Возможно, я вел себя несколько некорректно по отношению к гостям, но с нерасторопностью майора шансы разрешить в течение ближайшей недели нависшую над моей головой проблему ничтожно малы. А перспектива провести еще пару дней в подобной домашней обстановке внушала опасение, что я буду готов лично загрызть и моих многочисленных квартирантов, и врачей «скорой помощи», и даже приехавших на место трагедии коллег нашего милиционера.
Тем не менее мы не выехали и через полчаса. За столом возникла дискуссия. Дело в том, что я был категорически против совместного с девочками похода в магазин за снаряжением. Уже только одна мысль о том, что сестры могут устроить, находясь среди разнообразных приманок, наживок, крючков, лесок и удилищ, наполняла меня чувством серьезного дискомфорта. А близняшки, будто не замечая моих возражений, продолжали обсуждать с майором, мстительно перешедшим в их лагерь, детали предстоящей поездки.
Когда от непрекращающегося девичьего щебета у Серегина закружилась голова, что доказывал его потерянный вид, он громко крякнул и попытался решить все миром. Майор протянул руку, дружески хлопнул меня по плечу и беспечно произнес:
– Сань, зря ты так на них. Ну чем они нам помешать смогут?
– Допустим, нам они особо навредить не захотят… – Я посмотрел на девчонок, затем на милиционера, гадая, сообразил ли он, что я специально заменил «могут помешать» на «навредить не захотят».
Но так как девчонки вообще делали вид, что происходящее их нисколько не касается, а Серегин со всем вниманием ждал, когда я закончу фразу, я вздохнул и продолжил:
– Если я и сохраню рассудок после посещения «Рыболова», так это только потому, что я закалил свою нервную систему еще в их прошлый визит. И теперь готов и к пожарам, и к наводнениям, и даже к цунами, даже если наш климат абсолютно им не подходит. Кстати, может быть, кто-нибудь из вас в курсе, почему цунами дают женские имена? Из-за непредсказуемости поведения, глобальности изменений, оставляемых по себе подобными явлениями, или еще по какой-нибудь причине? И если еще не зарегистрировано ураганов с именами Варвара и Дарья, так это только потому, что их приберегли для особо разрушительных стихийных катаклизмов, которые окажутся последними в существовании человечества. Поделят девочки мир пополам и через какое-то время играючи превратят планету в безжизненный гладкий шарик.
Пока я разглагольствовал о месте девочек, а также их имен в истории человечества, сестры как ни в чем не бывало черпали украденное (а как иначе назвать этот поступок?) у меня варенье и делали вид, что все то, о чем я только сейчас распинался, их совершенно не касается.
Майор, пораженный страстностью моей речи, уставился на девчонок и решил, что две перемазанные вареной малиной рожицы никак не могут принадлежать всадницам апокалипсиса. Он наморщил лоб, стараясь понять, чем мне так не угодили близняшки, но не вспомнил ни одного действительно заслуживающего порицания поступка.
Я не мог его за это винить, ведь в прошлый визит девчонок его тут не было (не могу сказать, что был огорчен данным фактом), а в этот раз девочки безобразничали, когда Серегин, будто назло, отсутствовал дома. Так и не приняв решение об участии сестер в таком незначительном событии, как поход в магазин, он обратился к Галочке:
– А вы, Галина, как думаете?
На что та, проявив солидарность с представительницами своего пола, немедленно выпалила:
– Конечно, возьмем!
При этом слово «возьмем» она так выделила интонацией, что мне сразу стали понятны сомнения Гали в ее наличии в списке делегатов, откомандированных в магазин за покупками. Сам по себе подобный поход ничего не значит, но для Гали даже такое незначительное путешествие знаменовало собой то, что она живет полной жизнью и участвует в очередной грандиозной приключенческой операции.
Увидев ее взгляд, я вздохнул и, разумеется, сдался, полностью уверившись, что в ближайшее время скучать мы не будем.
– Вот и ладненько, – обрадовался перемирию майор. – Итак, нам нужно купить сеть, трос и… Что еще?
– Аптечку, – буркнул я. – Белую. На колесах. С обученным персоналом. С реанимационным оборудованием и со смирительными рубашками. Потому что, если они что-нибудь снова выкинут, я поубиваю обеих. А так как я человек добрый, то пусть их потом откачают. А меня спеленатым подержат, чтобы врачам сразу же во второй раз их откачивать не пришлось.
Майор уставился на мою мрачную физиономию и с сомнением спросил:
– Это шутка такая?
Поскольку я не ответил, он покосился на девчонок, затем перевел взгляд на меня и, видимо, решил в дальнейшем за мной присматривать.
– Кстати, лекарства бы не помешали. Зеленка там, пластырь. Конечно, Дашка и так справится, но подстраховаться не мешает, – сказала Варя.
Зеленка, пластырь. Они что, не понимают, что в случае неудачи с оборотнем понадобятся иголки, нитки и некоторые другие хирургические прибамбасы для собирания моего тела с единственной целью: чтобы, размещенное в гробу, оно хоть чем-нибудь напоминало человеческую фигуру.
Испугавшись, что я передумаю, Галочка вскочила на ноги, раздавая распоряжения:
– Сашенька, пойди перед выходом переоденься, а то мы уже опаздываем. Дмитрий Константинович, вы пока подумайте, что еще может нам понадобиться. Девочки, быстренько убираем со стола, нам ехать пора. Тимошка… – И тут деятельная девушка внезапно умолкла, а затем медленно проговорила: – А с Тимошкой что делать?
– Что? Делать? – испугалась за свою участь чертяжка и на всякий случай подальше отодвинулась от Гали.
Через мгновение она оказалась на антресоли, полагая, что там будет в большей безопасности. Пыль, которую она подняла, достигнув любимого убежища, взвилась в воздух. Тимошка чихнула и наморщила пятачок, демонстрируя негодование таким запущенным состоянием поверхности шкафа.
Вид самой настоящей представительницы нечисти, сидящей наверху кухонного гарнитура, свесив хвост с белой кисточкой, был настолько привычен, что мы как-то даже позабыли, что появление такого существа должно вызвать настоящую сенсацию в нашем внешнем мире, в отличие от территории Школы, где проявляемый к чертяжке интерес был бы не выше, чем у нас к человеку, разговаривающему на другом языке: услышал незнакомую речь, бросил взгляд, да и пошел себе дальше.
А вот как нам выйти на улицу в компании нечисти черной тяжелой коммуникативности? Опять маскировать ее под мартышку? Так надо снова кисточку брить, наряд ей придумать, а на все это время требуется.
Галина решительно тряхнула головой и тоном, словно она жертвует ради остальных жизнью, произнесла:
– Нашу девочку беру на себя.
Хвостатая «девочка», глядя сверху на нашу компанию, после этих слов вздрогнула и прицелилась метнуться в коридор – подальше от Галиных подозрительных намерений.
– Я пока приберусь, придумаю что-нибудь для Тимошкиного наряда, а вы отправляйтесь за снаряжением, амуницией…
– …Тяжелым вооружением, боеприпасами, спецтехникой, горючим, расходными материалами, – язвительно перебив Галочку, продолжил я список.
Она насупилась и, опустив глаза, пробурчала:
– Не хотите – не надо. Я думала, вам без чертяжки проще будет.
– Конечно, проще! – мигом откликнулись сестры, награждая меня самыми осуждающими взглядами, на которые только были способны.
Серегин тоже неодобрительно качал головой, глядя на меня, и только беззаботной Тимошке было все равно, хотя сыр-бор из-за нее и разгорелся. И чего, спрашивается, Галя обиделась? Подумаешь, пошутил немного над ее торжественным видом! Никогда бы и не подумал, каким тяжелым будет для моей девушки решение отказаться от совместной поездки в рыболовный магазин.
– Галочка, извини меня… – начал я.
– Не называй меня Галочкой, – автоматически отреагировала девушка, на секунду позабыв о своих расстроенных чувствах, но затем снова приняла скорбный вид.
– Ну хочешь, ты с нами поедешь, а девочки останутся. К тому же у них уже есть опыт Тимошку маскировать.
Сестры сразу же возмущенно засопели, готовясь отстаивать свои права, но Галочка с видом великомученицы отрицательно покачала головой. Я попробовал еще раз, но заметил ужимки майора, который уже забыл про свое неодобрение моим поведением и кивал мне на дверь, стараясь, чтобы его действий не заметила огорченная моим отношением к ее самопожертвованию девушка.
– Спасибо тебе, – сказал я, поднимаясь. – Мы быстро вернемся, ты даже не заметишь.
– Мы правда быстро вернемся, моргнуть не успеешь, – легкомысленно пообещала Варя, что сразу же придало ей статус обманщицы, так как Галя вдруг запрокинула голову и, заморгав, попыталась ногтем мизинца снять с ресницы одну из пылинок, поднятых в воздух Тимошкой.
– Моргнула, – съязвила Даша.
– Она это специально сделала, – оправдывалась ее сестра уже в коридоре, куда мне удалось вытолкать близняшек.
Серегин вышел без применения физической силы.
Приказав всем через три минуты быть готовыми к выходу из квартиры, я вернулся на кухню и опустился на корточки перед Галиной, неподвижно сидящей на диване:
– Ты прости меня. Я больше не буду.
Девушка вздохнула и, вдруг улыбнувшись, потрепала мою шевелюру.
– Будешь. Иди, и будьте поосторожнее там.
С таким напутствием дамы сердца я вышел ко всей остальной компании, и мы отправились в магазин.
Постояв пару минут в наполнившей пространство мокрой субстанции, которую и дождем-то не назовешь, я отмел предложение майора прокатиться на общественном транспорте, при этом пожалев, что не вызвал такси. Все-таки я редко пользуюсь этим замечательным видом транспорта, чтобы это могло бы войти в привычку. Но желтая машина, выглядевшая ярким уютным пятном среди серости городского пейзажа, не заставила себя долго ждать. Я на правах аборигена сел на переднее сиденье, подождал, когда заполнится заднее, и повелел:
– На левый берег. В рыболовный.
– В «Пиранью»? – уточнил таксист.
Я кивнул, вспомнив девиз, установленный над входом: «Время, проведенное на рыбалке, в годы жизни не засчитывается». Но интересно, кто придумал магазину города, раскинувшегося на Среднерусской возвышенности, название зубастой амазонской рыбины, ареал обитания которой располагается в совершенно других полушариях как по широте, так и по долготе.
Проезжая по улицам осеннего города, я разглядывал тусклые мокрые пейзажи и думал, что природа совершенно не позаботилась о том, чтобы организовать нам комфортные погодные условия для решительной битвы. Малочисленные прохожие и не горящие ввиду светлого времени суток, а также разбитые разноцветные витрины расплодившихся игровых павильонов вселяли ощущение какой-то опустошенности.
– Видели? – кивнул на очередную поваленную тумбу с игровыми автоматами водитель.
– Что, опять кто-то территорию делит?
– Если бы, – охотно включился в разговор таксист. – Хозяева этих прожорливых ящиков тоже так думали, да потом оказалось, что это кто-то левый их бизнес громит. Сначала они на какую-то тайную организацию думали, типа пионеры город от зла очищают. Да только все проще оказалось, без всякой политики. Я сам бывало из гаража иду, кину пару пятаков в автомат, потом еще пару, и еще. Глядишь, а вся выручка уже в его брюхе бездонном. Так и хочется иногда взять монтировку и отдубасить железяку эту, да в милицию неохота… А еще бывает: кинешь монету, а оттуда посыпалось. Чувствует, зараза электронная, что долги иногда отдавать надо. Вот так и мучаюсь, все на удачу надеюсь. Ясно?
– Что ж, вполне, – как можно нейтральнее сказал я, не зная, какой именно реакции ожидает от меня игроман.
Лично я, являясь рациональным человеком, уверен, что увеличивающееся количество игральных автоматов, растущих на городских улицах, словно грибы после дождя, свидетельствует о том, что выплаты по выигрышам значительно уступают размеру собираемой с таких «грибов» дани. А если так, зачем мне, в общем-то небогатому человеку, отдавать свои деньги тому, у которого их значительно больше?
– Так вот, – продолжил таксист, – я-то поматерюсь про себя, да и подумаю: а вдруг завтра повезет? А тот здоровый тип, что ларьки громит, на расправу скор: кинул монету, выигрыша нет – получи, железяка.
Я вздрогнул.
– Какой тип?
– Здоровый такой, чисто зверь, а не человек. Когда проигрывает, нет бы как нормальный мужик высказаться, так он сразу рычать начинает и ну кулачищами-то по аппарату махать. Вот такие вмятины получаются. – Увлекшийся водитель даже бросил на секунду руль и поставил руки так, будто обхватил четырехкилограммовый арбуз.
– Любезный, а откуда у вас такие сведения? – Судя по тону, майор от волнения перешел на светскую манеру разговора.
Поморщившись при обращении, трудяга-шофер посмотрел в зеркало заднего вида на Серегина и ответил:
– Так свидетелей полно, при каждом ларьке баба сидит, бумажки на монеты меняет. Кому уж, как не им, все видеть-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43