Лепешка тянулась, как резиновая.
Обычно Дин уходила ночевать в лавку к старой Афзе, которая
торговала редкостями, лекарствами, амулетами и благовониями.
Мартин-Перес был уверен в том, что Афза не получала от
маленькой плясуньи ни гроша. У девчонки просто не водилось
денег. Скорее всего, старуха просто боялась ее.
Девочка кивнула Мартину в знак приветствия. Мартин подсел к
ней и, сняв с пояса флягу, подал ей. Она глотнула и вернула
Мартину флягу. Мартин приложил горлышко к носу. Вода была, по
правде говоря, не очень свежая.
Дубина раб стоял перед ними, слегка склонив голову. Мартин
догадывался, что он голоден, и мысленно злорадствовал.
Девчонка разорвала свою лепешку и большую часть протянула
рабу. Тот помедлил, но взял.
- Садись, - сказала Дин спокойно.
Мартин инстинктивно отодвинулся. Раб сел и начал есть, давясь
и вздрагивая.
- Как тебя зовут? - спросила его Дин.
Лично меня это интересует в последнюю очередь, подумал
Мартин, однако ему волей-неволей пришлось принять к сведению,
что свои девять кровных серебряных монет он выложил за человека
по имени Исангард и что этому Исангарду, видите ли, двадцать три
года.
Девочка, выслушав все это, важно кивнула.
- Можешь называть меня Дин.
Дин. Имена здесь у людей - одно другого хлеще. Вернее
всего, что Дин - не имя, а прозвище. В Аш-Шахба любят давать
прозвища на древнем диалекте. Вероятно, "Дин" не означает
ничего нового - что-нибудь вроде "Речного Лотоса" или
"Колокольчика Моей Души".
А этот побитый пес влюбленно уставился на нее:
- Да, госпожа Дин.
Тонкий палец ткнул в небо:
- Не "госпожа Дин", а просто Дин.
Мартин решил вмешаться в их задушевную беседу.
- Как настроение, малышка? - развязно спросил он.
- Покорим колбасные ряды?
Девочка покачала головой.
- Я пришла сказать тебе, что сегодня я танцевать не буду.
- Это почему еще?
- Сегодня не хочу.
Мартин покусал губы. Вот так. Не хочет. Так просто. Ни
запугать, ни заставить ее он не мог. Просить же это косоглазое
существо бесполезно.
Ладно. Мартин поднялся на ноги. Девочка вынула персик и
равнодушно принялась его грызть.
- Вчера ты потратила девять монет, - сказал Мартин с
нажимом.
- Ну и что? - спросила Дин, лениво подняв к нему глаза. -
Я заработала тебе больше, чем потратила.
Мартин резким движением схватил раба за шиворот и сильно
встряхнул.
- Если ты не собираешься сегодня выступать, - отчетливо
произнес Мартин, - то на битом стекле будет танцевать эта
обезьяна.
Дин сказала с набитым ртом:
- Отпусти его, Мартин.
Мартин разжал пальцы.
- Меня тошнит от него, - сказал он искренне.
Дин забросила косточку от персика на крышу ночлежки.
- Вот и хорошо, - заявила она, обтирая рот. - Я забираю
его. Он мне нужен. Иди, Мартин. Я буду у Афзы. До вечера.
- Твоя Афза - старая ведьма, - проворчал Мартин,
сдаваясь. - До вечера, кроха.
Дин проводила его недобрым взглядом.
Заложив руки за пояс, Исангард следил за ней
встревоженными темными глазами. Девочка легко поднялась и с
важностью кивнула своему рабу:
- Иди за мной.
И зашагала по направлению к лавке Афзы.
Мартин ел сливы и плевался косточками в пыль. Он чувствовал,
что не может больше оставаться в этом дурацком городе. Дин
решила его бросить - тьфу! - но это ее личное дело - тьфу! -
а он, Мартин, перейдет через Белые Горы и попытает счастья в
Хаддахе - тьфу!
- Угости сливкой, - сказал над его ухом тонкий голос.
Мартин, не глядя, сунул через плечо несколько слив. Голос
принадлежал знакомому жулику, старинному приятелю Мартина.
Они вместе ходили за листьями ката.
Жулик присел рядом с Мартином.
- Сегодня не поешь?
- Неохота, - буркнул Мартин.
- А где твоя малышка?
- Для начала, малышка не моя. Я не совращаю малолеток.
- Что, сбежала? - проницательно просил жулик.
- Да ну ее! - в сердцах ответил Мартин. Хоть кому-то он мог
излить свою душу. Правда, в сочувствии жулика черной ночной
змеей таилось злорадство, но других слушателей у Мартина все
равно не было. - Она потратила вчера кучу денег на гору хлама.
И как я ей отдал их - сам не понимаю... А сегодня с утра заявила
мне, что не желает танцевать. Вот ведь вобла сушеная.
- Ну и плюнь ты на нее, - посоветовал жулик дружески. -
Ты мужчина, а она всего лишь девчонка.
- Мне деньги нужны, - сказал Мартин.
- Дай еще сливу, - попросил жулик. - Не жмись, дай.
Мартин сунул в его мягкую ладонь еще две сливы. Жулик
покрутил их в пальцах и заметил с горечью:
- Порченую дал. Жмот ты все-таки, Мартин... А говоришь, что
профессиональный революционер.
- Жри, жри, не разбирайся, - посоветовал Мартин. - И не
трогай мои светлые идеалы своими грязными лапами.
Жулик со скорбным видом последовал совету.
Солнце припекало все сильнее. Сотворив извинительное
заклинание, жулик выбросил косточки в пыль.
- Что тытам бормочешь? - спросил Мартин подозрительно.
- Прошу прощения у духа на тот случай, если потревожил
его.
- Вы тут все ненормальные. - Мартин встал.
Жулик тоже лениво поднялся, обтирая пальцы о штаны.
- Ты чего заводишься? - спросил он. - Чего тебе не
хватает?
- ДЕНЕГ! - был ответ.
Жулик отпихнул Мартина локтем.
- Ты сам ненормальный. Денег, говоришь, тебе надо? И
много?
- Много.
- Мне тоже надо, - успокаивающе сказал жулик. - Только
мне надо мало. - Он поковырял в ухе так энергично, что Мартину
стало не по себе. - Знаешь что, - заявил он наконец, - я тебе
кое-что расскажу. За деньги. Ты мне две монеты, я тебе - клад.
- Ты сожрал моих слив на три клада.
Жулик обиделся.
- Жадина аланская, - произнес он с достоинством.
- Трепло шахбинское, - отозвался Мартин.
Они немного помолчали, не желая ни ссориться, ни
расставаться. Наконец жулик заметил:
- Между прочим, дело замечательное. Красивое и простое.
Одна серебряная монета, подумай, Мартин, - и ты богат до конца
своих дней.
Мартин протянул ему монету. Не веря глазам, жулик взял,
подержал ее на ладони, потом сжал в кулаке и хмыкнул.
- Тебя, видно, совсем прижало, тенор. Ну ладно, слушай.
Кое-кто считает, что это пустые разговоры, но я так не думаю.
Известно ли тебе, кому принадлежат город Аш-Шахба и пустыня до
западного склона Белых Гор?
- Царю Ирдуку или как там его...
- При чем тут царь... - Жулик поморщился. - Царь - он
пришел и ушел. Нет, я спрашиваю тебя о богах, которые здесь
всесильны.
- Еще богов ваших дурацких запоминать! Ты от меня слишком
многого хочешь.
- Я от тебя ничего не хочу. Плевал я на тебя, - искренне
ответил жулик. - Но не зная наших богов, ты ничего не поймешь в
нашей жизни. И клада без них тебе не видать.
- Обучи меня тогда уж заодно и заклинаниям, - посоветовал
Мартин ядовито. - Два притопа, три прихлопа...
Жулик закатил глаза.
- Я больше ни слова тебе не скажу.
- Ну и не говори!
Хихикнув, жулик показал Мартину серебряную монету.
- И это тебе не отдам.
- Отдай! - разъярился Мартин.
- Мартин, имей в виду: за алана здесь никто не вступится, -
предупредил жулик. - Советую, как друг: смирись и выслушай
мой рассказ до конца.
- Ты нажевался ката. Я тебя властям сдам, - сказал Мартин.
- Ты сам наркоман. Вот осел, клянусь ладонью Алат!
Поразмыслив, Мартин сдался.
- Ладно, бреши дальше.
- Наш город Аш-Шахба, серые стены, - мгновенно изменив
тон, произнес жулик, - принадлежит великой богине алат и трем
ее сестрам, из которых младшую, самую капризную и жестокую,
зовут Зират. Здесь, в городе, им посвящен большой храм, который
ты, несомненно, видел.
- Ты что, решил приобщить меня к религии? - спросил
Мартин. - Учти, этот номер не пройдет. Я воинствующий атеист.
- Что ж, это большое несчастье, но от него, как и от
слабоумия, не умирают. - Жулик замолчал, шевеля губами и что-
то соображая про себя.
Мартин толкнул его в бок.
- Заснул? Рассказывай!
- А? Нет, не заснул. Богине Зират был посвящен один редкий
камень изумительной красоты. Он был размером с женскую ладонь,
прозрачный, желтого цвета.
- Граненый? - деловито поинтересовался Мартин.
- Нет. Это был природный кристалл. По форме напоминал
обелиск.
- Почему ты говоришь "был"?
- Потому что... - Жулик замолчал, хитро улыбаясь в
реденькие усики, и многозначительно посмотрел своему приятелю в
глаза. - Потому что его ук-ра-ли... Жрец-отступник впал в ересь,
прихватил священный камень Зират и двинулся к Белым Горам. За
Белыми Горами, в Хаддахе, Зират не имеет уже над ним никакой
власти. Там начинаются владения Инанны... За преступником
послали погоню. От мести Зират никто не может скрыться. Если,
конечно, Зират знает, кого и где искать. Этот негодяй не успел
выбраться из ее владений, и его поймали. Думаю, его растерзали
на месте. Но камень в храм так и не вернулся.
- Почему? - жадно спросил Мартин.
Жулик рассказывал профессионально, с паузами в нужных
местах, так что слушатель проникался убеждением: не зря он
отдал свою серебряную монету, ох, не зря!
- Потому что, - важно произнес жулик, - тогда шла война с
Даян-аххе-булитом. Жрецы пропали бесследно, а вместе с ними
сгинул и камень. Думаю, на них напали вражеские солдаты. А еще
вероятнее - банда дезертиров. Камень спрятан в Белых Горах,
где-то в истоках реки Белая.
Мартин тихонько свистнул.
- И это все? Горы, друг, большие... Где его там искать?
- Подумай, Мартин, подумай сам. Люди, ограбившие жрецов,
исчезли. Если бы кто-нибудь из них уцелел и при этом имел при
себе камень, то за два года драгоценность заявила бы о себе. Нет,
бандиты спрятали камень и не сумели за ним вернуться. И у меня
есть серьезное предположение, что спрятали они его на
заброшенном руднике.
- С чего ты взял?
- При помощи ума. - Жулик постучал себя по бритой
макушке. - Через рудник лежит дорога на Хаддах. Вероятнее
всего, на этой дороге и произошла встреча грабителей со жрецами.
Люди, которые на них напали, - не местные. На что угодно спорю.
Местные побоялись бы гнева Зират. Это были безбожники и
еретики, вроде тебя, только не обижайся.
- Для меня это комплимент, - гордо сказал Мартин.
- Рудник - единственное приметное место в горах,
- продолжал жулик. - Надо только запомнить штольню.
Мартин задумался. Он никогда еще не был в Белых Горах и
плохо представлял себе их.
- Там много штолен? - спросил он.
- Одиннадцать. Три из них очень нехорошие. Там люди
загибались быстрее всего, - предупредил жулик.
- Почему рудник прикрыли?
- Из-за войны. Это было одно из условий мирного договора.
Ну что, как тебе моя идея?
Мартин обвел глазами сонную от полуденного жара площадь,
недоумевая, почему никто не мчится, сломя голову, на брошенный
рудник.
- Мне нужна лопата, кувалда фунтов на пять, зубило...
- пробормотал он, как во сне.
Жулик покачал головой. Еще один свихнулся из-за желтого
камня Зират. Если так будет продолжаться, то со временем жулик
соберет с дураков, вроде Мартина, сумму, на которую этот камень
можно будет купить...
- Не забудь мазь от порезов и ушибов, - поддакнул жулик,
- спроси у Афзы, у нее должно быть...
Афза. Дин. Исангард. Мартин вспомнил о том, что у него
теперь есть раб, и вскочил. Вот кого он заставит разгребать
засыпанные штольни!
Жулик поглядел, как Мартин удаляется, окутанный облаком
пыли. Возбужденно размахивая руками, он шагал по направлению к
кузнечной лавке. Покупать кувалду фунтов на пять, должно быть.
Жулик вытащил монету и фыркнул.
- Дурак ты, Мартин, - сказал он вслед неукротимому алану.
- Тебе жизни не хватит, чтобы перебрать все отвалы на Белых.
Негромко сказал, чтобы никто этих слов не расслышал.
Афза была красивой пожилой женщиной, смуглой, высокой,
закутанной в черное покрывало с золотыми полосами на груди.
Когда она поспешно закладывала засов, мелькнули тонкие, очень
смуглые руки, обвитые золотой цепочкой, с которой свисали
длинные подвески из бирюзы и коралла.
- Милости Алат твоему дому, Афза, - негромко сказала Дин.
Женщина склонила голову, блеснув качающимися в ушах
золотыми дисками, и снова величаво выпрямилась. Дин взяла
Исангарда за плечо и подтолкнула вперед.
- Посмотри на этого человека, Афза, - сказала Дин. - Я
хочу как следует расспросить его... Как следует, - повторила
она.
Афза перевела свои черные немигающие глаза на Исангарда, и
он увидел в ее зрачках свое отражение - так ясно, словно
разглядывал себя в зеркале. Скулы торчат, глаза ввалились,
волосы, криво обрезанные ножом, свисают на лоб, на подбородке
ямка - словно палец гончара, лепившего это худое лицо, ткнул
сильнее, чем требовалось, а переделывать не стал. И без того ясно,
что работа неудачная.
Исангард оторвался от глаз Афзы и посмотрел на свою
маленькую хозяйку.
1 2 3 4 5 6 7 8