У Антона в мозгу сработал стереотип: «раз я нанимаю тебе на работу — значит, я умнее». Это сослужило ему плохую службу.
В условленное ранее время Антон как ни в чем не бывало сделал два звонка по известному номеру, вызывая киллера на установленную встречу. В конце концов, задание он выполнил? Выполнил. Клиент устранен? Так точно.
И теперь заказчик, то есть Антон, желает произвести окончательный расчет. Антон очень надеялся, что киллер будет думать так и ничего не заподозрит.
Однако в этот раз встречаться он собирался не совсем так, как раньше. Антон приказал остановить машину за квартал до нужного дома на Вознесенском проспекте. Четверо молодых людей из его «силовой структуры» уже были проинструктированы и заранее посланы на место встречи с недвусмысленным приказом ликвидировать пришедшего на встречу, то есть подошедшего к лестничному окну человека. Хотя киллер не знал его ни в лицо, ни по имени, Антон не мог спать спокойно, пока оставался в живых кто-то, кто мог связать его с убийством Бураго. Его очень беспокоила непонятная женщина, которая убила Бураго ценой собственной жизни. Но ее нет в живых, и Антон теперь должен произвести тщательную зачистку, только тогда дело будет закончено.
Через полчаса один из посланных вернулся с докладом.
— Ребята ждут, но, судя по всему, никто туда не придет — был раньше. На месте лежал вот этот пакет. Внутри все тихо.
Ребров подозрительно оглядел сверток в подарочной упаковке — яркая бумага в зайчиках и слониках, перевязанная шелковой лентой. Вполне может это быть бомбой, рассуждал Ребров. Но если выбросить пакет в Фонтанку — киллер больше не пойдет на контакт, и зачистка не будет выполнена. И он, Антон, так и будет волноваться, занозой будет сидеть в нем вопрос — что же случилось?
— Отойди от машины и развяжи пакет, — приказал он охраннику.
Тот не посмел ослушаться, хоть и понял грозящую опасность. Он отошел шагов на двадцать и трясущимися руками развязал розовую ленту.
— Ну что там? — крикнул Антон.
— Мобильник, — хриплым голосом ответил парень.
— Давай сюда.
Охранник подошел к машине, утирая обильный пот, выступивший на лбу. В руке у него был маленький черный «эриксоновский» телефон. Антон протянул руку, и телефон тут же зазвонил, как будто невидимый режиссер специально ждал момента для создания наибольшего драматического эффекта. Антон поднес аппарат к уху.
— Вы мне остались кое-что должны, — раздался в трубке знакомый голос.
— Я для этого и хотел с вами встретиться, — ответил Антон.
В голосе, помимо его желания, прозвучало суетливое беспокойство.
— Допустим. Подъезжайте через полчаса в парк Победы, к площадке аттракционов. Там я с вами свяжусь.
В трубке запели короткие гудки.
— Быстро снимай всех ребят с наблюдения, — скомандовал Антон. — Здесь он уже не появится никогда.
Через минуту машина мчалась к парку Победы. По дороге Антон связался со своими и вызвал к парку. Победы еще четверых со снайперскими винтовками.
Оставив машины у входа в парк, люди Реброва рассредоточились, оцепив площадку аттракционов. По зимнему времени половина аттракционов не работала. Не успел Антон осмотреться, как мобильник снова зазвонил.
— Подойдите к колесу обозрения, только один, без охраны. Подсядьте в мою кабину, там мы поговорим и рассчитаемся.
«Дожидайся», — подумал Антон, в глубине души понимая, что киллер и не ждет, что он согласится. Он поднял глаза на огромное колесо. Оно медленно вращалось, почти пустое, только в одной кабинке виднелась одинокая человеческая фигура. Ребров схватил переговорное устройство и тихо скомандовал:
— Снайперы, быстро снять человека на колесе обозрения.
Выстрелы не были слышны — винтовки у снайперов были, разумеется, с глушителями, но Антон, внимательно наблюдавший за одинокой фигурой на колесе, заметил, как она дважды чуть дернулась. Было в этих движения что-то странное, как неживое, но Ребров в спешке не придал этому значения.
— Все по машинам! — скомандовал он.
И тут же снова зазвонил мобильник.
— Нехорошо, Антон Арнольдович, — произнес голос в трубке. — Вы ведь знаете, что с людьми моей профессии шутить опасно. Можно нарваться на ответную шутку.
Антон поднял глаза к колесу обозрения.
Кабинка с одинокой фигурой как раз подплывала к земле. Антон почувствовал, что если сейчас утратит самообладание, то произойдет непоправимое. Усилием воли он взял себя в руки, лихорадочно пытаясь понять, как действовать дальше. Колесо остановилось, человек, сидевший в кабинке, не выходил и вообще не шевелился.
— Даю вам последний шанс, Антон Арнольдович, — сказал голос. — Подойдите к колесу, только один. Думаю, вы понимаете, что произошло недоразумение, и нам необходимо договориться.
Антон представил себе, какую замечательную мишень он будет представлять из себя — один, на полупустой площадке, но нельзя было показывать, что он струсил. Охранник пытался было его остановить, но Антон нетерпеливо сбросил его руку со своего плеча. Подбежав к кабинке, он уставился на то, что принял за одинокую человеческую фигуру.
Впрочем, ошибка была вполне простительна.
В кабинке сидел манекен в длинном оливковом плаще и надвинутой на глаза темно-серой шляпе. На коленях манекена лежала коробка от торта.
Снова зазвонил мобильник. Антон, ощущая, как липкий страх ползет по всему телу, механически поднял трубку.
— Сюрприз! — с дурацким смешком произнес ненавистный голос.
И тут же в коробке от торта раздался щелчок таймера. Антон посерел от страха. Он смотрел, не отрываясь, на коробку и ждал слепящей вспышки выстрела, ждал неминуемого конца. Нужно было бежать или хотя бы упасть на землю, подкатиться под ограждение аттракциона, в мертвую зону взрыва — но ужас сковал его тело, совершенно парализовал его. Он только стоял, как соляной столп, отсчитывая мысленные последние мгновения жизни…
И вдруг коробка с громким хлопком распахнулась, и из нее выскочил дурацкий тряпичный клоун.
Антон перевел дух и огляделся. С нескольких сторон к нему бежала охрана.
Снова зазвонил телефон. Антон привычно поднес трубку к уху и севшим от пережитого страха голосом произнес:
— Ну что еще?
— Я же сказал — сюрприз! Лицо-то вытрите, Антон Арнольдович!
Машинально Антон вытащил из кармана платок и вытер совершенно мокрое от пота лицо. Взглянув на платок в своей руке, он встрепенулся — откуда этот мерзавец за ним наблюдает?
В трубке снова раздался издевательский смех:
— Я ведь говорил — можно нарваться на ответную шутку! Вы совершенно правы — я все время за вами наблюдаю и, как видите, уже не один раз мог бы вас убить. Но я предпочитаю еще немного.., пошутить. Как вам понравилось мое представление? Не правда ли, наш друг в серой шляпе очень симпатичный?
— Что вам нужно? — прокричал Антон в трубку. — Я ведь готов с вами окончательно расплатиться, хоть вы и выбрали странный способ выполнения заказа… Мне кажется даже, что эту работу выполнили не вы. Смею думать, что на глазах множества свидетелей эту работу выполнила какая-то сумасшедшая…
— Вот именно. Как раз это мне больше всего не нравится. Вы даете мне заказ, а когда я все уже тщательно подготовил для выполнения задачи, на моих глазах объект устраняет кто-то совершенно посторонний. Как вы считаете, могло ли это мне понравиться? Вы что же это себе вообразили — что можно мой заказ отдать кому-то другому, кто выполнит его лучше или, может быть.., дешевле?
— Нет.., клянусь вам, я совершенно не имею представления, кто стоит за этим… Я даже думал, что это вы все сделали таким странным способом, и хотел с вами расплатиться…
— Я видел, как вы собирались со мной расплатиться, — прервал его голос в трубке. — Почему-то вы решили, что лучшее средство при окончательных расчетах — это снайперская винтовка. Кстати, вам будет интересно узнать, что же случилось с вашими снайперами. А лично вам, Антон Арнольдович, я очень рекомендую внимательно смотреть телевизор, особенно то, что сообщает Александр Каморный. Вы сможете увидеть там самого себя в очень интересной роли. — В трубке снова раздался жутковатый смех, и собеседник Антона окончательно прервал разговор.
Антон злобно взглянул на подбежавших к нему охранников и скомандовал:
— Живо проверить, что там случилось со снайперами!
Двое бегом кинулись проверять и уже через минуту вернулись бледные как смерть.
Снайперов нашли в кустах, оба были задушены тонкой проволочной петлей.
— Та-ак, — задумчиво протянул Антон, — у этого человека интересные представления об игре, но одно точно — он не блефует. Очень интересно, что же он такое припас для телевидения.
Немного подумав, Антон приказал ехать снова на Вознесенский проспект. Там он отрядил всю свою оставшуюся команду на тщательное обследование полуразрушенного дома. Впрочем, особенно долго искать не пришлось: оторвав вентиляционную решетку на площадке второго этажа, как раз напротив того места, где Антон передавал киллеру конверт с авансом и заказом, один из охранников нашел миниатюрную видеокамеру с передающим устройством.
— Ясно, — кивнул Антон, заметив находку, — теперь ясно, что он собирается предложить Камерному. Ну что ж, киллер он, возможно, и очень хороший, но здесь он предложил такую игру, в которой мои карты всегда будут сильнее.
И Антон набрал номер телефона Теймураза Аполлоновича Нодии.
В этот же день Александр Каморный, известный тележурналист и не менее известный в околотелевизионных кругах скандалист и склочник, вернулся домой в четвертом часу утра. Это было его обычное время — ночью в городе происходит множество криминальных событий, на которые собратья Камерного слетаются, как стервятники на запах падали, и только под утро наступает относительное затишье.
Войдя в свою квартиру и захлопнув дверь, Каморный щелкнул выключателем, но свет в коридоре не зажегся. Подумав, что лампочка перегорела, и вполголоса чертыхнувшись, Каморный побрел по коридору, спотыкаясь в темноте о разбросанную обувь. Добравшись на ощупь до комнаты, он нашел на стене выключатель, но здесь света тоже не было.
— Не пугайтесь, Александр, — раздался рядом негромкий мужской голос, — я просто вывернул пробки.
Каморный похолодел, во рту у него мгновенно пересохло. Вот оно! Он всегда чувствовал, что его жизнь закончится рано и страшно.
Профессия тележурналиста — очень опасная профессия, он многим влиятельным людям успел насолить…
— Не пугайтесь, Александр, — снова повторил тот же самый негромкий голос, — Я вам ничего плохого не сделаю.
— Кто вы? — спросил Каморный, с трудом справившись со своим голосом. — И как вы сюда попали?
— Как я сюда попал? — незнакомец чуть слышно рассмеялся. — Да сюда кто угодно попадет, ваша дверь легко открывается при помощи вязальной спицы или пилочки для ногтей. А кто я… Вы часто в своих репортажах любите упоминать людей моей профессии, хотя, мне кажется, ни разу до сих пор ни с одним из них не сталкивались. Я.., уборщик.
— Киллер?
— Если вам так больше нравится. Но я, честно говоря, слово это не очень люблю.
— И вы говорите, что не собираетесь сделать мне ничего плохого? — переспросил Каморный дрожащим от страха голосом.
— Не собираюсь, — повторил незнакомец.
— Зачем же вы ко мне пришли?
— Я пришел к вам как к журналисту, репортеру. Я хочу дать вам определенную информацию и надеюсь, что вы сможете выдать ее в эфир в самое ближайшее время.
— Что же это за информация? — в голосе Камерного страх уступил место профессиональному интересу и возбуждению — он понял, что сейчас ему в руки попадет настоящая сенсация.
— Информация, связанная с убийствами в топливном бизнесе.
— Как же эта информация попала вам в руки?
— Очень просто. Меня наняли для устранения Аркадия Бураго.
— Но ведь Бураго убила женщина, сумасшедшая учительница!
— Вот именно. Мне дали заказ, а потом произошло что-то непонятное. Либо этот заказ перехватил кто-то другой, либо нелепая случайность, но так или иначе, с профессионалами моего уровня так не поступают! — В голосе киллера уловил Каморный даже обиду. — Заказчики поступили со мной нечестно, мало того, что не дали выполнить заказ, так еще не захотели полностью рассчитаться, а вместо этого пытались убить, но, естественно, это было у них идеей неудачной — ведь они, в отличие от меня, непрофессионалы. Но я очень рассердился и счел себя свободным от обязательств, данных заказчику.
— Кто заказал вам убийство Бураго? — Каморный окончательно справился со своими страхами, и теперь им двигало только профессиональное любопытство, больше всего он жалел, что не может записать ночной разговор с таинственным незнакомцем на видео или хотя бы на магнитофон.
— Мне заказал его новый руководитель Городской Нефтяной Компании Антон Ребров.
— Но мы не можем выступить с таким обвинением без всяких доказательств, ведь Ребров тут же подаст на телеканал в суд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
В условленное ранее время Антон как ни в чем не бывало сделал два звонка по известному номеру, вызывая киллера на установленную встречу. В конце концов, задание он выполнил? Выполнил. Клиент устранен? Так точно.
И теперь заказчик, то есть Антон, желает произвести окончательный расчет. Антон очень надеялся, что киллер будет думать так и ничего не заподозрит.
Однако в этот раз встречаться он собирался не совсем так, как раньше. Антон приказал остановить машину за квартал до нужного дома на Вознесенском проспекте. Четверо молодых людей из его «силовой структуры» уже были проинструктированы и заранее посланы на место встречи с недвусмысленным приказом ликвидировать пришедшего на встречу, то есть подошедшего к лестничному окну человека. Хотя киллер не знал его ни в лицо, ни по имени, Антон не мог спать спокойно, пока оставался в живых кто-то, кто мог связать его с убийством Бураго. Его очень беспокоила непонятная женщина, которая убила Бураго ценой собственной жизни. Но ее нет в живых, и Антон теперь должен произвести тщательную зачистку, только тогда дело будет закончено.
Через полчаса один из посланных вернулся с докладом.
— Ребята ждут, но, судя по всему, никто туда не придет — был раньше. На месте лежал вот этот пакет. Внутри все тихо.
Ребров подозрительно оглядел сверток в подарочной упаковке — яркая бумага в зайчиках и слониках, перевязанная шелковой лентой. Вполне может это быть бомбой, рассуждал Ребров. Но если выбросить пакет в Фонтанку — киллер больше не пойдет на контакт, и зачистка не будет выполнена. И он, Антон, так и будет волноваться, занозой будет сидеть в нем вопрос — что же случилось?
— Отойди от машины и развяжи пакет, — приказал он охраннику.
Тот не посмел ослушаться, хоть и понял грозящую опасность. Он отошел шагов на двадцать и трясущимися руками развязал розовую ленту.
— Ну что там? — крикнул Антон.
— Мобильник, — хриплым голосом ответил парень.
— Давай сюда.
Охранник подошел к машине, утирая обильный пот, выступивший на лбу. В руке у него был маленький черный «эриксоновский» телефон. Антон протянул руку, и телефон тут же зазвонил, как будто невидимый режиссер специально ждал момента для создания наибольшего драматического эффекта. Антон поднес аппарат к уху.
— Вы мне остались кое-что должны, — раздался в трубке знакомый голос.
— Я для этого и хотел с вами встретиться, — ответил Антон.
В голосе, помимо его желания, прозвучало суетливое беспокойство.
— Допустим. Подъезжайте через полчаса в парк Победы, к площадке аттракционов. Там я с вами свяжусь.
В трубке запели короткие гудки.
— Быстро снимай всех ребят с наблюдения, — скомандовал Антон. — Здесь он уже не появится никогда.
Через минуту машина мчалась к парку Победы. По дороге Антон связался со своими и вызвал к парку. Победы еще четверых со снайперскими винтовками.
Оставив машины у входа в парк, люди Реброва рассредоточились, оцепив площадку аттракционов. По зимнему времени половина аттракционов не работала. Не успел Антон осмотреться, как мобильник снова зазвонил.
— Подойдите к колесу обозрения, только один, без охраны. Подсядьте в мою кабину, там мы поговорим и рассчитаемся.
«Дожидайся», — подумал Антон, в глубине души понимая, что киллер и не ждет, что он согласится. Он поднял глаза на огромное колесо. Оно медленно вращалось, почти пустое, только в одной кабинке виднелась одинокая человеческая фигура. Ребров схватил переговорное устройство и тихо скомандовал:
— Снайперы, быстро снять человека на колесе обозрения.
Выстрелы не были слышны — винтовки у снайперов были, разумеется, с глушителями, но Антон, внимательно наблюдавший за одинокой фигурой на колесе, заметил, как она дважды чуть дернулась. Было в этих движения что-то странное, как неживое, но Ребров в спешке не придал этому значения.
— Все по машинам! — скомандовал он.
И тут же снова зазвонил мобильник.
— Нехорошо, Антон Арнольдович, — произнес голос в трубке. — Вы ведь знаете, что с людьми моей профессии шутить опасно. Можно нарваться на ответную шутку.
Антон поднял глаза к колесу обозрения.
Кабинка с одинокой фигурой как раз подплывала к земле. Антон почувствовал, что если сейчас утратит самообладание, то произойдет непоправимое. Усилием воли он взял себя в руки, лихорадочно пытаясь понять, как действовать дальше. Колесо остановилось, человек, сидевший в кабинке, не выходил и вообще не шевелился.
— Даю вам последний шанс, Антон Арнольдович, — сказал голос. — Подойдите к колесу, только один. Думаю, вы понимаете, что произошло недоразумение, и нам необходимо договориться.
Антон представил себе, какую замечательную мишень он будет представлять из себя — один, на полупустой площадке, но нельзя было показывать, что он струсил. Охранник пытался было его остановить, но Антон нетерпеливо сбросил его руку со своего плеча. Подбежав к кабинке, он уставился на то, что принял за одинокую человеческую фигуру.
Впрочем, ошибка была вполне простительна.
В кабинке сидел манекен в длинном оливковом плаще и надвинутой на глаза темно-серой шляпе. На коленях манекена лежала коробка от торта.
Снова зазвонил мобильник. Антон, ощущая, как липкий страх ползет по всему телу, механически поднял трубку.
— Сюрприз! — с дурацким смешком произнес ненавистный голос.
И тут же в коробке от торта раздался щелчок таймера. Антон посерел от страха. Он смотрел, не отрываясь, на коробку и ждал слепящей вспышки выстрела, ждал неминуемого конца. Нужно было бежать или хотя бы упасть на землю, подкатиться под ограждение аттракциона, в мертвую зону взрыва — но ужас сковал его тело, совершенно парализовал его. Он только стоял, как соляной столп, отсчитывая мысленные последние мгновения жизни…
И вдруг коробка с громким хлопком распахнулась, и из нее выскочил дурацкий тряпичный клоун.
Антон перевел дух и огляделся. С нескольких сторон к нему бежала охрана.
Снова зазвонил телефон. Антон привычно поднес трубку к уху и севшим от пережитого страха голосом произнес:
— Ну что еще?
— Я же сказал — сюрприз! Лицо-то вытрите, Антон Арнольдович!
Машинально Антон вытащил из кармана платок и вытер совершенно мокрое от пота лицо. Взглянув на платок в своей руке, он встрепенулся — откуда этот мерзавец за ним наблюдает?
В трубке снова раздался издевательский смех:
— Я ведь говорил — можно нарваться на ответную шутку! Вы совершенно правы — я все время за вами наблюдаю и, как видите, уже не один раз мог бы вас убить. Но я предпочитаю еще немного.., пошутить. Как вам понравилось мое представление? Не правда ли, наш друг в серой шляпе очень симпатичный?
— Что вам нужно? — прокричал Антон в трубку. — Я ведь готов с вами окончательно расплатиться, хоть вы и выбрали странный способ выполнения заказа… Мне кажется даже, что эту работу выполнили не вы. Смею думать, что на глазах множества свидетелей эту работу выполнила какая-то сумасшедшая…
— Вот именно. Как раз это мне больше всего не нравится. Вы даете мне заказ, а когда я все уже тщательно подготовил для выполнения задачи, на моих глазах объект устраняет кто-то совершенно посторонний. Как вы считаете, могло ли это мне понравиться? Вы что же это себе вообразили — что можно мой заказ отдать кому-то другому, кто выполнит его лучше или, может быть.., дешевле?
— Нет.., клянусь вам, я совершенно не имею представления, кто стоит за этим… Я даже думал, что это вы все сделали таким странным способом, и хотел с вами расплатиться…
— Я видел, как вы собирались со мной расплатиться, — прервал его голос в трубке. — Почему-то вы решили, что лучшее средство при окончательных расчетах — это снайперская винтовка. Кстати, вам будет интересно узнать, что же случилось с вашими снайперами. А лично вам, Антон Арнольдович, я очень рекомендую внимательно смотреть телевизор, особенно то, что сообщает Александр Каморный. Вы сможете увидеть там самого себя в очень интересной роли. — В трубке снова раздался жутковатый смех, и собеседник Антона окончательно прервал разговор.
Антон злобно взглянул на подбежавших к нему охранников и скомандовал:
— Живо проверить, что там случилось со снайперами!
Двое бегом кинулись проверять и уже через минуту вернулись бледные как смерть.
Снайперов нашли в кустах, оба были задушены тонкой проволочной петлей.
— Та-ак, — задумчиво протянул Антон, — у этого человека интересные представления об игре, но одно точно — он не блефует. Очень интересно, что же он такое припас для телевидения.
Немного подумав, Антон приказал ехать снова на Вознесенский проспект. Там он отрядил всю свою оставшуюся команду на тщательное обследование полуразрушенного дома. Впрочем, особенно долго искать не пришлось: оторвав вентиляционную решетку на площадке второго этажа, как раз напротив того места, где Антон передавал киллеру конверт с авансом и заказом, один из охранников нашел миниатюрную видеокамеру с передающим устройством.
— Ясно, — кивнул Антон, заметив находку, — теперь ясно, что он собирается предложить Камерному. Ну что ж, киллер он, возможно, и очень хороший, но здесь он предложил такую игру, в которой мои карты всегда будут сильнее.
И Антон набрал номер телефона Теймураза Аполлоновича Нодии.
В этот же день Александр Каморный, известный тележурналист и не менее известный в околотелевизионных кругах скандалист и склочник, вернулся домой в четвертом часу утра. Это было его обычное время — ночью в городе происходит множество криминальных событий, на которые собратья Камерного слетаются, как стервятники на запах падали, и только под утро наступает относительное затишье.
Войдя в свою квартиру и захлопнув дверь, Каморный щелкнул выключателем, но свет в коридоре не зажегся. Подумав, что лампочка перегорела, и вполголоса чертыхнувшись, Каморный побрел по коридору, спотыкаясь в темноте о разбросанную обувь. Добравшись на ощупь до комнаты, он нашел на стене выключатель, но здесь света тоже не было.
— Не пугайтесь, Александр, — раздался рядом негромкий мужской голос, — я просто вывернул пробки.
Каморный похолодел, во рту у него мгновенно пересохло. Вот оно! Он всегда чувствовал, что его жизнь закончится рано и страшно.
Профессия тележурналиста — очень опасная профессия, он многим влиятельным людям успел насолить…
— Не пугайтесь, Александр, — снова повторил тот же самый негромкий голос, — Я вам ничего плохого не сделаю.
— Кто вы? — спросил Каморный, с трудом справившись со своим голосом. — И как вы сюда попали?
— Как я сюда попал? — незнакомец чуть слышно рассмеялся. — Да сюда кто угодно попадет, ваша дверь легко открывается при помощи вязальной спицы или пилочки для ногтей. А кто я… Вы часто в своих репортажах любите упоминать людей моей профессии, хотя, мне кажется, ни разу до сих пор ни с одним из них не сталкивались. Я.., уборщик.
— Киллер?
— Если вам так больше нравится. Но я, честно говоря, слово это не очень люблю.
— И вы говорите, что не собираетесь сделать мне ничего плохого? — переспросил Каморный дрожащим от страха голосом.
— Не собираюсь, — повторил незнакомец.
— Зачем же вы ко мне пришли?
— Я пришел к вам как к журналисту, репортеру. Я хочу дать вам определенную информацию и надеюсь, что вы сможете выдать ее в эфир в самое ближайшее время.
— Что же это за информация? — в голосе Камерного страх уступил место профессиональному интересу и возбуждению — он понял, что сейчас ему в руки попадет настоящая сенсация.
— Информация, связанная с убийствами в топливном бизнесе.
— Как же эта информация попала вам в руки?
— Очень просто. Меня наняли для устранения Аркадия Бураго.
— Но ведь Бураго убила женщина, сумасшедшая учительница!
— Вот именно. Мне дали заказ, а потом произошло что-то непонятное. Либо этот заказ перехватил кто-то другой, либо нелепая случайность, но так или иначе, с профессионалами моего уровня так не поступают! — В голосе киллера уловил Каморный даже обиду. — Заказчики поступили со мной нечестно, мало того, что не дали выполнить заказ, так еще не захотели полностью рассчитаться, а вместо этого пытались убить, но, естественно, это было у них идеей неудачной — ведь они, в отличие от меня, непрофессионалы. Но я очень рассердился и счел себя свободным от обязательств, данных заказчику.
— Кто заказал вам убийство Бураго? — Каморный окончательно справился со своими страхами, и теперь им двигало только профессиональное любопытство, больше всего он жалел, что не может записать ночной разговор с таинственным незнакомцем на видео или хотя бы на магнитофон.
— Мне заказал его новый руководитель Городской Нефтяной Компании Антон Ребров.
— Но мы не можем выступить с таким обвинением без всяких доказательств, ведь Ребров тут же подаст на телеканал в суд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33