— Полагаю, приспособились к условиям жизни. — Пастух посмотрел в сторону Симны и добавил: — Удивительное дело! Мы попали в место, где лужи, пруды и озера плавают в воздухе — а тебя интересуют подобные пустяки!
Симна с радостью дал бы себя убедить — иначе впереди ждала бессонная ночь.
— А ты как думаешь, брат кот? — обратился он к Алите.
Зверь повел плечами.
— Я-то здесь при чем? По твоим же собственным словам, я всего лишь кочующий хищник сомнительного происхождения. Это вам, людям, решать, у вас мозги большие… Ты же царь природы?
Симна торжествующе повернулся к Эхомбе.
— Задал простой вопрос, а получил целую отповедь!.. Ладно, рискнем. Так или иначе, похоже, нам все равно промокнуть.
Он взглянул на небо, на пузырь с райским островком — тот был уже совсем рядом — и тягостно кивнул.
— Скоро совсем стемнеет, а ночью мы уж точно ничего подходящего не отыщем.
— Хорошо, — произнес Эхомба. — Вот и полезай первым.
— Я? Почему я?.. Эхомба пожал плечами.
— Не хочешь? Тогда становись, я заберусь к тебе на плечи.
— Нет уж, лучше я к тебе.
Эхомба покачнулся, когда северянин влез ему на спину, потом встал. Симна с трудом сохранял равновесие, и Эхомбе приходилось мелкими шажками удерживать его возле водяной стены. Схватившись за корягу, выступавшую над краем озерка, северянин попробовал ее на прочность и начал подтягиваться. Оболочка стала вибрировать, заходила взад и вперед как резиновая. С внутренней стороны к Симне подплыла небольшая рыбка, с любопытством глянула на карабкавшегося человека и тут же, вильнув хвостом, умчалась прочь.
Наконец северянину удалось закинуть ногу за край оболочки, и он погрузился в прозрачную, чистую и удивительно теплую воду. Держа над головой вещевой мешок, Симна поплыл в сторону острова.
Эхомба и зверь во все глаза следили за Симной. Тот выбрался на золотистый, никогда и никем не тронутый песок.
— Ну? — гулко рыкнул Алита.
— Земля немного подается, словно матрас, но, по-моему, нас выдержит.
Он сел на песок и принялся развязывать мешок.
Пастух вопросительно взглянул на зверя.
Огромный кот глухо заворчал, подошел ближе и заявил:
— Залезай, Этиоль Эхомба. Ты будешь первым человеком, который сможет похвастать, что разгуливал по моей спине.
— Я аккуратно, — пообещал Этиоль.
Он влез на правое бедро левгепа, прошел по его спине. Отсюда подтянулся и перелез в озерко. Короткий заплыв — и вот он уже на острове, где Симна пытался вытереться пучком листьев. Эхомба устроился рядом и тоже развязал свой мешок. В это мгновение чудовищной силы шлепок заставил его вскинуть голову. Алита одним прыжком одолел преграду и плюхнулся в озеро. Украшенную львиной гривой голову он держал так высоко, как только мог, затем вдруг что-то цапнул в воде.
— Одно хорошо, — сняв кожаные доспехи и нижнее белье, Симна повесил их на ветку сушиться, — если мы разведем огонь, то можно не бояться, что все сгорим… Эй, осторожнее!.. — закричал он на Алиту, который, выбравшись на берег, принялся, как собака, стряхивать с себя воду.
Мокрый кот представлял собой комичное зрелище. От улыбки не удержался даже Эхомба, который никак не хотел обижать четвероногого товарища, а уж Симна разошелся вовсю. Зверю хватило чувства юмора, чтобы погрозить северянину лапой; затем он растянулся на песке и принялся вылизываться.
Между тем Эхомба, сохранивший сухими трут и кресало, развел огонь. Костерок получился небольшой, однако его тепла хватило, чтобы высушить одежду и согреться самим.
— Что толку стирать одежду и сушить ее, если завтра нам придется проделать тот же путь в обратном направлении. Не век же мы будем сидеть на этом острове, — заявил Симна, обращаясь к Эхомбе, который занялся приготовлением ужина — Алита по пути на остров сумел поймать двух больших рыбин.
— Может, и нет, — ответил Этиоль, глядя, по обыкновению, не на северянина, а мимо него. Тот посмотрел в ту же сторону и, разумеется, ничего не увидел.
— Что? Почему нет?.. А-а, понимаю, ты наконец воспользуешься магическими приемами, и мы покинем это место по воздуху?
— Повторяю, — закатив глаза, произнес Этиоль. — Я не волшебник и не маг. Не знаю я никаких подобных приемов.
— Конечно, конечно! — Северянин подмигнул Алите, который растянулся рядом на песке. Кончик его хвоста чуть подергивался. На замечание Симны кот никак не прореагировал, видно, считая, что магия и волшебство — исключительно человеческие забавы.
— Что ж, — с деланной печалью закончил Симна, — выходит, опять вымокнем до нитки. Ладно, — он рубанул воздух ребром ладони, — как же ты собираешься выбраться отсюда и не промокнуть? Проткнешь дырку в нижней части оболочки и спустишь воду? Вряд ли это разумно. Чудесная пленка, которая удерживает воду, тогда упадет, причем на нас, и мы окажемся упакованными, как подарки к празднику, только без воздуха.
— Я не знаю, как нам поступить, — сказал Эхомба. — Но уже нашел собеседника, завел с ним разговор, хочу посоветоваться.
— То есть? — удивился Симна. — С кем это ты хочешь советоваться? С рыбами?
— Вроде того.
Пастух закончил разделывать рыбу, бросил ее в котелок, потом разгладил свою юбку, разложенную на песке для просушки.
Симна проворчал что-то невразумительное и, приблизившись к коту, принялся у него допытываться:
— Слышал, брат? Он собирается советоваться с рыбами! О чем с ними можно советоваться?
— Он что, — с любопытством спросил Алита, — умеет разговаривать на их языке?
Северянин искоса взглянул на пастуха.
— Понятия не имею. Странный он тип. В день нашего знакомства рассказал мне, что некоторое время жил у обезьян. Сперва я решил, что это выдумки, но чем ближе я его узнаю, тем больше начинаю верить.
Левгеп широко и сладко зевнул.
— А ты хорошо его знаешь? Симна фыркнул.
— Разумеется! Понимаешь, он колдун, только не желает в этом признаваться. Есть, наверное, какая-то причина. Мало ли чем он занимался в прошлом. Говорит, что пас скот, а теперь ударился в поиски сокровищ. Ну, я решил подсобить ему — в обмен на определенную долю. Ты поговори с ним — он и с тобой поделится.
— И что мне прикажешь делать с вашим золотом? — спросил зверь. — Теплое логово, много антилоп — лучше старых и медленных или молодых и глупых — и дюжина энергичных самок, чтобы всегда у одной была течка, — вот и все, что мне нужно. Разве я похож на вас, глупых, бестолковых людишек, которые только и думают, где бы что урвать? Мне глубоко безразличны не только золотые побрякушки, но вещи в самом широком смысле этого слова. Посвящая время их накоплению, вы забываете о том, что надо просто жить. — Кот лег на живот, положил голову на передние лапы и опять зевнул. — Твой друг из другой породы.
— Клянусь Гонтой, я и сам до сих пор таких, как он, не видывал! — воскликнул Симна.
— Поэтому, — благоразумно закончил Алита, — кто знает, может, он действительно умеет разговаривать с рыбами. — В следующий момент кот закрыл глаза и перевернулся на спину, подняв все четыре лапы в воздух. — Лично я предпочитаю их есть.
— Не понимаю, о чем можно разговаривать с рыбами, — растерянно пробормотал Симна. — Даже если он договорится, чтобы нас перевезли, где найти такую большую рыбу? Выходит, теперь, каждый раз, встречая на пути тот или иной странствующий пузырь, мы должны будем залезать внутрь, беседовать с проживающими там рыбами, ехать до оболочки, перебираться в следующий пузырь… Уж лучше идти пешком — если река не станет глубже. — Он глубоко вздохнул и закончил: — Ладно, пускай Этиоль решает. Он у нас самый умный.
Лежа с закрытыми глазами, сонный кот тихо буркнул:
— По крайней мере среди людей…
XIX
— Оказывается, они давно следили за нами. Еще когда мы шли вброд по реке, — объяснил Эхомба и попробовал уху. Кот давным-давно съел свою порцию.
— Кто? Где? — всполошился Симна. Алита поднял голову, повернул ее по ветру.
— Я ничего не вижу. Правда, чую какой-то незнакомый запах.
Стоя на месте, северянин принюхался, потом поглядел направо, налево, назад. Вокруг была все та же картина: сотни просвечивающих на закате шаров плавали вокруг их убежища. Некоторые были размерами с небольшие лесные озера, другие поменьше, третьи величиной с детские мячи. На ходу они касались друг друга оболочками, сливались или, наоборот, делились надвое, а то и натрое. Симна, пристально вглядывающийся в проплывающие поблизости полусферы, решительно заявил:
— Нет там ничего, кроме рыб, лягушек и тритонов.
— Ты неправ, — возразил Эхомба.
Он сидел на берегу, приставив руку ко лбу козырьком. Солнце уже спустилось к самому горизонту и насквозь пробивало лучами прозрачные водные сгустки.
— Там есть и нечто другое, — добавил пастух. — Нечто большее.
Ноздри у Алиты затрепетали, хвост вытянулся в струну.
— Оно приближается, — сообщил кот.
— Где? Что? — встревожился Симна. — Я ничего не вижу! И запаха никакого не чувствую.
Северянин сбежал к воде, по пути раздавив несколько насекомых и каких-то рачков, попавших под ноги.
Они появились со стороны восходящего солнца. Сначала возникло темное подвижное пятно, затем оно обернулось вспыхивающей и мгновенно угасающей цепочкой радуг, в которых преобладали розовые тона. Впечатление было такое, словно солнце, едва спустившись за горизонт, объявилось вновь, во второй раз оповещая округу о наступающем утре. Наконец радужные сгустки обрекли подобие формы — чем-то они напоминали рыб, однако самое удивительное заключалось в том, что блистающие создания, приближаясь к людям, с ловкостью акробатов перепрыгивали из одного парящего бассейна в другой. Движение, казалось, не требовало от созданий никаких усилий, хотя все наполненные водой пузыри постоянно перемещались, покачивались, сталкивались и расходились.
— Дельфины? — воскликнул Симна. — Здесь?
— Да, здесь, — прошептал Эхомба. — У них острое зрение и еще более тонкий слух. К тому же они видят округу несколько иначе, чем все остальные живые существа.
— Но дельфины живут в море!
— Не всегда, — вставил Алита. — Я видел, как точно такие же или их ближайшие родственники играли в реке, протекающей в саванне.
— Есть морские дельфины, а есть пресноводные, — сообщил Эхомба другу.
— Против фактов не попрешь, — согласился Симна. — Но какая странная у них раскраска… Постой-ка! Помнится, ты рассказывал, что родом из пустынных краев. Теперь, выходит, тебе известны и морские, и речные дельфины… Как же ты, обитатель пустыни, можешь судить о существах, живущих в речных глубинах?
Эхомба усмехнулся.
— Я родом не из пустыни, а из пустынной местности на побережье, а это большая разница. Морские дельфины много рассказывали мне о своих пресноводных сородичах. Там, где большие реки впадают в океан, они устраивают встречи, пируют вместе, беседуют — все как у людей.
— Так ты не с рыбами разговаривал? С дельфинами?
— Нет. Люди не могут разговаривать с дельфинами. Это дельфины разговаривают с людьми.
— И они выбрали тебя в собеседники? — Симна недоверчиво посмотрел на товарища. — Но почему именно тебя? Не потому ли, что ты способен подавать им какие-то неведомые знаки, либо подманивающие их, либо подтверждающие, что ты им не чужой? Опять будешь утверждать, что ты не колдун?!
— Они заговорили со мной потому, что мне нравилось в одиночестве гулять по берегу моря. Течение у нашего побережья мощное и холодное. Есть еще у нас людишки, которые бьют дельфинов для еды и чтобы избавиться от соперников по рыбной ловле. Я так никогда не поступал. Как можно убивать того, кто обладает разумом? Алита позади него зевнул.
— У меня с этим никаких проблем не было. Эхомба пожал плечами.
— Я так никогда не поступал, потому что верю, что эти существа разумны и добры. Я еще ребенком часто разговаривал с дельфинами.
— Значит, это ты их позвал? — спросил Симна.
— Ничего подобного. — Эхомба еще раз взглянул в сторону приближавшейся стаи. Дельфины были уже близко и, по-прежнему сохраняя строй, на глазах замедляли ход. — Вряд ли им прежде доводилось встречаться с людьми. Они любопытны, как все живые существа. Надеюсь, они не сразу потеряют к нам интерес.
Он сделал несколько шагов от воды и посоветовал Симне:
— Отойди подальше.
— С какой стати? — по привычке возмутился северянин, однако послушался.
Между тем первый дельфин перемахнул через край соседнего озера и, примяв заросли казуарины, шлепнулся в их пузырь. Речные животные прибывали по одному и парами. Каждый подобный прыжок из соседнего бассейна в тот, где разбили лагерь Эхомба, Симна и черный кот, представлял собой верх грациозности. Всего дельфинов набралось с дюжину, среди которых четверо были совсем молоденькие. Эти буквально щеголяли своим умением и плюхнулись почти на самую середину озерка. Скоро вода во внутреннем водоеме забурлила от присутствия могучих тел. Местная живность бросилась врассыпную, поспешила укрыться возле самой оболочки. Дельфины без устали выписывали круги вокруг небольшого островка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47