Света к тому времени ушла из своей фирмы — уж очень директор надоел — и устроилась на телевидение.
* * *
На следующий день после трагедии в «Голден-Холле» Антон Ребров созвал экстренное заседание Городской Нефтяной Компании.
Увидев, что он занял место Крутицкого во главе стола, учредители переглянулись, но до поры промолчали. Они не хотели пока решать между собой главный вопрос — кто займет место покойника, поскольку не выяснили еще пока главный расклад сил и позволили Антону посидеть на этом месте — пусть мальчик потешит самолюбие.
— Вы все знаете, по какому трагическому поводу я пригласил вас сегодня в этот кабинет.
Вадим Георгиевич трагически погиб, и мы сегодня должны оценить сложившуюся ситуацию и наметить первоочередные шаги, которые следует предпринять, чтобы наша компания не утратила своих позиций в топливном бизнесе города…
Участники совещания — тертые, опытные люди, много повидавшие на своем веку, без особого интереса слушали речь Антона, — говорит парень общие слова, сотрясает воздух…
Гораздо больше их интересовал расклад сил в правлении фирмы после смерти Крутицкого, поэтому они с опаской поглядывали друг на друга, пытаясь оценить — спелся ли кто-нибудь из них втихую, чтобы захватить власть и потеснить остальных компаньонов, возникли ли в правлении какие-либо сепаратные группировки…
Антон между тем продолжал:
— Мне кажутся особенно важными два момента. Мы не знаем, кто убил Крутицкого, но наиболее вероятно, что за этим убийством стоят наши основные конкуренты. Кому еще может быть настолько выгодна его смерть? Теперь, в сложившейся ситуации, они попробуют использовать временное преимущество — то есть, они будут считать, что приобрели временное преимущество, обезглавив нашу фирму… — Антон не заметил или сделал вид, что не заметил, насколько буквально он употребил слово «обезглавив», но сидевший справа от него Теймураз Аполлонович Нодия невольно поморщился, — и, постараются вытеснить нас с рынка. Значит, мы должны, во-первых, полностью сохранить под контролем ситуацию в нашей компании, не растерять силы в борьбе за власть, — Антон жестким внимательным взглядом окинул сидящих за столом. — И во-вторых, нанести ответный удар — именно сейчас, когда они этого совершенно не ожидают.
Люди за столом зашевелились, слова Антона явно произвели на них надлежащее впечатление. Разумеется, они и без Антона подозревали, что за убийством Крутицкого стоит их главный конкурент на топливном рынке города — компания «Петройл», — но предложение нанести конкурентам ответный удар — никто не сказал вслух, что под этим имеется в виду, но было для всех очевидно, — это предложение показалось компаньонам неожиданным, опасным, но выдающим решительного и жесткого руководителя. От молодого Антона, которого все считали всего лишь «шестеркой» Крутицкого, мальчиком на побегушках, такого не ждали.
Антон тем временем продолжал:
— Я взял на себя смелость подготовить этот ответный удар, нашел квалифицированного исполнителя и провел с ним предварительные переговоры. Не напрямую, конечно, — с соблюдением всех необходимых мер предосторожности. Если вы, господа, не возражаете против такой меры, — а она представляется мне абсолютно разумной и своевременной, — я дам команду на исполнение нашей.., просьбы.
Члены правления переглянулись. Никто из них не возразил. Антон кивнул и сказал:
— Я расцениваю ваше молчание как поддержку этой акции и благодарю всех за оказанное мне доверие. Теперь я хотел бы поделиться с вами некоторыми своими соображениями по организационным вопросам. Только что вы оказали мне доверие… Было бы разумным, чтобы ваше доверие оказалось еще большим, и вы доверили мне руководство компанией, по крайней мере, на первое время.
За столом поднялся возмущенный ропот: такой наглости от Антона не ожидали.
Антон же поднял руку, призывая собравшихся к тишине и продолжал:
— Мое предложение могло показаться вам необдуманным, но, однако, я попрошу вашего внимания еще на несколько минут и постараюсь привести несколько аргументов в поддержку этого варианта.
Члены правления по-прежнему возмущенно переговаривались, но одновременно старались не пропустить ни слова из выступления Антона.
— Аргумент первый. Покойный Вадим Георгиевич очень мне доверял… Конечно, такое доверие мне, возможно, не удалось еще полностью оправдать… Однако оно, это доверие, было так велико, что я стал единственным человеком, кроме него, имеющим право распоряжаться суммами из «Фонда В». Все вы знаете, насколько значительны эти суммы. Конечно, вполне возможно изменить право доступа к фонду, но это потребует значительного времени, а время — это то, чем мы на данный момент не располагаем.
После таких слов в кабинете началось уже что-то невообразимое. Господа учредители кричали все одновременно, кто-то вскочил и полез за пазуху, забыв, что все сдали личное оружие охранникам. Дело заключалось в том, что «Фонд В», предназначенный для специальных целей — подкупа высокопоставленных государственных чиновников, — был святая святых фирмы. Счет был размещен в одном из знаменитых швейцарских банков, славящихся своей надежностью и конфиденциальностью, деньги на нем хранились огромные, и распоряжаться ими мог только председатель правления с разрешения всего совета. И вот теперь выясняется, что мальчишка каким-то образом сумел прибрать счет к рукам!
А «мальчишка» потратил на это всю предыдущую ночь. Сразу же после убийства Крутицкого, как только смог уехать из «Голден-Холла», Антон обыскал кабинет шефа, и поиск его увенчался успехом: он нашел в сейфе секретный код, которым сопровождались все распоряжения по швейцарскому счету. Затем с личного факса шефа он отправил сообщение о том, что операции по счету доверяются лично ему, Антону Реброву, и поставил внизу подпись Крутицкого, аккуратно сняв ее при помощи обычного ксерокса с кадрового приказа по фирме. Швейцарцы убедились, что распоряжение поступило с личного факса Крутицкого, подписано им и сопровождено его личным кодом, — и дали ему ход. Так что в данный момент Антон Ребров был единственным человеком, который мог распоряжаться многомиллионным фондом.
— Аргумент второй, — продолжал Антон спокойным и твердым голосом, мгновенно заставив всех присутствующих затихнуть и прислушаться. Он включил переговорное устройство и негромко распорядился:
— Алиса, принесите, пожалуйста, конверты.
В кабинет вошла секретарша председателя Алиса. Обойдя вокруг стола, она положила перед каждым из участников совещания конверт с напечатанным на нем именем получателя.
— Прошу вас, господа, вскройте свои конверты.
Заинтригованные учредители разорвали конверты и углубились в чтение. Впрочем, долго читать им не пришлось — в каждом конверте был только один листок, и на большинстве листков была напечатана только одна фраза.
Однако этого оказалось достаточно для того, чтобы в комнате стало жарко, как в бане.
— Ты, молокосос, что себе позволяешь? — заорал, вскочив из-за стола, Павел Шмарин, чьи связи в уголовном мире города ни для кого не были секретом. — Да я тебя в пыль разотру!
Антон спокойно улыбнулся и снова включил переговорное устройство и произнес на этот раз только одно слово:
— Олег!
Двери кабинета распахнулись — все двери одновременно, — и в кабинете показались плечистые коротко стриженные молодые люди с короткими десантными автоматами в руках.
— Господа! — как ни в чем не бывало продолжал Антон. — Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Просто я предвидел некоторую слишком нервную реакцию участников сегодняшнего совещания и принял меры для того, чтобы никто из вас не поспешил с необдуманным решением. Я прошу вас только некоторое время сохранять спокойствие, еще раз прочитать содержимое своих конвертов и подумать.
Нервно оглядываясь на стоящих у дверей бойцов, «господа учредители» вновь перечитали свои листки. Каждый из них прочел краткий перечень имеющегося на него компромата. Этот материал собирал Крутицкий, и Антон в свое время внес немалый вклад в его частные расследования. Крутицкому компромат на партнеров нужен был для полного контроля над компанией, и ту же цель преследовал сейчас Антон… Только один листок был чистым: листок Нодия. Теймураз Аполлонович понял смысл чистого листа: это было недвусмысленное предложение поддержать молодого председателя и разделить с ним фактическое руководство компанией. Нодия оглядел сидящих за столом, увидел их лица, искаженные страхом и злобой, и внутренне одобрил действия Антона Реброва. Этот парень достаточно решителен, жесток и беспринципен для того, чтобы руководить компанией.
— Что вы слушаете этого сопляка? — заорал Шмарин, снова вскочив на ноги. — Да ему, дешевке, ларек на рынке доверить нельзя! Он до вечера не доживет, я обещаю! — И Шмарин бросился к двери, не обращая внимания на дула автоматов.
Антон, не торопясь, вынул из кармана небольшой плоский пистолет и выстрелил в затылок несговорчивому компаньону. Шмарин споткнулся и рухнул на ковер как подкошенный.
— Это была вынужденная мера, господа, — сказал Антон вежливым, чуть виноватым голосом. — Павел Артурович вел с нами не вполне честную игру. В прошлом году он присвоил деньги компании… Довольно значительную сумму. Помните — неожиданное требование «тамбовцев»? «Тамбовцы» были тут ни при чем, это Павел разыграл тогда собственную игру. Кроме того, он неоднократно продавал конкурентам наши коммерческие секреты…
Такой человек не может быть участником совета учредителей, не правда ли? Я думаю, мы воспользуемся кворумом и выведем его из совета. Олег! — обратился Антон к начальнику охраны. — Распорядись, чтобы здесь убрали.
— Я думаю, — медленно и весомо заговорил Теймураз Аполлонович, — что господа учредители со мной согласятся: сегодня наша компания входит в новый, блестящий период.
В лице господина Реброва мы видим очень многообещающего руководителя. Пусть он молод… Но этот недостаток со временем пройдет.
А в остальном он кажется мне замечательным кандидатом на пост председателя совета. Кто согласен со мной? — И старый пират поднял руку, как делал это не раз на пленумах обкома партии, на коллегии КГБ.
Руки начали неуверенно подниматься одна за другой, и зоркий глаз Теймураза фиксировал все — растерянность на одном лице, колебания на другом, страх и ненависть на третьем…
Замечать все было у Теймураза профессиональной чертой: политика — бизнес психологический.
Антон обменялся с ним взглядом, и оба они поняли, что сегодня сыграли свою игру, и карта им пошла, сегодня они — партнеры, но иметь такого партнера — все равно, что ложиться спать с гремучей змеей под подушкой.
— Итак, — резюмировал Теймураз, — сегодня мы единогласно выбрали господина Реброва председателем совета учредителей.
Ответом ему было угрюмое молчание. Антон нажал кнопку переговорного устройства и произнес:
— Алиса, принесите, пожалуйста, кофе.
Для всех участников совета.
* * *
Каморный ушел от Светы с двойственным чувством. С одной стороны, приятно было испытывать легкое удовлетворение оттого, что заставил девчонку говорить. С другой стороны, он наехал на нее так, что любо-дорого было послушать, а взамен получил ерундовую информацию: кассету она отдала Антону Реброву, то есть в конечном итоге — Крутицкому. Стало быть, Крутицкий что-то заподозрил после пожара в ресторане и срочно захотел уточнить. И выяснил, надо думать, что раненая девушка — та самая Катя Михайлова, конкурентка его блондинки. Ну и что из этого следует? Только одно: что Крутицкий не имел никакого отношения к случаю в ресторане, все произошло совершенно случайно, для него это было неожиданностью. Но тогда как быть с убийством самого Крутицкого? Там, в «Голден-Холле», было множество народа — зрители, сотрудники… И на сцене в самый трагический момент находились девушки, ведущая… Каморный по горячим следам сумел выяснить вчера, что козел-охранник даже не смог подстрелить этого ненормального осветителя, как его… Локоткова. Тот сам бросился вниз. Именно бросился, а не сорвался, хотя спокойно мог удержаться. Или пытаться как-то выбраться… Стало быть, опять самоубийство. Один сжег себя, другой бросился вниз и разбился. И если в первом случае можно думать, что девушка действительно пострадала случайно, то в «Голден-Холле» ни о какой случайности не может быть и речи: здоровенную штангу случайно вниз не уронишь — это не перчатка. Так или иначе, все это очень интересно, и он, Каморный, постарается загадку разгадать.
Каморный начал со способов традиционных. Через знакомого сотрудника уголовного розыска, которых, надо сказать, у него были десятки, если не сотни, он сумел разузнать, как продвигается расследование пожара в ресторане. Труп человека, выбравшего такой оригинальный способ для того, чтобы расстаться с жизнью, благодаря своевременному вмешательству хозяина ресторана с огнетушителем, обгорел не полностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
* * *
На следующий день после трагедии в «Голден-Холле» Антон Ребров созвал экстренное заседание Городской Нефтяной Компании.
Увидев, что он занял место Крутицкого во главе стола, учредители переглянулись, но до поры промолчали. Они не хотели пока решать между собой главный вопрос — кто займет место покойника, поскольку не выяснили еще пока главный расклад сил и позволили Антону посидеть на этом месте — пусть мальчик потешит самолюбие.
— Вы все знаете, по какому трагическому поводу я пригласил вас сегодня в этот кабинет.
Вадим Георгиевич трагически погиб, и мы сегодня должны оценить сложившуюся ситуацию и наметить первоочередные шаги, которые следует предпринять, чтобы наша компания не утратила своих позиций в топливном бизнесе города…
Участники совещания — тертые, опытные люди, много повидавшие на своем веку, без особого интереса слушали речь Антона, — говорит парень общие слова, сотрясает воздух…
Гораздо больше их интересовал расклад сил в правлении фирмы после смерти Крутицкого, поэтому они с опаской поглядывали друг на друга, пытаясь оценить — спелся ли кто-нибудь из них втихую, чтобы захватить власть и потеснить остальных компаньонов, возникли ли в правлении какие-либо сепаратные группировки…
Антон между тем продолжал:
— Мне кажутся особенно важными два момента. Мы не знаем, кто убил Крутицкого, но наиболее вероятно, что за этим убийством стоят наши основные конкуренты. Кому еще может быть настолько выгодна его смерть? Теперь, в сложившейся ситуации, они попробуют использовать временное преимущество — то есть, они будут считать, что приобрели временное преимущество, обезглавив нашу фирму… — Антон не заметил или сделал вид, что не заметил, насколько буквально он употребил слово «обезглавив», но сидевший справа от него Теймураз Аполлонович Нодия невольно поморщился, — и, постараются вытеснить нас с рынка. Значит, мы должны, во-первых, полностью сохранить под контролем ситуацию в нашей компании, не растерять силы в борьбе за власть, — Антон жестким внимательным взглядом окинул сидящих за столом. — И во-вторых, нанести ответный удар — именно сейчас, когда они этого совершенно не ожидают.
Люди за столом зашевелились, слова Антона явно произвели на них надлежащее впечатление. Разумеется, они и без Антона подозревали, что за убийством Крутицкого стоит их главный конкурент на топливном рынке города — компания «Петройл», — но предложение нанести конкурентам ответный удар — никто не сказал вслух, что под этим имеется в виду, но было для всех очевидно, — это предложение показалось компаньонам неожиданным, опасным, но выдающим решительного и жесткого руководителя. От молодого Антона, которого все считали всего лишь «шестеркой» Крутицкого, мальчиком на побегушках, такого не ждали.
Антон тем временем продолжал:
— Я взял на себя смелость подготовить этот ответный удар, нашел квалифицированного исполнителя и провел с ним предварительные переговоры. Не напрямую, конечно, — с соблюдением всех необходимых мер предосторожности. Если вы, господа, не возражаете против такой меры, — а она представляется мне абсолютно разумной и своевременной, — я дам команду на исполнение нашей.., просьбы.
Члены правления переглянулись. Никто из них не возразил. Антон кивнул и сказал:
— Я расцениваю ваше молчание как поддержку этой акции и благодарю всех за оказанное мне доверие. Теперь я хотел бы поделиться с вами некоторыми своими соображениями по организационным вопросам. Только что вы оказали мне доверие… Было бы разумным, чтобы ваше доверие оказалось еще большим, и вы доверили мне руководство компанией, по крайней мере, на первое время.
За столом поднялся возмущенный ропот: такой наглости от Антона не ожидали.
Антон же поднял руку, призывая собравшихся к тишине и продолжал:
— Мое предложение могло показаться вам необдуманным, но, однако, я попрошу вашего внимания еще на несколько минут и постараюсь привести несколько аргументов в поддержку этого варианта.
Члены правления по-прежнему возмущенно переговаривались, но одновременно старались не пропустить ни слова из выступления Антона.
— Аргумент первый. Покойный Вадим Георгиевич очень мне доверял… Конечно, такое доверие мне, возможно, не удалось еще полностью оправдать… Однако оно, это доверие, было так велико, что я стал единственным человеком, кроме него, имеющим право распоряжаться суммами из «Фонда В». Все вы знаете, насколько значительны эти суммы. Конечно, вполне возможно изменить право доступа к фонду, но это потребует значительного времени, а время — это то, чем мы на данный момент не располагаем.
После таких слов в кабинете началось уже что-то невообразимое. Господа учредители кричали все одновременно, кто-то вскочил и полез за пазуху, забыв, что все сдали личное оружие охранникам. Дело заключалось в том, что «Фонд В», предназначенный для специальных целей — подкупа высокопоставленных государственных чиновников, — был святая святых фирмы. Счет был размещен в одном из знаменитых швейцарских банков, славящихся своей надежностью и конфиденциальностью, деньги на нем хранились огромные, и распоряжаться ими мог только председатель правления с разрешения всего совета. И вот теперь выясняется, что мальчишка каким-то образом сумел прибрать счет к рукам!
А «мальчишка» потратил на это всю предыдущую ночь. Сразу же после убийства Крутицкого, как только смог уехать из «Голден-Холла», Антон обыскал кабинет шефа, и поиск его увенчался успехом: он нашел в сейфе секретный код, которым сопровождались все распоряжения по швейцарскому счету. Затем с личного факса шефа он отправил сообщение о том, что операции по счету доверяются лично ему, Антону Реброву, и поставил внизу подпись Крутицкого, аккуратно сняв ее при помощи обычного ксерокса с кадрового приказа по фирме. Швейцарцы убедились, что распоряжение поступило с личного факса Крутицкого, подписано им и сопровождено его личным кодом, — и дали ему ход. Так что в данный момент Антон Ребров был единственным человеком, который мог распоряжаться многомиллионным фондом.
— Аргумент второй, — продолжал Антон спокойным и твердым голосом, мгновенно заставив всех присутствующих затихнуть и прислушаться. Он включил переговорное устройство и негромко распорядился:
— Алиса, принесите, пожалуйста, конверты.
В кабинет вошла секретарша председателя Алиса. Обойдя вокруг стола, она положила перед каждым из участников совещания конверт с напечатанным на нем именем получателя.
— Прошу вас, господа, вскройте свои конверты.
Заинтригованные учредители разорвали конверты и углубились в чтение. Впрочем, долго читать им не пришлось — в каждом конверте был только один листок, и на большинстве листков была напечатана только одна фраза.
Однако этого оказалось достаточно для того, чтобы в комнате стало жарко, как в бане.
— Ты, молокосос, что себе позволяешь? — заорал, вскочив из-за стола, Павел Шмарин, чьи связи в уголовном мире города ни для кого не были секретом. — Да я тебя в пыль разотру!
Антон спокойно улыбнулся и снова включил переговорное устройство и произнес на этот раз только одно слово:
— Олег!
Двери кабинета распахнулись — все двери одновременно, — и в кабинете показались плечистые коротко стриженные молодые люди с короткими десантными автоматами в руках.
— Господа! — как ни в чем не бывало продолжал Антон. — Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Просто я предвидел некоторую слишком нервную реакцию участников сегодняшнего совещания и принял меры для того, чтобы никто из вас не поспешил с необдуманным решением. Я прошу вас только некоторое время сохранять спокойствие, еще раз прочитать содержимое своих конвертов и подумать.
Нервно оглядываясь на стоящих у дверей бойцов, «господа учредители» вновь перечитали свои листки. Каждый из них прочел краткий перечень имеющегося на него компромата. Этот материал собирал Крутицкий, и Антон в свое время внес немалый вклад в его частные расследования. Крутицкому компромат на партнеров нужен был для полного контроля над компанией, и ту же цель преследовал сейчас Антон… Только один листок был чистым: листок Нодия. Теймураз Аполлонович понял смысл чистого листа: это было недвусмысленное предложение поддержать молодого председателя и разделить с ним фактическое руководство компанией. Нодия оглядел сидящих за столом, увидел их лица, искаженные страхом и злобой, и внутренне одобрил действия Антона Реброва. Этот парень достаточно решителен, жесток и беспринципен для того, чтобы руководить компанией.
— Что вы слушаете этого сопляка? — заорал Шмарин, снова вскочив на ноги. — Да ему, дешевке, ларек на рынке доверить нельзя! Он до вечера не доживет, я обещаю! — И Шмарин бросился к двери, не обращая внимания на дула автоматов.
Антон, не торопясь, вынул из кармана небольшой плоский пистолет и выстрелил в затылок несговорчивому компаньону. Шмарин споткнулся и рухнул на ковер как подкошенный.
— Это была вынужденная мера, господа, — сказал Антон вежливым, чуть виноватым голосом. — Павел Артурович вел с нами не вполне честную игру. В прошлом году он присвоил деньги компании… Довольно значительную сумму. Помните — неожиданное требование «тамбовцев»? «Тамбовцы» были тут ни при чем, это Павел разыграл тогда собственную игру. Кроме того, он неоднократно продавал конкурентам наши коммерческие секреты…
Такой человек не может быть участником совета учредителей, не правда ли? Я думаю, мы воспользуемся кворумом и выведем его из совета. Олег! — обратился Антон к начальнику охраны. — Распорядись, чтобы здесь убрали.
— Я думаю, — медленно и весомо заговорил Теймураз Аполлонович, — что господа учредители со мной согласятся: сегодня наша компания входит в новый, блестящий период.
В лице господина Реброва мы видим очень многообещающего руководителя. Пусть он молод… Но этот недостаток со временем пройдет.
А в остальном он кажется мне замечательным кандидатом на пост председателя совета. Кто согласен со мной? — И старый пират поднял руку, как делал это не раз на пленумах обкома партии, на коллегии КГБ.
Руки начали неуверенно подниматься одна за другой, и зоркий глаз Теймураза фиксировал все — растерянность на одном лице, колебания на другом, страх и ненависть на третьем…
Замечать все было у Теймураза профессиональной чертой: политика — бизнес психологический.
Антон обменялся с ним взглядом, и оба они поняли, что сегодня сыграли свою игру, и карта им пошла, сегодня они — партнеры, но иметь такого партнера — все равно, что ложиться спать с гремучей змеей под подушкой.
— Итак, — резюмировал Теймураз, — сегодня мы единогласно выбрали господина Реброва председателем совета учредителей.
Ответом ему было угрюмое молчание. Антон нажал кнопку переговорного устройства и произнес:
— Алиса, принесите, пожалуйста, кофе.
Для всех участников совета.
* * *
Каморный ушел от Светы с двойственным чувством. С одной стороны, приятно было испытывать легкое удовлетворение оттого, что заставил девчонку говорить. С другой стороны, он наехал на нее так, что любо-дорого было послушать, а взамен получил ерундовую информацию: кассету она отдала Антону Реброву, то есть в конечном итоге — Крутицкому. Стало быть, Крутицкий что-то заподозрил после пожара в ресторане и срочно захотел уточнить. И выяснил, надо думать, что раненая девушка — та самая Катя Михайлова, конкурентка его блондинки. Ну и что из этого следует? Только одно: что Крутицкий не имел никакого отношения к случаю в ресторане, все произошло совершенно случайно, для него это было неожиданностью. Но тогда как быть с убийством самого Крутицкого? Там, в «Голден-Холле», было множество народа — зрители, сотрудники… И на сцене в самый трагический момент находились девушки, ведущая… Каморный по горячим следам сумел выяснить вчера, что козел-охранник даже не смог подстрелить этого ненормального осветителя, как его… Локоткова. Тот сам бросился вниз. Именно бросился, а не сорвался, хотя спокойно мог удержаться. Или пытаться как-то выбраться… Стало быть, опять самоубийство. Один сжег себя, другой бросился вниз и разбился. И если в первом случае можно думать, что девушка действительно пострадала случайно, то в «Голден-Холле» ни о какой случайности не может быть и речи: здоровенную штангу случайно вниз не уронишь — это не перчатка. Так или иначе, все это очень интересно, и он, Каморный, постарается загадку разгадать.
Каморный начал со способов традиционных. Через знакомого сотрудника уголовного розыска, которых, надо сказать, у него были десятки, если не сотни, он сумел разузнать, как продвигается расследование пожара в ресторане. Труп человека, выбравшего такой оригинальный способ для того, чтобы расстаться с жизнью, благодаря своевременному вмешательству хозяина ресторана с огнетушителем, обгорел не полностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33