— До сих пор лицом канала была я, — в голосе ее послышались жесткие нотки, — и ничего не изменится в ближайшее время. Я сумею с тобой справиться.
— Ах, так! — Он заглянул в глаза сидящей перед ним женщины.
Та хоть была и не робкого десятка, но внутренне сжалась: таким ненавидящим был его взгляд, и глаза казались бесцветными на перекошенном лице.
— Ты совершаешь большую ошибку, — внешне мягко начала она, — ты решил, что все эти события, эти убийства произошли как бы специально для тебя, ты посчитал, что судьба именно теперь дала тебе шанс выдвинуться, что сейчас — наиболее подходящее время.
Каморный отвернулся, чтобы она не заметила, как блеснули его глаза: именно так он и считал в глубине души. Ишь какая проницательная, стерва!
— Так вот, дорогой мой, — продолжала Алена, — напрасно ты так считаешь. Тебе не дадут освещать этот материал так, как ты хочешь, а скорее всего, просто заставят спустить все на тормозах. Ни о каком журналистском расследовании заказных убийств руководителей Городской Нефтяной Компании и фирмы «Петройл» не может быть и речи, советую тебе проникнуться этой идеей, пока не стало слишком поздно.
Она разглядывала его отстраненно-презрительно, и Каморный, что называется, завелся, хотя редко позволял себе такое. Обычно он доводил людей до бешенства, но с этой женщиной у него не получалось.
— Вряд ли так просто можно заткнуть мне рот, — прошипел он. — Я весьма популярен, я очень популярен, как ни противно тебе это признавать. Есть такая штука, как общественное мнение, и хоть в нашей стране оно никогда не играло особой роли, но в моем случае, безусловно, сработает. Телезрители разорвут вас всех на куски, разумеется, если направить их энергию в нужное русло, а уж об этом я позабочусь. Да меня любой канал примет с распростертыми объятиями!
Алена блеснула глазами. Он прекрасно понимает, что их канал из петербургских каналов самый крупный. И именно он будет вещать на Москву. А уж в Москве своих ушлых репортеров хватает. Так что Каморный не так уж неуязвим, это он хорохорится. И если бы было ему лучше на другом канале, то давно бы уж он ушел.
— Я тебя предупредила, — произнесла она устало.
Каморный еще раз посмотрел на Алену и заметил в глазах ее нечто такое, что заставило его призадуматься. Но что она может? Поговорить с директором, чтобы его уволили?
Чушь какая, он популярен, не станет директор ее слушать. Он еще раз поймал Аленин взгляд.
«Блефует!» — решил он и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.
Их разговору имелся один свидетель — девушка Света из монтажной. Света подслушивала не то чтобы случайно, просто ей нужно было обязательно знать все про Камерного.
Тогда, после разговора с ним про младшую сестру, Света долго не могла оправиться от шока, хоть внешне и осталась спокойной.
Подумать только, она с таким трудом создавала хрупкое здание Иркиного благополучия, отказывала себе во всем, просыпалась ночью в холодном поту, с ужасом ожидая, что однажды на студенческой вечеринке какой-нибудь козел предложит ей покурить травку, и Ирка не выдержит и сорвется. А тогда — конец, потому что Антон больше не будет помогать, и денег у них нет. Крошечную квартирку, что Свете оставила бабушка, пришлось продать еще несколько лет назад — нужны были деньги на Иркино обучение. Когда судьба послала сестре знакомство с английским моряком Джулианом, Света всерьез подумывала о том, чтобы начать верить в Бога. Удержала ее только здравая мысль, что нельзя вступать с Богом в какие бы то ни было торги, нельзя ставить условия: Ты, мол, мне помоги, а тогда я в Тебя поверю.
Оставалось подождать еще чуть-чуть, Ирка уже закончила институт, нужно только получить визу — и уезжать, уезжать из этой страны навсегда. Сколько сил потратила Света, чтобы убедить Ирку не обращать внимания на своих однокурсников — что они могли ей дать?
И вот теперь все может рухнуть из-за одного подлеца. Каморный и не предполагал, насколько он близок к смерти — если бы можно было убивать взглядом, его давно бы уже не было на свете. Но, очевидно, его ангел-хранитель знал свое дело, потому что существовало множество людей, проклинающих его и .призывающих на его голову всевозможные кары. Но ничего, пока Каморный держался.
Света решила быть начеку, а пока на всякий случай присматривать за Камерным, подслушивать и собирать все сплетни. А вдруг представится шанс ему отомстить? Так она, Света, всегда готова. Хоть она и маленький человек, по выражению известного драматурга — «женщина, не стоящая внимания», но, как знать, иногда и маленький человек может сделать большую гадость, если успеет вовремя…
Из разговора Каморного с Аленой Багун Света поняла: они ссорятся и терпеть не могут друг друга. И еще: у Алены большие возможности Каморного приструнить. Такой поворот дела Свету вполне устраивал.
Время было позднее, и Света собралась уходить. Дома как раз все угомонятся, и она спокойно поужинает и ляжет. В последнее время Света очень нервничала — еще бы, Каморный мог устроить такие неприятности, — поэтому была на пределе, в любую минуту могла сорваться, а мать, как нарочно, заводила ее все время. С тех пор, как от нее ушел муж прошло десять лет, но за это время она из молодой и, в общем-то, достаточно симпатичной женщины превратилась в форменную развалину. Она нигде не работала, таскалась по врачам, бесконечно лечилась всякими народными средствами, и ничего, кроме брезгливой жалости, у Светы не вызывала. Иное дело — Ирка. Та вечно ласкалась к матери, сюсюкалась с ней и потакала во всем. Еще она время от времени упрекала Свету за ее плохое отношение к матери. Света молчала, сдерживаясь из последних сил, стараясь не устраивать ссор, потому что Ирка могла психануть, уйти из дома, хлопнув дверью, остаться ночевать у знакомого парня — так и было однажды, когда сестра пропала на три дня, и Света, чуть не сойдя с ума от беспокойства, обнаружила ее, совершенно пьяную, в постели с таким козлом, что волосы встали дыбом.
— Ты соображаешь, что делаешь? — у Светы не было даже сил кричать, она говорила севшим, еле слышным голосом. — А если Джулиан узнает?
Ирка в пьяном запале ответила, что на Джулиана ей плевать, что он какой-то странный, что за все время их знакомства они ни разу не спали, и еще неизвестно, все ли у него там в порядке.
— У этого зато все в порядке, — издевательски заметила Света, — одна рожа чего стоит.
— Не в роже дело! — неожиданно трезвым голосом отозвался «козел». — Ты на другое посмотри.
— Отвяжись от моей сестры, придурок! — Света наконец обрела голос. — А ты одевайся, дома поговорим.
Но пока ехали до дома, Света успокоилась, и скандала в этот раз не получилось, Выйдя на улицу. Света заметила, что оператор Камерного Николай отпирает двери своего старенького «жигуленка».
— Коля! — Она обрадованно подбежала к нему. — Как хорошо, что ты задержался!
— Чего тебе? — неприветливо спросил Николай, в последнее время, после той истории с кассетой, он ее избегал.
— Подвези хоть на полпути, — рассмеялась Света.
— Садись, — процедил он.
— Какой-то ты, Коля, в последнее время мрачный, — завела Света разговор в машине. — Скучный такой, на девушек не смотришь.
— Чего на них смотреть? — пробурчал Николай.
Сегодня он имел разговор с начальством насчет прибавки к зарплате и нарвался на отказ. Сволочь Камерный, обещал же замолвить словечко. Сам всегда при деньгах, а он, Николай, должен выклянчивать жалкие гроши…
Он знает, что Камерный не брезгует и шантажом, чтобы денежки раздобыть. Так делился бы с другими, не все самому хапать!
Уже несколько часов Николай чувствовал сильнейшее желание напиться и теперь сердито посматривал на сидевшую рядом Свету.
Денег у него было в обрез, только на самую дешевую бутылку водки, при Свете он такое покупать стеснялся, а теперь еще придется подвозить ее до дому — нельзя же, действительно, высадить девчонку посреди ночи, — стало быть, вожделенная попойка откладывалась.
— Действительно, что на девушек просто так смотреть, — игриво приговаривала Света, — с ними надо делом заниматься.
И поскольку он продолжал угрюмом молчать, заговорила серьезней:
— Ты зря сердишься, Николай, я перед тобой не виновата.
— Ты меня использовала, — он смотрел прямо перед собой на дорогу, — из-за тебя у меня неприятности были.
«А если бы ты знал, какие у меня из-за тебя неприятности были», — подумала Света, а вслух сказала:
— С Камерным мы разобрались, он не в претензии.
— Ты меня подставила, — упрямо тянул свое Николай.
«Ну и скотина! — даже весело подумала Света. — Это кто кого подставил. Если бы ты не трепался в пьяном виде, откуда коньяк взял, то Камерный ничего бы и не узнал. А теперь этот пьяница, видите ли, делает оскорбленную мину».
— Камерный, конечно; тоже сволочь, — Николай как бы прочитал ее мысли, — надоел, паразит, до чертиков. Гоняет туда-сюда, а как до денег дело доходит, так у него слух напрочь отказывает.
В его ворчании Света уловила отзвук настоящей ненависти. Это было неудивительно — как уже говорилось, Александр Каморный умел вызывать в людях это сильное чувство.
— Как будто я не знаю, как он деньги зарабатывает, — себе под нос произнес Николай.
Света сделала вид, что не расслышала, а сама насторожилась.
— Вот что, Коля, я знаю, что нам с тобой сейчас надо, — примиряюще произнесла она и положила руку на его колено. — А нужны нам бутылочка чего-нибудь покрепче и место, где мы ее спокойно можем уговорить.
А то день сегодня был утомительный и тяжелый… Ну как, идет? Если у меня не хватит, ты добавишь?
— А то, — повеселел Николай, — и едем ко мне.
— Едем. — Света отвернулась к окну, чтобы он не заметил презрения на ее лице.
Квартира была в старом доме, и довольно захламленная, насколько Света могла заметить в темноте — Николай почему-то не зажег свет в прихожей.
— Дверь не забудь закрыть! — , донеслось из дальней комнаты.
— Кто там — соседка? — шепотом спросила Света.
— Это мать, она спит.
«Как противно все! — с тоской подумала Света. — И на черта я сюда поперлась?»
В комнате он смахнул какое-то барахло со стола — старые газеты, тетрадки, — торопясь расставил стаканы, принес с кухни какую-то еду на тарелке.
«Да он же скоро совсем сопьется, — с удивлением думала Света, наблюдая как дрожат руки Николая, когда он подносил стакан ко. рту. — А впрочем, какое мне до этого дело?»
Сама она только пригубила, чтобы не возбуждать у него подозрений. Николай выпил, закусил и расслабился. Теперь он уже поглядывал на Свету ласково.
— Не дрейфь, лапочка, прорвемся! Давай-ка еще по одной…
Дело пошло быстро. Николай, как все алкоголики, скоро опьянел, и его потянуло на разговоры. Тема была одна: вероломство и неблагодарность Сашки Каморного. Света только в нужную минуту поддакивала или, наоборот, выражала недоверие, и беседа текла ровно, как ручей после дождя. Она узнала много про Каморного, в основном, какой он подлец, но Свете было неинтересно, потому что это она и раньше про Каморного знала.
— Однако ты не будешь спорить, — осторожно начала она, — что Камерный как репортер очень удачлив — все у него везде схвачено, никто из криминальных личностей никогда его не трогает, и вообще…
— Что — «вообще»? — пьяно возмутился Николай. — Стал бы кто внимание на него обращать, если бы он.., под «ладожскими» не ходил?
— Да ну? — искренне удивилась Света.
— А ты — репортер, смелый, удачливый! — распалился Николай. — Да я сам видел и слышал, как он.., в общем, под ними он, это его крыша. Поэтому другие его не трогают.
— Ну надо же… — задумчиво бормотала Света.
— А ты.., ты зачем это расспрашиваешь? — теперь Николаем овладела пьяная подозрительность. — Опять меня во что-то втягиваешь?
Зачем пришла — про Сашку разведать?
— Да что ты все про Сашку, — торопливо сказала Света, — как будто нам нечем заняться…
Она подошла к нему близко и заглянула в глаза. Ничего там не было интересного, кроме пьяной злобы и куража.
«Ну и дерьмо же мужик! — подумала Света. — За что его Камерный держит? Впрочем, Каморный сам дерьмо».
С этой мыслью она начала быстро расстегивать пуговицы на рубашке Николая. Он посмотрел тупо, потом до него наконец дошло, к чему Света клонит, и он несколько оживился, даже погладил ее по голове и пробормотал что-то ласковое, как ему казалось. Света даже удивилась, как быстро он пришел в возбужденное состояние — она думала, что он сильно пьян и будет как кисель. Он встал и даже сделал попытку отнести ее на руках на постель, но попытка окончилась неудачей. Света ощутила запах нестиранного постельного белья, похоже, что кровать в этой комнате не застилалась на день никогда.
Действо закончилось быстро: секс и пьянство — две вещи взаимоисключающие. Николай, перевернулся на спину и через минуту задышал ровно.
«Теперь утром если он и вспомнит, что я была у него, то про разговоры наши точно забудет, — думала Света. — А то протрепался бы Камерному, а тот, если узнает, что я в курсе его отношений с ладожскими», устроит мне не жизнь, а каторгу".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33