— А вы знаете, я здесь работал, — сказал Махоуни, отодвигая суповую чашку и оглядываясь. — Шесть месяцев я стажировался на шеф-повара.
— И что же случилось?
— Однажды вечером, когда управляющий зашел, чтобы поглядеть, как я справляюсь со своим делом, я имел неосторожность опрокинуть на него полпинты крем-брюле. Они, разумеется, решили, что работать поваром не мое призвание. Меня выставили вон. — Он поднял бокал с вином. — За ваше здоровье.
Она повторила тот же тост и выпила.
— Отсюда вы попали прямо в Национальную галерею? — спросила она.
— Предварительно поработав в дюжине других мест. Три раза я был барменом. Здесь всегда много вакансий на эту работу. Мы, ирландцы, не дураки выпить. А чем больше любителей пропустить рюмочку-другую, тем больше требуется барменов. Элементарная пропорция.
Заметив, что он смотрит на нее слишком пристально, она потупила взгляд.
— Зачем вы сюда приехали? — спросил Махоуни. — Вы сказали, что ваш муж работал над какой-то книгой, но это не объясняет, зачем вы приехали в Дублин.
— Я хочу знать, над чем именно он работал, — сказала она, когда официант унес тарелки и очистил стол, прежде чем подать второе. — И я могу отталкиваться лишь от его заметок в дневнике. Я думаю, что он что-то исследовал, но не знаю, что именно; Поэтому я и решила выяснить, кто такой Джеймс Уорсдейл.
— И вы выяснили.
— Но это не приблизило меня к цели, если только его работа не была каким-то образом связана с клубом Адского Пекла. Это наиболее правдоподобное объяснение. Расскажите мне об этом клубе, мистер Махоуни.
— Пожалуйста, зовите меня просто Гордон. Меня всегда стеснял строгий этикет.
Она кивнула и улыбнулась.
— Гордон, — сказала она.
Он поднял руки.
— Тут есть о чем рассказать, миссис Уорд, — начал он.
— Донна, — прервала она. — Я думала, мы покончили со строгими правилами этикета.
Махоуни усмехнулся.
— Это весьма обширная тема, — снова сказал он. — Все зависит от того, что вы хотите знать. А также от того, смогу ли я удовлетворить ваш интерес. Я не могу считать себя специалистом по этому вопросу.
— Но вы же сказали, что много читали о клубе.
— Я видел много скачек, но это не значит, что я могу быть жокеем.
Она вновь улыбнулась и, протянув руку к сумочке, достала из нее дневник и положила его перед собой, как бы для того, чтобы справляться с ним по ходу разговора. Фото она также прихватила с собой, но пока не показывала.
— Естественно, что я лучше всего знаю о дублинском клубе Адского Пекла, — продолжал он. — Но это было лишь одно из отделений, группировавшихся вокруг главного клуба Англии. У каждого клуба был свой председатель, но был и один общий председатель, который стоял над ними. Эти отделения назывались ячейками. Насколько я знаю, такие ячейки были в Лондоне, Эдинбурге, Оксфорде, как и в Дублине.
Донна коснулась одной рукой дневника. Она помнила эти короткие записи.
Эдинбург.
Лондон.
Оксфорд.
Незадолго до смерти ее муж побывал во всех этих городах.
— Где собирались члены клуба? — спросила она.
— Здесь, в Ирландии, обычно в таверне «Орел» на холме Корк. Там-то и написана картина Уорсдейла. Они также встречались в клубе Дэли, в Зеленом колледже. Там-то Парсонс и предавался своей очаровательной привычке сжигать кошек. Для этого он обливал их скалтином.
— Что это такое?
— Я полагаю, что это смесь протухшего жира и неочищенного ирландского виски. Неудивительно, что члены клуба Адского Пекла вытворяли безумства, когда пили этот скалтин.
Подали второе, и Махоуни, откинувшись на спинку стула, заметил, как внимательно ловит Донна каждое его слово. Она с явным раздражением смотрела на официанта, словно никак не могла дождаться, когда он уйдет и ее собеседник сможет продолжать.
— Однако излюбленным местом их встреч, — возобновил свой рассказ Махоуни, — был охотничий домик в Маунтпелье возле Ратфарнхама. Его развалины сохранились до наших дней. Члены клуба приезжали туда по ночам в надежде на встречу с привидениями. — Махоуни улыбнулся.
Донна, однако, его не поддержала.
— Почему он не сохранился? — спросила она.
— Однажды ночью его случайно спалил один из членов клуба — Ричард Уэйли. Его якобы облил вином присутствовавший там возница, и, чтобы ему отомстить, он вылил на него бутылку виски и поджег. Сам Уэйли успел выскочить, но не всем это, удалось.
— Трудно ли туда добраться? — полюбопытствовала Донна.
— Нет, легко. Можно подъехать на машине. Всего около двенадцати миль. Говорят, в ясный день можно видеть эти развалины с О'Коннелл-стрит. — Он вновь улыбнулся.
— Вы когда-нибудь там были? — спросила она.
— Когда был студентом. Однажды ночью мы ездили туда небольшой компанией, человек пять-шесть. К сожалению, привидения не удостоили нас своим появлением.
— Что они делали на этих сборищах? — продолжала расспрашивать Донна.
— Главным образом предавались оргиям. Много пили, играли в азартные игры, занимались черной магией. Их целью было подорвать общество, особенно церковь. Но по большей части все это было предлогом для оргий.
— А как другие клубы?
— Вели себя точно так же, но все остальные ячейки подчинялись одному общему председателю, который основал особый орден в месте, которое называется Медменхемское аббатство. Его членов именовали «медменхемскими монахами». Этого председателя, основателя клуба Адского Пекла, звали Фрэнсис Дэшвуд.
Дэшвуд.
Д.
Инициал, стоящий возле каждой записи.
— Дэшвуд был президентом клуба. Он объезжал все другие ячейки, чтобы удостовериться, придерживаются ли они их общих целей. — И со смешком Махоуни добавил: — У него было свое прозвище. Царь тьмы.
Глава 42
Гордон Махоуни держал в руке стакан с бренди и, прежде чем отпить, сперва покачал стакан с янтарной жидкостью.
Ресторан был почти пуст; лишь в дальнем углу сидела еще одна пара. Махоуни был утомлен затянувшимся разговором. Вопросы Донны сыпались один за другим, ее любопытство, казалось, не знало пределов. Он посмотрел на нее поверх стакана, восхищаясь ее красотой. Затем, пока Донна пила кофе, он перевел взгляд на ее стройные ноги, на столь же стройные бедра и талию, тесно обтянутые платьем. Ощутив, что в нем пробудилась чувственность, он слегка изменил положение своего тела.
— Приезжал ли Дэшвуд когда-нибудь в Дублин? — спросила Донна.
Махоуни перевел дух, готовясь к новой серии вопросов.
— По всей вероятности. Как я уже говорил, он объезжал все ячейки. Парсонс также бывал в Англии. Они были могущественными людьми. Дэшвуд одно время был даже министром почт. Большинство членов были богатыми молодыми людьми. Должно быть, они изнывали от скуки. В наши дни богачи нюхают кокаин, в те дни они пьянствовали и предавались оргиям.
— Вы упоминали о том, что они занимались колдовством.
— Все они отвергали религию. Это как бы оправдывало их стремление творить все что им вздумается во имя дьявола. Впрочем, мы знаем об этом лишь по слухам, которые они сами же и распространяли. — Он допил еще остававшееся бренди.
— Что случилось с Дэшвудом и Парсонсом?
— Никто точно не знает. Вскоре после пожара в охотничьем домике в Маунтпелье Парсонс куда-то исчез. Как предполагают, Дэшвуд умер от сифилиса. Под сильным политическим давлением клубы распались, когда выяснилось, что некоторые из их наиболее влиятельных членов занимали важное общественное положение. Скандал погубил их.
Донна медленно кивнула, водя пальцем по кромке чашки. Махоуни пристально за ней наблюдал.
— Может, клуб Адского Пекла существует и сегодня? — наконец спросила она. — В двадцатом столетии?
Махоуни пожал плечами.
— Все возможно, но если бы он продолжал существовать, я думаю, что «Новости мира» давно бы это обнаружили, — засмеялся он.
— Я говорю всерьез, — резко отпарировала Донна.
Молодой ирландец был удивлен этой неожиданной вспышкой.
— Мужчины и в наши дни нередко собираются группами, чтобы бражничать развратничать. Но я сомневаюсь, чтобы какая-нибудь из этих групп называла себя клубом Адского Пекла. Возьмите любое холостяцкое сборище. — Он вздернул плечами. — Дэшвуд и Парсонс ставили перед собой политические задачи, они намеревались причинить истинный ущерб обществу. Клубы помогали им вербовать приверженцев.
— Стало быть, вы считаете, что они не могут существовать в наши дни? — с вызовом спросила она.
— Нет, я этого не утверждаю. Я только выражаю сомнение в том, что есть группы людей, практикующих черную магию и регулярно предающихся пьяным оргиям, как члены клуба Адского Пекла. Я сказал, что это мало вероятно, но отнюдь не невозможно. По некоторым сведениям, в 1934 году в Лондоне был клуб Адского Пекла, но никто не знает, чем они там занимались.
Донна взяла сумку, вытащила фотографию и положила ее перед Махоуни.
— Это мой муж, — сказала она, показывая пальцем на Криса. — Кто эти пятеро — я не знаю.
Махоуни внимательно осмотрел лица, задержавшись на двух смазанных.
— Смотрите, — Донна указала на первую из фигур с нечетким изображением лица. — Видите кольцо на левом указательном пальце? Оно точно такое же, как на миниатюрном портрете Парсонса. И у второго из них такая же печатка.
Махоуни нахмурился.
— Перстни и в самом деле очень похожи, — сказал он, как бы размышляя вслух.
— Они совершенно одинаковы, — сердито проговорила она.
— Что вы хотите сказать, Донна? — спросил молодой ирландец.
— Два совершенно одинаковых перстня. Один из них носил человек, нарисованный двести лет назад, другой — сфотографированный менее чем шесть месяцев назад. Чертовски странное совпадение, не так ли? Я думаю, что кто-то нашел печатки, принадлежавшие Парсонсу и Дэшвуду. И еще я думаю, что мой муж знал этих пятерых, запечатленных на фото. Вероятно, муж работал над книгой, каким-то образом связанной с этими людьми. Недавно муж побывал во всех местах, где, судя по вашим словам, они собирались. Я думаю, что он обнаружил новый клуб Адского Пекла.
Махоуни молчал, он, видимо, просто не знал, что сказать. На он видел искренность на ее лице и слышал убежденность в ее голосе.
— Завтра я поеду к охотничьему домику в Маунтпелье, — сказала она. — Вы не составите мне компанию?
— Что вы надеетесь там найти?
— Не знаю. Какие-то ответы на мои вопросы.
Махоуни глубоко вздохнул.
— Я же вам сказал, там только развалины, — устало обронил он.
— Вы мне поможете? Да или нет?
Он кивнул.
— Заезжайте за мной в галерею, — сказал он. — К одиннадцати.
— Хорошо, к одиннадцати... У меня к вам еще один вопрос, Гордон. — Она облизнула губы, прежде чем вновь заговорить. — Допускались ли женщины в клуб Адского Пекла?
Может, это Сьюзан Риган представила Криса этим пятерым?
— Нет. Это был чисто мужской заповедник, — улыбаясь, ответил он. — Только такие высокопоставленные члены клуба, как Парсонс или Дэшвуд, держали при себе женщин, которых называли «носительницами». Эти женщины зачинали детей от членов клуба. Рожденные ими дети использовались для отправления обрядов.
— Господи! — простонала Донна, отхлебывая холодный кофе из чашки и с отвращением отодвигая ее прочь Она взглянула на стенные часы, висевшие напротив
Часы показывали 11. 46.
— Гордон, я просто не знаю, как вас благодарить за вашу помощь.
— Я мог бы придумать как, — шутливо сказал он.
Донна посмотрела на него холодно
Он поднял обе руки, как бы сдаваясь, и встал.
— Вызвать для вас такси? — спросила она.
— Я лучше пройдусь, — отказался он. — Голова будет свежее. Она проводила его до выхода и торопливо попрощалась, напомнив, что заедет за ним в одиннадцать утра.
Махоуни поблагодарил ее за обед и вышел на улицу. Он жадно, большими глотками пил свежий воздух. Отходя от «Шелбурна», он один раз оглянулся на гостиницу. Любопытно, в каком она номере. Махоуни улыбнулся и ускорил шаг.
Он так и не заметил, что за ним следят.
Глава 43
Оставив «вольво» с мерцающими стояночными огнями, Донна быстро поднялась по каменной лестнице, ведущей к главному входу в галерею. С верхней ступени она оглянулась на взятый напрокат автомобиль, зная, что стоянка здесь запрещена. Она надеялась, что Махоуни уже ее ждет.
С утра она позвонила Джули, чтобы убедиться, что с ней все в порядке и что больше не было никаких инцидентов. Джули сказала, что у нее все хорошо. Успокоенная, Донна попросила администратора гостиницы взять для нее напрокат машину на пару дней. Меньше чем через двадцать минут прибыл «вольво».
Войдя внутрь, она огляделась, ища в море незнакомых лиц Махоуни.
Накануне вечером он рассказал ей очень много, слишком много, чтобы она могла все сразу переварить, но основное в его рассказе прочно засело в ее уме. Этой ночью, сидя на кровати у себя в номере, она сделала кое-какие заметки в одном из гостиничных блокнотов. Уснула она уже около двух, через час проснулась от холода и залезла под одеяло. Спала она довольно беспокойно до восьми часов, когда ей принесли завтрак.
Она быстро шла по галерее, ища и не находя Махоуни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36