Саймон недовольно хмыкнул – очевидно, он тоже уже засыпал.
– Самая большая битва была здесь, когда король Иоанн явился, чтобы напасть на барона Хью, – продолжал голос Маркуса. – Бароны восстали против королевской власти, и Иоанн хотел их приструнить. Он прикатил сюда в тысяча двести пятнадцатом году и взял замок в осаду. Хью, его люди и все местные жители оказались заперты в стенах замка. У них было достаточно провизии, чтобы при необходимости выдержать шесть месяцев осады. Король встал лагерем вдоль рва. У него была армия в две тысячи человек, у Хью было всего четыре сотни. Король сказал Хью, что, если он немедленно сложит оружие, замок будет только временно конфискован. Хью будет отправлен в вечное изгнание, но его сын, Роджер, сможет унаследовать его владения, когда достигнет совершеннолетия.
Ну, Хью на это не повелся: он надеялся, что другие бароны вскоре придут ему на помощь. Он отверг предложение и приготовился к долгой осаде. Иоанн был в ярости. Он в тот же день пошел на приступ. Его люди пытались подойти к воротам по мосту, но лучники Хью их всех перестреляли. Ров у ворот был завален трупами, вода покраснела от крови. Пытаться войти нечего было и думать: переправиться через ров можно было только по мосту, а мост был слишком хорошо защищен. Так что Иоанну оставалось только сидеть и ждать. Шли месяцы.
– А как же другие бароны? – спросил голос Саймона из его спального мешка. – Они так и не пришли?
– Нет, не пришли. Иоанну не было нужды держать всех своих людей на осаде, так что половина его армии ушла и выкурила мятежников из нескольких соседних замков. Хью оказался в ловушке. Помощи ждать было неоткуда. Однако он не терял надежды. Он все еще рассчитывал, что Иоанну надоест его осаждать, или другие дела вынудят его удалиться, или еще что-нибудь. Каждый день Хью обходил стены, говорил со своими людьми, ободрял их, велел им сохранять бдительность, заверял, что помощь придет. И его сын, маленький Роджер, тоже обходил стены вместе с ним. Ему было всего двенадцать лет, но он был отважен, и все в замке любили его.
– Может быть, это была комната Роджера… – предположила Эмили. – Такое ощущение, что это могла быть она. Почему-то мне кажется, что это подходящая комната для сына хозяина замка.
– А дальше, Маркус? – спросил Саймон. – Что было дальше? Неужели Иоанн нашел способ войти в замок?
– Он-то нет, но кое-кто сделал это для него. Некий монах утверждает, что это было самое гнусное предательство во всей истории Англии, о каком ему доводилось слышать. Ну, насчет самого гнусного он, конечно, загнул, но…
– Ну давай, рассказывай!
– Ладно. Так вот, Хью и его люди продержались полгода. К этому времени их припасы должны были иссякнуть. Но они были благоразумны и расходовали их бережно, так что кое-что еще оставалось. Воды у них было достаточно – в замке имелся колодец. Прошло еще два месяца, и вот запасы зерна подошли к концу. Солонина давно уже кончилась, и люди начали слабеть. Некоторые из стариков и женщин умерли, и пошли разговоры о том, чтобы убить лошадей и собак и съесть их мясо. Но Хью твердо стоял на своем: сдаваться он не собирался, потому что знал, что будет с ним, окажись он во власти короля. Однако не все его люди были того же мнения, и одним из них был его мажордом, правая рука Хью. Он огляделся и увидел, что люди в замке начинают голодать, а королевский лагерь обосновался за стенами так же неколебимо, как лес и поля. Близилась зима, и мажордом счел безумием тянуть дальше. И он решил посодействовать Иоанну.
– По-моему, это только разумно, – заметила Эмили.
– Брось! – возразил Саймон. – Он же предатель!
Маркус хихикнул. Ему нравилось, какое впечатление его история производит на слушателей.
– Он был предателем, – уточнил он. – И вот что он сделал. Он переманил на свою сторону нескольких солдат, стоявших на воротах, и с их помощью тайком передал послание в королевский лагерь. Он пообещал открыть ворота в назначенный день, с тем условием, что его и его друзей пощадят, когда армия ворвется в замок.
– Ублюдок! – буркнул Саймон.
– Ну, король согласился, и в ту же ночь, незадолго до рассвета, мажордом проскользнул к воротам. Он и его люди перебили стражников, которые были непричастны к заговору, потом подняли решетку и отперли главные ворота. Когда все было готово, мажордом выставил факел в одном из окон караульного помещения – это был условный сигнал.
Как только факел появился в окне, затрубили рога и солдаты короля Иоанна ринулись на приступ, миновали незапертые ворота и очутились во дворе замка. Защитники подняли тревогу, но для солдат на внешней стене было уже слишком поздно. Не успели они перегруппироваться, в спину им полетели стрелы. Люди короля носились среди домов и конюшен, поджигая их и убивая охваченных паникой жителей, которые выбегали наружу.
– И все это творилось здесь? – ужаснулась Эмили. – Жуть какая!
– Блестяще! – сказал Саймон. – И что же произошло – Хью убили?
– Это еще не конец, – продолжал Маркус. – Когда враги ворвались в замок, Хью и его семья, разумеется, были тут, в цитадели, и Хью немедля распорядился запереть двери башни. Он рассчитывал, что внешние-то стены Иоанн захватил, но взять саму цитадель ему не удастся. И вот, пока постройки за стенами цитадели пылали, Хью поднялся на одну из угловых башен и присоединился к своим людям, которые стреляли в бегавших внизу солдат. По пути наверх он задержался лишь затем, чтобы послать за своим сыном Роджером – он хотел иметь его при себе. Ну, и через некоторое время он осознал, что Роджера нет, и послал за ним снова. Но Роджер все не приходил. Это было не похоже на него – обычно мальчик первым являлся по зову отца. Хью спустился вниз и обнаружил, что слуги ищут по всей цитадели, но Роджера найти нигде не могут.
Чрезвычайно озабоченный, Хью снова поднялся наверх, чтобы продолжать бой, но не прошло и минуты, как он увидел зрелище, от которого у него кровь застыла в жилах. Можно мне глотнуть водички? У меня в горле пересохло.
– Нет! Нельзя! – рявкнул Саймон. – Не давай ему воды, Эм, пока он не дорасскажет!
Маркус ухмыльнулся.
– Ну ладно, тогда я постараюсь покороче. Так вот, к тому времени солнце уже встало и его свет озарил пылающий двор. Хью посмотрел с башни вниз и внезапно увидел то, чего боялся больше всего на свете. Там лежал в грязи его сын. Мальчик был в ночной рубашке, и в руке он сжимал свой меч. Но он был мертв и лежал в луже крови. Он был пронзен насквозь!
Хью сразу понял, что произошло. Когда поднялась тревога, его отважный сын не стал ждать, а схватил свой меч и выбежал из крепости, чтобы встретить опасность лицом к лицу. И не успел он пробежать и десяти шагов, как один из солдат Иоанна зарубил его.
Увидев это, Хью отдал новый приказ, и его люди последовали за ним. Они спустились с башни, сбежали вниз и вырвались из дверей, чтобы отомстить королю. Это был последний порыв, доблестный, но безнадежный. Хью пал в тот же миг: стрела пронзила ему грудь. Многих его людей перебили, остальных окружили. Еще несколько минут – и все, кто выжил, сдались. Великая осада была окончена. Когда все затихло, в замок вступил сам Иоанн.
– Так что, он даже не принимал участия в сражении? – ахнула Эмили. – Трус несчастный!
– Ну да, это было не в его стиле. Однако одно хорошее дело он все же сделал.
– Какое?
– Он послал за предателем-мажордомом и его дружками. Это были, считай, что единственные люди в замке, которые остались живы и не ранены, и они были весьма довольны собой: ведь их план так прекрасно удался! «Ну что ж, – сказал Иоанн, – полагаю, вы теперь желали бы поступить ко мне на службу?» Те сказали, что желают. «Ну что ж, – продолжал Иоанн, – каждый из лордов в стране должен дать клятву верности своему королю и никогда его не предавать, – а каждый воин должен дать клятву верности своему лорду. Ваш лорд предал меня, и он за это поплатился – вы же, в свой черед, предали его. А человек, который предает своего сеньора, доказывает этим только то, что он недостоин ни сеньора, ни доверия, ни того, чтобы жить». Тут мажордом и его приятели бросились перед ним на колени и принялись молить помиловать их, но тщетно. Их уволокли прочь и предали лютой смерти, – закончил Маркус с чрезвычайно довольным видом.
– По-моему, это все-таки жестоко, – сказала Эмили. – Нет, я понимаю, что они были плохие, но они ведь помогли Иоанну взять замок!
– Нет, – возразил Саймон. – Они это заслужили.
– Ну, не знаю…
– Но все равно хорошая история, а? – сказал Маркус. – Это вообще был единственный раз, когда этот замок удалось взять. С помощью предательства. Судя по всему, его еще пару раз осаждали, однако оба раза замок выстоял.
– И все это происходило здесь… – Саймон откинулся на спину и заложил руки за голову. – Представляете: ты смотришь вниз с башни, а внизу твой сын лежит мертвый.
– А с которой башни он смотрел? – спросила Эмили. – С той самой, куда ведет эта наша лестница, да?
– Думаю, теперь этого никто не знает.
– Жалко, что наверх нельзя залезть.
– Погодите! – Маркус порылся в сумке и вытащил мятый буклет. – Я думаю… сейчас поглядим…
Он направил на карту фонарик и прищурился.
– Да, вот, одна из башен еще открыта. Та, что на противоположной стороне от нас. Не знаю, может быть, сейчас там заперто, но можно будет как-нибудь потом сходить и посмотреть.
– Пошли сейчас! – сказала Эмили. Ей уже сделалось жарко в своем спальнике, она вспотела и тело чесалось. Камин действительно неплохо нагрел комнату. – А чего? Много времени это не займет.
– Холодновато будет, – заметил Саймон. – Может, обождем до завтра?
– На завтра я остаться не смогу. – Маркус принялся выползать из спальника. – Пошли! В темноте это будет действительно жутко.
Эмили тоже выбралась из мешка. Саймон застонал, но последовал их примеру.
– Только-только мне стало уютно! – пожаловался он.
Глава 7
Ребята натянули ботинки и еще по нескольку свитеров. Саймон подбросил в огонь последние поленца и догнал Эмили и Маркуса в дверях. Все трое были с фонариками, впереди шел Маркус с картой в руке.
– Ага, – сказал он. – Мы покидаем основную базу. У нас имеется два варианта маршрута. Спустившись на второй этаж, мы можем пройти либо галереей, мимо кухни, либо через покои владельца замка и часовню.
– А где будет теплее? – осведомился Саймон.
– Холодно будет и там, и там. Но путь через часовню более защищенный, на случай, если на улице снег или еще что-нибудь. Пошли через часовню! Я вам коридор смерти покажу…
– Закрывай побыстрее дверь! – перебил Саймон. – А то комнату выстудишь.
Маркус вышел наружу, на лестницу. Там было темно, хоть глаз выколи. Фонарик озарил желтоватую кладку центрального столба – камни холодно светились в слабом свете. Маркус начал спускаться. Следом шел Саймон, а последней – Эмили, которая затворила за собой дверь.
– Смотрите, не светите фонариком в окна! – шепнула она. – Вдруг кто-нибудь увидит!
– Да нет, тут безопасно, – прошептал в ответ Саймон. – На деревню замок смотрит другой стороной.
– И все равно…
Они спускались все ниже. Морозный воздух щипал лицо. Саймон с Эмили следовали за черным силуэтом Маркуса, очерченным колеблющимся отсветом его фонарика. Достигнув второго этажа, он свернул направо и зашагал по коридору, ведущему в покои хозяина замка. Дойдя до комнаты, он обвел стены фонариком, осветив камин и затянутую сеткой арку, которая вела в исчезнувший зал. Задерживаться здесь Маркус не стал. Он миновал арку справа («Там сортир!» – прошипел он через плечо) и нырнул в ту, что вела прямо. За аркой обнаружилось второе помещение, поменьше.
– Часовня, – вполголоса произнес он.
– А чего мы шепчемся? – прошептал Саймон.
– Не знаю…
– Так давайте говорить нормально?
– Давайте, почему бы нет.
Однако это проще было сказать, чем выполнить. Замок окружал их со всех сторон. Тут царила настолько непроницаемая тишина, что разговаривать вслух казалось непомерной наглостью. Все трое ребят привыкли к тишине полей и лесов, но в той тишине обычно все же присутствуют какие-то звуки: отдаленный гул шоссе, звук работающего в поле трактора, пение птиц, шум ветра в листве. И даже ночью обычно хоть что-то, да слышно: крики совы, редкие машины, собачий лай – и снова неумолчный ветер. А тут, в замке, лесная и ночная тишина словно объединились и углубились. Нет, это не угнетало, но заставляло держаться сдержанно и почтительно. Ребята шли медленно, осторожно – далее не шли, а крались, точно воры в уснувшем доме.
Саймон с Эмили с опаской следовали за причудливо мечущимся лучом фонаря, глядя, как дыхание Маркуса клубится в морозном воздухе. Маркус провел их через часовню, миновал арку – и они очутились в помещении неопределенной формы и размеров. Посреди помещения стояло несколько колонн, сложенных из круглых каменных блоков. Маркус посветил фонариком наверх.
– Тут крыша провалилась, – негромко сказал он. – Вон, звезды видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Самая большая битва была здесь, когда король Иоанн явился, чтобы напасть на барона Хью, – продолжал голос Маркуса. – Бароны восстали против королевской власти, и Иоанн хотел их приструнить. Он прикатил сюда в тысяча двести пятнадцатом году и взял замок в осаду. Хью, его люди и все местные жители оказались заперты в стенах замка. У них было достаточно провизии, чтобы при необходимости выдержать шесть месяцев осады. Король встал лагерем вдоль рва. У него была армия в две тысячи человек, у Хью было всего четыре сотни. Король сказал Хью, что, если он немедленно сложит оружие, замок будет только временно конфискован. Хью будет отправлен в вечное изгнание, но его сын, Роджер, сможет унаследовать его владения, когда достигнет совершеннолетия.
Ну, Хью на это не повелся: он надеялся, что другие бароны вскоре придут ему на помощь. Он отверг предложение и приготовился к долгой осаде. Иоанн был в ярости. Он в тот же день пошел на приступ. Его люди пытались подойти к воротам по мосту, но лучники Хью их всех перестреляли. Ров у ворот был завален трупами, вода покраснела от крови. Пытаться войти нечего было и думать: переправиться через ров можно было только по мосту, а мост был слишком хорошо защищен. Так что Иоанну оставалось только сидеть и ждать. Шли месяцы.
– А как же другие бароны? – спросил голос Саймона из его спального мешка. – Они так и не пришли?
– Нет, не пришли. Иоанну не было нужды держать всех своих людей на осаде, так что половина его армии ушла и выкурила мятежников из нескольких соседних замков. Хью оказался в ловушке. Помощи ждать было неоткуда. Однако он не терял надежды. Он все еще рассчитывал, что Иоанну надоест его осаждать, или другие дела вынудят его удалиться, или еще что-нибудь. Каждый день Хью обходил стены, говорил со своими людьми, ободрял их, велел им сохранять бдительность, заверял, что помощь придет. И его сын, маленький Роджер, тоже обходил стены вместе с ним. Ему было всего двенадцать лет, но он был отважен, и все в замке любили его.
– Может быть, это была комната Роджера… – предположила Эмили. – Такое ощущение, что это могла быть она. Почему-то мне кажется, что это подходящая комната для сына хозяина замка.
– А дальше, Маркус? – спросил Саймон. – Что было дальше? Неужели Иоанн нашел способ войти в замок?
– Он-то нет, но кое-кто сделал это для него. Некий монах утверждает, что это было самое гнусное предательство во всей истории Англии, о каком ему доводилось слышать. Ну, насчет самого гнусного он, конечно, загнул, но…
– Ну давай, рассказывай!
– Ладно. Так вот, Хью и его люди продержались полгода. К этому времени их припасы должны были иссякнуть. Но они были благоразумны и расходовали их бережно, так что кое-что еще оставалось. Воды у них было достаточно – в замке имелся колодец. Прошло еще два месяца, и вот запасы зерна подошли к концу. Солонина давно уже кончилась, и люди начали слабеть. Некоторые из стариков и женщин умерли, и пошли разговоры о том, чтобы убить лошадей и собак и съесть их мясо. Но Хью твердо стоял на своем: сдаваться он не собирался, потому что знал, что будет с ним, окажись он во власти короля. Однако не все его люди были того же мнения, и одним из них был его мажордом, правая рука Хью. Он огляделся и увидел, что люди в замке начинают голодать, а королевский лагерь обосновался за стенами так же неколебимо, как лес и поля. Близилась зима, и мажордом счел безумием тянуть дальше. И он решил посодействовать Иоанну.
– По-моему, это только разумно, – заметила Эмили.
– Брось! – возразил Саймон. – Он же предатель!
Маркус хихикнул. Ему нравилось, какое впечатление его история производит на слушателей.
– Он был предателем, – уточнил он. – И вот что он сделал. Он переманил на свою сторону нескольких солдат, стоявших на воротах, и с их помощью тайком передал послание в королевский лагерь. Он пообещал открыть ворота в назначенный день, с тем условием, что его и его друзей пощадят, когда армия ворвется в замок.
– Ублюдок! – буркнул Саймон.
– Ну, король согласился, и в ту же ночь, незадолго до рассвета, мажордом проскользнул к воротам. Он и его люди перебили стражников, которые были непричастны к заговору, потом подняли решетку и отперли главные ворота. Когда все было готово, мажордом выставил факел в одном из окон караульного помещения – это был условный сигнал.
Как только факел появился в окне, затрубили рога и солдаты короля Иоанна ринулись на приступ, миновали незапертые ворота и очутились во дворе замка. Защитники подняли тревогу, но для солдат на внешней стене было уже слишком поздно. Не успели они перегруппироваться, в спину им полетели стрелы. Люди короля носились среди домов и конюшен, поджигая их и убивая охваченных паникой жителей, которые выбегали наружу.
– И все это творилось здесь? – ужаснулась Эмили. – Жуть какая!
– Блестяще! – сказал Саймон. – И что же произошло – Хью убили?
– Это еще не конец, – продолжал Маркус. – Когда враги ворвались в замок, Хью и его семья, разумеется, были тут, в цитадели, и Хью немедля распорядился запереть двери башни. Он рассчитывал, что внешние-то стены Иоанн захватил, но взять саму цитадель ему не удастся. И вот, пока постройки за стенами цитадели пылали, Хью поднялся на одну из угловых башен и присоединился к своим людям, которые стреляли в бегавших внизу солдат. По пути наверх он задержался лишь затем, чтобы послать за своим сыном Роджером – он хотел иметь его при себе. Ну, и через некоторое время он осознал, что Роджера нет, и послал за ним снова. Но Роджер все не приходил. Это было не похоже на него – обычно мальчик первым являлся по зову отца. Хью спустился вниз и обнаружил, что слуги ищут по всей цитадели, но Роджера найти нигде не могут.
Чрезвычайно озабоченный, Хью снова поднялся наверх, чтобы продолжать бой, но не прошло и минуты, как он увидел зрелище, от которого у него кровь застыла в жилах. Можно мне глотнуть водички? У меня в горле пересохло.
– Нет! Нельзя! – рявкнул Саймон. – Не давай ему воды, Эм, пока он не дорасскажет!
Маркус ухмыльнулся.
– Ну ладно, тогда я постараюсь покороче. Так вот, к тому времени солнце уже встало и его свет озарил пылающий двор. Хью посмотрел с башни вниз и внезапно увидел то, чего боялся больше всего на свете. Там лежал в грязи его сын. Мальчик был в ночной рубашке, и в руке он сжимал свой меч. Но он был мертв и лежал в луже крови. Он был пронзен насквозь!
Хью сразу понял, что произошло. Когда поднялась тревога, его отважный сын не стал ждать, а схватил свой меч и выбежал из крепости, чтобы встретить опасность лицом к лицу. И не успел он пробежать и десяти шагов, как один из солдат Иоанна зарубил его.
Увидев это, Хью отдал новый приказ, и его люди последовали за ним. Они спустились с башни, сбежали вниз и вырвались из дверей, чтобы отомстить королю. Это был последний порыв, доблестный, но безнадежный. Хью пал в тот же миг: стрела пронзила ему грудь. Многих его людей перебили, остальных окружили. Еще несколько минут – и все, кто выжил, сдались. Великая осада была окончена. Когда все затихло, в замок вступил сам Иоанн.
– Так что, он даже не принимал участия в сражении? – ахнула Эмили. – Трус несчастный!
– Ну да, это было не в его стиле. Однако одно хорошее дело он все же сделал.
– Какое?
– Он послал за предателем-мажордомом и его дружками. Это были, считай, что единственные люди в замке, которые остались живы и не ранены, и они были весьма довольны собой: ведь их план так прекрасно удался! «Ну что ж, – сказал Иоанн, – полагаю, вы теперь желали бы поступить ко мне на службу?» Те сказали, что желают. «Ну что ж, – продолжал Иоанн, – каждый из лордов в стране должен дать клятву верности своему королю и никогда его не предавать, – а каждый воин должен дать клятву верности своему лорду. Ваш лорд предал меня, и он за это поплатился – вы же, в свой черед, предали его. А человек, который предает своего сеньора, доказывает этим только то, что он недостоин ни сеньора, ни доверия, ни того, чтобы жить». Тут мажордом и его приятели бросились перед ним на колени и принялись молить помиловать их, но тщетно. Их уволокли прочь и предали лютой смерти, – закончил Маркус с чрезвычайно довольным видом.
– По-моему, это все-таки жестоко, – сказала Эмили. – Нет, я понимаю, что они были плохие, но они ведь помогли Иоанну взять замок!
– Нет, – возразил Саймон. – Они это заслужили.
– Ну, не знаю…
– Но все равно хорошая история, а? – сказал Маркус. – Это вообще был единственный раз, когда этот замок удалось взять. С помощью предательства. Судя по всему, его еще пару раз осаждали, однако оба раза замок выстоял.
– И все это происходило здесь… – Саймон откинулся на спину и заложил руки за голову. – Представляете: ты смотришь вниз с башни, а внизу твой сын лежит мертвый.
– А с которой башни он смотрел? – спросила Эмили. – С той самой, куда ведет эта наша лестница, да?
– Думаю, теперь этого никто не знает.
– Жалко, что наверх нельзя залезть.
– Погодите! – Маркус порылся в сумке и вытащил мятый буклет. – Я думаю… сейчас поглядим…
Он направил на карту фонарик и прищурился.
– Да, вот, одна из башен еще открыта. Та, что на противоположной стороне от нас. Не знаю, может быть, сейчас там заперто, но можно будет как-нибудь потом сходить и посмотреть.
– Пошли сейчас! – сказала Эмили. Ей уже сделалось жарко в своем спальнике, она вспотела и тело чесалось. Камин действительно неплохо нагрел комнату. – А чего? Много времени это не займет.
– Холодновато будет, – заметил Саймон. – Может, обождем до завтра?
– На завтра я остаться не смогу. – Маркус принялся выползать из спальника. – Пошли! В темноте это будет действительно жутко.
Эмили тоже выбралась из мешка. Саймон застонал, но последовал их примеру.
– Только-только мне стало уютно! – пожаловался он.
Глава 7
Ребята натянули ботинки и еще по нескольку свитеров. Саймон подбросил в огонь последние поленца и догнал Эмили и Маркуса в дверях. Все трое были с фонариками, впереди шел Маркус с картой в руке.
– Ага, – сказал он. – Мы покидаем основную базу. У нас имеется два варианта маршрута. Спустившись на второй этаж, мы можем пройти либо галереей, мимо кухни, либо через покои владельца замка и часовню.
– А где будет теплее? – осведомился Саймон.
– Холодно будет и там, и там. Но путь через часовню более защищенный, на случай, если на улице снег или еще что-нибудь. Пошли через часовню! Я вам коридор смерти покажу…
– Закрывай побыстрее дверь! – перебил Саймон. – А то комнату выстудишь.
Маркус вышел наружу, на лестницу. Там было темно, хоть глаз выколи. Фонарик озарил желтоватую кладку центрального столба – камни холодно светились в слабом свете. Маркус начал спускаться. Следом шел Саймон, а последней – Эмили, которая затворила за собой дверь.
– Смотрите, не светите фонариком в окна! – шепнула она. – Вдруг кто-нибудь увидит!
– Да нет, тут безопасно, – прошептал в ответ Саймон. – На деревню замок смотрит другой стороной.
– И все равно…
Они спускались все ниже. Морозный воздух щипал лицо. Саймон с Эмили следовали за черным силуэтом Маркуса, очерченным колеблющимся отсветом его фонарика. Достигнув второго этажа, он свернул направо и зашагал по коридору, ведущему в покои хозяина замка. Дойдя до комнаты, он обвел стены фонариком, осветив камин и затянутую сеткой арку, которая вела в исчезнувший зал. Задерживаться здесь Маркус не стал. Он миновал арку справа («Там сортир!» – прошипел он через плечо) и нырнул в ту, что вела прямо. За аркой обнаружилось второе помещение, поменьше.
– Часовня, – вполголоса произнес он.
– А чего мы шепчемся? – прошептал Саймон.
– Не знаю…
– Так давайте говорить нормально?
– Давайте, почему бы нет.
Однако это проще было сказать, чем выполнить. Замок окружал их со всех сторон. Тут царила настолько непроницаемая тишина, что разговаривать вслух казалось непомерной наглостью. Все трое ребят привыкли к тишине полей и лесов, но в той тишине обычно все же присутствуют какие-то звуки: отдаленный гул шоссе, звук работающего в поле трактора, пение птиц, шум ветра в листве. И даже ночью обычно хоть что-то, да слышно: крики совы, редкие машины, собачий лай – и снова неумолчный ветер. А тут, в замке, лесная и ночная тишина словно объединились и углубились. Нет, это не угнетало, но заставляло держаться сдержанно и почтительно. Ребята шли медленно, осторожно – далее не шли, а крались, точно воры в уснувшем доме.
Саймон с Эмили с опаской следовали за причудливо мечущимся лучом фонаря, глядя, как дыхание Маркуса клубится в морозном воздухе. Маркус провел их через часовню, миновал арку – и они очутились в помещении неопределенной формы и размеров. Посреди помещения стояло несколько колонн, сложенных из круглых каменных блоков. Маркус посветил фонариком наверх.
– Тут крыша провалилась, – негромко сказал он. – Вон, звезды видно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27