В Париже, как и во всех столицах мира, крушение "Атлантиса" было новостью номер один для газет, телевидения и радио. Корину поручили срочно подготовить соответствующую программу на "Радио Европа", чему он даже ухитрился уделить немного времени, хотя был поглощен собственным, не особо продвигавшимся расследованием.
Лесли Энджел отнесся к сенсации сдержанно.
Известие задело его не больше, чем информация о землетрясении на Сахалине - конечно, ужасно, но его лично не касается. Он задержал взгляд на фотографии симпатичной мулатки в траурной рамке - Саманты Л. Ларрены, как явствовало из подписи под снимком. Жаль, подумал он. Почему Господу было угодно, чтобы эта молодая красивая женщина умерла?
В это время еще один человек на другой половине земного шара думал о Саманте Ларрене. Оставляя в стороне не очень, признаться, ясный вопрос о Господе, можно было с уверенностью утверждать, что ее смерть была угодна Кеннету Дорену.
14
Предательство Ратникова, появление подводной лодки с вооруженными людьми, внезапная стрельба, кровь - все это повергло Андрея Шалимова в состояние шока. Он действовал бездумно, как автомат. Когда загрохотали выстрелы, он рефлекторно толкнул Саманту локтем в грудь - не потому, что надеялся спасти ее, а потому, что она стояла рядом и чуть сзади. Когда девушка полетела в воду, Шалимов, ни секунды не мешкая, прыгнул за ней. Еще в воздухе он ощутил болезненный укол в ногу - пуля вырвала часть мышцы выше колена.
Шалимов со всплеском погрузился в зеленую воду, немедленно окрасившуюся кровью. Пули Дорена буравили морскую толщу, как крохотные ракеты, уносящиеся вертикально вниз с жужжащими пузырьковыми шлейфами.
Погружение Шалимова остановило препятствие под ногами. Оно было мягким и податливым.
Андрей подумал об акулах. Он никогда не видел акул воочию, но сомневался в мягкости их тел. Он сделал энергичный гребок и уцепился за комбинезон Саманты. Что дальше? Всплывать к поверхности - значит подставить себя и девушку под огонь.
В сущности, им приходилось выбирать между двумя смертями - от пуль или от удушья, и обе были ужасающе близки.
В полуметре впереди, под притопленным левым крылом "Атлантиса", темнела какая-то неясно видимая округлая масса. Шалимов догадался, что это выпущенная при посадке левая стойка шасси. Командир говорил, что в полость войдет лишь немного воды, а потом ее задержит сжатый воздух. Воздух!
Там можно дышать! Пусть это небольшая отсрочка, но это жизнь.
Шалимов обхватил Саманту левой рукой и погреб правой к огромному колесу. Опоры уходили внутрь мрачного цилиндра-шахты, куда пряталось шасси в убранном состоянии. Он взобрался по металлической трубе, волоча девушку за воротник комбинезона.
В верхней части цилиндра действительно скопился спертый воздух - не более кубического метра в объеме. Здесь царила кромешная тьма среди многочисленных угловатых механизмов, о которые Шалимов несколько раз больно ушибся.
Жалкие порции света просачивались снизу, из пронзенной солнечными лучами зеленой воды, но его было слишком мало, чтобы разглядеть лицо Саманты. Девушка дышала - это он ощущал. Она не произносила ни слова. Была ли она без сознания?
Или, как и он, понимала, что их задача - продержаться здесь долго, а при разговорах и движениях расходуется больше кислорода?
Соленая вода причиняла нестерпимую боль раненой ноге. Казалось, в обнаженную мышцу вгрызлись тысячи микроскопических крабов и вырывают из нее кусок за куском. Тяжко, размеренно стучало в висках. Воздух, пахнущий раскаленным железом и машинным маслом, становился все отвратительнее, как будто кто-то медленно вводил в сгущенную атмосферу яд из гигантского шприца. Но это был углекислый газ, источаемый их легкими и секунда за секундой отнимающий у них жизнь. Дыхание Шалимова и девушки участилось. Голову Андрея сдавливали чудовищные тиски, вязкие малиновые амебы плыли перед его глазами. Он задыхался.
Дальше оставаться в бездействии было нельзя.
Шалимов набрал полную грудь невыносимо омерзительного густого газа, ловя последние атомы кислорода, оттолкнулся от изогнутой железки и нырнул, поддерживая тело девушки. Он не думал, что в состоянии добраться до поверхности, слово "думал"
вообще было неприменимо к нему в эту минуту, но помогла сама морская вода. Она выталкивала их, как поплавки. Шалимов ударился головой о наполовину погруженный в океан край крыла, схватился за него, рванулся и... вдохнул восхитительный морской воздух, в котором было сколько угодно кислорода, кубические километры прекрасного живительного кислорода, на весь мир, бесплатно и вдоволь для всех.
За комбинезон он вытянул девушку на крыло.
Грудь ее вздымалась снова и снова, Саманта дышала, она была жива! Цвет ее лица поражал противоестественной бледностью, парадоксальным образом проступившей сквозь темную кожу, глаза были закрыты, но она дышала. А остальное было неважно.
Кроме, конечно, террористов. Едва сознание Шалимова прояснилось при первых же вздохах, он бросил настороженный взгляд вдоль корпуса "Атлантиса" к кабине, прислушался. Кроме тихого плеска волн не было слышно ничего. Оставив Саманту лежащей на крыле, он подплыл к почти касающейся воды откидной створке люка "Атлантиса", подтянулся, вполз на нее, так же ползком подобрался к кабине.
Никого, лишь зловеще маячит в океане рубка уходящей субмарины с двумя людьми на палубе, в одном из которых Шалимов узнал Ратникова. Так близко! Если сейчас показаться им на глаза, они будут стрелять. А если промедлить, вот-вот нагрянут спасатели. У Шалимова же имелись резоны не встречаться ни с кем. Туманные резоны еще не оформились в логическую схему - это произойдет позже, а теперь только интуитивное, смутное, но непререкаемое Знание шептало из бездонного колодца: нельзя.
Андрей втиснулся в узкую щель между лепестком люка и бортом, не поднимаясь во весь рост, на четвереньках пробрался к крышке отсека, где хранились надувные лодки. После ряда безуспешных попыток он вытащил одну, протолкнул в щель.
Лодка упала на воду, забурлила химическая реакция - баллоны расправились, накачиваясь газом.
Вслед за лодкой Шалимов сбросил два весла. Похоже было, что на субмарине не заметили его вылазки - он орудовал на левом борту "Шаттла", обращенном к побережью.
Когда лодка надулась и заплясала на волнах, как тугой оранжевый апельсин, Шалимов с прежними предосторожностями сполз по створке люка, стараясь высокомерно презирать терзающую ногу боль. Он выловил пустотелые стеклопластиковые весла, подгреб к девушке и перетянул ее в лодку.
Она по-прежнему была без сознания. Шалимов как мог уложил ее поперек баллона и направил лодку к берегу.
В утренней тишине равномерное "сплэш-сплэш"
весел звучало почти вызывающе. Тупоносая лодка упорно не желала идти ровно, постоянно рыскала, и вдобавок скорость... Да какую там скорость можно развить на весельной спасательной лодчонке?
Шалимов миновал изрядную часть пути, когда заметил над горизонтом черных стальных шмелей - вертолеты "Блэк Тандер". Он охнул и налег на весла. Почему-то он считал, что ему отпущено больше времени - ненамного, но все-таки больше.
Весла выгибались, лопасти уже не плескали, а гудели в прозрачной воде. Этот бросок к берегу отнял у него больше сил, чем адский подводный заплыв из цилиндра шасси, но он успел. Когда туши вертолетов повисли над распростертым в море "Атлантисом", лодка уже уткнулась носом в обрыв, надежно прикрытая переплетением древесных ветвей и невидимая с воздуха.
Он взял немного правее. Нос лодки зашуршал на прибрежных камнях. Шалимов ступил в соленую воду, скривившись от нового прилива боли, которая из недавнего друга превратилась в злобного врага. Он наклонился, с усилием подхватил девушку на руки и понес в глубь леса по руслу ручья. У небольшого овального озерца он опустил Саманту на траву. Девушка еще не пришла в себя, но дыхание было ровным, страшная бледность смуглого лица исчезла. Это походило на сон, а не на обморок. Как любой космонавт, Шалимов обладал первичными медицинскими навыками. Он осмотрел Саманту и не обнаружил ничего тревожащего. Последствия шока, обморок, переходящий в нервный сон, и все.
Должно пройти без следа.
Шалимов принес от побережья спущенную лодку, разыскал приличных размеров булыжник, завернул его в прорезиненное полотно и утопил в озере. Весла он затолкал в расщелину между скалами у обрыва и лишь после этого занялся раненой ногой.
Пуля вырвала клок икроножной мышцы - к счастью, стержневых кровеносных сосудов там не пролегало, и крови было немного. Шалимов расстегнул комбинезон, разорвал нижнюю рубашку, как сумел перевязал ногу. Рана была неопасной, но болезненной и вызывала хромоту, хотя после промывки озерной водой боль уменьшилась.
Саманта зашевелилась. Шалимов встал на колени возле нее, просунул ладонь под затылок и приподнял голову. Девушка пыталась что-то сказать, ее губы вздрагивали. Шалимов приблизил ухо к ее рту.
Едва слышно она повторяла раз за разом вопрос:
- Где я?
- В безопасности, - принужденно улыбнулся Андрей.
Саманта вдруг рванулась из его рук, резко села.
Невидящий взгляд ее широко распахнутых глаз неопределенно блуждал вокруг.
- Что случилось? Где мы? Где остальные?
- Все погибли, - с горечью произнес Шалимов. Быть может, ему не следовало с мгновенной безжалостностью возвращать девушку в пучину недавнего ужаса, но она отреагировала с абсолютным безразличием. Саманта кивнула, словно речь шла о позабытой мелочи, настолько маловажной, что о ней и помнить ни к чему.
- А, да...
Вдруг она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Андрей обнял ее, прижал к себе.
Когда Саманта успокоилась и во второй раз подняла на него глаза, взгляд ее был осмысленным, но тревога не ушла из него.
- Это ты притащил меня сюда? - спросила она, осматриваясь. - Я хочу пить... Мы должны идти, скорее найти полицию...
Андрей непреклонно покачал головой. Пока он возился с лодкой, девушкой и собственной раной, его подсознательные запреты перебрались на уровень здравого рассудка и выстроились в неопровержимую систему умозаключений. Он не был уверен, достаточно ли оправилась от шока Саманта, чтобы понять его, и решил дать ей еще немного времени.
Из озера он принес холодной воды в ладонях, напоил девушку. Когда она судорожно глотнула воду; ее взгляд упал на повязку поверх комбинезона.
- Ты ранен? - прошептала она.
- Зацепили... Это пустяки.
- Но ты сможешь идти? Я имею в виду - далеко? Кто знает, где здесь ближайшая дорога...
- Идти я смогу, - ответил Шалимов. - Но прежде чем куда-то идти, скажи мне вот что. Ты понимаешь, что с нами произошло?
Она неуверенно вопросительно покачала головой. Локон мокрых волос упал на лоб.
- Кажется, да... Этот ужасный Ратников... Он мне с самого начала не нравился! Он сговорился с кем-то на станции "Маунтин", и они посадили нас прямо в лапы террористов... Так?
- НЕ ТАК, - раздельно проговорил Андрей. - Не совсем так. Мы стали жертвами не просто преступления, а разветвленного заговора, и Ратников тут - винтик. Чтобы похитить космический корабль, нужен ряд вещей. Знать все о нашем полете, вплоть до мельчайших подробностей. Знать секретные коды станции "Маунтин". Каким-то образом раздобыть русскую подводную лодку, и еще тысячи деталей, о которых мы с тобой даже не догадываемся и которые не по зубам обычной террористической группировке. Это люди с невероятными возможностями, они везде - в России, в спецслужбах, в Пентагоне, в НАСА.
- Ну и что? - Саманта не сразу осознала сказанное.
- А то, что мы единственные свидетели. Только мы знаем о Ратникове, и они не остановятся ни перед чем, чтобы найти нас и уничтожить.
- Боже! Как я не подумала... Тогда тем более скорее в полицию!
Шалимов печально усмехнулся.
- Помнишь убийство президента Кеннеди?
Читала о том, сколько свидетелей обращалось в полицию? И чем это кончалось? Они исчезали. Никому из них не дали и рта раскрыть. А здесь народ покруче, чем те, которые убрали Президента. Стоит лишь кому-то, хоть одному полицейскому или чиновнику, или сотруднику спецслужб пронюхать, что мы живы, и через полчаса об этом по цепочке узнают ОНИ, даже если наш полицейский чист, как алмаз. И тогда нас ничто не спасет. Теперь поняла?
- Я не дура, - недружелюбно сказала Саманта. - Но что же тогда делать? Мы не можем вечно скрываться. Да мы вообще не можем скрываться.
Мы знаменитости, а после гибели "Атлантиса" - суперзвезды. Любой мальчишка узнает нас за милю.
Если бы мы были еще не так приметны... Но твой акцент, мой цвет кожи... И у нас нет денег.
- Все это так, - согласился Шалимов. - Я и не собираюсь всю жизнь прятаться в норе, как крот.
Мы придумаем способ, как нам выбраться и разоблачить наших врагов. Но для этого надо хотя бы остаться в живых. Для начала достать нормальную одежду, автомобиль.
- Как ты себе это представляешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61