И еще я увидел в вышине неба тонкую полоску. Меч Бога. И удар его.
Летающие создания небытия не успели даже крикнуть, как их смела огромная мощь заклинания. Теперь бой будет только на земле.
Я едва успел подхватить падающего Мага.
– Хватит шутить так. Не вздумай пододохнуть! – прошипел я, пытаясь нащупать пульс. Пусть в нашей армии ни у кого не осталось магической энергии, даже на плевое исцеление, но есть и другие пути.
Судорога стальными клещами сжала челюсти Иллиала. Коротким кинжалом я чуть взрезал ему гортань, вставляя чистую трубочку. Кровь текла едва-едва, словно сердце не билось.
А теперь элексир моего собственного приготовления. Черная вязкая, как нефть, жидкость нехотя покидала флакончик. Прознай Церковь о составе моего эликсира, не гореть мне на медленном огне. Придумали что пострашнее и мучительнее.
Да какое им дело, что на изготовление ушла кровь шести монахов-прелюбодеев, сердце епископа-убийцы и печень палладина-отцеубийцы.
– Давай, давай, – подгонял я вялую жижу. Пальцы тревожно подрагивали на затихающем пульсе. – Держись Маг. Тебе еще свою дочь увидеть надо.
II.
Найен лишь осенил себя тремя кольцами Светлого Брата, увидев Меч Бога. По рядам солдат пронесся негромкий, радостный говор. Когда небо очищено от всякой мрази, можно и надеется на победу.
– Арбалетчики, – позвал палладин.
Поток стальных болтов встретил авангард оборотней. Серебро да осина, лучше, но и добрая сталь не подведет. Особенно обмотанная горящей паклей.
Один из оборотней ткнулся мордой в землю, из пустой глазницы жутко торчал стальной болт, еще один покатился по земле пылающим факелом.
Мохабры встретили оборотней остриями хассалов. Копья враз ударили, и двойные наконечники окрасились черной кровью. Передние ряды оборотней легли на холодный камень плато. Одина из тварей извернулась, и вцепилась в горло мохабру. Чернокожий гигант жутко захрипел, падая под тяжестью порождения существа. Стоящий сзади воин саванны одним ударом пробил голову твари и встал на место павшего.
Эльфаргал многое успел продумать, пока Маг творил Меч Бога. В первую очередь проглотить свою гордость. А потом пробудить извилины. Первый ряд эльфов опустился на одно колено, выставив вперед треугольные щиты. Остальные натянули луки. Оборотни приближались.
Король эльфов махнул рукой. Словно рой смертельных пчел, кровожадно жужжа стрелы, пустились в полет. Наконечники заговоренные, покрытые пленкой серебра, были смертельны для оборотней. Одна стрела, одна смерть. А эльфы стреляли и стреляли. Они умели пускать седьмую стрелу, когда первая поражает цель, а остальные пять в полете.
Ясеневые и тисовые стрелы с белым оперением летели непрерывными волнами, неотвратимые, как прилив, и смертоносные, как легендарный девятый вал.
Крестьяне со страхом ждали приближения смертоносной армады. Кто-то пискнул, кто-то начал громко молиться.
– Не робей! – гаркнул огромный мужик-молотобоец. Его лицо украшали жуткие шрамы, встречался уже с тварями. Рука крутила огромную цепь с жутким шипастым шаром на конце. – Чичас подземники катапультами ударют.
Едва он успел сказать это, как над крестьянами запел воздух, рассекаемый глыбами, бревнами и горшками с огненной смесью. Тарн не жалел снарядов. Правда, поздновато, передние ряды оборотней прорвались.
– Усех угостим, промеж ушей! – расхохотался молотобоец, раскручивая свое жуткое оружие.
Драконы стояли молча. Но за них будет говорить сталь их клинков. В самом центре первой линии стояла Сельтейра. Плотное забрало скрывало дорожки слез на бледных щеках, но меч не дрожал в ее руке. Отныне ей предстоит мстить и за Иллиала. И сражаться за будущую жизнь. За ребенка, что ей предстоит увидеть через девять месяцев.
Первые из оборотней достигли фаланги Морских драконов. Уже изрядно прореженная арбалетами, стая упрямо бежала вперед. Сельтейра подпустила оборотня поближе, прежде чем ее меч раскроил лобастую голову до горла твари. Второму она отсекла передние лапы, лишь потом вогнала клинок в бездушное черное сердце. За спиной ритмично тюкали арбалеты, рядом блестела сталь братьев.
III.
Рафаил наблюдал за разгоревшейся битвой. Кровь, кровь, кровь. Красная, горячая, и каждая ее капля казалось, прожигала архангела насквозь.
– Хватит, – прошептал целитель. – Довольно! Довольно!!!
А кровь лилась. Падали Смертные и уходили их души в бездну, из которой нет возврата. И в ответе за это был и Рафаил.
С вершины горы, прекрасно смотрелось все плато Вьюг, превращенное в поле битвы. Авангард оборотней уже выдыхался, сменяясь на крыс, слизней и кротоскорпионов. Бледное, как окружающий снег, лицо архангела судорожно дернулось.
Позади войска противостоящего армаде существа стоял сын Люцифера. Стоял в окружении многочисленных стягов, отдающий приказы. Рафаил увидел и Искру Творца, что возожглась в душе Кресса, после отречения.
– Прости меня!!! – мучительно закричал архангел, падая на колени в холодный снег. – Прости меня, – повторил он едва слышно, и зарыдал.
А битва разгоралась. Пошатываясь, целитель поднялся.
– Все кончено, – прошептал он, в глазах архангела пылал огонь гнева. – Но я еще могу…
Взмахнув могучими крыльями он помчался на юг, к летающему городу. Еще предстояло много дел. В первую очередь, разобраться с Валиалом. На этот раз демону нет прощения.
Земля скользила под лебединобелыми крыльями Рафаила. Обезлюдевшие поля и деревни. Пустые города, где только бродячие собаки охотятся на заблудших крыс. Огромные братские могилы, в которых чудом уцелевшие хоронили остатки погибших от отрядов существа и Валиала. И вся эта грязь, кровь, смерть, тяжким камнем висела на сердце Рафаила.
Архангел летел. Летел наполовину потерявший рассудок от того, что совершил. С одним желанием – остановить все это. Как? Он не знал. Но сначала нужно остановить Валиала. Белые перья крыльев теперь казались их обладателю красными от чужой крови.
Летающий город показался на горизонте. Сверкающий, величественный, подобно истинному городу Света. Как спелое яблоко, которое обязательно червивое внутри. И Рафаил прекрасно представлял себе этого червяка, сидящего в своей башне с бокалом вина, а у ног извивается очередная наложница. На миг архангела передернуло от отвращения.
Стража на бастионах засуетилась, разворачивая баллисты и готовя арбалеты. Рафаилу пришлось стать невидимым. Стражи внимательно всматривались в небо, но потом успокоились и разошлись.
Рафаил спустился к башне демона. Его ожидало большое дело.
Целитель распахнул дверь покоев Валиала.
– Валиал! – крикнул архангел, но заметив сидящего в кресле осекся. – Ты?!! Не может быть!!!!!
Легкий шорох заставил Рафаила развернуться. Позади него стояло существо. Черные иглы дрожали, верхняя губа поднялась, обнажив клыки покрытые коркой спекшийся крови. Целитель повернулся к сидящему в кресле Валиала.
– Будь ты проклят! – успел крикнуть он, прежде чем услышал хруст своих костей. Существо убивало его медленно, растягивая удовольствие и улыбку на лице сидящего. Одно лишь испортило радость, Рафаил не издал ни звука.
– Он был одним из лучших, – печально произнес сидящий. – И умер достойно, не издав ни звука.
IV.
Драконы сражались молча. Если один из них падал, уходя в Великую Стаю, или отступал на шаг назад, вымотанный безумием боя, как на его место становился другой. Лишь Сельтейра сражалась без замены. Серебристый клинок стал черным, от не успевавшей стекать крови. Куски черного мяса едва успевали соскальзывать с клинка, когда он погружался в очередную жертву.
Сельтейра плакала. Плакала оттого, что ее меч рубит слишком медленно, что ее руки недостаточно сильны. Плакала, что твари идут к ней так медленно. Темная эльфийка хотела умереть, но погибнуть в бою, когда меч в уже умирающей руке рассекает очередного врага. Она сама не замечала, что возле нее уже громоздятся горы тел оборотней и крыс. Это была ее месть за Иллиала и за свое краткое счастье.
Чьи-то сильные руки рванули Сельтейру за плечи, затаскивая обратно в строй. На ее место мгновенно встал огромный дракон. Хакнув он разрубил одним ударом двоих слизней, зацепив пяток крыс.
– Тебя зовет Кресс, – крикнули ей в ухо, заглушая звон стали.
Сельтейра встала и пошагала в сторону лагеря. Ей казалось, что она уже знает, что скажет Кресс.
Могучий Лев огляделся. Хассалы его воинов не знали устали. Сам он насадил на лезвие кротоскорпиона, кровь того только успела выплеснуться из раны, как мохабр вогнал копье в огромного червяка.
Бой все накалялся. Все больше и больше мохабров падали на землю, заливая ее красной кровью. Черная кровь тварей блестела на эбеновых телах мохабров. Очень острый и очень знакомый Льву хассал пробил голову крысе, расплескав мозги или что у нее там.
– Львенок? – поразился мохабр.
Молодой мохабр в одной набедренной повязке из львиной шкуры, вновь ударил своим копьем, могучие мышцы красиво напряглись.
– Да отец, это я, – очередной удар, очередная умерщвленная крыса. – Мы бежали дни и ночи, желая поспеть к битве!
Могучий Лев оглянулся. С полтысячи молодых парней, запыхавшихся от быстрого бега, врубались в схватку, помогая отцам. Длинная цепочка черных тел блистающих потной кожей и наконечниками хассалов тянулось к горизонту. Могучий Лев ощутил прилив гордости. Его сын прибежал первым! Недаром он быстрейший из всех парней трех племен!
Но радость быстро исчезла. Быстро, как жизнь из тела Львенка в грудь которому вошло жало кротоскорпиона.
Жутко закричав Могучий Лев, метнул в убийцу хассал, пригвоздив кротоскорпиона к проклятым камням плато Вьюг. Заглянув в мертвые глаза сына, мохабр поднял его копье. Жуткий рык, подобный рычанию царя львов, потряс плато. Могучий Лев огромным прыжком оказался посреди тварей. Хассал заблистал подобно сотням молний, даруя последнею радость тварям – Смерть.
Прибытие полутысячи мохабров стало приятной неожиданностью. Бежавшие дни и ночи, без доспехов, только с хассалами, и на подножном корму, молодые воины явились в самый критический момент. Свежая кровь и сила, они дали отдохнуть уставшим отцам, спасая левый фланг.
– Стой, – приказал я уже готовому убежать адъютанту. – Передай Тарну пусть держит центр, и чуть поможет драконом и эльфам.
Молодой дракон отсалютовал мечем и помчался к батареям осадных машин. Вовремя, вовремя. Я уже решил перенести стрельбу на левый фланг, помочь мохабрам. А так… Крестьяне даже с поддержкой едва держаться.
В центре я сразу выделил лидера. Огромный могучан размахивал жутким кистенем. Его уже окружили с трех сторон, лишь десяток алебардщиков прикрывали ему спину. А он вращал свое жуткое оружие, укладывая тварей, как косарь траву доброй косой.
– Добро, добро, – прошептал я на крестьянский лад.
Один из крестьян не выдержал, бросил алебарду и побежал. Не разбирая дороги, назад, к лагерю.
– Арбалет! – рявкнул я. Деревянное ложе приятно уперлось в плечо. Уже кое-кто начал поглядывать на бегущего, намереваясь дать деру.
Человек бежал. Трусливый, бросивший товарищей, жалкий. Палец мягко спустил скобу. Тявкнула тетива, посылая наперерез беглецу острую смерть.
Ополченец нелепо взмахнул руками, хватаясь за пробитую шею. По моему приказу четверо драконов вскинули арбалеты. Теперь не побежит никто. Или умрет.
– Ты звал меня? – прозвучал глухой голос из-под шлема.
– Да Сельтейра, – я развернулся к драконице, она так и не подняла забрало шлема. – Возьми две сотни резерва и вклинься между мохабрами и Найеном. И пусть он отводит своих палладинов ко мне.
Эльфийка кивнула и махнула рукой двум сотням драконов, жаждущим схватки. О Иллиале она так и не спросила.
Двое троллей вложили в катапульту здоровенный камень, и Тарн с удовольствием дернул рычаг.
– Доброго пути! – напутствовал гном гранитную глыбу.
Катапульта заскрипела – тролли и Тарн принялись крутить ворот. Канаты из каменного волокна, необыкновенно тугие и прочные, нехотя поддавались усилиям подземных жителей. Тролли сопели от натуги, Тарн покраснел, как свекла, на шее вздулись вены. Наконец катапульта звучно щелкнула. Тролли заложили очередную глыбу.
Молодой дракон отсалютовал Тарну.
– Гри, – приказал гном, отправляя очередной камень.
– Кресс приказал поддержать драконов и эльфов! – выпалил посыльный.
Тарн оглядел батареи, харкающие в небо камни, окованные железом бревна и горшки с горючкой, впрочем, последних уже не хватало.
– Топай к девятой, пусть пред драконами пуляют. Они к ним ближе, – в перерывах меж поворотами ворота, приказал он дракону. Парень вновь выдернул меч в салюте и помчался к девятой батарее.
– Раркар, – позвал Тарн, когда тролли отошли за очередным снарядом. Молодой гном, коловший гранит, отставил кирку. – Шуруй на первую, пусть ушастым помогут.
Найен немало удивился, увидев подходящих драконов Сельтейры. Его гополиты держались крепко, потерь было мало, арбалетчики не знали устали, а першероны палладинов топтали тварей с большим энтузиазмом, чем всадники рубили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Летающие создания небытия не успели даже крикнуть, как их смела огромная мощь заклинания. Теперь бой будет только на земле.
Я едва успел подхватить падающего Мага.
– Хватит шутить так. Не вздумай пододохнуть! – прошипел я, пытаясь нащупать пульс. Пусть в нашей армии ни у кого не осталось магической энергии, даже на плевое исцеление, но есть и другие пути.
Судорога стальными клещами сжала челюсти Иллиала. Коротким кинжалом я чуть взрезал ему гортань, вставляя чистую трубочку. Кровь текла едва-едва, словно сердце не билось.
А теперь элексир моего собственного приготовления. Черная вязкая, как нефть, жидкость нехотя покидала флакончик. Прознай Церковь о составе моего эликсира, не гореть мне на медленном огне. Придумали что пострашнее и мучительнее.
Да какое им дело, что на изготовление ушла кровь шести монахов-прелюбодеев, сердце епископа-убийцы и печень палладина-отцеубийцы.
– Давай, давай, – подгонял я вялую жижу. Пальцы тревожно подрагивали на затихающем пульсе. – Держись Маг. Тебе еще свою дочь увидеть надо.
II.
Найен лишь осенил себя тремя кольцами Светлого Брата, увидев Меч Бога. По рядам солдат пронесся негромкий, радостный говор. Когда небо очищено от всякой мрази, можно и надеется на победу.
– Арбалетчики, – позвал палладин.
Поток стальных болтов встретил авангард оборотней. Серебро да осина, лучше, но и добрая сталь не подведет. Особенно обмотанная горящей паклей.
Один из оборотней ткнулся мордой в землю, из пустой глазницы жутко торчал стальной болт, еще один покатился по земле пылающим факелом.
Мохабры встретили оборотней остриями хассалов. Копья враз ударили, и двойные наконечники окрасились черной кровью. Передние ряды оборотней легли на холодный камень плато. Одина из тварей извернулась, и вцепилась в горло мохабру. Чернокожий гигант жутко захрипел, падая под тяжестью порождения существа. Стоящий сзади воин саванны одним ударом пробил голову твари и встал на место павшего.
Эльфаргал многое успел продумать, пока Маг творил Меч Бога. В первую очередь проглотить свою гордость. А потом пробудить извилины. Первый ряд эльфов опустился на одно колено, выставив вперед треугольные щиты. Остальные натянули луки. Оборотни приближались.
Король эльфов махнул рукой. Словно рой смертельных пчел, кровожадно жужжа стрелы, пустились в полет. Наконечники заговоренные, покрытые пленкой серебра, были смертельны для оборотней. Одна стрела, одна смерть. А эльфы стреляли и стреляли. Они умели пускать седьмую стрелу, когда первая поражает цель, а остальные пять в полете.
Ясеневые и тисовые стрелы с белым оперением летели непрерывными волнами, неотвратимые, как прилив, и смертоносные, как легендарный девятый вал.
Крестьяне со страхом ждали приближения смертоносной армады. Кто-то пискнул, кто-то начал громко молиться.
– Не робей! – гаркнул огромный мужик-молотобоец. Его лицо украшали жуткие шрамы, встречался уже с тварями. Рука крутила огромную цепь с жутким шипастым шаром на конце. – Чичас подземники катапультами ударют.
Едва он успел сказать это, как над крестьянами запел воздух, рассекаемый глыбами, бревнами и горшками с огненной смесью. Тарн не жалел снарядов. Правда, поздновато, передние ряды оборотней прорвались.
– Усех угостим, промеж ушей! – расхохотался молотобоец, раскручивая свое жуткое оружие.
Драконы стояли молча. Но за них будет говорить сталь их клинков. В самом центре первой линии стояла Сельтейра. Плотное забрало скрывало дорожки слез на бледных щеках, но меч не дрожал в ее руке. Отныне ей предстоит мстить и за Иллиала. И сражаться за будущую жизнь. За ребенка, что ей предстоит увидеть через девять месяцев.
Первые из оборотней достигли фаланги Морских драконов. Уже изрядно прореженная арбалетами, стая упрямо бежала вперед. Сельтейра подпустила оборотня поближе, прежде чем ее меч раскроил лобастую голову до горла твари. Второму она отсекла передние лапы, лишь потом вогнала клинок в бездушное черное сердце. За спиной ритмично тюкали арбалеты, рядом блестела сталь братьев.
III.
Рафаил наблюдал за разгоревшейся битвой. Кровь, кровь, кровь. Красная, горячая, и каждая ее капля казалось, прожигала архангела насквозь.
– Хватит, – прошептал целитель. – Довольно! Довольно!!!
А кровь лилась. Падали Смертные и уходили их души в бездну, из которой нет возврата. И в ответе за это был и Рафаил.
С вершины горы, прекрасно смотрелось все плато Вьюг, превращенное в поле битвы. Авангард оборотней уже выдыхался, сменяясь на крыс, слизней и кротоскорпионов. Бледное, как окружающий снег, лицо архангела судорожно дернулось.
Позади войска противостоящего армаде существа стоял сын Люцифера. Стоял в окружении многочисленных стягов, отдающий приказы. Рафаил увидел и Искру Творца, что возожглась в душе Кресса, после отречения.
– Прости меня!!! – мучительно закричал архангел, падая на колени в холодный снег. – Прости меня, – повторил он едва слышно, и зарыдал.
А битва разгоралась. Пошатываясь, целитель поднялся.
– Все кончено, – прошептал он, в глазах архангела пылал огонь гнева. – Но я еще могу…
Взмахнув могучими крыльями он помчался на юг, к летающему городу. Еще предстояло много дел. В первую очередь, разобраться с Валиалом. На этот раз демону нет прощения.
Земля скользила под лебединобелыми крыльями Рафаила. Обезлюдевшие поля и деревни. Пустые города, где только бродячие собаки охотятся на заблудших крыс. Огромные братские могилы, в которых чудом уцелевшие хоронили остатки погибших от отрядов существа и Валиала. И вся эта грязь, кровь, смерть, тяжким камнем висела на сердце Рафаила.
Архангел летел. Летел наполовину потерявший рассудок от того, что совершил. С одним желанием – остановить все это. Как? Он не знал. Но сначала нужно остановить Валиала. Белые перья крыльев теперь казались их обладателю красными от чужой крови.
Летающий город показался на горизонте. Сверкающий, величественный, подобно истинному городу Света. Как спелое яблоко, которое обязательно червивое внутри. И Рафаил прекрасно представлял себе этого червяка, сидящего в своей башне с бокалом вина, а у ног извивается очередная наложница. На миг архангела передернуло от отвращения.
Стража на бастионах засуетилась, разворачивая баллисты и готовя арбалеты. Рафаилу пришлось стать невидимым. Стражи внимательно всматривались в небо, но потом успокоились и разошлись.
Рафаил спустился к башне демона. Его ожидало большое дело.
Целитель распахнул дверь покоев Валиала.
– Валиал! – крикнул архангел, но заметив сидящего в кресле осекся. – Ты?!! Не может быть!!!!!
Легкий шорох заставил Рафаила развернуться. Позади него стояло существо. Черные иглы дрожали, верхняя губа поднялась, обнажив клыки покрытые коркой спекшийся крови. Целитель повернулся к сидящему в кресле Валиала.
– Будь ты проклят! – успел крикнуть он, прежде чем услышал хруст своих костей. Существо убивало его медленно, растягивая удовольствие и улыбку на лице сидящего. Одно лишь испортило радость, Рафаил не издал ни звука.
– Он был одним из лучших, – печально произнес сидящий. – И умер достойно, не издав ни звука.
IV.
Драконы сражались молча. Если один из них падал, уходя в Великую Стаю, или отступал на шаг назад, вымотанный безумием боя, как на его место становился другой. Лишь Сельтейра сражалась без замены. Серебристый клинок стал черным, от не успевавшей стекать крови. Куски черного мяса едва успевали соскальзывать с клинка, когда он погружался в очередную жертву.
Сельтейра плакала. Плакала оттого, что ее меч рубит слишком медленно, что ее руки недостаточно сильны. Плакала, что твари идут к ней так медленно. Темная эльфийка хотела умереть, но погибнуть в бою, когда меч в уже умирающей руке рассекает очередного врага. Она сама не замечала, что возле нее уже громоздятся горы тел оборотней и крыс. Это была ее месть за Иллиала и за свое краткое счастье.
Чьи-то сильные руки рванули Сельтейру за плечи, затаскивая обратно в строй. На ее место мгновенно встал огромный дракон. Хакнув он разрубил одним ударом двоих слизней, зацепив пяток крыс.
– Тебя зовет Кресс, – крикнули ей в ухо, заглушая звон стали.
Сельтейра встала и пошагала в сторону лагеря. Ей казалось, что она уже знает, что скажет Кресс.
Могучий Лев огляделся. Хассалы его воинов не знали устали. Сам он насадил на лезвие кротоскорпиона, кровь того только успела выплеснуться из раны, как мохабр вогнал копье в огромного червяка.
Бой все накалялся. Все больше и больше мохабров падали на землю, заливая ее красной кровью. Черная кровь тварей блестела на эбеновых телах мохабров. Очень острый и очень знакомый Льву хассал пробил голову крысе, расплескав мозги или что у нее там.
– Львенок? – поразился мохабр.
Молодой мохабр в одной набедренной повязке из львиной шкуры, вновь ударил своим копьем, могучие мышцы красиво напряглись.
– Да отец, это я, – очередной удар, очередная умерщвленная крыса. – Мы бежали дни и ночи, желая поспеть к битве!
Могучий Лев оглянулся. С полтысячи молодых парней, запыхавшихся от быстрого бега, врубались в схватку, помогая отцам. Длинная цепочка черных тел блистающих потной кожей и наконечниками хассалов тянулось к горизонту. Могучий Лев ощутил прилив гордости. Его сын прибежал первым! Недаром он быстрейший из всех парней трех племен!
Но радость быстро исчезла. Быстро, как жизнь из тела Львенка в грудь которому вошло жало кротоскорпиона.
Жутко закричав Могучий Лев, метнул в убийцу хассал, пригвоздив кротоскорпиона к проклятым камням плато Вьюг. Заглянув в мертвые глаза сына, мохабр поднял его копье. Жуткий рык, подобный рычанию царя львов, потряс плато. Могучий Лев огромным прыжком оказался посреди тварей. Хассал заблистал подобно сотням молний, даруя последнею радость тварям – Смерть.
Прибытие полутысячи мохабров стало приятной неожиданностью. Бежавшие дни и ночи, без доспехов, только с хассалами, и на подножном корму, молодые воины явились в самый критический момент. Свежая кровь и сила, они дали отдохнуть уставшим отцам, спасая левый фланг.
– Стой, – приказал я уже готовому убежать адъютанту. – Передай Тарну пусть держит центр, и чуть поможет драконом и эльфам.
Молодой дракон отсалютовал мечем и помчался к батареям осадных машин. Вовремя, вовремя. Я уже решил перенести стрельбу на левый фланг, помочь мохабрам. А так… Крестьяне даже с поддержкой едва держаться.
В центре я сразу выделил лидера. Огромный могучан размахивал жутким кистенем. Его уже окружили с трех сторон, лишь десяток алебардщиков прикрывали ему спину. А он вращал свое жуткое оружие, укладывая тварей, как косарь траву доброй косой.
– Добро, добро, – прошептал я на крестьянский лад.
Один из крестьян не выдержал, бросил алебарду и побежал. Не разбирая дороги, назад, к лагерю.
– Арбалет! – рявкнул я. Деревянное ложе приятно уперлось в плечо. Уже кое-кто начал поглядывать на бегущего, намереваясь дать деру.
Человек бежал. Трусливый, бросивший товарищей, жалкий. Палец мягко спустил скобу. Тявкнула тетива, посылая наперерез беглецу острую смерть.
Ополченец нелепо взмахнул руками, хватаясь за пробитую шею. По моему приказу четверо драконов вскинули арбалеты. Теперь не побежит никто. Или умрет.
– Ты звал меня? – прозвучал глухой голос из-под шлема.
– Да Сельтейра, – я развернулся к драконице, она так и не подняла забрало шлема. – Возьми две сотни резерва и вклинься между мохабрами и Найеном. И пусть он отводит своих палладинов ко мне.
Эльфийка кивнула и махнула рукой двум сотням драконов, жаждущим схватки. О Иллиале она так и не спросила.
Двое троллей вложили в катапульту здоровенный камень, и Тарн с удовольствием дернул рычаг.
– Доброго пути! – напутствовал гном гранитную глыбу.
Катапульта заскрипела – тролли и Тарн принялись крутить ворот. Канаты из каменного волокна, необыкновенно тугие и прочные, нехотя поддавались усилиям подземных жителей. Тролли сопели от натуги, Тарн покраснел, как свекла, на шее вздулись вены. Наконец катапульта звучно щелкнула. Тролли заложили очередную глыбу.
Молодой дракон отсалютовал Тарну.
– Гри, – приказал гном, отправляя очередной камень.
– Кресс приказал поддержать драконов и эльфов! – выпалил посыльный.
Тарн оглядел батареи, харкающие в небо камни, окованные железом бревна и горшки с горючкой, впрочем, последних уже не хватало.
– Топай к девятой, пусть пред драконами пуляют. Они к ним ближе, – в перерывах меж поворотами ворота, приказал он дракону. Парень вновь выдернул меч в салюте и помчался к девятой батарее.
– Раркар, – позвал Тарн, когда тролли отошли за очередным снарядом. Молодой гном, коловший гранит, отставил кирку. – Шуруй на первую, пусть ушастым помогут.
Найен немало удивился, увидев подходящих драконов Сельтейры. Его гополиты держались крепко, потерь было мало, арбалетчики не знали устали, а першероны палладинов топтали тварей с большим энтузиазмом, чем всадники рубили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16