В пустыне опасности ждут тебя на каждом шагу…
И тогда она увидела это. Она стремительно понеслась над пустыней и едва не промахнулась от беспокойства. Это был не караван. И не одинокая повозка или группа путников. Не было ничего, кроме одного единственного ребенка, неподвижно лежащего на песке, и детеныша тигона, бегущего к нему, чтобы убить. Она прилетела вовремя.
Все еще крутясь, Лира опустилась на землю и двинулась к молодому тигону, стараясь оказаться между ним и ребенком. Тот вздрогнул и зажмурился, так как сильный порыв ветра, который она подняла, бросил ему песок в глаза, но не побежал от беспомощного ребенка. Тигоны были псионическими котами, использующими свою ментальную силу для охоты за добычей, типа этой, но их природной средой обитания были предгория и крутые склоны Поющих Гор. В первый раз за тысячу лет Лира видела, как тигон рискнул спуститься в пустыню. Она решила, что голодный детеныш уловил, как и она, псионический крик ребенка и истинктивно ответил на него. Она снова изменила форму, став на этот раз взрослым тигоном, и послала на базисном, животном уровне мысль в голову юного зверя.
Моя добыча. Уходи.
Внезапно она ощутила понимание, пришедшие от юного тигона, а потом пришла мысль, в которой были вызов и удивление. Нет. Не добыча. Друг. Защитить. Юный тигон оскалил свои клыки, угрожая ей.
Лира была абсолютно не готова к такому ответу. Детеныш не только не интересовался ребенком, как едой, но был готов сразиться с взрослым тигоном, чтобы защитить его. Лира вновь изменилась и приняла форму человека.
— Тогда успокойся, — громко сказала она детенышу, подкрепляя свои слова успокоительными мыслями. — Я пришла, чтобы помочь нашему другу.
Котенок, с опаской, разрешил ей приблизиться , но остался готов атаковать, если бы она сделала малейшее угрожающее движение к неподвижному ребенку. И это поразило Лиру. Обычно она без малейших проблем контролировала зверей, используя свои псионическое мастерство, но даже когда она попробовала подчинить своей воле юного тигона, тот не только не покорился, но и остался попрежнему наготове защитить ребенка от любой опасности.
Медленно, под настороженным взглядом зверя, она наклонилась над маленьким тельцем ребенка и перевернула его на спину. И опять она столкнулась с очередным сюрпризом. — Что же мы имеем здесь? — громко спросила она саму себя.
Ребенок, на первый взгляд, выглядел человеком. Это был мальчик, пяти или шести лет отроду, и тем не менее, когда она вгляделась попристальнее, она заметила и заостренные уши, и резко очерченные черты лица — высокие скулы, неровная линия челюстей, спускающаяся к слегка заостренному подбородку, узкий, хорошей формы нос над широким тонкогубым ртом…Все это указывало, что ребенок был эльфом, хотя он и не обладал длинным и тонким сложением эльфа. Его руки и ноги были пропорциональны, как у человека, а не у эльфа. Они были, пожалуй, слишком коротки, а уши, хотя и слегка заостренные, слишком малы. Фактически, они были как у человека, за исключением самых кончиков.
Но у мальчика были и признаки халфлинга — глубоко вдавленные глаза, плотная, почти львиная грива волос, волной падавшая на его плечи, высокие и густые брови. Халфлинги, кстати, тоже имели заостренные уши, но ребенок был слишком велик для халфлинга. Ну и ну, у него есть черты и эльфа и халфлинга!
Полукровка, подумала пораженная Лира. Но эльфы и халфлинги естественные враги. И она никогда не слышала, чтобы эльф и халфлинг состояли в любовной связи, хотя, как она предполагала, физиологически этому ничего не мешало. Ясно как день, что ребенок результат такой связи. И это объясняет, почему мальчик очутился один в пустыне. Лира почувствовала узел в желудке. Он — отверженный. Результат запретного союза, его, без сомнения, вплоть до сегодняшнего дня прятала и защищала мать, но он вырос, стало ясно, кто он такой, и бедняжку выбросили в пустыню, обрекая на смерть.
Однако ребенок обладал необычайной силой воли, если сумел без всякой помощи, без еды и воды добраться до подножий Поющих Гор. И он был наделен от рождения еще более необычайным псионоческим талантом. Юный и необученный, он сумел издать яростный псионический крик о помощи, и этот крик донесся до нее, стоявшей на самой верхушке Зуба Дракона. Мало кто из взрослых Мастеров Пути, которых она знала, мог бы совершить такой подвиг. Она должна спасти его. Он еще не мертв, но без сознания и очень, очень слаб. Тот последний ментальный крик, который она услышала, выбросил его ум, дошедший до крайности, воя от горя и разочарования, когда он уже видел свою цель, но не мог достичь ее.
— Не бойся, малыш, — сказала она. — Ты не умрешь.
Она вырыла ямку в песке пустыни и закрыла глаза, глубоко проникнув внутрь себя, чтобы набрать необходимую энергию для создания воды. Когда она напряглась, вода медленно и неохотно потекла из глубины земли в эту ямку. Она опустила в нее пальцы и побрызгала на губы ребенка. Рот раскрылся и сухой язык медленно высунулся, слизывая драгоценные капли. Нежно и ласково, она проникла в его сознание, и резко вынырнула обратно, почти испуганная тем, что обнаружила. Когда глаза мальчика открылись и он уставился на нее, она печально потрясла головой и сказала, — О, бедный маленький эльфлинг! Что они сделали с тобой?
* * *
Юная монашка робко приблизилась к ткацкому станку одной из высших настоятельниц и стала ждать, когда ее заметят. Почувствовав ее присутствие, более старшая женщина сказала, не поворачиваясь к ней и не прекращая ткать.
— Да, Ниила, что случилось?
— Госпожа, у нас гостья, которая просит ауедиенции с вами. Она ждет снаружи комнаты.
Аббатиса нахмурилась и повернулась лицом к монашке. — Снаружи моей кельи? Ты хочешь сказать, что ее пропустили через ворота? Ты же знаешь, что мы никому не разрешаем ступить на территорию храма, Ниила. Кто виноват в этом?
— Но, Госпожа… она пирена.
— А, — ответила аббатиса. — Это совсем другое дело. Друиды, приносящие мир, всегда приветствуются здесь. Она назвала свое имя?
— Она назвалась Лира Ал'Кали, Госпожа.
— И ты заставила ее ждать , — воскликнула аббатиса, ее глаза широко раскрылись. — Глупая девчонка! Это одна из Старейшин пирен. Немедленно проси ее!
Юная монашка заколебалась. — Госпожа… есть еще кое-что.
— Да, и что же это? И побыстрее!
— У ней с собой ребенок. Ребенок-мальчик.
— Мальчик ? В монастыре виличчи? — аббатиса задумалась. — Ребенок пирен?
Юная монашка нервно облизала губы. — Нет, Госпожа. Я… Я не знаю, что это такое. Я никогда прежде не видела такого ребенка. И там еще тигон…
— Тигон!
— Еще совсем маленький, Госпожа, но она говорит, что он не оставит ребенка, они связаны.
— В высшей степени интересно, — сказала аббатиса. — Пригласи Лиру Ал'Кали войти, Ниила. Мы и так заставили ее слишком долго ждать.
Юная монашка вышла и тут же вернулась вместе с Лирой и маленьким мальчиком, которого пирена держала за руку. Юный детеныш тигона мягко шел за ними, держась как можно ближе к мальчику. Когда они все остановились, маленький тигон улегся у ног мальчика. Аббатиса с первого взгляда отметила истощенный вид мальчика и его мутный, глядящий в никуда взгляд, но потом быстро поняла, что имела в виду Ниила, когда она говорила, что никогда раньше не видела такого ребенка. Живя под сводами монастыря, Ниила мало чего знала об окружающем мире, но аббатиса сразу увидела, что мальчик — полукровка, что, впрочем, не было редкостью на Атхасе. Однако, похоже он родился от союза эльфа и халфлинга, и это было совершенно неслыхано.
— Мир тебе, Госпожа Варанна, — сказала Лира.
— И вам мир, Старейшина Ал'Кали, ответила аббатиса. — Ваше присутствие здесь — большая честь для нашей скромной обители.
Лира слегка склонила голову, принимая комплимент. — Ты, наверное, удивляешься, что я привела с собой мальчика, — сказала Лира. — Я прекрасно понимаю, что мужчины не допускаются в монастыри виличчи, если они не пирены, но это не обычный мальчик, да и ты сама это видишь. Я не хочу ничего больше объяснять, но приглашаю тебя саму проверить его, используя твои способности.
Со слегка недоуменным выражением аббатиса кивнула и сказала, — Очень хорошо. — Потом она направила мягкий псинический щуп в разум ребенка. Почти мгновенно она задохнулась от изумления, а глаза расширились. Ребенок, однако, никак не отреагировал на ее щуп. Да и вообще он не реагировал ни на что. Похоже, он находился в заторможенном состоянии и даже не понимал, где он. И тем не менее, когда она коснулась его сознания, она была отброшена назад с такой силой, что даже задохнулась. Но даже за короткое мгновение контакта она поняла, почему пирена привела ребенка к ней. — Племя в одном ? — сказала она тихо, потрясенная до глубины души.
Лира кивнула. — Ты, без сомнения, ощутила его еще спящую силу, как и я.
— Но… такая мощь! — ахнула аббатиса. — Я никогда не встречала ничего подобного, а ведь он еще так мал!
— И я тоже, за все мои годы, — ответила Лира. — Теперь ты понимаешь, почему я привела его к тебе.
— Где вы нашли его?
— В пустыне, он пытался добраться до подножия Поющих Гор, — ответила Лира. — Его выгнали из племени и он был еле жив, когда я нашла его. Его призыв донесся ко мне на вершину Зуба Дракона.
— Так далеко? — спросила потрясенная верховная настоятельница. Она потрясла головой. — И он совершенно не обучен?
— Как бы он мог обучиться? — ответила Лира. — Ему, самое большее, пять или шесть лет. До недавнего времени его мать должна была скрывать его, так как она точно знала, что будет, когда его происхожедение будет открыто. Да и у эльфов или халфлингов, кто бы из них не выбросил его, он не смог бы получить нормального псионического обучения.
— Нет, очевидно нет, — протянула задумчиво аббатиса. — И такой совершенно невероятный потенциал почти погиб… у меня нет слов о дикой жестокости тех, кто обрек малыша на такую ужасную судьбу. Перенесенные им тяжелые испытания наверно фрагментировали его рассудок, и, может быть, развили его скрытые способности. Очень редко можно встретить племя в одном. Я видела их только дважды, и оба раза это были девочки, которые родились виличчи, и над ними жестоко издевались, прежде чем выгнать из племени. Впервые я вижу это в мужчине. Бедняга. Как подумаешь о жестоких издевательствах, от которых он должен был страдать…
— Не думаю, что кто-то другой, кроме тебя, способен понять это, — сказала Лира. — И теперь, несмотря на то, что это мужчина, я надеюсь что ты приютишь его в монастыре.
— Конечно, — ответила верховная настоятельница, энергично кивнув. — В обители храма виличчи никогда не было мужчин, но в этот раз надо сделать исключение. Кто, как не виличчи, способен принять и понять племя в одном? И кто, как не виличчи, способен развить его потенциал? Вы можете оставить его у нас, и я лично позабочусь о нем. Но … что с тигоном?
— Зверь псионически связан с ним, — сказала Лира. — Это его защитник. Какая-то часть его контактирует с ним. Такая связь очень редка и не должна быть оборвана.
— Но мальчик будет расти, и детеныш тоже, — сказала аббатиса. — Даже маленькие тигоны опасны. А уж взрослого тигона даже я не смогу контролировать.
— Пока мальчику никто не угрожает, или не пытается его обидеть, вам нечего бояться тигона, — ответила Лира. — Однако, я полагаю, вы не должны пытаться кормить его. Пусть он свободно бегает вокруг храма по ночам и охотится за своей добычей, как они и привыкли делать. Он всегда будет возвращаться к мальчику, и примет всех, кто находится в храме, как членов «стаи» и будет защищать их, как и мальчика.
— Я полагаюсь на вашу мудрость в подобных делах, Старейшина Ал'Кали, — сказала верховная настоятельница. — Как зовут мальчика?
Лира потрясла головой. — Не знаю. Я даже не знаю, знает ли он собственное имя. Он не произнес ни одного слова с тех пор, как я нашла его.
— Мы должны как-нибудь назвать его, — сказала аббатиса. Какое-то время она думала. — Мы будем звать его Сорак.
— Эльфийское слово для кочевника, который всегда путешествует один, — сказала Лира с улыбкой. — Похоже оно ему подходит. Но ведь он больше не один.
Верховная настоятельница потрясла головой. — Он — племя в одном, Старейшина Ал'Кали. Один, в котором много. И поэтому, я боюсь, он всегда будет один.
Глава Первая
Варанна стояла на балконе своей личной комнаты в храме, наблюдая как Сорак практикуется с мечами во дворе под ней. Хотя виличчи изучали главным образом псионику, их тренировали и как воинов. В женском монастыре тренировка с оружием была не только изучением военного искусства и средством поддерживать хорошую физическую форму, но и дисциплиной, помогавшей отточить ум и натренировать инстинкты. Годы интенсивных тренировок в искусстве боя, в паре с псионическими способностями, доведенными до совершенства, делали виличчи великолепными бойцами. Даже мул-гладиатор дважды подумал бы, прежде чем связываться с виличчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
И тогда она увидела это. Она стремительно понеслась над пустыней и едва не промахнулась от беспокойства. Это был не караван. И не одинокая повозка или группа путников. Не было ничего, кроме одного единственного ребенка, неподвижно лежащего на песке, и детеныша тигона, бегущего к нему, чтобы убить. Она прилетела вовремя.
Все еще крутясь, Лира опустилась на землю и двинулась к молодому тигону, стараясь оказаться между ним и ребенком. Тот вздрогнул и зажмурился, так как сильный порыв ветра, который она подняла, бросил ему песок в глаза, но не побежал от беспомощного ребенка. Тигоны были псионическими котами, использующими свою ментальную силу для охоты за добычей, типа этой, но их природной средой обитания были предгория и крутые склоны Поющих Гор. В первый раз за тысячу лет Лира видела, как тигон рискнул спуститься в пустыню. Она решила, что голодный детеныш уловил, как и она, псионический крик ребенка и истинктивно ответил на него. Она снова изменила форму, став на этот раз взрослым тигоном, и послала на базисном, животном уровне мысль в голову юного зверя.
Моя добыча. Уходи.
Внезапно она ощутила понимание, пришедшие от юного тигона, а потом пришла мысль, в которой были вызов и удивление. Нет. Не добыча. Друг. Защитить. Юный тигон оскалил свои клыки, угрожая ей.
Лира была абсолютно не готова к такому ответу. Детеныш не только не интересовался ребенком, как едой, но был готов сразиться с взрослым тигоном, чтобы защитить его. Лира вновь изменилась и приняла форму человека.
— Тогда успокойся, — громко сказала она детенышу, подкрепляя свои слова успокоительными мыслями. — Я пришла, чтобы помочь нашему другу.
Котенок, с опаской, разрешил ей приблизиться , но остался готов атаковать, если бы она сделала малейшее угрожающее движение к неподвижному ребенку. И это поразило Лиру. Обычно она без малейших проблем контролировала зверей, используя свои псионическое мастерство, но даже когда она попробовала подчинить своей воле юного тигона, тот не только не покорился, но и остался попрежнему наготове защитить ребенка от любой опасности.
Медленно, под настороженным взглядом зверя, она наклонилась над маленьким тельцем ребенка и перевернула его на спину. И опять она столкнулась с очередным сюрпризом. — Что же мы имеем здесь? — громко спросила она саму себя.
Ребенок, на первый взгляд, выглядел человеком. Это был мальчик, пяти или шести лет отроду, и тем не менее, когда она вгляделась попристальнее, она заметила и заостренные уши, и резко очерченные черты лица — высокие скулы, неровная линия челюстей, спускающаяся к слегка заостренному подбородку, узкий, хорошей формы нос над широким тонкогубым ртом…Все это указывало, что ребенок был эльфом, хотя он и не обладал длинным и тонким сложением эльфа. Его руки и ноги были пропорциональны, как у человека, а не у эльфа. Они были, пожалуй, слишком коротки, а уши, хотя и слегка заостренные, слишком малы. Фактически, они были как у человека, за исключением самых кончиков.
Но у мальчика были и признаки халфлинга — глубоко вдавленные глаза, плотная, почти львиная грива волос, волной падавшая на его плечи, высокие и густые брови. Халфлинги, кстати, тоже имели заостренные уши, но ребенок был слишком велик для халфлинга. Ну и ну, у него есть черты и эльфа и халфлинга!
Полукровка, подумала пораженная Лира. Но эльфы и халфлинги естественные враги. И она никогда не слышала, чтобы эльф и халфлинг состояли в любовной связи, хотя, как она предполагала, физиологически этому ничего не мешало. Ясно как день, что ребенок результат такой связи. И это объясняет, почему мальчик очутился один в пустыне. Лира почувствовала узел в желудке. Он — отверженный. Результат запретного союза, его, без сомнения, вплоть до сегодняшнего дня прятала и защищала мать, но он вырос, стало ясно, кто он такой, и бедняжку выбросили в пустыню, обрекая на смерть.
Однако ребенок обладал необычайной силой воли, если сумел без всякой помощи, без еды и воды добраться до подножий Поющих Гор. И он был наделен от рождения еще более необычайным псионоческим талантом. Юный и необученный, он сумел издать яростный псионический крик о помощи, и этот крик донесся до нее, стоявшей на самой верхушке Зуба Дракона. Мало кто из взрослых Мастеров Пути, которых она знала, мог бы совершить такой подвиг. Она должна спасти его. Он еще не мертв, но без сознания и очень, очень слаб. Тот последний ментальный крик, который она услышала, выбросил его ум, дошедший до крайности, воя от горя и разочарования, когда он уже видел свою цель, но не мог достичь ее.
— Не бойся, малыш, — сказала она. — Ты не умрешь.
Она вырыла ямку в песке пустыни и закрыла глаза, глубоко проникнув внутрь себя, чтобы набрать необходимую энергию для создания воды. Когда она напряглась, вода медленно и неохотно потекла из глубины земли в эту ямку. Она опустила в нее пальцы и побрызгала на губы ребенка. Рот раскрылся и сухой язык медленно высунулся, слизывая драгоценные капли. Нежно и ласково, она проникла в его сознание, и резко вынырнула обратно, почти испуганная тем, что обнаружила. Когда глаза мальчика открылись и он уставился на нее, она печально потрясла головой и сказала, — О, бедный маленький эльфлинг! Что они сделали с тобой?
* * *
Юная монашка робко приблизилась к ткацкому станку одной из высших настоятельниц и стала ждать, когда ее заметят. Почувствовав ее присутствие, более старшая женщина сказала, не поворачиваясь к ней и не прекращая ткать.
— Да, Ниила, что случилось?
— Госпожа, у нас гостья, которая просит ауедиенции с вами. Она ждет снаружи комнаты.
Аббатиса нахмурилась и повернулась лицом к монашке. — Снаружи моей кельи? Ты хочешь сказать, что ее пропустили через ворота? Ты же знаешь, что мы никому не разрешаем ступить на территорию храма, Ниила. Кто виноват в этом?
— Но, Госпожа… она пирена.
— А, — ответила аббатиса. — Это совсем другое дело. Друиды, приносящие мир, всегда приветствуются здесь. Она назвала свое имя?
— Она назвалась Лира Ал'Кали, Госпожа.
— И ты заставила ее ждать , — воскликнула аббатиса, ее глаза широко раскрылись. — Глупая девчонка! Это одна из Старейшин пирен. Немедленно проси ее!
Юная монашка заколебалась. — Госпожа… есть еще кое-что.
— Да, и что же это? И побыстрее!
— У ней с собой ребенок. Ребенок-мальчик.
— Мальчик ? В монастыре виличчи? — аббатиса задумалась. — Ребенок пирен?
Юная монашка нервно облизала губы. — Нет, Госпожа. Я… Я не знаю, что это такое. Я никогда прежде не видела такого ребенка. И там еще тигон…
— Тигон!
— Еще совсем маленький, Госпожа, но она говорит, что он не оставит ребенка, они связаны.
— В высшей степени интересно, — сказала аббатиса. — Пригласи Лиру Ал'Кали войти, Ниила. Мы и так заставили ее слишком долго ждать.
Юная монашка вышла и тут же вернулась вместе с Лирой и маленьким мальчиком, которого пирена держала за руку. Юный детеныш тигона мягко шел за ними, держась как можно ближе к мальчику. Когда они все остановились, маленький тигон улегся у ног мальчика. Аббатиса с первого взгляда отметила истощенный вид мальчика и его мутный, глядящий в никуда взгляд, но потом быстро поняла, что имела в виду Ниила, когда она говорила, что никогда раньше не видела такого ребенка. Живя под сводами монастыря, Ниила мало чего знала об окружающем мире, но аббатиса сразу увидела, что мальчик — полукровка, что, впрочем, не было редкостью на Атхасе. Однако, похоже он родился от союза эльфа и халфлинга, и это было совершенно неслыхано.
— Мир тебе, Госпожа Варанна, — сказала Лира.
— И вам мир, Старейшина Ал'Кали, ответила аббатиса. — Ваше присутствие здесь — большая честь для нашей скромной обители.
Лира слегка склонила голову, принимая комплимент. — Ты, наверное, удивляешься, что я привела с собой мальчика, — сказала Лира. — Я прекрасно понимаю, что мужчины не допускаются в монастыри виличчи, если они не пирены, но это не обычный мальчик, да и ты сама это видишь. Я не хочу ничего больше объяснять, но приглашаю тебя саму проверить его, используя твои способности.
Со слегка недоуменным выражением аббатиса кивнула и сказала, — Очень хорошо. — Потом она направила мягкий псинический щуп в разум ребенка. Почти мгновенно она задохнулась от изумления, а глаза расширились. Ребенок, однако, никак не отреагировал на ее щуп. Да и вообще он не реагировал ни на что. Похоже, он находился в заторможенном состоянии и даже не понимал, где он. И тем не менее, когда она коснулась его сознания, она была отброшена назад с такой силой, что даже задохнулась. Но даже за короткое мгновение контакта она поняла, почему пирена привела ребенка к ней. — Племя в одном ? — сказала она тихо, потрясенная до глубины души.
Лира кивнула. — Ты, без сомнения, ощутила его еще спящую силу, как и я.
— Но… такая мощь! — ахнула аббатиса. — Я никогда не встречала ничего подобного, а ведь он еще так мал!
— И я тоже, за все мои годы, — ответила Лира. — Теперь ты понимаешь, почему я привела его к тебе.
— Где вы нашли его?
— В пустыне, он пытался добраться до подножия Поющих Гор, — ответила Лира. — Его выгнали из племени и он был еле жив, когда я нашла его. Его призыв донесся ко мне на вершину Зуба Дракона.
— Так далеко? — спросила потрясенная верховная настоятельница. Она потрясла головой. — И он совершенно не обучен?
— Как бы он мог обучиться? — ответила Лира. — Ему, самое большее, пять или шесть лет. До недавнего времени его мать должна была скрывать его, так как она точно знала, что будет, когда его происхожедение будет открыто. Да и у эльфов или халфлингов, кто бы из них не выбросил его, он не смог бы получить нормального псионического обучения.
— Нет, очевидно нет, — протянула задумчиво аббатиса. — И такой совершенно невероятный потенциал почти погиб… у меня нет слов о дикой жестокости тех, кто обрек малыша на такую ужасную судьбу. Перенесенные им тяжелые испытания наверно фрагментировали его рассудок, и, может быть, развили его скрытые способности. Очень редко можно встретить племя в одном. Я видела их только дважды, и оба раза это были девочки, которые родились виличчи, и над ними жестоко издевались, прежде чем выгнать из племени. Впервые я вижу это в мужчине. Бедняга. Как подумаешь о жестоких издевательствах, от которых он должен был страдать…
— Не думаю, что кто-то другой, кроме тебя, способен понять это, — сказала Лира. — И теперь, несмотря на то, что это мужчина, я надеюсь что ты приютишь его в монастыре.
— Конечно, — ответила верховная настоятельница, энергично кивнув. — В обители храма виличчи никогда не было мужчин, но в этот раз надо сделать исключение. Кто, как не виличчи, способен принять и понять племя в одном? И кто, как не виличчи, способен развить его потенциал? Вы можете оставить его у нас, и я лично позабочусь о нем. Но … что с тигоном?
— Зверь псионически связан с ним, — сказала Лира. — Это его защитник. Какая-то часть его контактирует с ним. Такая связь очень редка и не должна быть оборвана.
— Но мальчик будет расти, и детеныш тоже, — сказала аббатиса. — Даже маленькие тигоны опасны. А уж взрослого тигона даже я не смогу контролировать.
— Пока мальчику никто не угрожает, или не пытается его обидеть, вам нечего бояться тигона, — ответила Лира. — Однако, я полагаю, вы не должны пытаться кормить его. Пусть он свободно бегает вокруг храма по ночам и охотится за своей добычей, как они и привыкли делать. Он всегда будет возвращаться к мальчику, и примет всех, кто находится в храме, как членов «стаи» и будет защищать их, как и мальчика.
— Я полагаюсь на вашу мудрость в подобных делах, Старейшина Ал'Кали, — сказала верховная настоятельница. — Как зовут мальчика?
Лира потрясла головой. — Не знаю. Я даже не знаю, знает ли он собственное имя. Он не произнес ни одного слова с тех пор, как я нашла его.
— Мы должны как-нибудь назвать его, — сказала аббатиса. Какое-то время она думала. — Мы будем звать его Сорак.
— Эльфийское слово для кочевника, который всегда путешествует один, — сказала Лира с улыбкой. — Похоже оно ему подходит. Но ведь он больше не один.
Верховная настоятельница потрясла головой. — Он — племя в одном, Старейшина Ал'Кали. Один, в котором много. И поэтому, я боюсь, он всегда будет один.
Глава Первая
Варанна стояла на балконе своей личной комнаты в храме, наблюдая как Сорак практикуется с мечами во дворе под ней. Хотя виличчи изучали главным образом псионику, их тренировали и как воинов. В женском монастыре тренировка с оружием была не только изучением военного искусства и средством поддерживать хорошую физическую форму, но и дисциплиной, помогавшей отточить ум и натренировать инстинкты. Годы интенсивных тренировок в искусстве боя, в паре с псионическими способностями, доведенными до совершенства, делали виличчи великолепными бойцами. Даже мул-гладиатор дважды подумал бы, прежде чем связываться с виличчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38