Повсюду в городе собирались отряды для охоты за приверженцами Белфеора. То и дело некоторые из них пробирались через толпу, сгибаясь под тяжестью трупов, и, приветствуемые криками сограждан, бросали свой груз под ноги Саикмара словно дань. К концу охоты в этой куче лежало друг на друге более двадцати тел.
Саикмар выкрикивал подбадривающие слова, его глаза под спутанными волосами блестели, но непрерывный ликующий рев толпы заглушал все, что он говорил. На другой стороне площади на крыше дома сидел Лангеншмидт, наблюдая за восторгами горожан. Дело выгорело, и все выглядело так, будто обошлось и без его вмешательства. Ну и великолепно же придумал этот парень — укротил паррадайла и на его крыльях вернулся в город! Одного этого должно хватить, чтобы сделать его в глазах народа сущим чудодеем.
А Белфеор, судя по слухам, мертв… а вот и доказательство — Гуртон Кноль, который нес сквозь беснующуюся толпу на каком-то шесте отрубленную голову Белфеора и протягивал Саикмару этот отвратительный трофей…
Лангеншмидт закрыл глаза. Паррадайл вытянул длинную шею и обнюхивал кровь, стекавшую по шесту; сейчас он проглотит эту голову, и у Лангеншмидта не было желания смотреть…
Паррадайл, однако, этого не сделал. Он с надеждой посмотрел на Саикмара и пихнул его головой в плечо. Юноша понял этот жест и расхохотался. Он вернул Гуртону Кнолю шест и что-то прокричал людям. Из рыночных ларьков ему протягивали фрукты, солонину, сухую рыбу и сладкие шарики, с которых стекал растительный нектар, использовавшийся в Карриге для изготовления сладостей. Саикмар принимал все эти дары и кормил ими паррадайла.
Лангеншмидт ожидал, что толпа разразится новыми ликующими криками. Ничего подобного — наступила тишина, люди замирали, невероятно удивленные.
Продолжая кормить паррадайла, Саикмар воспользовался этой временной тишиной и закричал:
— Тиран Белфеор прогнал паррадайлов из курящихся гор, что было святотатством! Он лишил законных хозяев Каррига их прав, что являлось злом! Паррадайл и я вернулись вместе, чтобы восстановить свои права, и каждый из нас помог другому, чтобы достичь успеха. Потому постановляю, чтобы люди больше никогда не шли на охоту, дабы убивать паррадайла!
Среди консервативно настроенных слушателей возникло беспокойство, но так как они заметили, что Саикмар не договорил еще до конца, то не спешили с возражениями.
— Разве убивают самых верных друзей? — восклицал Саикмар. — Мы, согласно обычаю, отправлялись убивать короля, дабы его знатность и сила перешли на удачливого охотника. Разве перешла эта знатность на Белфеора? Отнюдь! Он был недостоин того, и все паррадайлы мира не могли бы сделать его благородным!
Согласный вопль толпы был прерван глухим грохотом со стороны курящихся гор; многие в страхе стали оглядываться.
— В северном святилище, где я нашел убежище, этот паррадайл искал защиту под той же крышей! Это знак богов — для меня и для Каррига. Дымные горы сейчас плюются огнем, дабы показать гнев богов, — паррадайлы не будут иметь жилища, пока земля не охладится. Дайте им убежище в нашем городе, вернуть который они нам помогли! Пусть люди и паррадайлы станут друзьями!
На северо-западе поднималось пышущее жаром облако, и Лангеншмидт начал спускаться со своего наблюдательного пункта. Он не имел никакого желания участвовать в массовой панике, если начнется землетрясение, — тем более что уже стемнело.
— В будущем, — кричал Саикмар, — весенний праздник будет справляться не для убийства короля, но для демонстрации ему нашей дружбы, а глайдеры и паррадайлы должны целую неделю кружиться вместе над курящимися горами, и все должны радоваться жизни!
Обещанием проведения празднеств и в будущем большинство было удовлетворено, — ведь Королевская Охота была привилегией небольшой группы, к которой они не принадлежали, — и кто-то уже начал призывать благословение на голову Саикмара. Вокруг звучали восторженные крики, а Лангеншмидт чувствовал, как тихо вздрагивает земля, а крыша, по которой он сползал вниз, потрескивает и поскрипывает под ним. Он соскочил на землю и кинулся прочь. При более сильных толчках безопаснее на другой стороне реки, за чертой города.
Когда он мчался по мощеной улице к мосту, новый, более сильный толчок потряс город. Между тем никого не было видно — кажется, все горожане собрались на рыночной площади.
Он глянул через плечо и увидел, что оборонительная башня крепости повреждена этим толчком. Широкая трещина прошла по округлой стене снизу доверху, и некоторые каменные блоки вывалились из кладки. Деревянные домишки города, более низкие, оказались устойчивее, — Лангеншмидт не видел никаких серьезных повреждений.
У таможни возле моста он остановился еще раз, чтобы бросить последний взгляд на город, — и услышал женский голос, окликнувший его по его настоящему имени, которого ни один человек в Карриге не знал. Он испуганно развернулся, и из темноты выступила фигурка, которую он тут же узнал. Усталая и грязная, босая, со спутанными волосами, но с глазами, блестевшими, как звезды, к нему шла Маддалена Сантос.
Прошло порядочно времени, пока он оказался способен реагировать, — он был настолько потрясен, что стремительно обнял ее.
— Маддалена! Что вы тут делаете, Галактика вас задери!
— Прибыла на паррадайле, — сказала она, улыбаясь. — Полагаю, все прошло хорошо, иначе вы не смотались бы так быстро.
— Хорошо… прошло? — озадаченно спросил Лангеншмидт.
— Да! Разве прибытие Саикмара не развязало мятеж против Белфеора, как мы и надеялись?
Лангеншмидт сделал шаг назад и смотрел на нее, не веря глазам. Сказал:
— Так это была ваша идея — приручить паррадайла?
— Ну, нам не понадобилось приручать его в обычном смысле слова. Паррадайлы, вероятно, самые разумные из негуманоидов, с которыми мы когда-либо встречались, если уж это может служить примером… Однако… да, это была моя идея — направить Саикмара в Карриг вместе со священным зверем, чтобы он лишил узурпатора трона. Сработало?
— Если бы я знал, что вы живы и задумали такой план… — Лангеншмидт вздохнул. — Каких только трудностей и неудобств я мог бы избежать… Да, естественно, это сработало! Я сам видел отрубленную голову Белфеора и… ну, да время терпит. Не хочу, чтобы нас застал врасплох новый толчок. Побежим-ка через этот мост, пока он вдруг не рухнул!
22
— Теперь мы имеем полную картину, — сказал комендант Бжешка. — Две недели назад Шимази был в Карриге, а вчера появился у Сил в Дайомаре, откуда тут же отправил донесение. Говорит, что извержение полностью выполнило свою задачу — все штольни и агрегаты для добычи руды завалены или залиты лавой. Вокруг курящихся гор возник метровый слой пепла и пемзы. Из-за оползня изменилось русло одной маленькой речки, и это лишило крыши над головой пять-шесть сотен крестьян, но единственными жертвами, кажется, оказались служащие Белфеора, которые были на руднике в момент катастрофы.
— А что с другими вещами, которые они импортировали? — спросил Лангеншмидт. — У них же было до сотни или больше энергетических пистолетов.
— Этим занялся Шимази, — ответил Бжешка. — Он распространил слух, что все вещи, которые принадлежали свите Белфеора, носят на себе неизбежную печать зла и приносят беду, и потому Саикмар издал декрет, чтобы все подобные предметы собрали, а потом бросили в кратер вулкана.
— Саикмар стал правителем? — спросила Маддалена.
— Когда Шимази покидал город, Саикмар и его род уверенно контролировали ситуацию. Пока еще трудно сказать, как решится вопрос о власти, но Саикмар за короткий срок привлек к себе массу симпатий. Это была его идея — реквизировать все наличные запасы кож и наделать из них палатки для бездомных крестьян. Он организовал также обеспечение их продуктами питания и инструментами, чтобы они могли обрабатывать землю. Думаю, он хорошо будет справляться со своим делом; во всяком случае, начало у него многообещающее.
Лангеншмидт кивнул:
— Между прочим, что вы сказали правительству Циклопа?
— Что его граждане, из которых идентифицированы еще не все, сбили патрульный крейсер. Это сразу заставило их замолчать. Безразлично, как они относятся к изоляции примитивных систем, но массовое убийство вашей команды оправдать они не смогут. Когда они выдвинули прошение выдать преступников, чтобы осудить их по законам их собственной планеты, мы ответили, что это невозможно, потому что они нелегально высадились на Четырнадцатую, нарушили местные обычаи и в итоге были наказаны туземцами. Чтобы произвести более сильное впечатление, я даже сказал, что некоторые из них живьем были брошены в вулканы. Думаем, это лучшее средство, чтобы отвадить других от новых попыток интервенции.
— Шимази сказал что-нибудь о паррадайле? — осведомилась Маддалена. — Знаете, я полюбила эту зверюгу.
— О да! К досаде главы рода Паррадайл, который хотел загнать зверя в храм как своего рода священное существо, он стал любимцем жителей Каррига. Он разгуливает по городу, все его кормят и ласкают, а некоторые отважные парнишки даже совершают на нем короткие полеты.
— Здорово! — сказала Маддалена. — Убеждена, что если паррадайлы будут вырастать среди людей, то по-настоящему проявят свой высокий интеллект. Не удивляюсь, если в один прекрасный день они научатся говорить. — Она помедлила. — Э-э… простите мой вопрос, комендант, но могу я надеяться, что ваше следующее донесение о моей работе будет более благоприятным, нежели предыдущее?
— Можете. Я уже приказал, чтобы подготовили документы на перевод вас из разряда кандидатов в инспекторы. То, что вы сделали на Четырнадцатой при таких экстремальных условиях, было отличной работой.
— Мои поздравления, — сухо сказал Лангеншмидт.
Маддалена покраснела.
— Теперь ясно, что вам не подходит работа в управленческом аппарате какой-то базы. Поэтому я рекомендовал бы вас на должность планетарного агента, если хотите. Естественно, это означает по крайней мере двадцать лет службы, так что подумайте и поставьте меня в известность через одну-две недели.
Маддалена пожевала нижнюю губу. Потом сказала:
— А можно получить должность нового агента на Карриге?
— Нет, — сказал Бжешка решительно. — По очень простой причине. Хотя я и признаю, что все сделанное вами было необходимо — при данных обстоятельствах, но и в святилище, и в Карриге вы привлекли к себе слишком много внимания. Нам нельзя рисковать и направить вас к тем же людям. Вы на слишком многих произвели сильное впечатление, а идеальный агент — тот, кто все слышит, видит, никогда не оказывает влияния напрямую, но незаметно держится на заднем плане. Вам надо бы это знать, и я удивлен, что вы вообще задаете такой вопрос.
Она дернула плечом.
— Всегда склоняешься к тому, что знаешь, — сказала она. — Я подумала, как это выглядело бы — быть знатной дамой по имени Мелисма.
— Супругой Саикмара, не так ли? — усмехнулся Бжешка. — Значит, он произвел на вас изрядное впечатление — как и вы на него. Вы знаете, что после землетрясения он отправил сорок нарочных на поиски вас?
— Ну, я ведь не соблюла наш уговор. Он ждал меня на том месте, где паррадайл высадил меня после вылета из святилища. Вы не поверите, как сильны эти животные! Первый и самый долгий отрезок пути он нес нас без остановок триста километров… Ну, довольно об этом. Бедный Саикмар!
Бжешка встал и протянул ей руку.
— Дайте мне знать, к какому решению вы пришли относительно моего предложения, договорились?
— Думаю, я приму его, — ответила она.
— А вы, майор? Уйдете на покой?
Лангеншмидт покачал головой.
— Я передумал, — сказал он. — Что мне, черт побери, делать в последующие семьдесят лет? — Он взглянул на Маддалену. — Что-то не то?
— Да нет, ничего, — она казалась озадаченной. — Я только теперь поняла, отчего человек может так говорить. Я, должно быть, очень изменилась.
Она смущенно улыбнулась и вышла. Лангеншмидт немного помедлил, прежде чем последовать за ней. Вполголоса сказал:
— Комендант, если я получу новый маршрут, то позаботьтесь, чтобы девушка получила пост где-нибудь на нем, ладно? Думаю, у нее есть перспективы, и я не хотел бы терять ее из виду.
* * *
С большой осторожностью, потому что кладка расшаталась в результате землетрясения, Саикмар поднимался по узкой лестнице к платформе оборонительной башни. Оказавшись наверху, заслонил глаза ладонью от яркого солнечного света и стал смотреть в сторону курящихся гор.
Ничего не видно…
Он сердито ударил кулаком по ладони. Что же стряслось с паррадайлом? Никто не видел его уже несколько дней! В голове роились тревожные мысли — может быть, какой-то идиот подсунул ему недоброкачественную пищу, и он лежит теперь где-нибудь больной, возможно, даже мертвый… Если кто-то такое натворил, сказал себе Саикмар, то этот человек очень пожалеет.
Внезапно уныние его как ветром сдуло, и он испустил радостный вопль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19