Это был настоящий танец смерти. Вокруг меня носился призрачный живой вихрь, торнадо по имени Хрум, и когда этот вихрь как бы мимоходом касался очередной лохматой обезьяны, его мимолётное скользящее прикосновение было для неё смертельным. Хрустели кости, летели отрубленные руки и головы, в ушах звенело от истошных воплей, стонов и лязга оружия. Мне в лицо плеснуло тёплым, я машинально вытерлась и увидела на пальцах кровь – настоящую, а не какой-нибудь кетчуп или киношную краску. Моя лошадь заржала и встала на дыбы – стрела уколола ей шею, – я еле удержалась, вцепившись обеими руками в конскую гриву. Под копыта моего коня навзничь рухнул один из нападавших – удар меча распорол его от горла до пупа. Обезьяна напоминала раскрытый чемодан, набитый чем-то сизым, мокрым, пульсирующим – меня реально затошнило. Хватит, хорош, уберите нах эту резню бензопилой по-эххийски, дайте лёгкую эротику!
И тут всё кончилось. Хрум проявился, соткался из воздуха, обрёл плоть и превратился из призрака-убийцы в живого парня. Я хотела броситься к нему, но моя лошадь не шла, кося глазом на то, что лежало под её копытами, а слезть я не решалась – мне казалось, что я тут же вляпаюсь в лужу крови или в разбросанный кругом розоватый студень, выбитый мечом де Ликатеса из черепов опрометчиво напавших на нас обезьян.
По склону горы, прихрамывая, карабкался уцелевший враг, надеясь спрятаться за деревьями. Рыцарь взмахнул рукой, в воздухе мелькнуло синеватое лезвие, и последняя обезьяна покатилась вниз, дёрнулась пару раз и затихла. А де Ликатес слез с коня и начал не спеша обходить поверженные тела, в беспорядке валявшиеся на дороге и по обочинам, – их было десятка полтора. Хрум подходил к очередному телу, осматривал его и шёл дальше, к следующему, – я следила за ним со странной смесью гадливости и восхищения. Возле одного из сражённых противников он задержался – тускло сверкнул окровавленный меч, обезьяна засучила ногами, взбивая пыль. Я отвернулась. Какая гадость эта ваша заливная рыба…

* * *
Дальше мы ехали молча. Говорить как-то не хотелось – мне даже не верилось, что всего десять минут назад я шутила с этим парнем, забрызганным сейчас кровью с головы до ног, и строила ему глазки. Нет, я понимаю, злые враги – типа закон жанра, – и всё-таки… Уж очень отвратно смотрится изуродованный труп разумного существа – пусть не человека, но очень на него похожего. Это в кино умирают красиво и понарошку, а здесь, оказывается, всё взаправду и всерьёз…
Так, в молчании, мы обогнули гору. Дорога уходила вниз, в очередную лощину; Хрум натянул поводья и сказал, указывая на появившийся впереди столб чёрного дыма:
– Там постоялый двор – вернее всего, уже был. Кажется, я знаю, почему нам никто не попался навстречу.
Мне очень не хотелось ехать к этому дыму – я догадывалась, что я там увижу. Но другой дороги не было, и мы двинулись вперёд. За каждым деревом мне мерещились враги, молчание сделалось невыносимым, и я не выдержала.
– Кто они такие, эти косматые обезьяны?
– Серые гоблины, – отозвался рыцарь, – воины Вам-Кир-Дыка. Они охотились за вами, леди Активиа, – я почувствовал их присутствие ещё в гостинице, где мы ночевали. Они натасканы на выполнение особых заданий, владеют кое-какой магией, хитры, беспощадны, опасны. К счастью, их было немного, и они не ожидали встретить боевого мага, – он криво усмехнулся, – иначе исход нашей встречи мог быть совсем другим. Серые гоблины – умелые бойцы, диверсанты-коммандос, говоря языком вашего мира.
– Чего-чего-чего? А откуда тебе известны понятия моего мира?
– Я там бывал, – ответил де Ликатес – просто, словно речь шла о поездке в соседнюю деревню.
– А поподробнее можно?
Я заинтересовалась не на шутку. Это что получается, попасть из мира в мир можно не только случайно, но и по собственному желанию? Значит, если этот мир станет мне поперёк горла, я смогу отсюда слинять? Вопрос был не праздным – перед моими глазами ещё стояли изрубленные тела серых гоблинов, в ушах ещё звучали их предсмертные хрипы, а после слов Хрума я поняла, что могло быть и наоборот – одни клыки у этих мартышек чего стоят.
– Можно, но, – маркиз привстал на стременах, высматривая что-то в лесной чаще, – попозже, ладно? Я вам расскажу, леди, но не сейчас – не время.
Я не стала проводить немедленное дознание и послушно умолкла – мужчины любят послушных женщин и при этом не задаются вопросом, не напускная ли это покорность. Но для себя я твёрдо решила, что вытяну из моего паладина всё – с живого с него не слезу, пока он не удовлетворит моё здоровое любопытство! Тем временем дымный столб становился всё ближе – я уже чувствовала запах гари, – и минут через пятнадцать мы увидели постоялый двор, вернее то, что от него осталось: дымящиеся развалины.
Предчувствия меня не обманули: здесь была резня – следы жестокого побоища видны были на каждом шагу. В траве лежали иссеченные трупы – много, и не только мужчины, но и женщины, и даже дети. Последние, наверно, спасались бегством, но далеко им уйти не удалось. На некоторых телах я заметила рваные раны – гоблины грызли несчастных зубами, убивая и попутно закусывая. Надсадно жужжали жирные зелёные мухи, а из-под обугленных стропил сожжённого дома, похожего на чёрный скелет громадного зверя, тянуло удушливой вонью горелого мяса. Примерно так же воняет подгоревшее барбекю, вот только здесь была совсем другая жарёха. Блин, во всех мирах одно и то же…
– Гоблины напали внезапно, – голос Хрума звучал монотонно, словно рыцарь читал по бумаге, – под утро, когда все крепко спали. Подожгли дом и рубили тех, кто выскакивал из огня. Раненых потом тоже бросили в огонь.
Я только сглотнула.
– Среди тех, кто здесь ночевал, не было ни воинов, ни сильных магов, – рыцарь говорил, полуприкрыв глаза, и я поняла, что он просматривает минувшее, – только крестьяне и ремесленники. Было ещё несколько охотников, и они сопротивлялись – вон, видите? – он показал на волосатый труп с расколотой головой, валявшийся у самых руин; рядом лежал второй такой же.
– А зачем серым это было надо? – хрипло спросила я. – Ведь они же, как ты говоришь, искали меня.
– Гоблины хотели напасть на нас на пустынной дороге, чтобы им никто не помешал, – а вдруг среди проходящих путников случайно оказался бы кто-то магически сильный? Они перебили всех, кого застали здесь, и зажгли постоялый двор. Расчёт безошибочный – дым виден издалека, и мирные путешественники не решились покинуть крепость. А нападавшие поспешили нам навстречу – у каменной россыпи лучшее место для засады. Гоблины так торопились, что даже не подобрали своих убитых.
– О какой крепости ты говоришь?
– Там, на перевале, – маркиз махнул рукой, – есть небольшой форт. Он расположен как раз на середине пути через горы. Не то что бы крепость в полном смысле слова – места здесь обычно мирные, – но там можно отсидеться и переждать опасность под защитой стен и местного гарнизона. Вот путники, увидевшие дым, так и поступили – поэтому-то нам с вами никто и не встретился.
До моего слуха донёсся стук копыт. Сюда кто-то направлялся, причём не один – стук был множественным. «Господи, опять снова-здорово, – подумала я, – сколько можно!», но Хрум оставался спокойным.
Из-за поворота дороги показалась толпа вооружённых всадников – я разглядела мечи, копья, щиты и доспехи. Их было человек пятьдесят, и мне стало неуютно.
– Это не враги, – успокоил меня де Ликатес, почувствовавший моё напряжение, – это солдаты короля.
Похоже, мой рыцарь был в Эххленде достаточно известной личностью – его узнали. Плечистый воин, скакавший впереди этой живописной конной группы, поднял забрало.
– Мы успели, – пробасил он. – Хвала небу, что вы не встретили серых, маркиз!
– Вообще-то вы опоздали, капитан, – иронично ответил Хрум, – здесь уже некого спасать. А с воинами Вам-Кир-Дыка мы встретились. Вы тоже сможете с ними встретиться, если не поленитесь проскакать ещё минут двадцать, – они отдыхают в непринуждённых позах возле Зелёных Камней.
– Нас задержали, – сконфуженно пробормотал капитан. – Гоблины напали на нас на полдороге. Я потерял одиннадцать солдат и три часа времени, пока не покончил с ними.
– Значит, они разделились, – задумчиво произнёс де Ликатес. – Половина ловила нас, остальные держали тыл, чтобы никто не пришёл нам на помощь. Вам-Кир-Дык всерьёз вами заинтересовался, леди Активиа.
«Лучше бы мной интересовался кто-нибудь другой» – подумала я, но промолчала.
Солдаты короля во главе с капитаном, оставив у развалин постоялого двора с десяток воинов, поскакали к месту нашей деловой встречи с вамкирдыковцами, а мы с маркизом направились в противоположную сторону.
– Послушай, Хрум, – сказала я, когда пепелище скрылось из глаз, – как ты думаешь, в лесу ещё прячется кто-нибудь? В смысле, из серых гоблинов?
– Нет, – рыцарь покачал головой. – Во-первых, я бы почувствовал, во-вторых, такие диверсионные отряды невелики – в них не бывает больше тридцати бойцов. Здесь всё-таки Полуденная сторона: большой отряд тёмных эххов быстро заметит кто-нибудь из магов, и…
– Понятно, – кивнула сообразительная я. – Арифметика – наука точная.
Над дорогой в планирующем полёте прошли две здоровенные птицы. Они пролетели прямо над нами; я разглядела кривые клювы, широкие крылья и поджатые когти, но больше всего меня поразило осмысленное выражение круглых немигающих глаз этих птичек – они явно к нам присматривались (и вряд ли с добрыми намерениями). Очевидно, мы (особенно боевой маг) были оценены пернатыми по достоинству – эти типа кондоры взмыли вверх, как сверхзвуковые истребители, и шустро (иначе не скажешь) исчезли в голубом небе.
– Летуны-шустрики, – пояснил Хрум, – опасные создания, хотя и разумные – даже говорить умеют.
Как же, как же, помню – Окстенелла говорила. Кажется, они обожают приносить своим птенчикам вместо червячков головы одиноких молодых симпатичных девушек. Нет, я в упор не понимаю, какого хрена столько мальчиков и особенно девочек писают кипятком от желания попасть в средневековый мир фэнтези. Да в этом мире цивилизованный человек не проживёт и часу – сожрут, и спасибо не скажут! Я тут без году неделя, а сколько уже всего навидалась – и песчаник, и дракон, и эти макаки зубастые. Но со мной носятся, как с писаной торбой, охраняют, опекают, кормят-поют, спать укладывают, а если бы я была предоставлена самой себе? Блин, подумать страшно…
– С тобой мне нечего бояться, мой славный рыцарь, – пропела я, одарив Хрума самой убойной для мужиков улыбкой из моего арсенала. – Даже если появится страшный дракон, он не осмелится приблизиться к нам на длину твоего меча!
– Дракон? Дракон – это серьёзно. Они владеют могучей магией и устойчивы к чужой магии, но ради вас, очаровательная леди Активиа, – де Ликатес улыбнулся своей потрясной белозубой улыбкой, – я готов сразиться и с драконом!
Так, подумала я, кажется, контакт налаживается…

* * *
В крепости мы не задержались – устроили что-то типа позднего обеда или раннего ужина в местной харчевне (поесть давно было пора, только вот ни у Зелёных Камней, ни на развалинах постоялого двора у меня совсем не было аппетита) и поехали дальше. Комендант форта, грузный седоусый мужик, советовал нам остаться на ночлег, но Хрум отрицательно покачал головой.
– У нас мало времени – мы спешим. Заночуем у водопада – там хорошее место, и я доверяю своему мечу больше, чем крепостным стенам и пикам ваших солдат. К тому же, если мы останемся здесь, нам всё равно придётся следующую ночь ночевать под открытым небом, а от водопада мы за день доберёмся до ближайшего селения по ту сторону гор.
Комендант не настаивал – магу виднее, и хитроумная я тоже не стала возражать. Я уже поняла, что де Ликатес сможет меня защитить где угодно и от кого угодно, но главное – я видела, что в крепости мне не удастся остаться с Хрумом наедине: так, чтобы нам никто не мешал. Народу здесь собралось – как на Дворцовой площади во время рок-концерта, и то и дело с востока прибывали всё новые и новые странствующие-путешествующие. И уезжать они не торопились: ждали возвращения капитана и его отряда с известием, что дальнейший путь на запад безопасен.
Настроение у меня заметно улучшилось. Страсти-мордасти позади, кругом природа, погода, и самое главное – маркиз, похоже, ко мне неравнодушен. Из нашей с ним утренней беседы я поняла, что здесь у них сильны кастовые предрассудки: если, например, простой эхх возжелает даму-аристократку, то для него это может плохо кончиться. Причём строгий суд в любом случае будет на стороне упомянутой дамы, даже если она откровенно и нагло требовала любви упомянутого рядового гражданина, а потом вдруг по какой-то причине (например, оставшись недовольной его ласками) решила обвинить бедолагу в сексуальных домогательствах (что-то это мне напоминает…). Узнав об этом, я поняла, что сотник Верт был далеко не дурак (на самом деле надо быть полным дебилом, чтобы не понять моих более чем прозрачных намёков!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40