– Проклятие тебе, Спархок! – Заласта не произнес, а прокаркал эти слова, опираясь на посох и с немалым трудом поднимаясь на ноги. Лицо его исказилось от ярости и разочарования. – Ты моя, Сефрения, моя! – выкрикнул он. – Целую вечность я желал тебя и смотрел бессильно, как твоя вороватая Богиня отнимает тебя у меня! Но больше этому не бывать! Сим изгоняю я навеки Богиню-Дитя и лишаю ее власти над тобой! – Смертоносный посох Заласты взвился и нацелился. – Умри, Афраэль! – провизжал стирик.
Сефрения, не задумываясь, крепко обхватила дочь Спархока и стремительно повернулась в кресле, собственным телом прикрывая девочку от убийственной ярости Заласты.
Сердце Спархока застыло, когда с кончика посоха сорвался огненный шар.
– Нет! – страшно крикнул Вэнион, бросаясь вперед.
Однако Ксанетия опередила его. Ее решение подойти к Колате с той стороны, где сидела Сефрения, явно было навеяно замыслами, которые она прочла в разуме Заласты. Сознательно встала она между ним и той, которая ее ненавидела, и, не дрогнув, преградила путь обезумевшему от ярости стирику. Брызжущий огнем шар летел через зал, неся с собой всю застарелую ненависть Заласты.
Ксанетия протянула руку – и пылающий шар, точно ручная птица, возвращающаяся к руке, которая ее кормит, опустился на ее ладонь. Слабая, едва видная улыбка тронула губы дэльфийки, и она сомкнула пальцы, сжимая в кулаке овеществленную ненависть стирика. Миг раскаленное пламя пробивалось сквозь бледные пальцы – а затем исчезло, поглощенное и растворенное бесследно внутренним светом дэльфийки.
– Что же теперь, Заласта Стирик? – обратилась Ксанетия к обезумевшему магу. – Что сделаешь ты ныне? Сойдешься ли со мной в поединке, рискуя собственной жизнью? Или, словно побитый пес, коим ты и являешься в душе своей, побежишь, скуля и корчась, от моего гнева? Ибо ведомо мне твое сердце, Заласта. Это твой отравленный язык напитал душу сестры моей ненавистью ко мне. Беги же, мастер лжи! Не терзай более слух Сефрении мерзостной своей клеветой. Уходи. Ныне я изгоняю тебя. Уходи.
Заласта взвыл, и в этом вое была вся его жизнь с ее неутоленным желанием и чернейшим отчаянием.
А потом он исчез.


ГЛАВА 20

Император Сарабиан со странной отрешенностью взирал на жалкое зрелище, которое представляло собой его правительство. Одни чиновники были так потрясены, что не могли сдвинуться с места; другие, возбужденно лопоча, бесцельно метались по залу, третьи толпились у главного выхода, умоляя рыцарей выпустить их отсюда.
Оскайн с невозмутимым лицом истинного дипломата подошел к возвышению.
– Поразительный поворот событий, – заметил он таким тоном, словно речь шла о неожиданном летнем ливне, и прилежно оправил свою черную мантию, все больше и больше становясь похожим на судью.
– О да, – согласился Сарабиан, все еще погруженный в задумчивость. – Однако, я полагаю, мы сможем обернуть его себе на пользу. Спархок, темница в подземелье замка пригодна для своего назначения?
– Да, ваше величество. Архитектор, строивший замок, был весьма дотошен.
– Отлично.
– Что у тебя на уме, Сарабиан? – спросила Элана. Император ухмыльнулся ей, и его лицо стало почти мальчишеским.
– А вот и не скажу, дорогуша, – ответил он, чудовищно подражая простонародному говору Кааладора. – Неохота портить сурпрыз, ясно?
– Ради Бога, Сарабиан, – устало вздохнула она.
– Все путем, ваш-ш-величество. Состряпаю махонький такой переворотик – и вся недолга.
– Сарабиан, я рассержусь.
– Разве ты больше не любишь меня, матушка? – весело осведомился он.
– Мужчины! – вздохнула Элана, закатив глаза.
– Я начну, господа, а вы подхватывайте, – сказал император. – Посмотрим, как хорошо я выучил ваши уроки. – Он поднялся. – Лорд Вэнион! Не будешь ли ты так любезен вернуть наших гостей по местам?
– Сию минуту, ваше величество, – отозвался Вэнион. Поскольку он заранее знал о предательстве Заласты, то теперь владел собой лучше других. Он бросил несколько отрывистых повелительных слов, и рыцари церкви без особых церемоний сопроводили смятенных чиновников к креслам.
– Что это нашло на Заласту? – напряженным шепотом спросила Элана у своего мужа. – Почему он хотел убить Данаю?
– Вовсе нет, любовь моя, – ответил Спархок, на ходу соображая, как лучше ответить. – Заласта метил в Афраэль. Разве ты не видела ее? Она стояла рядом с Сефренией.
– В самом деле?
– Конечно. Я-то думал, что ее видят все, а оказывается, только я – и само собой, Заласта. Почему, ты думаешь, он так проворно спасся бегством? Афраэль уже готова была вырвать из его груди сердце и съесть прямо у него на глазах.
Элана содрогнулась.
Император Сарабиан вновь подошел к краю возвышения.
– Придите в себя, господа, – сухо велел он. – Мы еще не покончили с делами. Полагаю, вас потрясло открытие истинного облика Заласты – во всяком случае, некоторых из вас. Я разочарован в вас, господа мои: большинству из вас недостает самой обыкновенной проницательности, а остальным даже в голову не пришло, что и Заласту, и вас я вижу насквозь. Одни из вас – предатели, другие просто тупы, как пробки. В тех и других я совершенно не нуждаюсь. С нескрываемым удовольствием я объявляю вам, что сегодня на рассвете по всей Империи атанские гарнизоны покинули свои казармы и заменили всех имперских чиновников своими офицерами соответствующего ранга. Сейчас вся Империя, за исключением Материона, находится на военном положении.
Чиновники таращились на него, не в силах выдавить ни слова.
– Атан Энгесса, – позвал император.
– Слушаю, Сарабиан-император.
– Не будешь ли так добр устранить это исключение? Введи своих атанов в город и возьми в свои руки власть в столице.
– Сию минуту, Сарабиан-император, – широко ухмыльнулся Энгесса.
– Будь тверд, Энгесса. Покажи моим подданным, что я не шучу.
– Как прикажешь, Сарабиан-император.
– Славный парень, – довольно громко пробормотал Сарабиан, когда огромный атан направился к дверям.
– Но, ваше величество… – приподымаясь в кресле, слабо запротестовал пондия Субат.
Император одарил своего первого министра поистине ледяным взглядом.
– Я сейчас занят, Субат, – процедил он. – Нам с тобой еще предстоит очень долгий разговор. Уверен, что ты сумеешь весьма увлекательно объяснить, каким образом все это могло происходить у тебя под носом и даже не потревожить твоего сладкого сна. А сейчас сядь и заткнись.
Первый министр опять обмяк в кресле, вытаращив глаза.
– Итак, – снова обратился император к своим чиновникам, – Империя отныне на военном положении. Поскольку вы столь позорно продемонстрировали свою полную несостоятельность, мне пришлось самому взяться за дело. В вас я больше не нуждаюсь, так что все вы уволены.
Чиновники так и ахнули, а те из них, кто дольше других занимал свой пост и прочно уверился в своей почти божественной власти, разразились протестующими воплями.
– Более того, – оборвал Сарабиан их протесты на полуслове, – предательство Заласты ставит под сомнение преданность каждого из вас. Если я не могу доверять всем, мне приходится подозревать всех. Я хочу, господа, чтобы нынче ночью все вы побеседовали со своей совестью, потому что завтра мы будем допрашивать вас и потребуем правды, исключительно полной правды. Нам некогда выслушивать ложь, оправдания, попытки увернуться от вины или от ответственности. Я от всего сердца советую вам пойти нам навстречу. Последствия лжи либо уверток будут весьма плачевны.
Улаф вынул оселок и принялся неспешно водить им по лезвию топора. Раздался режущий ухо скрежет.
– В доказательство своего благоволения, – продолжал Сарабиан, – я велел приготовить всем вам место для ночлега в стенах замка и обеспечить вам полное уединение, дабы в тишине и покое вы вспомнили всю свою жизнь и приготовились правдиво отвечать на наши вопросы. Лорд Вэнион, не могли бы твои рыцари сопроводить наших гостей в отведенные им покои? – Сарабиан импровизировал вовсю.
– Сию минуту, ваше величество, – ответил Вэнион, гулко стукнув себя по стальному нагруднику кулаком в кольчужной рукавице.
– Одну минуту, лорд Вэнион, – вмешалась Элана.
– Слушаю, моя королева.
– Недурно было бы обыскать наших гостей, прежде чем развести их по спальням. Мы ведь не хотим, чтобы кто-нибудь из них последовал печальному примеру министра финансов?
– Отличная мысль, ваше величество, – согласился Сарабиан. – Лорд Вэнион, отбери у наших гостей все игрушки. Пусть ничто не отвлекает их от мыслей о завтрашнем покаянии. – Он на миг задумался. – Мне тут пришло в голову, лорд Вэнион, что нашим гостям было бы куда проще сосредоточиться, если бы их нынешнее положение подчеркивалось чем-то осязаемым. Я, помнится, читал, что в эленийских тюрьмах заключенные носят некое подобие формы.
– Совершенно верно, ваше величество, – глазом не моргнув, согласился Вэнион. – Это рубаха без рукавов из серой дерюги, с красной полосой на спине, чтобы узнать по ней узника, если ему удастся бежать.
– Как по-твоему, сумеешь ты найти нечто подобное для наших гостей?
– Если и нет, ваше величество, мы сами что-нибудь придумаем.
– Отлично, лорд Вэнион, – и, кстати, заберите у них драгоценности. С драгоценностями человек чувствует себя важной персоной, а я хочу, чтобы мои гости осознали полную свою ничтожность. Лучше покормите их. Что обычно едят в тюрьме?
– Хлеб и воду, ваше величество. Иногда немного похлебки.
– Превосходный рацион. А теперь, Вэнион, убери их отсюда. Меня мутит от одного их вида.
Вэнион рявкнул приказ, и рыцари направились к низложенному правительству.
Каждому чиновнику достался почетный караул из воинов в доспехах, которые увели – а порой и уволокли – его в темницу.
– Э-э… одну минутку, Теовин, – любезно окликнул император главу тайной полиции. – Ты, кажется, что-то хотел мне сказать?
– Нет, ваше величество, – угрюмо ответил Теовин.
– Ну же, старина, не стесняйся. Мы здесь все старые друзья. Если тебя как-то задело то, что я сегодня здесь устроил, валяй, высказывайся. Милорд Стрейджен будет счастлив одолжить тебе свою шпагу, и тогда мы с тобой сможем все обсудить. Уверен, что ты найдешь мои объяснения весьма доходчивыми. – Мантия соскользнула с плеч Сарабиана на пол. Холодно улыбнувшись, он обнажил шпагу. – Так как же?
– Угрожать оружием вашему величеству – это государственная измена, – промямлил Теовин.
– Бог ты мой, Теовин, да с какой стати тебя это должно волновать? Так или иначе ты уже несколько лет занимаешься тем, что именуют государственной изменой, так неужели тебе помешают какие-то мелкие формальности? Бери шпагу, приятель. Хотя бы раз – в первый и последний раз в жизни – выступи против меня открыто. Я дам тебе урок фехтования, который ты запомнишь до конца своих дней – не так уж и надолго.
– Я не подниму руки на своего императора! – объявил Теовин.
– Какой позор! Ты меня сильно разочаровал, старина. Можешь идти.
Вэнион крепко взял главу тайной полиции за плечо и почти выволок его из тронного зала.
Император восторженно вскинул над головой шпагу, поднялся на цыпочки и исполнил небольшой, но пылкий пируэт. Затем он вытянул вперед одну ногу и отвесил Элане экстравагантный поклон, изящно отведя вбок шпагу.
– Вот так, матушка, – сказал он, – и свергают правительство.


***

– Нет, леди Сефрения, – категорически ответила королева, когда полчаса спустя все опять собрались в королевских покоях, – мы не даем тебе дозволения уехать. Ты состоишь в королевском совете Элении, и мы нуждаемся в тебе.
Бледное, искаженное горем лицо Сефрении окаменело.
– Как прикажет ваше величество.
– Брось, Сефрения. Наши дела не терпят отлагательств, и нам не до личных огорчений. Заласта предал нас всех, не только тебя, и теперь нам предстоит подумать, как возместить причиненный им вред.
– Ты несправедлива, мама, – упрекнула Даная.
– Я и не старалась быть справедливой. Когда-нибудь ты будешь королевой, Даная. А сейчас – сиди, молчи и учись.
Даная опешила, но тут же овладела собой и, вздернув подбородок, присела в реверансе:
– Слушаюсь, ваше величество.
– Так-то лучше. Я еще сделаю из тебя королеву. Сэр Бевьер!
– Да, ваше величество?
– Поставь своих сириникийцев к катапультам. Вэнион, расставь остальных рыцарей на стенах и прикажи им, чтобы грели смолу. Заласта на свободе. Он потерял всякую власть над собой, и мы не знаем, какие силы ему подвластны. В нынешнем своем состоянии он способен прибегнуть к чему угодно, а посему будем наготове – на всякий случай.
– Ты говоришь как фельдмаршал, Элана, – заметил Сарабиан.
– Я и есть фельдмаршал, – рассеянно ответила она. – Это один из моих титулов. Спархок, сможет ли Беллиом отразить нападение, если Заласта прибегнет к магии?
– Запросто, моя королева. Однако Заласта, скорее всего, этого не сделает. Ты сама видела, что случилось, когда Беллиом рассеял облако.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76