– Выдр озирался по сторонам, будто ожидал, что на него вот-вот нападут. – Брехня! Чушь собачья! Я враз понял, что он шарлатан! А вы, растяпы, пялились на него, будто он с неба свалился! Тоже мне предсказатель! Ты, приятель, конечно, умен. – Мадж повернулся к Колину. – Но тебе не одурачить старину Маджа! Никто не может предвидеть будущее! Никто! А ежели и может, то не так, как ты! Что ты мог разглядеть в своей куче дерьма? – Он постучал себя кулаком по груди. – Я жив и здоров, вокруг меня мои друзья, и с ними я не боюсь ничего на свете! Ничто не…
Хвастливый монолог выдра был прерван громким треском. Джон-Том инстинктивно шарахнулся назад; Дормас последовала его примеру.
Клотагорб и Колин не шелохнулись. Что касается Сорбла, то филина выручили зоркие глаза; как ни странно, острота его зрения если и притупилась вследствие ежедневного прикладывания к бутылке, то не намного.
– Осторожнее! – крикнул он.
Мадж резко обернулся. Мало кто способен потягаться с выдрой в ловкости и быстроте движений. Однако на сей раз Маджа не спасло ни то, ни другое. Почти с макушки ели, до которой он незаметно для себя допятился, свалился огромный гнилой сук. Огрев Маджа по затылку, ветка рухнула наземь. Удар был настолько силен, что по лесу раскатилось эхо; во все стороны полетели щепки и сухие иголки. Путники бросились к выдру; один только Клотагорб остался стоять, где стоял. Он с любопытством разглядывал руны.
– Очень интересно, – пробормотал волшебник. – Я было согласился с водяной крысой. Сколько мне попадалось всяких ведьм, колдунов, кудесников, заклинателей и так называемых прозорливцев, но этот Колин и впрямь умеет предсказывать будущее.
– Порядок! – радостно воскликнул Джон-Том, который опустился на колени рядом с распростертым на земле телом выдра. Шляпа Маджа при ударе отлетела в сторону; мех на затылке был красным от крови. Однако Мадж дышал, хотя и был без сознания. – Сорбл, ты молодец, что предупредил нас!
Филин кивнул и прижался ухом к груди выдра. Когда он поднял голову, все увидели, что Сорбл улыбается.
– Он не мертвее моего. Так или иначе, сердце у него колотится, как у девственника после четырехдневной оргии!
– Ну-ка, пустите меня.
Колин подхватил Маджа на руки и, выказывая недюжинную силу, перетащил туда, где все сидели перед падением злополучной ветки.
Джон-Том порылся в аптечке и извлек бутылку, заполненную золотистой жидкостью.
– По правде сказать, – заметил Сорбл и причмокнул клювом, – ты бы мог отыскать что-нибудь попроще.
– Сорбл! Тебе не стыдно?
– Я разумею, ведь он все равно жив. Чего зря переводить добро?
Ну и компания подобралась, вздохнул про себя юноша. Он наклонился над неподвижным выдром и влил несколько капель крепкого напитка прямо в разинутую пасть. Мадж закашлялся, его тело выгнулось дугой; вдруг он уселся и обрушился на Джон-Тома, который имел несчастье первым попасться ему на глаза:
– Приятель, ты че, очумел? Или решил утопить меня? – Выдр осторожно прикоснулся к собственному затылку. – Слушайте, у меня такое чувство, будто мне на башку уронили здоровенное дерево!
– Так оно, в общем, и было, – отозвался Джон-Том. Сук, задевший по касательной Маджа, был и впрямь настолько огромен, что вполне мог сойти за ствол молодого деревца.
– Считай, что тебе повезло, друг, – заметил Колин, осмотрев голову выдра. – Я рад, что ошибся. Теперь ты убедился сам, каково это – толковать руны.
– Дай мне тока добраться до тебя, я воткну твои поганые руны тебе в задницу! – взревел Мадж и потянулся было за ножом, но боль в затылке вынудила его отказаться от своего намерения. Он снова притронулся лапой к голове, а когда отнял ее, оказалось, что мех между пальцами приобрел розоватый оттенок. – Ну че вы расселись! Дожидаетесь, пока я истеку кровью?
– Хватит ныть! – прикрикнула Дормас. – Джон-Том, на дне аптечки должен быть бинт. – Юноша кивнул, порылся в мешке, достал бинт и принялся обматывать голову Маджа.
– Ай! Осторожней, приятель! Я тебе не чурбан все-таки!
– Извини, Мадж, но иначе не получается.
– Рассказывай! – буркнул выдр и смерил Колина свирепым взглядом. – Можешь быть доволен, начальник. Не то чтобы я тебе поверил, но ты, по крайней мере, заработал очко в свою пользу.
– Если бы не руны, от тебя осталось бы мокрое место. – Колин презрительно фыркнул. – Мог бы и поблагодарить.
– Интересно, за что? Раз уж ты такой умный, почему не предупредил насчет ветки? А может, ты сам все подстроил?
– Друг, не пытайся задирать меня. Я не стану связываться с тем, кто, похоже, повредился в уме. Что касается твоего вопроса, откуда мне было знать, что ты встанешь под ту ель?
– Пошевели мозгами, Мадж, – посоветовал Джон-Том.
– Ежели ты не против, приятель, чуток погодя. Боюсь, как бы они у меня не сплющились в лепешку.
– Кончай причитать, водяная крыса, – отрезала лошачиха. – Надоело слушать твое нытье. Лично мне Колин нравится. Мы должны радоваться тому, что он с нами.
– Говори за себя, милашка.
– Мадж, подумай, – убеждал Джон-Том, разрывая конец бинта надвое и завязывая узел на лбу выдра. – Если бы Колин хотел убить тебя, он бы засмеялся, когда ты получил веткой по затылку. А на деле он вместе с нами поспешил тебе на помощь.
– Все вы, адвокаты, одним миром мазаны! Вечно твердите о своей вонючей логике! Отстань, парень, я сыт по горло, о-о-о!
– Дай отдохнуть языку. Глядишь, и голова станет болеть поменьше, – сказал юноша. – Все, готов. А я-то думал, эта ветка вбила в тебя хоть крупицу разума. Но тут, верно, не обойтись без целого дерева – скажем, секвойи.
– О чем ты, мой мальчик? – спросил Клотагорб.
– Так называются очень высокие деревья, которые растут в моем мире.
Я уверен, вам не доводилось видеть таких громадин…
– Не знаю, не знаю. В молодости, путешествуя по южным землям, я…
– Слушайте, – перебил Мадж, – ваше чудодейство, нельзя ли обождать с воспоминаниями? У меня чайник вот-вот отвалится, а они…
– Не думаю, что нам следует опасаться за целость твоего черепа, в отличие от его, если позволительно так выразиться, содержимого. – Волшебник благосклонно поглядел на раненого. – Мы не раз имели возможность убедиться, что череп – самая крепкая часть твоего тела и обладает вдобавок плотностью свинца.
– Давайте, давайте, – пробурчал Мадж. – Я тут лежу, можно сказать, умираю, а мне не тока не сочувствуют, а еще и оскорбляют.
– Мадж, ты и в самом деле мог погибнуть, – проговорил Джон-Том. – Ты что, недоволен, что Колин слегка ошибся в своем предсказании?
– Кореш, вы с ним два сапога пара. Значица, мне повезло? Знаешь, при таком везении я рано или поздно перережу себе глотку.
– Пожалуй, я был не прав, – сказал Колин, собирая руны. – Мне не стоило гадать. А если уж нагадал, надо было промолчать.
– Ничего подобного, – возразил Джон-Том. – Кстати, не обижайся, но мы все относились к тебе с опаской.
– Не думал, что настанет день, когда коале не поверят на слово, – вздохнул Колин, завязывая узелок и затягивая веревку.
– Когда на карту поставлена судьба части космоса, – изрек Клотагорб, – осмотрительность просто необходима.
– Вы о себе? А как же я? Где у меня доказательства, что вы – те, за кого себя выдаете?
– Я прогнал дикарей, – гордо сообщил Джон-Том.
– И где же там была магия? Я слышал ужасные звуки, от которых хотелось броситься в костер и сгореть заживо.
Мадж, видимо, вполне оправился. По крайней мере, у него достало сил рассмеяться.
– Только не нужно преувеличивать. Я, конечно, не король рок-н-ролла, однако…
– Что-то я не припоминаю такой страны, – нахмурился Клотагорб. – Где она находится?
– Отсюда не видно, – бросил раздраженный Джон-Том. – Послушайте, мы торопимся или нет?
– Разумеется, мой мальчик. Нам давно пора в путь.
– Ну да, – буркнул Мадж. – Чем скорее мы доберемся до места, тем быстрее отправимся на тот свет! Нечего сказать, шикарная подобралась компания! Чародей, который более-менее знает, где засел враг.
Предсказатель будущего, который более-менее знает, что должно произойти. И не забудем чаропевца, который более-менее может защитить нас от любой опасности. И каково, по-вашему, бедолаге вроде меня? Что ему остается, как не надеяться на благополучный исход этой бредовой затеи?
– Верно, Мадж, – одобрил Джон-Том. – Между прочим, ты и не подозреваешь, сколько от тебя помощи. Стоит нам подзабыть об осторожности, как ты тут как тут со своим неувядающим пессимизмом.
– Не говори, приятель. За вами нужен глаз да глаз. – Мадж огляделся по сторонам. – Эй, где моя шляпа?
– Сейчас принесу, – откликнулся Сорбл. Филин подлетел к злосчастной елке, покружил возле нее и вернулся с чем-то зеленым и бесформенным в клюве. Он вручил это нечто Маджу. – По-моему, она угодила под ветку.
Но лучше она, чем ты, правильно?
– Бедная моя шляпа! – вздохнул выдр, пытаясь выдернуть из расплющенного фетра не менее расплющенное перо. – Знаете, чье это было перышко? Кетсаля, у которого к тому же был тогда брачный сезон! А известно вам, сколько стоит одна такая штучка?
– И как он его вообще продал? – пробормотал Клотагорб.
– Как-как, – хмыкнул Мадж, – продал, и все дела. Говорят, будто тот, кто носит такое перо, становится сильным, как жеребец. Правда, я не очень-то верю во все эти россказни.
– Тогда чего же ты хнычешь? – справился Джон-Том.
– Кто, я? Разве я хнычу? Парень, я всего лишь чуток расстроен.
Понимаешь, опять-таки говорят, что здоровье того, кто носит перо, зависит от состояния пера.
– Ах вот оно что! Но не переживай, все равно поблизости нет ни одной дамы, за которой ты мог бы приволокнуться.
– И шут с ними, кореш. – Мадж наконец выдернул перышко и уронил его на землю. – Можа, оно и к лучшему. Теперь я уж точно не буду отвлекаться по дороге. Между нами, я бы и рад отвлечься, да не на кого.
– Вот и славно. – Джон-Том ухватил свой рюкзак. – Ну, двинулись!
Идем, Мадж. Мадж, пошли!
Однако выдр словно не слышал. Он настороженно принюхивался.
– Я тоже чую, – проговорила Дормас, запрокидывая морду, чтобы задрать как можно выше ноздри.
– Что? – спросил Джон-Том.
– Где-то, приятель, чтой-то горит.
– Я пока ничего не чувствую, – произнес Клотагорб, – но воздух стал гораздо теплее. Боюсь, это не ранняя весна, а кое-что похуже. Сорбл, посмотри-ка.
– Хорошо, хозяин.
Филин раскинул крылья и взмыл в воздух, быстро набирая высоту.
Остальные, будучи существами земными – в крайнем случае, земноводными, – внимательно наблюдали за Сорблом.
– Теперь и я чувствую, – пробормотал Джон-Том. – Что-то в этом запахе не то, но вот что именно?..
– Может, Сорбл нам скажет? – предположила Дормас. Ученик чародея тем временем камнем падал к земле. В последний миг, когда катастрофа казалась неизбежной, он распростер крылья и аккуратно сел на спину лошачихи. Вид у него был не просто обеспокоенный, а как у приговоренного к смерти.
– Мы в ловушке! – воскликнул филин тоненьким голоском. – Все кончено! Мы пропали!
– Сорбл, – ответствовал Клотагорб, – ты, как видно, забыл присказку: «Где наша не пропадала»? Мы многажды выходили сухими из воды в прошлом и, я полагаю, не изменим себе в будущем. Выкладывай, что ты видел.
– Ог-гонь, – выдавил Сорбл.
– Отлично. Огонь. В каком направлении он движется?
– Во всех, хозяин. Честное слово!
Нет, подумалось Джон-Тому, что-то тут и впрямь не так. Обыкновенный лесной пожар не мог напугать Сорбла до такой степени. В конце концов, он ведь птица, то есть может в любой момент улететь…
– Что горит? – справился юноша. – Лес?
– Лес, земля, даже воздух, – отозвался Сорбл. – Весь мир в огне.
– Ты говоришь ерунду, фамулус, – произнес Клотагорб, – и уже не в первый раз.
– Хозяин, ей-же-ей, горит все кругом!
Джон-Том приподнялся на цыпочки, медленно повернулся вокруг собственной оси, окидывая взглядом горизонт. Температура продолжала возрастать, однако нигде не было видно ни дымка, что само по себе представлялось весьма странным: даже если Сорбл преувеличил и горела всего-навсего одна роща, в небе все равно должен был клубиться дым. Но с какой стати филину преувеличивать?
– Кое-кто вообразил себе невесть что, – проронила Дормас. – Если мир и вправду горит, где же дым?
– Пертурбация. – Клотагорб принялся рыться в ящичках у себя на груди, разыскивая необходимый фиал. Волшебник был уверен, что положил тот в ящичек рядом с левой подмышкой или ниже, на уровне колена. – Я полагаю, она приближается с юга. Те пертурбации, которые охватывают весь мир, обычно начинаются вдали от самого пертурбатора.
– Выходит, мы сгорим заживо. – Мадж тяжело опустился на землю. – Удовольствие, приятель, еще то.
– Вижу! – воскликнул Джон-Том, указывая пальцем на юго-запад. Все как по команде повернулись в ту сторону.
Над макушками деревьев показалась стена пламени, которое буквально пожирало все на своем пути. В огненной стене не было прорех, сквозь которые пролегали бы тропинки на свободу. Не приходилось рассчитывать даже на везение. В небе поверх надвигающейся стены сновали огненные шары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Хвастливый монолог выдра был прерван громким треском. Джон-Том инстинктивно шарахнулся назад; Дормас последовала его примеру.
Клотагорб и Колин не шелохнулись. Что касается Сорбла, то филина выручили зоркие глаза; как ни странно, острота его зрения если и притупилась вследствие ежедневного прикладывания к бутылке, то не намного.
– Осторожнее! – крикнул он.
Мадж резко обернулся. Мало кто способен потягаться с выдрой в ловкости и быстроте движений. Однако на сей раз Маджа не спасло ни то, ни другое. Почти с макушки ели, до которой он незаметно для себя допятился, свалился огромный гнилой сук. Огрев Маджа по затылку, ветка рухнула наземь. Удар был настолько силен, что по лесу раскатилось эхо; во все стороны полетели щепки и сухие иголки. Путники бросились к выдру; один только Клотагорб остался стоять, где стоял. Он с любопытством разглядывал руны.
– Очень интересно, – пробормотал волшебник. – Я было согласился с водяной крысой. Сколько мне попадалось всяких ведьм, колдунов, кудесников, заклинателей и так называемых прозорливцев, но этот Колин и впрямь умеет предсказывать будущее.
– Порядок! – радостно воскликнул Джон-Том, который опустился на колени рядом с распростертым на земле телом выдра. Шляпа Маджа при ударе отлетела в сторону; мех на затылке был красным от крови. Однако Мадж дышал, хотя и был без сознания. – Сорбл, ты молодец, что предупредил нас!
Филин кивнул и прижался ухом к груди выдра. Когда он поднял голову, все увидели, что Сорбл улыбается.
– Он не мертвее моего. Так или иначе, сердце у него колотится, как у девственника после четырехдневной оргии!
– Ну-ка, пустите меня.
Колин подхватил Маджа на руки и, выказывая недюжинную силу, перетащил туда, где все сидели перед падением злополучной ветки.
Джон-Том порылся в аптечке и извлек бутылку, заполненную золотистой жидкостью.
– По правде сказать, – заметил Сорбл и причмокнул клювом, – ты бы мог отыскать что-нибудь попроще.
– Сорбл! Тебе не стыдно?
– Я разумею, ведь он все равно жив. Чего зря переводить добро?
Ну и компания подобралась, вздохнул про себя юноша. Он наклонился над неподвижным выдром и влил несколько капель крепкого напитка прямо в разинутую пасть. Мадж закашлялся, его тело выгнулось дугой; вдруг он уселся и обрушился на Джон-Тома, который имел несчастье первым попасться ему на глаза:
– Приятель, ты че, очумел? Или решил утопить меня? – Выдр осторожно прикоснулся к собственному затылку. – Слушайте, у меня такое чувство, будто мне на башку уронили здоровенное дерево!
– Так оно, в общем, и было, – отозвался Джон-Том. Сук, задевший по касательной Маджа, был и впрямь настолько огромен, что вполне мог сойти за ствол молодого деревца.
– Считай, что тебе повезло, друг, – заметил Колин, осмотрев голову выдра. – Я рад, что ошибся. Теперь ты убедился сам, каково это – толковать руны.
– Дай мне тока добраться до тебя, я воткну твои поганые руны тебе в задницу! – взревел Мадж и потянулся было за ножом, но боль в затылке вынудила его отказаться от своего намерения. Он снова притронулся лапой к голове, а когда отнял ее, оказалось, что мех между пальцами приобрел розоватый оттенок. – Ну че вы расселись! Дожидаетесь, пока я истеку кровью?
– Хватит ныть! – прикрикнула Дормас. – Джон-Том, на дне аптечки должен быть бинт. – Юноша кивнул, порылся в мешке, достал бинт и принялся обматывать голову Маджа.
– Ай! Осторожней, приятель! Я тебе не чурбан все-таки!
– Извини, Мадж, но иначе не получается.
– Рассказывай! – буркнул выдр и смерил Колина свирепым взглядом. – Можешь быть доволен, начальник. Не то чтобы я тебе поверил, но ты, по крайней мере, заработал очко в свою пользу.
– Если бы не руны, от тебя осталось бы мокрое место. – Колин презрительно фыркнул. – Мог бы и поблагодарить.
– Интересно, за что? Раз уж ты такой умный, почему не предупредил насчет ветки? А может, ты сам все подстроил?
– Друг, не пытайся задирать меня. Я не стану связываться с тем, кто, похоже, повредился в уме. Что касается твоего вопроса, откуда мне было знать, что ты встанешь под ту ель?
– Пошевели мозгами, Мадж, – посоветовал Джон-Том.
– Ежели ты не против, приятель, чуток погодя. Боюсь, как бы они у меня не сплющились в лепешку.
– Кончай причитать, водяная крыса, – отрезала лошачиха. – Надоело слушать твое нытье. Лично мне Колин нравится. Мы должны радоваться тому, что он с нами.
– Говори за себя, милашка.
– Мадж, подумай, – убеждал Джон-Том, разрывая конец бинта надвое и завязывая узел на лбу выдра. – Если бы Колин хотел убить тебя, он бы засмеялся, когда ты получил веткой по затылку. А на деле он вместе с нами поспешил тебе на помощь.
– Все вы, адвокаты, одним миром мазаны! Вечно твердите о своей вонючей логике! Отстань, парень, я сыт по горло, о-о-о!
– Дай отдохнуть языку. Глядишь, и голова станет болеть поменьше, – сказал юноша. – Все, готов. А я-то думал, эта ветка вбила в тебя хоть крупицу разума. Но тут, верно, не обойтись без целого дерева – скажем, секвойи.
– О чем ты, мой мальчик? – спросил Клотагорб.
– Так называются очень высокие деревья, которые растут в моем мире.
Я уверен, вам не доводилось видеть таких громадин…
– Не знаю, не знаю. В молодости, путешествуя по южным землям, я…
– Слушайте, – перебил Мадж, – ваше чудодейство, нельзя ли обождать с воспоминаниями? У меня чайник вот-вот отвалится, а они…
– Не думаю, что нам следует опасаться за целость твоего черепа, в отличие от его, если позволительно так выразиться, содержимого. – Волшебник благосклонно поглядел на раненого. – Мы не раз имели возможность убедиться, что череп – самая крепкая часть твоего тела и обладает вдобавок плотностью свинца.
– Давайте, давайте, – пробурчал Мадж. – Я тут лежу, можно сказать, умираю, а мне не тока не сочувствуют, а еще и оскорбляют.
– Мадж, ты и в самом деле мог погибнуть, – проговорил Джон-Том. – Ты что, недоволен, что Колин слегка ошибся в своем предсказании?
– Кореш, вы с ним два сапога пара. Значица, мне повезло? Знаешь, при таком везении я рано или поздно перережу себе глотку.
– Пожалуй, я был не прав, – сказал Колин, собирая руны. – Мне не стоило гадать. А если уж нагадал, надо было промолчать.
– Ничего подобного, – возразил Джон-Том. – Кстати, не обижайся, но мы все относились к тебе с опаской.
– Не думал, что настанет день, когда коале не поверят на слово, – вздохнул Колин, завязывая узелок и затягивая веревку.
– Когда на карту поставлена судьба части космоса, – изрек Клотагорб, – осмотрительность просто необходима.
– Вы о себе? А как же я? Где у меня доказательства, что вы – те, за кого себя выдаете?
– Я прогнал дикарей, – гордо сообщил Джон-Том.
– И где же там была магия? Я слышал ужасные звуки, от которых хотелось броситься в костер и сгореть заживо.
Мадж, видимо, вполне оправился. По крайней мере, у него достало сил рассмеяться.
– Только не нужно преувеличивать. Я, конечно, не король рок-н-ролла, однако…
– Что-то я не припоминаю такой страны, – нахмурился Клотагорб. – Где она находится?
– Отсюда не видно, – бросил раздраженный Джон-Том. – Послушайте, мы торопимся или нет?
– Разумеется, мой мальчик. Нам давно пора в путь.
– Ну да, – буркнул Мадж. – Чем скорее мы доберемся до места, тем быстрее отправимся на тот свет! Нечего сказать, шикарная подобралась компания! Чародей, который более-менее знает, где засел враг.
Предсказатель будущего, который более-менее знает, что должно произойти. И не забудем чаропевца, который более-менее может защитить нас от любой опасности. И каково, по-вашему, бедолаге вроде меня? Что ему остается, как не надеяться на благополучный исход этой бредовой затеи?
– Верно, Мадж, – одобрил Джон-Том. – Между прочим, ты и не подозреваешь, сколько от тебя помощи. Стоит нам подзабыть об осторожности, как ты тут как тут со своим неувядающим пессимизмом.
– Не говори, приятель. За вами нужен глаз да глаз. – Мадж огляделся по сторонам. – Эй, где моя шляпа?
– Сейчас принесу, – откликнулся Сорбл. Филин подлетел к злосчастной елке, покружил возле нее и вернулся с чем-то зеленым и бесформенным в клюве. Он вручил это нечто Маджу. – По-моему, она угодила под ветку.
Но лучше она, чем ты, правильно?
– Бедная моя шляпа! – вздохнул выдр, пытаясь выдернуть из расплющенного фетра не менее расплющенное перо. – Знаете, чье это было перышко? Кетсаля, у которого к тому же был тогда брачный сезон! А известно вам, сколько стоит одна такая штучка?
– И как он его вообще продал? – пробормотал Клотагорб.
– Как-как, – хмыкнул Мадж, – продал, и все дела. Говорят, будто тот, кто носит такое перо, становится сильным, как жеребец. Правда, я не очень-то верю во все эти россказни.
– Тогда чего же ты хнычешь? – справился Джон-Том.
– Кто, я? Разве я хнычу? Парень, я всего лишь чуток расстроен.
Понимаешь, опять-таки говорят, что здоровье того, кто носит перо, зависит от состояния пера.
– Ах вот оно что! Но не переживай, все равно поблизости нет ни одной дамы, за которой ты мог бы приволокнуться.
– И шут с ними, кореш. – Мадж наконец выдернул перышко и уронил его на землю. – Можа, оно и к лучшему. Теперь я уж точно не буду отвлекаться по дороге. Между нами, я бы и рад отвлечься, да не на кого.
– Вот и славно. – Джон-Том ухватил свой рюкзак. – Ну, двинулись!
Идем, Мадж. Мадж, пошли!
Однако выдр словно не слышал. Он настороженно принюхивался.
– Я тоже чую, – проговорила Дормас, запрокидывая морду, чтобы задрать как можно выше ноздри.
– Что? – спросил Джон-Том.
– Где-то, приятель, чтой-то горит.
– Я пока ничего не чувствую, – произнес Клотагорб, – но воздух стал гораздо теплее. Боюсь, это не ранняя весна, а кое-что похуже. Сорбл, посмотри-ка.
– Хорошо, хозяин.
Филин раскинул крылья и взмыл в воздух, быстро набирая высоту.
Остальные, будучи существами земными – в крайнем случае, земноводными, – внимательно наблюдали за Сорблом.
– Теперь и я чувствую, – пробормотал Джон-Том. – Что-то в этом запахе не то, но вот что именно?..
– Может, Сорбл нам скажет? – предположила Дормас. Ученик чародея тем временем камнем падал к земле. В последний миг, когда катастрофа казалась неизбежной, он распростер крылья и аккуратно сел на спину лошачихи. Вид у него был не просто обеспокоенный, а как у приговоренного к смерти.
– Мы в ловушке! – воскликнул филин тоненьким голоском. – Все кончено! Мы пропали!
– Сорбл, – ответствовал Клотагорб, – ты, как видно, забыл присказку: «Где наша не пропадала»? Мы многажды выходили сухими из воды в прошлом и, я полагаю, не изменим себе в будущем. Выкладывай, что ты видел.
– Ог-гонь, – выдавил Сорбл.
– Отлично. Огонь. В каком направлении он движется?
– Во всех, хозяин. Честное слово!
Нет, подумалось Джон-Тому, что-то тут и впрямь не так. Обыкновенный лесной пожар не мог напугать Сорбла до такой степени. В конце концов, он ведь птица, то есть может в любой момент улететь…
– Что горит? – справился юноша. – Лес?
– Лес, земля, даже воздух, – отозвался Сорбл. – Весь мир в огне.
– Ты говоришь ерунду, фамулус, – произнес Клотагорб, – и уже не в первый раз.
– Хозяин, ей-же-ей, горит все кругом!
Джон-Том приподнялся на цыпочки, медленно повернулся вокруг собственной оси, окидывая взглядом горизонт. Температура продолжала возрастать, однако нигде не было видно ни дымка, что само по себе представлялось весьма странным: даже если Сорбл преувеличил и горела всего-навсего одна роща, в небе все равно должен был клубиться дым. Но с какой стати филину преувеличивать?
– Кое-кто вообразил себе невесть что, – проронила Дормас. – Если мир и вправду горит, где же дым?
– Пертурбация. – Клотагорб принялся рыться в ящичках у себя на груди, разыскивая необходимый фиал. Волшебник был уверен, что положил тот в ящичек рядом с левой подмышкой или ниже, на уровне колена. – Я полагаю, она приближается с юга. Те пертурбации, которые охватывают весь мир, обычно начинаются вдали от самого пертурбатора.
– Выходит, мы сгорим заживо. – Мадж тяжело опустился на землю. – Удовольствие, приятель, еще то.
– Вижу! – воскликнул Джон-Том, указывая пальцем на юго-запад. Все как по команде повернулись в ту сторону.
Над макушками деревьев показалась стена пламени, которое буквально пожирало все на своем пути. В огненной стене не было прорех, сквозь которые пролегали бы тропинки на свободу. Не приходилось рассчитывать даже на везение. В небе поверх надвигающейся стены сновали огненные шары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38