Даже выйдя из поезда, он не был вполне уверен, что шел по верному следу. Несмотря на это, он все же сразу отправился в телеграфную контору и дал телеграмму своему начальнику, что он напал на горячий след беглеца:
В действительности след был гораздо "горячее", чем он себе представлял: в эту самую минуту Билли и Бридж находились не более чем в двух кварталах от него и обсуждали, что им делать.
- Я думаю, - сказал Билли, - что мне следует перейти границу. Я никогда не буду в безопасности в Соединенных Штатах, а при тех волнениях, которые сейчас происходят в Мексике, я там великолепнейшим образом затеряюсь.
- У вас же, дружище, все в порядке, - продолжал он. - Вам не нужно скрываться, потому что вы ничего не сделали. Я не знаю, от чего вы там удираете, но уверен, что это не имеет ничего общего с полицией. Поэтому мы здесь расстанемся. Вы были бы болваном, если бы перешли границу без надобности. Ведь там, если вы не попадетесь в руки Виллы, то вас заберут каранзисты или цапатисты. Из всего того, что я слышал с тех пор, как мы высадились в Эль-Пазо, нужно думать, что в Мексике за каждым кустом прячется по бандиту.
- Сегодня вечером мы в последний раз пообедаем вместе, а потом я тронусь в путь. - Он помолчал немного, а затем прибавил: - Мне очень жаль расставаться с вами, Бридж. Вы самый лучший парень, которого я когда-либо встречал.
Бридж скрутил папироску, а затем заговорил:
- Ваши слова, в общем, преисполнены мудрости, мой друг! Очень мало шансов, что двое бродяг, как мы, без денег, пешком могли бы протянуть больше недели в восставшей Мексике. Но... уже много лет прошло с тех пор, как я в последний раз следовал голосу мудрости. Поэтому я иду с вами!
Билли ухмыльнулся. Он не мог скрыть своего удовольствия.
- Вы совершеннолетний, - сказал он, - и молоко обсохло у вас на губах, поэтому решайте сами. Пойдемте теперь закусим. У нас осталось немного от двадцати пяти долларов.
Они вошли вместе в пивную, в которой, как помнил Бридж, можно было, купив большую кружку пива, получить даровую закуску.
В пивной были расставлены небольшие столики. Спросив две кружки пива, Билли и Бридж понесли их к столику, стоявшему в дальнем углу у задней двери.
Бридж уселся сторожить пиво, а Билли прошел к прилавку и забрал все, что дал ему не особенно щедрый хозяин.
Вернувшись к столику, он уселся спиной к стене, согласно своей давнишней привычке. В таком положении он видел всех сидящих в зале и мог сразу оглядеть всякого вновь входящего.
- Жилистый парень этот молодчик, - сказал Билли, указывая на стража даровых закусок. - Я забрал у него еды разве что на двух канареек, а он еще заставил меня половину отдать обратно.
Бридж засмеялся.
- Ну, вы не так-то уж мало набрали, - заметил он. - Я знаю пивные, в которых вас обвинили бы в краже, если бы вы взяли столько, сколько у вас на тарелке.
- А пиво дрянь! - заявил Билли.
- Здесь оно всегда скверное, - согласился Бридж. Билли поднял кружку и улыбнулся.
- За здоровье... - начал он и осекся.
Взгляд его, направленный поверх головы спутника, упал на фигуру высокого мужчины, входившего в этот момент в низкую дверь.
В ту же минуту глаза того тоже остановились на Билли. Оба одновременно узнали друг друга. Мужчина бросился через всю комнату прямо к их столику.
Билли вскочил со стула. Бридж, догадавшись, что что-то случилось, тоже встал и оглянулся.
- Фланнагэн! - воскликнул он.
Агент лихорадочно вытаскивал револьвер, который, как назло, застрял у него в кармане. Байрн тоже схватился за свое оружие, но Бридж вовремя остановил его руку.
- Только не это, Билли! - закричал он. - За вами дверь. Вот!
И он толкнул Билли к двери, находящейся за ним.
Байрн все еще держал кружку пива; Фланнагэн был совсем близко. Бридж открыл дверь и старался протиснуть в нее Билли, но тот колебался. Он видел, что было невозможно успеть закрыть дверь изнутри. А имелась ли там задвижка?
Фланнагэн все еще возился с револьвером, застрявшим в подкладке кармана. Он рычал от ярости и кричал Билли, что он арестован.
Все посетители пивной повскакали с мест. Некоторые из них двинулись к агенту и его добыче, но трудно было сказать, руководило ли ими простое любопытство или иное чувство.
Фланнагэн скорее чувствовал, чем видел, что посетители пивной теснят его; но в эту минуту ему удалось, наконец, вытащить револьвер. Это было как раз в тот момент, когда Билли уже двинулся к двери. Когда в руках полисмена блеснул револьвер, стало понятно, почему Билли так упорно держался своей кружки пива.
Он швырнул ее левой рукой. Даже Фланнагэн должен был сознаться, что это был ловкий удар. Кружка со страшной силой ударилась прямо в лицо Фланнагэну, разбилась и захлестнула ему глаза пивом.
Сплевывая и бешено ругаясь, Фланнагэн невольно остановился, а когда вытер глаза, Билли Байрн уже исчез в соседней комнате и запер за собой дверь.
Комната, в которой очутились Билли и Бридж, оказалась очень мала. В середине ее стоял большой круглый стол, вокруг которого сидело шесть игроков в покер. Над столом висела электрическая лампа, бросавшая сильный свет на играющих.
Билли оглянулся, как затравленный зверь, ища выхода, но увидел, что кроме двери, в которую они вошли» в комнате было только одно отверстие - небольшое окно с крепкой решеткой. Они попали в настоящую западню.
При их появлении люди, сидящие за столом, разом перестали играть. Некоторые из них поднялись со своих мест. Билли не обращал на них никакого внимания. Он навалился на дверь плечом, потому что не оказалось ни задвижки, ни замка.
Фланнагэн с противоположной стороны прилагал все усилия, чтобы открыть дверь, но крепость казалась неприступной. Билли Байрн торопливо изобретал разные безумные планы бегства, но ни один из них не давал ни малейшей надежды на успех.
Игроки у стола волновались, требуя объяснения. Двое из них приблизились к Билли с явным намерением "вышибить" непрошенного гостя из комнаты. Билли повернулся к ним.
- Несчастные вы ослы! - закричал он. - Разве вы не понимаете, что там облава? Шпики заняли все ходы.
Тут поднялась неописуемая тревога. Карты, фишки и деньги исчезли, как бы по волшебству. Из-под стола появились старые газеты и засаленные журналы. В один миг комната из игорного притона превратилась в невинную читальню.
Билли усмехнулся. Фланнагэн прекратил свои попытки высадить дверь и увещевал Билли сдаться добровольно. Байрн снова вытащил револьвер и знаком подозвал Бриджа к себе.
- Следуйте за мной, - прошептал он, - но не двигайтесь до тех пор, пока я не тронусь с места.
Затем, повернувшись к двери, закричал:
- Эй ты, толстая свинья! Тебе и несчастного калеку не захватить, не то что Билли Байрна. Перестань стучать, а не то я выйду и разделаюсь с тобой!
Если Билли своими словами намеревался пробудить в Фланнагэне ярость, то он блестяще этого достиг. За дверью поднялась невероятная ругань, а затем Фланнагэн изо всех сил навалился на дверь.
Билли выстрелил в электрическую лампу, осколки которой полетели на стол, и отскочил в сторону. Дверь распахнулась, и Фланнагэн с разбега влетел в темную комнату, налетел на подставленную ему ногу и свалился на невинных читателей, из которых некоторые держали журналы вверх ногами и не выпускали их из дрожащих рук несмотря на то, что свет погас.
Билли Байрн и Бридж одновременно кинулись в открытую дверь, захлопнули ее за собой и побежали через пивную на улицу.
Тем временем в маленькой комнатке происходило следующее:
Когда Фланнагэн влетел в комнату, перепуганные игроки вскочили и бросились к дверям; но агент так быстро побежал за ними, что только двоим удалось выскользнуть из комнаты. Один из них захлопнул дверь перед самым носом своих товарищей, а пока они тискались и толкали друг друга, Фланнагэн уже оказался среди них.
В кромешной тьме он не мог никого узнать, но отогнал всех от двери и встал сам спиной к ней. Все находившиеся в комнате оказались его пленниками!
Он пригрозил им, что будет стрелять при первом же их движении, а затем снова открыл дверь, шагнул наружу и приказал пленникам выходить по одному.
Он так и впивался в лицо каждого проходившего мимо. Вот уже вышли все, а Байрна все не видно! Дрожа от волнения, зажег он свой электрический фонарь и снова вошел в комнату. Она была пуста.
Только тут понял злополучный сыщик, что добыча ушла из самых его рук…
Глава XI
Из огня да в полымя
Горячие лучи солнца падали на пыльную дорогу. Знойный туман лежал над бесплодной местностью, которая тянулась по обе стороны шоссе, вплоть до серовато-коричневых возвышенностей. Небольшая хибарка, к которой примыкало несколько жалких строений, кричащим белым пятном выделялась на фоне, залитом ослепительным солнечным светом.
По дороге шли, с трудом передвигая ноги, двое мужчин. Они изнемогали от зноя. Сняв куртки и надвинув на глаза поля обтрепанных шляп, они щурились от яркого света и пыли.
Один из путников, взглянув на видневшуюся в отдалении хижину, принялся декламировать:
Вдалеке, за речкой, за лугами,
Показался город перед нами;
Зажжены вечерними лучами,
Там дома на солнышке горят...
И пока стоял я в ожиданье,
В воздухе промчалось трепетанье
И шепнуло: “Лето, до свиданья!
Стаи птиц на юг уже летят... “
Его товарищ взглянул на него.
- Эта жалкая игрушка не слишком похожа на город, - сказал он, - но во всем другом ваш Ниббс совершенно прав. Мы - птицы, летящие на юг, а трепетанье в воздухе - это Фланнагэн. Пожалуй, он даже первый мороз. Бьюсь башкой об заклад, что тот несчастный шпик прямо-таки слег с досады!
- Как объяснить, Билли, - спросил Бридж после минутного молчания, - что иногда вы говорите совсем хорошо, а иногда совершенно неправильно? Бывает, что вы в одной и той же фразе скажете и "этот" и "евтот". И такие несоответствия встречаются у вас очень часто. Складывается впечатление, будто что-то или кто-то изменил ваш первоначальный язык.
- Видите ли, - объяснил Билли, - я родился и вырос в кругу, где все говорили "евтот". Она меня научила говорить по-другому. Иногда я срываюсь и перехожу на старое. Двадцать лет говорил по-ихнему, а по-ейному только год; так не мудрено, что перевес на той стороне.
- Она - это, верно, "Пенелопа", - задумчиво произнес Бридж как бы про себя. - Она, вероятно, была прекрасная девушка?
- "Прекрасная" - совсем не то слово, - пылко перебил его Билли. - Если кто-нибудь прекрасный, так это значит, что кто-то может быть прекраснее, а она была лучше самой прекрасной. Она... она была... нет, Бридж, слов таких нет, чтобы сказать вам, какая она была!
Бридж не ответил, и оба несколько минут в полном молчании шли по направлению к ослепительно белой хижине. Затем Бридж произнес:
Где-то там меня вы ждете,
Из цветов венок плетете,
Поцелуй мне нежный шлете,
Пенелопа, верный друг!
Билли вздохнул и поник головой.
- Это, знаете ли, не про меня... Меня никто не ждет. Она теперь замужем за другим.
Наконец они дошли до строений. В тени под навесом валялся смуглый мексиканец и попыхивал папироской; на пороге сидела женщина, очевидно, его жена, занятая приготовлением какой-то несложной стряпни в широком плоском сосуде. Около них играло двое полуголых детей. В самых дверях на одеяле лежал еще грудной младенец.
Мексиканец подозрительно взглянул на пришельцев. Бридж приветствовал его на довольно сносном испанском языке и попросил еды, объяснив, что у них есть деньги, на которые они и хотят приобрести немного, очень немного еды.
Мексиканец лениво поднялся и дал знак следовать за ним в хижину. Женщина по приказанию своего мужа и господина пошла за ними и вынесла хлебцы.
Цена, предложенная мексиканцем, была божеская, но он жадно следил, пока Бридж платил, и был как будто несколько разочарован, когда ему дали ровно столько, сколько он запросил.
- Куда вы идете? - спросил он.
- Мы ищем работу, - объяснил Бридж. - Мы надеемся найти ее на одном из американских приисков.
- Ну, тогда вам лучше вернуться, - предупредил хозяин. - Сам-то я не имею ничего против янки, сеньор, но многие из моих земляков очень вас недолюбливают. Да и не за что любить: ваше правительство только и думает о захватах и насилии. Сейчас все американцы уезжают отсюда. Некоторых уже убили бандиты. Идти дальше опасно. Кругом рыщут люди Пезиты. Это такие дьяволы, которые нападают даже на своих. Черт их знает, за кого он - за генерала ли Виллу, или за Карранцу? Если он встречает приверженца Виллы, он кричит: "Да здравствует Карранца!" - и его люди убивают и грабят; а если соседи несчастной жертвы, услышав об этом, уверяют Пезиту, что они приверженцы Карранцы, то Пезита кричит: "Да здравствует Вилла!" - и им приходится не слаще. А янки - так тех Пезита даже не расспрашивает. Он их убивает, где бы они ему не попались. Он поклялся очистить Мексику от американцев.
Бридж в кратких словах начал передавать своему спутнику содержание этого неутешительного разговора.
В это время со стороны ближайших холмов приблизилась группа в пять всадников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24