Я прыгнул к столу и схватил пистолет, но в этот момент диктатор с завидной реакцией, неожиданной для только что ожившего, перехватил мое запястье и сдавил его в ледяной пятерне с такой силой, что я упустил оружие. Затем Селим Тостан кивнул парню в углу — и тот немедленно спустил курок… Щелчок!
Я открыл глаза и тут же узнал его автомат: это был штатный автомат из снегохода-кухни с пустым — видимо, всегда пустым — рожком. Интересна была реакция парня — этим щелчком он как бы исполнил свой долг и даже забросил автомат за спину. В недоумении я воззрился на диктатора — тот просто махнул рукой зомби в бурнусе и добавил что-то на кудахтающем языке.
— Увести и ликвидировать где-нибудь, — перевил Наймарк.
Я оглянулся на Норму и сперва ничего не понял. Оказывается, она во время этого эпизода с пистолетом умудрилась схватить со стола салфетку и повязать ею голову и лицо — как мусульманская женщина. И представьте — сработало! Страж в бурнусе некоторое время крутил головой, пытаясь сообразить, куда же делась пленница, затем с великим раздражением схватил нас двоих и вытолкал в дверь. Сознание его было сумеречным, но руки оказались цепкими. Норма пошла следом за нами, никто ей не препятствовал.
Тут же в коридоре страж попытался исполнить приказ диктатора, показал нам стволом — становись, однако Наймарк подошел к нему и что-то внушительно сказал на арабик. Я разобрал только «Селим Тостан», но на парня это имя произвело магическое действие, он посветлел лицом, мы пошли дальше — и… снова повторилась та же ситуация. Раз пять за то время, пока мы хитроумными маневрами отвлекали внимание киллера, он пытался выполнить приказ обожаемого вождя, и каждый раз заклинания Наймарка спасали нам жизнь. Норма следовала за нами, будто безмолвное привидение. В таком вот составе, возвращаясь и описывая круги в коридоре, мы неуклонно приближались к своему номеру, мы просто вели туда исподволь своего конвоира. По дороге нам встретилось несколько таких же вот вернувшихся к новой жизни мужчин и женщин, однако никто из них не обратил на нас и малейшего внимания. Они слепо брели по своим призрачным делам.
Наконец мы добрались до мраморной галереи и вошли в номер. Норма сдернула с головы повязку, страж расцвел, снова обретя пленницу, и тут же рухнул на пол — Наймарк оглушил его сзади гипсовой рукой. Мы забрали автомат — он был полностью снаряжен. Я выглянул наружу — никого, и сразу отволок оглушенного подальше по галерее. Вряд ли он вспомнит, у какой двери все произошло.
Уф-ф-ф!
Только теперь стало возможно хоть чуть-чуть расслабиться и прийти в себя. Я защелкнул задвижку двери.
— Ну и ну! Доктор Резковиц сдержал-таки свою yгрозу!
— Да. Если даже ожила хотя бы пятая часть пациентов — и то для нас невообразимая проблема… А по моим наблюдениям, их гораздо больше.
— К слову — что-то разладилось в программе. Я не видел ни одного с нормальным цветом кожи, все они с заменителем крови…
— Видимо, процедура предполагает наличие хоть нескольких медиков. Без них переливание крови не производится.
— Наверняка. Но это их проблемы. А что теперь делать нам?
Наймарк невесело усмехнулся:
— Ждать. Ждать не так уж и долго, дня полтора-два — так ведь нам рассказывал Резковиц, — пока заменитель крови не исчерпает себя. Пока они все не полягут.
— Есть еще вариант, — я указал на окно, — Выйти этим путем.
— Ну да, — вмешалась Норма, — без припасов, без палатки, без лыж и снаряжения — так, что ли?
— Есть еще вариант, — раздался голос у нас за спиной.
Мы обернулись. В дверях стенного шкафа стоял безукоризненно одетый, при бабочке, с тщательно причесанными черными гладкими волосами незабываемый дон Сальваторе, с моим пистолетом в руке!
24
Кажется, процедура оживления, столь губительная для многих и даже для тех, кто ее прошел, небезопасная в отношении психики, была отработана именно под условия организма дона Сальваторе. У него даже цвет лица выглядел естественным, этаким темно-оливковым. И говорил он без запинок и судорог, не в пример Селиму Тостану, да и соображал неплохо, в чем мы тотчас же убедились.
— Все отойдите оттуда, к окну! Сеньорита, не трогайте автомат. Вот так, к окну… Можете сесть.
Пока мы перебирались к окну, дон не спускал с нас глаз и пистолета. Затем подобрал автомат, передернул затвор и повесил оружие через плечо, стволом вниз. Мы безмолвствовали. Вся эйфория от внезапного освобождения из пут диктатора была уничтожена внезапным появлением этого лощеного человека. Не отрывая от нас глаз, он привычным движением достал одной рукой пачку сигарет, зажигалку и закурил.
— Есть еще вариант: вы производите мне полное переливание крови и забираете меня с собой, куда бы вы ни следовали. Иначе я не дам вам ни единого шанса… Что скажете, сеньоры исследователи?
Наймарк пожал плечами:
— Для таких вещей нужны медики, нужен врач и хотя бы одна квалифицированная медсестра… — Это говорил он, двое суток вместе с Резковицем проведший у операционного стола. — Словом, мы — не те люди, дон Сальваторе…
— Вы меня знаете? — удивился мафиозо. — Впрочем, неудивительно… Я тоже успел с вами познакомиться — заочно, по вашим бумагам…
Он показал на кровать Наймарка, на которой в беспорядке валялись наши немногочисленные документы, большей частью — высококачественная липа от различных разведок. Валялись ключи Наймарка от его жилья, с причудливым брелоком. Дон перетряхнул всю нашу походную одежку, пока нас не было.
— Там нет вашего диплома врача, — продолжал Сальваторе, обращаясь к Наймарку, — однако чутье мне подсказывает, что вы с таким делом оправитесь, вы очень образованный человек. Не отказывайтесь, не заставляйте применять… другие методы.
— Не знаю, как вы себе это представляете, уважаемый дон. Такие вещи делаются специалистами, в операционной комнате… Нужно определить группу крови — а как ее определишь, когда у вас этой самой крови — ни капельки…
— Бросьте нести вздор, вы, как вас там… Наймарк, что ли! Все это давным-давно занесено в компьютер, вам только и нужно, что слить одно, залить другое — ну, будто масло в автомобиле поменять. Помните еще автомобили, а?
— Автомобилей давно уже нет, дон Сальваторе.
— Неважно, операция в принципе та же. Собирайтесь, пойдем.
— Куда вы так спешите? Надеюсь, мои спутники вам не нужны?
Дон бросил взгляд на меня и Норму, мрачно усмехнулся. Он разбирался в людях.
— Оставь я ваших спутников хоть на секунду, они меня тут же облапошат, что юноша, что сеньорита. Вон какие она интересные украшения носит, я смотрел и так и сяк — не разобрался… — И дон поддел валяющийся среди документов на покрывале серебряный медальон.
Я и раньше видел его мельком на Норме, а именно — в те редкие моменты, когда раздевал ее, но тогда, понятно, мне было не до медальонов. Интересно, когда она сняла его — а-а, перед ванной! — и забыла надеть?
Норма, увидев медальон, побледнела и рванулась взять его, однако Сальваторе приказал сесть на место.
— Вернемся из операционной — все ваше. Не вернемся — зачем оно вам?
Логично. Что поделать: логика свойственна и мафиозо. Дон поторапливал нас стволом автомата. Сегодня нас уже подгоняли таким образом…
Когда мы вышли в коридор, я запер дверь. Дон пошутил:
— На случай, чтобы опять не влез кто-то, подобный мне? Знайте же, что к вам я зашел совершенно случайно — перед консервацией я жил в этом самом номере… А вообще хорошо, что надеетесь вернуться… Со мной?
Я надеялся вернуться без него. В коридоре стали слышны громкие голоса и крики из холла, раз даже грохнул выстрел, зазвенело стекло… Мы шли, не оглядываясь, прямиком к операционной, замыкал шествие дон Сальваторе с автоматом.
По пути я прикидывал: а как же хитроумный дон собирается обойтись с нами во время переливания, когда ему так или иначе придется отключиться, обескровленному, — или же он, помня обратную процедуру, придумал какой-то выход? Но загадке этой не суждено было проясниться — как раз когда мы миновали скрещение коридоров, сзади раздался знакомый уже голос на ломаном пиджин:
— Прекратить ходить! Встать на месте!
Они, скорей всего, выстрелили одновременно — диктатор Селим Тостан из своего золоченого пистолета (я еще помнил его железную хватку в борьбе за это оружие) и неукротимый мафиозо дон Сальваторе, длинной очередью из автомата уложивший и Тостана, и его телохранителя. Сам дон Сальваторе еще дышал, когда я вытащил автомат из его сразу ослабевших рук; под ним расширялась, быстро набегала большая лужа голубоватой жидкости…
Пугая и расталкивая редких встречных зомби, мы в мгновение ока промчали обратный путь и с треском затворились в своем номере, на этот раз несомненно пустом. Единственное, что запомнилось, — это усилившаяся стрельба в холле, настоящая перестрелка.
Из клиники надо было выбираться как можно скорей — безумие и убийство способны пройтись по всем помещениям. Или дело в том, что страсть к насилию обострялась по мере ослабления заменителя крови? Мы не стали ждать ответа и на эту загадку, мы лихорадочно одевались для выхода — пусть мороз, пусть пурга, но только не этот смертоносный содом, в который в мгновение ока обратилась клиника. Норма первым делом схватила свой медальон и внимательно в него вгляделась, даже потрогала какие-то завитушки, из чего я заключил, что мое предположение было правильным — медальон служил ей средством связи со своими. Норма не стала этого скрывать.
— Этот дон тут все перекрутил, может, даже сломал!
— Норма, не до этого. Скорей надевай комбинезон!
— Я хотела вызвать… Это бы нас спасло!
— Скорее шевелись… и вы, Эл! Дайте я вам помогу… Слышите, что творится в холле?
Из холла шла стрельба очередями, и слышны были другие очереди — поглуше. Что, зомби успели выбраться наружу? В этот момент тоненько звякнуло стекло вверху окна — из круглой лучистой дырочки забил туманный фонтанчик стужи.
— Стреляют снаружи, что ли?
— Я думал, вы уже заметили, — подтвердил Наймарк. — Клинику штурмуют.
Час от часу не легче.
— Кто? — сдуру спросил я и тут же опомнился — ну кому еще придет в голову брать штурмом оставленную персоналом клинику в ледяной пустыне? Майор Португал, неистребимый майор Португал…
Мы тут же погасили свет. Я подошел к окну и осторожно выглянул — действительно, за валунами перебегали, приближались темные фигурки. Время от времени фигурки испускали короткие трескучие вспышки и снова прятались за камни. Сколько времени может понадобиться Португалу, чтобы усмирить сопротивление нескольких фанатиков-арабов, к тому же еще и слабеющих от минуты к минуте? Я не стал задумываться над этим, я просто высадил простреленное стекло.
— Сюда!
Норма и старина Эл тут же скользнули следом за мной с подоконника второго этажа в глубочайший сугроб под окном, и сразу — не отряхиваясь, не оправляясь — мы бросились бежать за угол клиники, еле угадываемый под снегом и впотьмах. Но нас уже заметили.
— Стоять! Стоять немедленно!
Знакомый голос и предупредительная очередь поверх голов. Сегодня нас только и делают, что останавливают, теперь вот — майор Португал. Мы барахтались в снеговой траншее. Стрельба по зомби пока прекратилась, все внимание было на нас. Опять раздался голос Португала, усиленный мегафоном.
— Ковальски! Наймарк! Мейлер! Я знаю, что вы здесь, вам теперь так просто не уйти! — надсаживался майор. — Но если вы сдадитесь без сопротивления, вам это зачтется! Бежать бесполезно, выходите, сдавайтесь!
Это было куда как серьезнее, чем приключения с голубокровными выходцами из саркофагов, это опять был майор Португал, у которого к нам накопилось много чего. Я поднял автомат и пустил короткую очередь поверх снежной пелены — туда, откуда, по моим соображениям, мог доноситься голoc. Ответная очередь снова прошла над головами.
— Живыми хотят взять…
Кольцо сжималось, фигурки перебегали все ближе — десантники Португала, многих я знал лично, со многими выяснял отношения — теперь они не будут настроены меня щадить. Наймарк держал мой пистолет в здоровой руке — как-то странно держал, я даже подумал, не хочет ли он застрелиться. И тут до меня дошло: ведь Наймарк из южан, зачем ему гибнуть вместе с нами, пусть уж к своим… Как мог, я сквозь треск выстрелов прокричал это старикану. Но тот ответил кратко:
— Я — ничей, я — сам за себя!
И выпустил пару пуль по противнику. Я поддержал Наймарка огнем. Что он «ничей», мы уже давно приметили, но ведь Португал об этом не знает…
— Сдавайтесь! Выходите по одному!
И в этот момент Норма дернула меня за рукав. Я обернулся — глаза ее сияли при свете звезд, она показывала куда-то в сторону ледника:
— Петр, глянь!
Да, моя любимая различила ее, эту стремительную искорку, что приближалась к нам, растя, увеличиваясь на глазах, пока не зависла с ровным гулом над полем битвы.
— Посадочный модуль! — прошептала Норма с восторгом. — Но я же его не вызывала… Я бы просто не успела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Я открыл глаза и тут же узнал его автомат: это был штатный автомат из снегохода-кухни с пустым — видимо, всегда пустым — рожком. Интересна была реакция парня — этим щелчком он как бы исполнил свой долг и даже забросил автомат за спину. В недоумении я воззрился на диктатора — тот просто махнул рукой зомби в бурнусе и добавил что-то на кудахтающем языке.
— Увести и ликвидировать где-нибудь, — перевил Наймарк.
Я оглянулся на Норму и сперва ничего не понял. Оказывается, она во время этого эпизода с пистолетом умудрилась схватить со стола салфетку и повязать ею голову и лицо — как мусульманская женщина. И представьте — сработало! Страж в бурнусе некоторое время крутил головой, пытаясь сообразить, куда же делась пленница, затем с великим раздражением схватил нас двоих и вытолкал в дверь. Сознание его было сумеречным, но руки оказались цепкими. Норма пошла следом за нами, никто ей не препятствовал.
Тут же в коридоре страж попытался исполнить приказ диктатора, показал нам стволом — становись, однако Наймарк подошел к нему и что-то внушительно сказал на арабик. Я разобрал только «Селим Тостан», но на парня это имя произвело магическое действие, он посветлел лицом, мы пошли дальше — и… снова повторилась та же ситуация. Раз пять за то время, пока мы хитроумными маневрами отвлекали внимание киллера, он пытался выполнить приказ обожаемого вождя, и каждый раз заклинания Наймарка спасали нам жизнь. Норма следовала за нами, будто безмолвное привидение. В таком вот составе, возвращаясь и описывая круги в коридоре, мы неуклонно приближались к своему номеру, мы просто вели туда исподволь своего конвоира. По дороге нам встретилось несколько таких же вот вернувшихся к новой жизни мужчин и женщин, однако никто из них не обратил на нас и малейшего внимания. Они слепо брели по своим призрачным делам.
Наконец мы добрались до мраморной галереи и вошли в номер. Норма сдернула с головы повязку, страж расцвел, снова обретя пленницу, и тут же рухнул на пол — Наймарк оглушил его сзади гипсовой рукой. Мы забрали автомат — он был полностью снаряжен. Я выглянул наружу — никого, и сразу отволок оглушенного подальше по галерее. Вряд ли он вспомнит, у какой двери все произошло.
Уф-ф-ф!
Только теперь стало возможно хоть чуть-чуть расслабиться и прийти в себя. Я защелкнул задвижку двери.
— Ну и ну! Доктор Резковиц сдержал-таки свою yгрозу!
— Да. Если даже ожила хотя бы пятая часть пациентов — и то для нас невообразимая проблема… А по моим наблюдениям, их гораздо больше.
— К слову — что-то разладилось в программе. Я не видел ни одного с нормальным цветом кожи, все они с заменителем крови…
— Видимо, процедура предполагает наличие хоть нескольких медиков. Без них переливание крови не производится.
— Наверняка. Но это их проблемы. А что теперь делать нам?
Наймарк невесело усмехнулся:
— Ждать. Ждать не так уж и долго, дня полтора-два — так ведь нам рассказывал Резковиц, — пока заменитель крови не исчерпает себя. Пока они все не полягут.
— Есть еще вариант, — я указал на окно, — Выйти этим путем.
— Ну да, — вмешалась Норма, — без припасов, без палатки, без лыж и снаряжения — так, что ли?
— Есть еще вариант, — раздался голос у нас за спиной.
Мы обернулись. В дверях стенного шкафа стоял безукоризненно одетый, при бабочке, с тщательно причесанными черными гладкими волосами незабываемый дон Сальваторе, с моим пистолетом в руке!
24
Кажется, процедура оживления, столь губительная для многих и даже для тех, кто ее прошел, небезопасная в отношении психики, была отработана именно под условия организма дона Сальваторе. У него даже цвет лица выглядел естественным, этаким темно-оливковым. И говорил он без запинок и судорог, не в пример Селиму Тостану, да и соображал неплохо, в чем мы тотчас же убедились.
— Все отойдите оттуда, к окну! Сеньорита, не трогайте автомат. Вот так, к окну… Можете сесть.
Пока мы перебирались к окну, дон не спускал с нас глаз и пистолета. Затем подобрал автомат, передернул затвор и повесил оружие через плечо, стволом вниз. Мы безмолвствовали. Вся эйфория от внезапного освобождения из пут диктатора была уничтожена внезапным появлением этого лощеного человека. Не отрывая от нас глаз, он привычным движением достал одной рукой пачку сигарет, зажигалку и закурил.
— Есть еще вариант: вы производите мне полное переливание крови и забираете меня с собой, куда бы вы ни следовали. Иначе я не дам вам ни единого шанса… Что скажете, сеньоры исследователи?
Наймарк пожал плечами:
— Для таких вещей нужны медики, нужен врач и хотя бы одна квалифицированная медсестра… — Это говорил он, двое суток вместе с Резковицем проведший у операционного стола. — Словом, мы — не те люди, дон Сальваторе…
— Вы меня знаете? — удивился мафиозо. — Впрочем, неудивительно… Я тоже успел с вами познакомиться — заочно, по вашим бумагам…
Он показал на кровать Наймарка, на которой в беспорядке валялись наши немногочисленные документы, большей частью — высококачественная липа от различных разведок. Валялись ключи Наймарка от его жилья, с причудливым брелоком. Дон перетряхнул всю нашу походную одежку, пока нас не было.
— Там нет вашего диплома врача, — продолжал Сальваторе, обращаясь к Наймарку, — однако чутье мне подсказывает, что вы с таким делом оправитесь, вы очень образованный человек. Не отказывайтесь, не заставляйте применять… другие методы.
— Не знаю, как вы себе это представляете, уважаемый дон. Такие вещи делаются специалистами, в операционной комнате… Нужно определить группу крови — а как ее определишь, когда у вас этой самой крови — ни капельки…
— Бросьте нести вздор, вы, как вас там… Наймарк, что ли! Все это давным-давно занесено в компьютер, вам только и нужно, что слить одно, залить другое — ну, будто масло в автомобиле поменять. Помните еще автомобили, а?
— Автомобилей давно уже нет, дон Сальваторе.
— Неважно, операция в принципе та же. Собирайтесь, пойдем.
— Куда вы так спешите? Надеюсь, мои спутники вам не нужны?
Дон бросил взгляд на меня и Норму, мрачно усмехнулся. Он разбирался в людях.
— Оставь я ваших спутников хоть на секунду, они меня тут же облапошат, что юноша, что сеньорита. Вон какие она интересные украшения носит, я смотрел и так и сяк — не разобрался… — И дон поддел валяющийся среди документов на покрывале серебряный медальон.
Я и раньше видел его мельком на Норме, а именно — в те редкие моменты, когда раздевал ее, но тогда, понятно, мне было не до медальонов. Интересно, когда она сняла его — а-а, перед ванной! — и забыла надеть?
Норма, увидев медальон, побледнела и рванулась взять его, однако Сальваторе приказал сесть на место.
— Вернемся из операционной — все ваше. Не вернемся — зачем оно вам?
Логично. Что поделать: логика свойственна и мафиозо. Дон поторапливал нас стволом автомата. Сегодня нас уже подгоняли таким образом…
Когда мы вышли в коридор, я запер дверь. Дон пошутил:
— На случай, чтобы опять не влез кто-то, подобный мне? Знайте же, что к вам я зашел совершенно случайно — перед консервацией я жил в этом самом номере… А вообще хорошо, что надеетесь вернуться… Со мной?
Я надеялся вернуться без него. В коридоре стали слышны громкие голоса и крики из холла, раз даже грохнул выстрел, зазвенело стекло… Мы шли, не оглядываясь, прямиком к операционной, замыкал шествие дон Сальваторе с автоматом.
По пути я прикидывал: а как же хитроумный дон собирается обойтись с нами во время переливания, когда ему так или иначе придется отключиться, обескровленному, — или же он, помня обратную процедуру, придумал какой-то выход? Но загадке этой не суждено было проясниться — как раз когда мы миновали скрещение коридоров, сзади раздался знакомый уже голос на ломаном пиджин:
— Прекратить ходить! Встать на месте!
Они, скорей всего, выстрелили одновременно — диктатор Селим Тостан из своего золоченого пистолета (я еще помнил его железную хватку в борьбе за это оружие) и неукротимый мафиозо дон Сальваторе, длинной очередью из автомата уложивший и Тостана, и его телохранителя. Сам дон Сальваторе еще дышал, когда я вытащил автомат из его сразу ослабевших рук; под ним расширялась, быстро набегала большая лужа голубоватой жидкости…
Пугая и расталкивая редких встречных зомби, мы в мгновение ока промчали обратный путь и с треском затворились в своем номере, на этот раз несомненно пустом. Единственное, что запомнилось, — это усилившаяся стрельба в холле, настоящая перестрелка.
Из клиники надо было выбираться как можно скорей — безумие и убийство способны пройтись по всем помещениям. Или дело в том, что страсть к насилию обострялась по мере ослабления заменителя крови? Мы не стали ждать ответа и на эту загадку, мы лихорадочно одевались для выхода — пусть мороз, пусть пурга, но только не этот смертоносный содом, в который в мгновение ока обратилась клиника. Норма первым делом схватила свой медальон и внимательно в него вгляделась, даже потрогала какие-то завитушки, из чего я заключил, что мое предположение было правильным — медальон служил ей средством связи со своими. Норма не стала этого скрывать.
— Этот дон тут все перекрутил, может, даже сломал!
— Норма, не до этого. Скорей надевай комбинезон!
— Я хотела вызвать… Это бы нас спасло!
— Скорее шевелись… и вы, Эл! Дайте я вам помогу… Слышите, что творится в холле?
Из холла шла стрельба очередями, и слышны были другие очереди — поглуше. Что, зомби успели выбраться наружу? В этот момент тоненько звякнуло стекло вверху окна — из круглой лучистой дырочки забил туманный фонтанчик стужи.
— Стреляют снаружи, что ли?
— Я думал, вы уже заметили, — подтвердил Наймарк. — Клинику штурмуют.
Час от часу не легче.
— Кто? — сдуру спросил я и тут же опомнился — ну кому еще придет в голову брать штурмом оставленную персоналом клинику в ледяной пустыне? Майор Португал, неистребимый майор Португал…
Мы тут же погасили свет. Я подошел к окну и осторожно выглянул — действительно, за валунами перебегали, приближались темные фигурки. Время от времени фигурки испускали короткие трескучие вспышки и снова прятались за камни. Сколько времени может понадобиться Португалу, чтобы усмирить сопротивление нескольких фанатиков-арабов, к тому же еще и слабеющих от минуты к минуте? Я не стал задумываться над этим, я просто высадил простреленное стекло.
— Сюда!
Норма и старина Эл тут же скользнули следом за мной с подоконника второго этажа в глубочайший сугроб под окном, и сразу — не отряхиваясь, не оправляясь — мы бросились бежать за угол клиники, еле угадываемый под снегом и впотьмах. Но нас уже заметили.
— Стоять! Стоять немедленно!
Знакомый голос и предупредительная очередь поверх голов. Сегодня нас только и делают, что останавливают, теперь вот — майор Португал. Мы барахтались в снеговой траншее. Стрельба по зомби пока прекратилась, все внимание было на нас. Опять раздался голос Португала, усиленный мегафоном.
— Ковальски! Наймарк! Мейлер! Я знаю, что вы здесь, вам теперь так просто не уйти! — надсаживался майор. — Но если вы сдадитесь без сопротивления, вам это зачтется! Бежать бесполезно, выходите, сдавайтесь!
Это было куда как серьезнее, чем приключения с голубокровными выходцами из саркофагов, это опять был майор Португал, у которого к нам накопилось много чего. Я поднял автомат и пустил короткую очередь поверх снежной пелены — туда, откуда, по моим соображениям, мог доноситься голoc. Ответная очередь снова прошла над головами.
— Живыми хотят взять…
Кольцо сжималось, фигурки перебегали все ближе — десантники Португала, многих я знал лично, со многими выяснял отношения — теперь они не будут настроены меня щадить. Наймарк держал мой пистолет в здоровой руке — как-то странно держал, я даже подумал, не хочет ли он застрелиться. И тут до меня дошло: ведь Наймарк из южан, зачем ему гибнуть вместе с нами, пусть уж к своим… Как мог, я сквозь треск выстрелов прокричал это старикану. Но тот ответил кратко:
— Я — ничей, я — сам за себя!
И выпустил пару пуль по противнику. Я поддержал Наймарка огнем. Что он «ничей», мы уже давно приметили, но ведь Португал об этом не знает…
— Сдавайтесь! Выходите по одному!
И в этот момент Норма дернула меня за рукав. Я обернулся — глаза ее сияли при свете звезд, она показывала куда-то в сторону ледника:
— Петр, глянь!
Да, моя любимая различила ее, эту стремительную искорку, что приближалась к нам, растя, увеличиваясь на глазах, пока не зависла с ровным гулом над полем битвы.
— Посадочный модуль! — прошептала Норма с восторгом. — Но я же его не вызывала… Я бы просто не успела!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41