Как вы связывались?
– Обменивались сообщениями через сеть Канала.
– Имена были?
– Не думаю, что имя вам о чем-то скажет. Сообщения подписывал Первый Наблюдатель.
– По крайней мере, это дает надежду, что они умеют друг друга считать. Что они предлагали в обмен на помощь?
– Они назвали это «посвящением».
– Хм, все тебя хотят во что-то или в кого-то посвятить. Зейдлиц – в проект «ОК-НО», галеафы – в галеафы. Ты не подумал, что тебе морочат голову какие-то сумасшедшие?
– Зейдлиц сумасшедшими не занимается.
– Справедливо. И тебе сказали, что посвящение произойдет во время галактического круиза?
– Да, но я не слишком-то в это поверил. Когда я узнал, что детектор у сорок-десятого Терминала демонтирован, я вспомнил, что именно его меня попросили убрать из таблицы. Это не выглядело как случайное совпадение. Я пришел к выводу, что посвящение произойдет где-то в окрестностях ТКЛ-сорок-десять. Здесь, на Терминале, я встретил Харригана. И тогда до меня дошло, что это он забрал шкатулку из сейфа – ведь до сегодняшнего дня я не подозревал в нем наблюдателя или галеафа. Он не отрицал и сказал, что меня ищут и что надо куда-то уйти…
Взгляд у Мартина замутился, он стал терять сознание. Я тряс его за плечо, спешно растолковывая, в чем он ошибся. Он мотал головой, бубня что-то про то, что все всех используют. Я ввел ему остатки обезболивающих. Я просил его собраться с силами, потерпеть еще немного, дать хоть еще один намек, где же произойдет посвящение. Впрочем, говорил я, без Мартина это будет никакое не посвящение, а что-то другое, возможно, передача информации или вроде того.
– Возьми билет Харригана, – произнес он, теряя сознание.
Вызвав Мартину врача, я поспешил к загрузочному блоку.
У ворот выстроилось шесть человек. Кто-то норовил пристроиться седьмым. Девушка в серебристой «терминальной» униформе проверяла билеты. Рядом с ней стоял инженер с бинокулярной лупой на лбу.
– Меня ждете? – спросил я, предъявляя билет Харригана.
Инженер поправил лупу и хотел что-то сказать, но я ему подмигнул и тайком показал кулак. Кивнув в ответ, он экспромтом подыграл:
– Рад вас видеть, господин Харриган.
– Капитан Харриган, – поправил я с достоинством.
– Конечно, – закивал инженер, – как я мог забыть. Капитан Харриган пойдет первым.
Никто не возразил. Я мысленно послал инженеру тысячу благодарностей.
Когда я услышал за спиной хлопок соединившихся створок, я вдруг понял, где меня ждет Передача.
23. Передача
Увы, таков закон чертей и приведений:
Каким путем вошел, таким и выходить.
Гете, «Фауст».
В тоннеле были только я и мое эхо. Поблескивал свежим блеском металл, неубранный под пластиковую облицовку. Свисавшие с потолка провода заканчивались разъемами с заглушками. Кое-где виднелись рабочие граффити: «СТЫК 0876-0877», «НЗ» (не заизолировано), «Вик, не забудь пропаять», «Не забуду»…
На том месте, где обычно пишут большими красными буквами название Терминала, отсутствовала панель.
У выхода из разгрузочного тоннеля стоя спал робот-монтер. На его боку был выведен порт приписки: ТКЛ-4011.
Хлопнули ворота, выпустив нового пассажира – мужчину, стоявшего за мной в очереди на транспортировку. От неожиданности я вздрогнул. Зашел за угол и стал ждать. Рука лежала на рукоятке бластера. Новый хлопок, затем – диалог:
– Где это мы? – спросил женский голос. Ни тени испуга, обычное любопытство.
– Пока я только вижу, что это не сорок-десятый, – ответил мужчина.
– А какой там следующий?
– Сорок-одиннадцатый. По-моему, это он.
– Кажется, он был законсервирован.
– Для нас расконсервировали, – и мужчина совсем не по мужски хихикнул.
– Я не вижу капитана Харригана, – обеспокоено произнесла женщина.
– Наверное, прошел вперед.
Поколебавшись мгновение, я действительно прошел вперед – к залу ожидания. Ждать разоблачения или прятаться?
– Ой, я слышу шаги, – приглушенно воскликнула женщина. – Капитан Харриган, это вы?
Глаза искали, где бы спрятаться, ноги несли к ближайшему проему, но преисполненный мужества я громко ответил:
– Да, я здесь. Пойду осмотрюсь, – и дал волю ногам.
Удовлетворенная моим ответом, парочка проследовала в зал ожидания.
Галеафы прибывали. Отделенный от них неплотно прикрытой дверью, я наблюдал, как галеафы поочередно входят в зал. Они уже видели друг друга на предыдущем Терминале, но держались поодиночке, садясь кто где на металлический пол. Только парочка, прибывшая следом за мной, держалась вместе. Пятым – предпоследним – прибыл мужчина в комбинезоне инженера «Спэйс-Транзит-Инжениринг», у которого я выяснял причины задержки транспортировки. Таинственно переглянувшись, парочка галеафов отошла от остальных и подошла вплотную к двери, за которой я притаился.
– Ты думаешь, это все наши? – спросила женщина, показав глазами на молчаливо сидевших галеафов.
– Это должен знать Харриган, – ответил мужчина. – Куда же он пропал…
– Может, что-то случилось? – нервничала женщина.
– Надо пойти поискать.
– Нет, – строго возразила собеседница. – В послании Первого Наблюдателя приказано не предпринимать никаких действий без указаний Харригана. Он знает, что делать. Приказано, после транспортировки сидеть и ждать.
– Хорошо, – согласился мужчина. – Пойдем сядем. Но ни с кем не разговаривай.
– Без тебя знаю…
Они удалились. Где же я их видел? Память отмотала июнь, май, дошла до апреля. На середине апреля остановилась. Точно – друиды! Рассвел показывал нам с Алистером раскопки, и эти двое были там. Складывали из камней число «пи». Помнят ли они меня? Перед транспортировкой они видели меня не более трех минут и не успели разглядеть. Да вспомнят ли они! У меня-то память профессиональная, а у галеафов? Галеафная! Хуже или лучше?
Я занялся подсчетами. Со мной прибыло шестеро. Вот-вот появится Кастен. Двое галеафов – Харриган и тот, что умер в больнице, остались за бортом. Итого девять. Полный комплект. Харргана они в лицо не знают. Выходит, Шеф ошибся – робота Макса обесточил не Харриган.
Все же требовалась проверка. В моем комлоге остались снимки пассажиров Терминала Хармаса за шестнадцатое апреля. Шепотом я продиктовал программе приметы шестерых галеафов. Умная программа отобрала из трехсот снимков пятьдесят. Их я просмотрел за пять минут. Галеафов там не было.
Энтомолог, взмолился я, черт тебя подери, что мне делать с этими несчастными?!
Нет ответа.
Обычная, человеческая связь с другими Терминалами между тем так же бездействовала. Сообщения возвращались с пометкой «Сеть недоступна».
Кресла в зале ожидания еще не успели смонтировать – они штабелями стояли у стены. Шестеро галеафов сидели на полу и обсуждали, куда это они попали. Вроде бы все собирались на сорок-десятый. Безобразие твориться с этими Терминалами. Будем жаловаться и потребуем возмещения, говорили они. А у самих лица сменялись то беспокойством, то каким-то непонятным просветлением, – словно в ожидании чего-то нового, но непременно хорошего.
Ну и конспирация…
Стало быть, я у них за старшего. Пора было что-то предпринять, пока не прибыл Кастен. Вероятно, он и есть Первый Наблюдатель.
Я вылез из укрытия и представился. Впрочем, все и так меня запомнили, поэтому, не успев произнести чужое имя, я оказался в окружении галеафов. Их беспокойство исчезло, на смену ему пришла радость, как у детей, дождавшихся Санта-Клауса. В качестве подарка, я толкнул речь, мол, все идет нормально, ситуация под контролем, сидите и ждите, братья мои и сестры. Чуть было не попросил сдать оружие и боеприпасы.
Пожилая галеафша в сиреневом парике спросила, не голоден ли я. Не желая разочаровывать ее, я с благодарностью принял пакетик с домашними пирожками. Пирожки были со шпинатом; я морщился, но ел.
– Господин капитан, да скоро ли? – спросила стройная, сексапильная девица в жутком вечернем макияже. Она пожирала меня глазами, будто я – сам Энтомолог.
Я поперхнулся пирожком и посмотрел на часы.
– Скоро, сестра моя, скоро ты прикоснешься, то есть тебя коснется, в общем…
В общем фраза повисла в воздухе. Положение спасла старушка в парике. Раздав пирожки, она села на пол и с кряхтением стала складывать ноги лотосом. Лотос – не лотос, но крендель у нее получился. Она зажмурила глаза и произнесла нараспев:
Скоро, скоро час пробьет,
Ожидание не вечно,
Луч с небес в меня войдет,
Примет дар и вверх уйдет.
Дама – та, что из парочки, – попыталась подхватить вторым голосом, но сбилась на третьей строчке. Сразу видно, они не репетировали. Когда старушка умолкла, дама сказала, что раз скоро, то значит пора переодеваться. Все с ней согласились и полезли в рюкзаки. Они сняли комбинезоны и напялили белые балахоны. Первый Наблюдатель не прислал им выкройки – балахоны были самые разные: длинные, короткие, с широкими рукавами и вовсе без рукавов. Молодой мужчина, прибывший последним, надел медицинский халат. Халат застегивался сзади; руки у мужчины не дотягивались до пуговиц, и ему помогли застегнуться.
Девица с макияжем ушла переодеваться в загрузочный тоннель. Она вернулась в коротком халатике на голое тело, разрез на бедре открывал татуировку с фривольным сюжетом. Старушка неодобрительно покачала головой. Мужчина из парочки причмокнул губами и его просветление достигло, похоже, апогея. У его дамы просветления убавилось. Дабы отвлечь внимание от девицы, она спросила, кто какой несет дар.
– У меня четверо детей, семеро внуков и три правнука, – сказала старушка, – никто не знает о людях столько, сколько я. А вы?
– Я, – сказала дама, – изучаю древнюю историю. Я расскажу Ему о том, кто мы и откуда мы. О том, как много мы страдали, в каких мучения продвигались к истине, и Он нас пожалеет.
– А я, – подхватил ее спутник, – в некотором смысле философ. Я передам ему наше представление о мире, и пусть Он сам выберет, какое место Ему занять – место Бога или место Дьявола.
Видимо, по его мнению, оба места были вакантны.
– И, надеюсь, Он нас пожалеет, – добавил он, взглянув на древнюю историчку.
Инженер пообещал объяснить Ему устройство Канала и Терминалов, что в моем представлении тянуло на пожизненное. Мужчина в медицинском халате пообещал что-то медицинское. Однако он тоже выразил надежду, что Он нас пожалеет.
– С вами, милочка, все ясно, – прервала старушка девицу, когда та, стыдливо придерживая полы халатика, залепетала о любви земной и неземной.
Поделившись сокровенным, галеафы уставились на меня. Сияние их искренних лиц так меня ослепило, что я брякнул:
– Я помогу Ему освоить дедуктивный метод.
– Простите, метод чего? – живо заинтересовался в некотором смысле философ.
– Навигации.
– О, это действительно очень важно! – в очередной раз выручила меня старушка.
Теперь у меня есть союзник, подумал я и принялся расхваливать ее пирожки.
После пирожков всем захотелось пить. Принесенная с собой вода быстро закончилась. Галеафы забеспокоились, есть ли на Терминале вода. И есть ли на Терминале удобства. Я с сожалением вспомнил об УНИКУМе, оставленном на Терминале Хармаса. Инженер-канальщик, как самый опытный, сходил на разведку. Вернулся с мокрыми руками и с не плотно застегнутым клапаном. Мог бы и не говорить, что нашел и то и другое.
– Что ж вы там сидите? – продолжала беспокоиться обо мне старушка-галеафша. – Идите, садитесь со всеми.
Но я не собирался покидать обрывок резиновой ленты у входа в разгрузочный тоннель. Я готовился услышать, как откроются ворота, и на Терминал прибудет мой соперник по части руководства операцией – Жорж Кастен.
– Он ждет Первого Наблюдателя, – пояснил старушке философ-дуалист.
И тут меня осенило. Потребовав внимания, я со скорбью в голосе объявил, что Первый Наблюдатель умер.
Галеафы онемели от такого удара. Женщины всхлипнули. У девицы потекла тушь. Мужчины сжали кулаки и спросили, как это произошло.
– Вот как, – сказал я и продемонстрировал видеозапись умирающего галеафа, которую Шеф выпросил-таки у Зейдлица. К счастью, на записи не была проставлена дата.
– Как же мы без него? – со слезами на глазах спросила старушка.
– Мы обязаны выполнить его последнюю волю, – изрек я. – Но сначала нам необходимо покончить со шпионом. Это он выстрелом из бластера смертельно ранил Первого Наблюдателя.
Галеафы загалдели, требуя подробностей. Я показал им снимок «Ижевска» и заголовок «Убийство фокусника» в «Фаонских ведомостях».
– Первый Наблюдатель был фокусником, – пояснил я. – Шпион и убийца прибудет на Терминал с минуту на минуту. Надо устроить ему встречу. Он, без сомнения, будет вооружен, поэтому хватать его станем не сразу, а по моей команде.
– Не беда, что вооружен, – воинственно произнес инженер, – мы тоже вооружены, – с этими словами он извлек из рюкзака спортивный мелкокалиберный бластер.
– Кровопролития не будет, – отрезал я и отнял у него оружие. – Вы встретите его как Первого Наблюдателя, – инструктировал я мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
– Обменивались сообщениями через сеть Канала.
– Имена были?
– Не думаю, что имя вам о чем-то скажет. Сообщения подписывал Первый Наблюдатель.
– По крайней мере, это дает надежду, что они умеют друг друга считать. Что они предлагали в обмен на помощь?
– Они назвали это «посвящением».
– Хм, все тебя хотят во что-то или в кого-то посвятить. Зейдлиц – в проект «ОК-НО», галеафы – в галеафы. Ты не подумал, что тебе морочат голову какие-то сумасшедшие?
– Зейдлиц сумасшедшими не занимается.
– Справедливо. И тебе сказали, что посвящение произойдет во время галактического круиза?
– Да, но я не слишком-то в это поверил. Когда я узнал, что детектор у сорок-десятого Терминала демонтирован, я вспомнил, что именно его меня попросили убрать из таблицы. Это не выглядело как случайное совпадение. Я пришел к выводу, что посвящение произойдет где-то в окрестностях ТКЛ-сорок-десять. Здесь, на Терминале, я встретил Харригана. И тогда до меня дошло, что это он забрал шкатулку из сейфа – ведь до сегодняшнего дня я не подозревал в нем наблюдателя или галеафа. Он не отрицал и сказал, что меня ищут и что надо куда-то уйти…
Взгляд у Мартина замутился, он стал терять сознание. Я тряс его за плечо, спешно растолковывая, в чем он ошибся. Он мотал головой, бубня что-то про то, что все всех используют. Я ввел ему остатки обезболивающих. Я просил его собраться с силами, потерпеть еще немного, дать хоть еще один намек, где же произойдет посвящение. Впрочем, говорил я, без Мартина это будет никакое не посвящение, а что-то другое, возможно, передача информации или вроде того.
– Возьми билет Харригана, – произнес он, теряя сознание.
Вызвав Мартину врача, я поспешил к загрузочному блоку.
У ворот выстроилось шесть человек. Кто-то норовил пристроиться седьмым. Девушка в серебристой «терминальной» униформе проверяла билеты. Рядом с ней стоял инженер с бинокулярной лупой на лбу.
– Меня ждете? – спросил я, предъявляя билет Харригана.
Инженер поправил лупу и хотел что-то сказать, но я ему подмигнул и тайком показал кулак. Кивнув в ответ, он экспромтом подыграл:
– Рад вас видеть, господин Харриган.
– Капитан Харриган, – поправил я с достоинством.
– Конечно, – закивал инженер, – как я мог забыть. Капитан Харриган пойдет первым.
Никто не возразил. Я мысленно послал инженеру тысячу благодарностей.
Когда я услышал за спиной хлопок соединившихся створок, я вдруг понял, где меня ждет Передача.
23. Передача
Увы, таков закон чертей и приведений:
Каким путем вошел, таким и выходить.
Гете, «Фауст».
В тоннеле были только я и мое эхо. Поблескивал свежим блеском металл, неубранный под пластиковую облицовку. Свисавшие с потолка провода заканчивались разъемами с заглушками. Кое-где виднелись рабочие граффити: «СТЫК 0876-0877», «НЗ» (не заизолировано), «Вик, не забудь пропаять», «Не забуду»…
На том месте, где обычно пишут большими красными буквами название Терминала, отсутствовала панель.
У выхода из разгрузочного тоннеля стоя спал робот-монтер. На его боку был выведен порт приписки: ТКЛ-4011.
Хлопнули ворота, выпустив нового пассажира – мужчину, стоявшего за мной в очереди на транспортировку. От неожиданности я вздрогнул. Зашел за угол и стал ждать. Рука лежала на рукоятке бластера. Новый хлопок, затем – диалог:
– Где это мы? – спросил женский голос. Ни тени испуга, обычное любопытство.
– Пока я только вижу, что это не сорок-десятый, – ответил мужчина.
– А какой там следующий?
– Сорок-одиннадцатый. По-моему, это он.
– Кажется, он был законсервирован.
– Для нас расконсервировали, – и мужчина совсем не по мужски хихикнул.
– Я не вижу капитана Харригана, – обеспокоено произнесла женщина.
– Наверное, прошел вперед.
Поколебавшись мгновение, я действительно прошел вперед – к залу ожидания. Ждать разоблачения или прятаться?
– Ой, я слышу шаги, – приглушенно воскликнула женщина. – Капитан Харриган, это вы?
Глаза искали, где бы спрятаться, ноги несли к ближайшему проему, но преисполненный мужества я громко ответил:
– Да, я здесь. Пойду осмотрюсь, – и дал волю ногам.
Удовлетворенная моим ответом, парочка проследовала в зал ожидания.
Галеафы прибывали. Отделенный от них неплотно прикрытой дверью, я наблюдал, как галеафы поочередно входят в зал. Они уже видели друг друга на предыдущем Терминале, но держались поодиночке, садясь кто где на металлический пол. Только парочка, прибывшая следом за мной, держалась вместе. Пятым – предпоследним – прибыл мужчина в комбинезоне инженера «Спэйс-Транзит-Инжениринг», у которого я выяснял причины задержки транспортировки. Таинственно переглянувшись, парочка галеафов отошла от остальных и подошла вплотную к двери, за которой я притаился.
– Ты думаешь, это все наши? – спросила женщина, показав глазами на молчаливо сидевших галеафов.
– Это должен знать Харриган, – ответил мужчина. – Куда же он пропал…
– Может, что-то случилось? – нервничала женщина.
– Надо пойти поискать.
– Нет, – строго возразила собеседница. – В послании Первого Наблюдателя приказано не предпринимать никаких действий без указаний Харригана. Он знает, что делать. Приказано, после транспортировки сидеть и ждать.
– Хорошо, – согласился мужчина. – Пойдем сядем. Но ни с кем не разговаривай.
– Без тебя знаю…
Они удалились. Где же я их видел? Память отмотала июнь, май, дошла до апреля. На середине апреля остановилась. Точно – друиды! Рассвел показывал нам с Алистером раскопки, и эти двое были там. Складывали из камней число «пи». Помнят ли они меня? Перед транспортировкой они видели меня не более трех минут и не успели разглядеть. Да вспомнят ли они! У меня-то память профессиональная, а у галеафов? Галеафная! Хуже или лучше?
Я занялся подсчетами. Со мной прибыло шестеро. Вот-вот появится Кастен. Двое галеафов – Харриган и тот, что умер в больнице, остались за бортом. Итого девять. Полный комплект. Харргана они в лицо не знают. Выходит, Шеф ошибся – робота Макса обесточил не Харриган.
Все же требовалась проверка. В моем комлоге остались снимки пассажиров Терминала Хармаса за шестнадцатое апреля. Шепотом я продиктовал программе приметы шестерых галеафов. Умная программа отобрала из трехсот снимков пятьдесят. Их я просмотрел за пять минут. Галеафов там не было.
Энтомолог, взмолился я, черт тебя подери, что мне делать с этими несчастными?!
Нет ответа.
Обычная, человеческая связь с другими Терминалами между тем так же бездействовала. Сообщения возвращались с пометкой «Сеть недоступна».
Кресла в зале ожидания еще не успели смонтировать – они штабелями стояли у стены. Шестеро галеафов сидели на полу и обсуждали, куда это они попали. Вроде бы все собирались на сорок-десятый. Безобразие твориться с этими Терминалами. Будем жаловаться и потребуем возмещения, говорили они. А у самих лица сменялись то беспокойством, то каким-то непонятным просветлением, – словно в ожидании чего-то нового, но непременно хорошего.
Ну и конспирация…
Стало быть, я у них за старшего. Пора было что-то предпринять, пока не прибыл Кастен. Вероятно, он и есть Первый Наблюдатель.
Я вылез из укрытия и представился. Впрочем, все и так меня запомнили, поэтому, не успев произнести чужое имя, я оказался в окружении галеафов. Их беспокойство исчезло, на смену ему пришла радость, как у детей, дождавшихся Санта-Клауса. В качестве подарка, я толкнул речь, мол, все идет нормально, ситуация под контролем, сидите и ждите, братья мои и сестры. Чуть было не попросил сдать оружие и боеприпасы.
Пожилая галеафша в сиреневом парике спросила, не голоден ли я. Не желая разочаровывать ее, я с благодарностью принял пакетик с домашними пирожками. Пирожки были со шпинатом; я морщился, но ел.
– Господин капитан, да скоро ли? – спросила стройная, сексапильная девица в жутком вечернем макияже. Она пожирала меня глазами, будто я – сам Энтомолог.
Я поперхнулся пирожком и посмотрел на часы.
– Скоро, сестра моя, скоро ты прикоснешься, то есть тебя коснется, в общем…
В общем фраза повисла в воздухе. Положение спасла старушка в парике. Раздав пирожки, она села на пол и с кряхтением стала складывать ноги лотосом. Лотос – не лотос, но крендель у нее получился. Она зажмурила глаза и произнесла нараспев:
Скоро, скоро час пробьет,
Ожидание не вечно,
Луч с небес в меня войдет,
Примет дар и вверх уйдет.
Дама – та, что из парочки, – попыталась подхватить вторым голосом, но сбилась на третьей строчке. Сразу видно, они не репетировали. Когда старушка умолкла, дама сказала, что раз скоро, то значит пора переодеваться. Все с ней согласились и полезли в рюкзаки. Они сняли комбинезоны и напялили белые балахоны. Первый Наблюдатель не прислал им выкройки – балахоны были самые разные: длинные, короткие, с широкими рукавами и вовсе без рукавов. Молодой мужчина, прибывший последним, надел медицинский халат. Халат застегивался сзади; руки у мужчины не дотягивались до пуговиц, и ему помогли застегнуться.
Девица с макияжем ушла переодеваться в загрузочный тоннель. Она вернулась в коротком халатике на голое тело, разрез на бедре открывал татуировку с фривольным сюжетом. Старушка неодобрительно покачала головой. Мужчина из парочки причмокнул губами и его просветление достигло, похоже, апогея. У его дамы просветления убавилось. Дабы отвлечь внимание от девицы, она спросила, кто какой несет дар.
– У меня четверо детей, семеро внуков и три правнука, – сказала старушка, – никто не знает о людях столько, сколько я. А вы?
– Я, – сказала дама, – изучаю древнюю историю. Я расскажу Ему о том, кто мы и откуда мы. О том, как много мы страдали, в каких мучения продвигались к истине, и Он нас пожалеет.
– А я, – подхватил ее спутник, – в некотором смысле философ. Я передам ему наше представление о мире, и пусть Он сам выберет, какое место Ему занять – место Бога или место Дьявола.
Видимо, по его мнению, оба места были вакантны.
– И, надеюсь, Он нас пожалеет, – добавил он, взглянув на древнюю историчку.
Инженер пообещал объяснить Ему устройство Канала и Терминалов, что в моем представлении тянуло на пожизненное. Мужчина в медицинском халате пообещал что-то медицинское. Однако он тоже выразил надежду, что Он нас пожалеет.
– С вами, милочка, все ясно, – прервала старушка девицу, когда та, стыдливо придерживая полы халатика, залепетала о любви земной и неземной.
Поделившись сокровенным, галеафы уставились на меня. Сияние их искренних лиц так меня ослепило, что я брякнул:
– Я помогу Ему освоить дедуктивный метод.
– Простите, метод чего? – живо заинтересовался в некотором смысле философ.
– Навигации.
– О, это действительно очень важно! – в очередной раз выручила меня старушка.
Теперь у меня есть союзник, подумал я и принялся расхваливать ее пирожки.
После пирожков всем захотелось пить. Принесенная с собой вода быстро закончилась. Галеафы забеспокоились, есть ли на Терминале вода. И есть ли на Терминале удобства. Я с сожалением вспомнил об УНИКУМе, оставленном на Терминале Хармаса. Инженер-канальщик, как самый опытный, сходил на разведку. Вернулся с мокрыми руками и с не плотно застегнутым клапаном. Мог бы и не говорить, что нашел и то и другое.
– Что ж вы там сидите? – продолжала беспокоиться обо мне старушка-галеафша. – Идите, садитесь со всеми.
Но я не собирался покидать обрывок резиновой ленты у входа в разгрузочный тоннель. Я готовился услышать, как откроются ворота, и на Терминал прибудет мой соперник по части руководства операцией – Жорж Кастен.
– Он ждет Первого Наблюдателя, – пояснил старушке философ-дуалист.
И тут меня осенило. Потребовав внимания, я со скорбью в голосе объявил, что Первый Наблюдатель умер.
Галеафы онемели от такого удара. Женщины всхлипнули. У девицы потекла тушь. Мужчины сжали кулаки и спросили, как это произошло.
– Вот как, – сказал я и продемонстрировал видеозапись умирающего галеафа, которую Шеф выпросил-таки у Зейдлица. К счастью, на записи не была проставлена дата.
– Как же мы без него? – со слезами на глазах спросила старушка.
– Мы обязаны выполнить его последнюю волю, – изрек я. – Но сначала нам необходимо покончить со шпионом. Это он выстрелом из бластера смертельно ранил Первого Наблюдателя.
Галеафы загалдели, требуя подробностей. Я показал им снимок «Ижевска» и заголовок «Убийство фокусника» в «Фаонских ведомостях».
– Первый Наблюдатель был фокусником, – пояснил я. – Шпион и убийца прибудет на Терминал с минуту на минуту. Надо устроить ему встречу. Он, без сомнения, будет вооружен, поэтому хватать его станем не сразу, а по моей команде.
– Не беда, что вооружен, – воинственно произнес инженер, – мы тоже вооружены, – с этими словами он извлек из рюкзака спортивный мелкокалиберный бластер.
– Кровопролития не будет, – отрезал я и отнял у него оружие. – Вы встретите его как Первого Наблюдателя, – инструктировал я мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56