища. Небольшая группа что-то копала в самом центре лагеря. Не новый ли нужник?
Ветер дул с северо-запада, отгоняя вонь разлагающейся плоти Бредущих в нощи. Но и без запаха их тела производили гнусное впечатление. “И где это Назакри раздобыл столько жмуриков? — с содроганием подумал Оннел. — Неужели он убил такое количество людей?”
Что-то привлекло его внимание, и он вглядывался — что именно. Одно тело в верхнем ярусе было облачено в красную с золотом одежду…
Цвет мундира Имперской Армии!
Вначале Оннел этого не заметил, но теперь смог насчитать ещё троих бывших солдат.
Удивляться здесь нечему, подумал он. Ведь Бредущие — это всего лишь похищенные тела, а мятежники сражаются с Генералом Балинусом вот уже несколько сезонов. Мертвый солдат, по существу, ничем не отличается от любого другого кадавра.
Однако в схватке будет крайне неприятно увидеть перед собой Бредущего в нощи, который при жизни был таким же, как ты, солдатом. Еще более угнетала мысль, что в случае гибели в битве его тело может пополнить этот штабель. Неожиданно голова у него закружилась. Чтобы устоять на ногах, ему пришлось ухватиться за высокий кол, удерживающий палатку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76