Прыжок бросил взгляд на упавшую Эллину, на неподвижно стоящую Мархаэоль, на трясущегося от страха Маркулия...
— Стой! — заорал он. — Макс! Стой, зараза!
Махват холодно посмотрел на Мархаэоль.
— Забери свою игрушку, — ледяным тоном потребовал он.
— Макс, сука! — крикнул Прыжок, подскакивая к Махвату. — Это кто игрушка? Это я игрушка?! Ах ты, с-с-сука!.. — и со всей силы ударил Махвата. Хотел по лицу, но промазал — угодил в плечо.
Махват слегка покачнулся, удивленно посмотрел на Прыжка и нанес ему удар левой рукой.
Удар был сильным, на ногах Прыжку устоять не удалось. Он понял это лишь тогда, когда грохнулся спиной о каменные плиты моста.
В голове зазвенело, перед глазами все поплыло. Но сквозь муть и шум в ушах Прыжок все же разбирал происходящее вокруг.
— Я мог бы уничтожить тебя одним взглядом! — крикнул ему Махват. — Благодари сестру, что так дешево отделался!..
А затем Махват повернулся к Маркулию, сделал два широких шага, занес над головой клинок...
...и тут с Маркулием что-то произошло.
Старый маг вдруг перестал дрожать и опустился на колени. Но поза его была весьма далека от покорности. Плечи мага распрямились, и глаза его уперлись в Махвата, стоящего над ним. Губы Маркулия шевельнулись, и тихий, но уверенный и почему-то полный необъяснимой силы голос его произнес одну короткую фразу:
— Да запретит тебе Господь...
...И Махват замер на месте.
Рука его дрогнула.
И он медленно опустил клинок...
22. ПРОВИНЦИЯ АНТААР
Слова Маркулия словно бы нарушили некое таинственное равновесие, существовавшее в Багнадофе до этой секунды. Будто неведомая сила, непонятно чем сдерживаемая, получила свободу, вырвалась на волю, решив уничтожить дерзких пришельцев.
Линия горизонта — вся, насколько хватало глаз, — полыхнула багровым отсветом. Небо потемнело, сделалось почти черным. Неполная луна залилась кровавым светом, словно разожгли далекий небесный костер. Воздух наполнился мощным гулом и ревом. Будто великое множество могучих и нестерпимо озлобленных чудовищ разом подали свой голос. Подул резкий, холодный ветер, поднялись и закружились смерчем тучи пыли.
— Как ты осмелился? — прокричал Махват, стараясь перекрыть голосом свист ветра.
— На все Его воля... — тихо ответил Маркулий.
И слова его — негромкие и полные покорного смирения — были отчетливо слышны, несмотря на грохот, рев и вой ветра. Сам Маркулий по-прежнему стоял на коленях, голова его была гордо поднята, но взгляд опущен. И, несмотря на эту свою позу, он не выглядел проигравшим.
— Безумец! — взревел Махват Игнт. — Старый безумец!..
Он за шиворот рывком поднял мага на ноги и подтолкнул его к черному овальному пятну.
— Нам всем нужно уходить! — прокричала Мархаэоль. — И как можно быстрее!..
Махват обхватил Маркулия, приподнял его над каменными плитами моста и швырнул в чернеющий овал. И черное пятно без следа поглотило его. Словно маг рухнул в глухие воды заброшенного пруда. Прыжку даже показалось, что по черной пленке пробежали круги, как от упавшего в воду камня.
— Ты!.. — проорал Прыжок, вскакивая на ноги.
Махват посмотрел на него бешеными глазами и нырнул вслед за Маркулием.
— Толик! — Мархаэоль потянула Прыжка за рукав куртки. — Торопись!..
Ветер развевал ее зеленые волосы, трепал платье, сбивал с ног. Золотисто-желтые глаза ее глядели испуганно. Она в страхе оглядывалась на пламенеющий горизонт, на словно бы залитую кровью луну в небе. И видно было, что ей очень хочется уйти отсюда, спрятаться. И она нетерпеливо тянула Прыжка к черному овалу, в котором исчезли Маркулий с Махватом.
Прыжок оглянулся на остальных.
Эллина продолжала лежать на мосту. Все ее попытки подняться на ноги сводились на нет безумными порывами ветра. Коновалов, пригибаясь под порывами урагана, шел к ней. Катя с Колобком, поддерживая друг друга, направлялись сюда.
Прыжок посмотрел на Мархаэоль. Она еле заметно отрицательно помотала головой. Прыжка словно ледяной водой окатило.
Оставить их здесь?! Всю команду?
Нет!..
— Один не пойду! — крикнул он.
— Все пойдут! — сквозь шум ветра ответила ему Мархаэоль.
Но взгляд ее был гораздо красноречивее слов. Прыжок понял, что соглашается она на это неохотно, с гораздо большим желанием Мархаэоль оставила бы всех здесь, на откуп неведомой и страшной силе. Если бы...
Если бы была абсолютно уверена в том, что Прыжок не станет возражать...
Катя и Колобок уже стояли возле черного пятна, Коновалов помогал Эллине подняться.
— Что надо делать? — спросила Катя.
— Идти туда! — крикнула Мархаэоль. — Просто идти! Ничего не бойтесь! Это не опасно!
Катя посмотрела на нее, потом на черное колышущееся пятно и, глубоко вздохнув, шагнула туда.
— Твою ма-а-а-ать! — проорал Колобок, ныряя следом за ней.
Эллина помотала головой — очевидно, она еще не окончательно оправилась от падения — и посмотрела на Мархаэоль.
— Ну гляди, — пригрозила Эллина. — Если что...
Она не договорила, махнула рукой и прыгнула в черное пятно.
— Я тоже, пожалуй, пойду, — оскалился Коновалов и последовал за Эллиной.
— Толик!..
— Ага, — кивнул Прыжок.
Ему было страшно. Ветер усилился настолько, что Прыжок и Мархаэоль еле стояли на ногах. Бешеные порывы начали рвать черный овал, по нему поползли все более расширяющиеся трещины.
— Толик!!!
Прыжок взял за руку Мархаэоль, крепко, до боли сжал зубы и шагнул в колеблющуюся черноту пятна...
* * *
...Тишина.
И темнота.
Но не полная, не глухая и черная тьма. Словно густой и темный фиолетовый свет заполнил все вокруг.
Спокойный воздух, слабый, еле ощутимый кожей лица ветерок, кажущийся после бешеных порывов едва ли не ласковым.
Постепенно темнота светлеет, расступается, и начинают проявляться окружающие предметы. То есть не предметы — люди. Вся команда Эллины была на месте. Они стояли, ощетинившись стволами автоматов, готовые отразить нежданную опасность. Но ничего опасного вокруг них не было.
Тьма посветлела настолько, что стало видно ровную площадку, усыпанную песком, на которой они все стояли. Площадка эта была небольшая — метров пять в диаметре. А вокруг нее плескались волны.
— Остров... — пробормотал Колобок.
Действительно, они стояли на крошечном островке. Волны с ленивым шипением накатывались на песок, подбирались к подошвам сапог, чтобы тут же испуганно отпрянуть обратно.
Тьма рассеялась, но не окончательно. И стало понятно, что здесь сейчас царит ночь.
Яркие звезды, сплетающиеся в никогда ранее не виданные созвездия, вспыхнули над головой. Их зыбкие отражения, ломаясь, заблестели в воде, рассыпались по волнам, играющим серебром. А вдалеке замаячили контуры гор, выпирающих из морских глубин.
— И чего теперь? — пробурчал Прыжок. — Я плаваю хреново...
— Этого не потребуется, — не оборачиваясь, обронил Махват.
Сам он стоял возле самой кромки воды, повернувшись ко всем остальным спиной и устремив неподвижный взгляд куда-то в сторону гор. И там, куда он смотрел, вспыхнули огоньки, загорелись ровным светом, начали приближаться. Вскоре в тихое пение волн вплелся новый звук, и на фоне гор смутно замаячили контуры приближающейся ладьи.
Ладья подошла к островку, огненнолицые слуги Махвата подали трап, и все поднялись на борт. И ладья, бесшумно развернувшись, взяла курс на темнеющие вдали горы.
Тишина царила вокруг. Лишь слабый плеск волн о борта нарушал ее. Отсветы огня от лиц слуг Махвата разгоняли ночную тьму настолько, что можно было уже видеть друг друга. И тогда Прыжок заметил, что Махват и Маркулий стоят на носу ладьи. Взгляд Махвата, устремленный на мага, был полон ненависти. Глаза же Маркулия излучали спокойствие.
— Я думал, что ошибся, — сказал Маркулий. — Но своего учителя забыть или перепутать с кем-либо очень сложно...
— Своего учителя! — возмутился Махват. — Ты, старый пень, едва не погубил всех нас! Если ты попытаешься вытворить подобное здесь, я лично сверну тебе шею!
— Вы были моим учителем...
— Да! — раздраженно воскликнул Махват. — А ты был моим любимым учеником! Самым лучшим!
— Спасибо...
— Не стоит благодарности! — презрительно бросил Махват. — Очевидно, это неизменное качество всех лучших и любимых учеников — предавать своего учителя!..
— Но вы служите злу... — попытался возразить Маркулий.
— Зло или добро — какая разница? — прервал его Махват. — Не имеет значения, как это называют обитатели Срединного Мира. Вы сами придумали себе нелепые определения и пытаетесь следовать им с потрясающим и глупым упорством. Называй как хочешь — добро или зло. Не важно, чему я служу. Но ты предал это, Маркулий. Ты считаешь себя правым? — Губы Махвата тронула ехидная усмешка.
— Да, — секунду помедлив, ответил Маркулий.
— Это хорошо, что ты задумался перед тем, как ответить, — кивнул Махват. — Значит, в тебе еще живет сомнение в своей правоте. А хочешь, я напомню тебе об одном ученике? Великом ученике, предавшем своего учителя! Самом великом ученике, предавшем самого великого учителя! Ты понимаешь, о ком я говорю?
— Я понимаю, — тихо ответил Маркулий. — Но...
— Никаких «но»! — вскричал Махват. — Я знаю, что тот его поступок выглядит в твоих глазах нехорошим! И сейчас ты просто пытаешься найти оправдание себе самому!
— А ты не предавал? — Неожиданная смелость в голосе, отважный взгляд, окрепший голос.
— Предавал, — легко согласился Махват. — Точно так же, как и ты. И точно так же, как и ты, я могу сейчас найти себе оправдание. Но не стану этого делать. Потому что не мне — твоему учителю — оправдываться перед тобой!
— Я не требую этого, — произнес Маркулий.
Махват вздохнул.
— Я знаю, чья сила поддерживает тебя сейчас, — проворчал он. — И я буду ждать, когда она перестанет тебе покровительствовать. Тогда я предъявлю тебе счет. И ты его оплатишь — каждой секундой своего бесконечного существования. Клянусь!..
После этих слов Махват повернулся к Маркулию спиной. Существа, подобные Махвату Игнту, не способны испытывать эмоций. Но Махват слишком долго жил в Срединном Мире, и сущность его претерпела хоть и небольшие, но изменения. И то, что он сейчас ощущал, вполне можно было назвать эмоциями. А точнее — раздражением и досадой.
Когда-то Махват Игнт поставил перед собой определенную цель, для выполнения которой ему необходим был союзник из числа жителей Срединного Мира. Такого союзника он себе нашел. Им стал молоденький паренек, помешанный на мистике и магии. В то время подобные увлечения носили в Срединном Мире повальный характер. Разного рода колдуны и прорицатели (а точнее, называющие или искренне и ошибочно считающие себя таковыми) во множестве расплодились по городам Срединного Мира. Слова «магия» и «колдовство» стали обыденными и привычными. Были среди них и люди, совершенно искренне заинтересованные в новых для Срединного Мира знаниях. Но все искатели чудес опирались па свой скудный опыт и либо опыт таких же неискусных в этих делах знакомых, либо на байки шарлатанов. Маркулию же в этом отношении повезло. Максим Витальевич Игнатьев стал для него настоящим учителем, открывшим дорогу в неведомое, запретное для многих.
В течение долгого времени (по меркам Срединного Мира, разумеется) Маркулий постигал тайны, в которые его заботливо посвящал учитель. Но однажды произошли события, положившие конец этим занятиям, — в Срединный Мир пришел Багнадоф. Те крохи, которые успел усвоить Маркулий, не давали ему желаемого. Потому, оказавшись уже в Вольной Зоне под покровительством старца Серафима, Маркулий и принялся изучать магию — воспоминания о так и не полученных возможностях не давали ему покоя.
Что же касается Махвата Игнта, то ему пришлось покинуть Срединный Мир. Дальнейшее свое пребывание там Махват считал бессмысленным. До тех самых пор, пока не узнал о существовании записей Николая-летописца.
То, чего так жаждал Махват и для чего ему, собственно говоря, и был нужен Маркулий, можно было получить, воспользовавшись этими записями. И Махват Игнт вернулся в Срединный Мир.
Отыскать Николая-летописца оказалось непростым делом. Пришлось даже войти в состав Секретного Войска — так легче было собирать необходимую информацию. И в конце концов Николай-летописец был найден. Но старик наотрез отказался отдавать Махвату летописи. Забрать же их без разрешения Махват не мог — заклятия, наложенные на рукопись, не позволяли ему этого сделать. Но выход нашелся быстро — команда Косого. И кто же мог предполагать, что один из членов команды окажется столь страстным библиофилом?!
Нет, предположить можно было. И даже нужно было. Неспроста ведь кости судьбы легли таким образом, что Махват вышел именно на команду Косого, а не на какую-нибудь другую. Что-то тянуло его, что-то заставило обратиться именно к Косому. Только после захвата команды Махват понял, что именно, — Прыжок. На этом человеке лежала печать клана Игнтов, след Мархаэоль, ее покровительство.
Едва увидев Прыжка, Махват сообразил, что если кто-то и способен доставить ему проблемы, то именно Прыжок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45