Неожиданно он успокоился, как будто принял какое-то решение или сделал то, на что никак не мог решиться. Он потер руки и сказал:
– Знаете что? Я, пожалуй, что-нибудь съем… разговор нам предстоит долгий…
Официант, казалось, только и ждал этих слов: он тут же возник возле стола с выражением почтительного внимания.
Вообще Леня замечал, что хороший ресторан отличается от плохого тем, что официанты там словно носят шапки-невидимки и возникают только в тот момент, когда клиент в них нуждается. В ресторанах низкого пошиба обслуга постоянно вертится перед глазами – то что-то унесет, то вытрет со стола, когда это совсем не нужно, то есть всячески напоминает о своем присутствии.
Евгений уткнулся в меню.
– Нет, только не «Трапеза людоеда»… и не «Жаркое пьяного кока», неизвестно, чего он там намешал… пожалуй, я возьму «Мечту голодного пирата»!
– Прекрасный выбор! – одобрил официант.
Леня заказал блюдо под названием «На абордаж».
Официант исчез так же бесшумно, как появился, и Евгений продолжил свой рассказ:
– В последние дни… после смерти своей жены мой дядя буквально не находил себе места…
– Это неудивительно. – Маркиз пожал плечами. – Смерть близкого человека была для него тяжелым ударом…
– Дело не в этом. Его словно подменили. Он был невероятно напуган. Он пугался каждого звонка, каждого стука в дверь. Прежде чем войти в комнату, долго выжидал на пороге, словно боялся внезапного нападения… и еще… он как-то попросил у меня прощения, не объяснив за что… а потом, сразу после его смерти, мне позвонил адвокат и сообщил, что дядя завещал мне все свое имущество, в том числе дом с участком в поселке Суоярви Выборгского района.
Произнеся последние слова, Евгений замолк. Его взгляд остановился, казалось, он вглядывается во что-то, чего не видит никто, кроме него. Во что-то, расположенное за спиной Маркиза.
– Что это за дом? – спросил Леня, когда молчание затянулось и стало невыносимым.
– Старая развалюха, – ответил Евгений, словно очнувшись. – Честно говоря, я думал, от него уже ничего не осталось. Я был там двадцать лет назад, совсем ребенком, так он уже тогда казался призраком дома. Замшелый, вросший в землю… это была настоящая избушка бабы-яги. И обитала в нем самая настоящая баба-яга…
Он снова замолчал. Возле стола появился официант, толкая перед собой сервировочный столик. Он поставил перед Маркизом большую тарелку, на которой были тушеные овощи с бараниной, а затем снял крышку с огромной сковороды, в которой шипело и скворчало жареное мясо четырех сортов.
– «Мечта голодного пирата»! – торжественно объявил он и принялся накладывать мясо на тарелку Евгению. Затем он выставил на стол мисочки и бутылочки с соусами и наконец удалился.
– Я был тогда совсем ребенком, – повторил Евгений.
Они долго искали этот дом. В самом поселке его не было, он располагался в лесу, на отшибе от Суоярви. Андрей Иванович спрашивал дорогу у местных жителей, но они, едва услышав, что горожане ищут Варвару Тихоновну, замыкались, словно неожиданно глохли и переставали понимать самые простые вопросы. Одна женщина, узнав, кого они ищут, переспросила:
– Это змеиную матерь, что ли? – и неприязненно сплюнула в дорожную пыль.
В общем, пришлось самим искать дорогу. Андрей Иванович несколько раз выходил, чтобы подтолкнуть машину. При этом он кашлял и вытирал бледный лоб платком. Несколько раз они заезжали в тупик, возвращались в поселок, но наконец выехали на большую поляну, посреди которой стояла приземистая изба, крытая потемневшей дранкой. На покосившемся заборе висели чугунки и глиняные горшки, на крыльце умывался большой черный кот. В стороне от дома паслась на привязи коза, тоже черная.
Андрей Иванович заглушил мотор, и наступила странная, гнетущая тишина. Маленький Женя выскочил из машины и побежал к дому, он хотел поиграть с котом, но дядя окликнул его. И голос его прозвучал так странно, так напряженно, что Женя остановился как вкопанный. И очень вовремя: у него из-под ног с тихим шипением уползла большая серая змея и скрылась в зарослях крапивы…
Через минуту на крыльце показалась маленькая сгорбленная старушонка в сером поношенном ватнике и обвязанном вокруг головы черном ситцевом платке, концы которого торчали в стороны, как кривые рожки.
– Кого черти принесли? – прошамкала эта баба-яга, приложив руку козырьком и вглядываясь в приезжих. – А-а, это ты, Андрюша… а это племянник твой… вырос, вырос…
– Мы вам, Варвара Тихоновна, от Липы лекарства привезли, – сообщил Андрей Иванович с некоторой робостью и опять глухо закашлялся.
– Ах, лекарства… – отозвалась старуха с явной насмешкой. – Ну, вы в дом-то заходите… Вася, принимай гостей!
Черный кот перестал умываться, поднял хвост трубой и вошел в дом, оглядываясь через плечо.
Гости проследовали за ним.
Незадолго перед тем Женя прочел сказку «Волшебник Изумрудного города». И сейчас избушка, куда он попал, напомнила ему жилище злой волшебницы Гингемы. Низкий закопченный потолок, поддерживаемый толстой почерневшей балкой, на которой висели связки сухих трав, кореньев и листьев и какие-то вовсе не понятные предметы, – мальчику показалось, что это дохлые лягушки и летучие мыши. В большой беленой печи, несмотря на теплый день, неярко горел огонь, и от этого в помещении было очень душно.
– Говоришь, лекарства привезли? – повторила старуха, окинув Андрея Ивановича пристальным взглядом.
– Ну да… от радикулита… Липа говорила, что вы на поясницу жалуетесь…
– Ну да, ну да, – закивала Варвара Тихоновна. – Только тебе-то, милый мой, лекарство еще нужней, чем мне…
– Да это я простыл немножко, – отозвался Андрей Иванович, вытирая лоб. – Скоро пройдет.
– Ну да, ну да… – снова кивнула старуха. – Только ты вот это выпей… тогда правда все пройдет… – И она подала Жениному дяде склянку с какой-то мутно-зеленой жидкостью. Даже издалека Женя почувствовал отвратительный запах – запах гнилого пня, запах темного непролазного болота…
– Да мне не нужно. – Андрей Иванович отшатнулся. – Я хорошо себя чувствую…
– Пей! – резко прикрикнула на него баба-яга. И Андрей Иванович послушно поднес склянку к губам и быстро выпил ее содержимое, преодолевая отвращение.
– Долго не могли найти ваш дом… – проговорил он, отставив пустую посудину. – Никто не мог указать дорогу…
– Ну да, ну да, – снова закивала старуха. – Не любят они меня… только как заболеют – тут же бегут! «Помоги, баба Варя!» Ну, я, конечно, помогаю, как не помочь… у нас в Суоярви люди такие – как что не по ним, волком смотрят, а как прихватит – на все готовы…
Она ловко накрывала на стол – чугунок с горячей картошкой, щедро присыпанной укропом, миска с квашеной капустой, хрусткие соленые огурцы, горшочек топленого масла. Жене все это показалось необыкновенно вкусным. После на столе появились горячие лепешки, сотовый мед и чудесное вишневое варенье.
– Я знала, что вы приедете, – бормотала она, наливая гостям чай в треснутые фаянсовые кружки. – Вот и нажарила лепешек…
– Откуда же вы могли это знать? – спросил Андрей Иванович.
– Да уж знала…
После еды Женин дядя попытался встать.
– Что-то мне и вправду хуже стало, – пожаловался Андрей Иванович, опустившись обратно на лавку. – А нам ехать нужно обратно…
– Это от лекарства моего, – честно призналась старуха. – Никуда вы сейчас не поедете. Я вам в избе постелю, у меня переночуете, а завтра-то ты будешь как новенький…
Дядя пытался возражать, но язык у него заплетался, голова кружилась, темная изба плыла перед глазами, и в конце концов он перестал спорить и улегся на широкую лавку, где старуха постелила ему большую тяжелую перину.
Жене она постелила на топчане за печкой, а сама ушла в другую половину избы.
Вообще этот дом, несмотря на свой убогий и приземистый вид, был внутри очень большим, явно слишком большим для одинокой старухи и ее кота.
Ночью Жене понадобилось встать. Он брел в темноте, отыскивая выход в сени, но случайно толкнулся не в ту дверь и оказался в маленькой темной комнате, которую освещал оплывший свечной огарок, криво вставленный в пустую бутылку из-под пива. В углу комнаты на корточках сидела хозяйка.
Женя хотел окликнуть ее, но пригляделся и с ужасом увидел, что старуха склонилась над блюдцем с молоком, из которого пьет огромная змея. Еще две змеи свернулись кольцами на полу в углу комнаты, словно ожидая своей очереди.
Пламя свечи качнулось, вспыхнуло ярче и осветило стену комнаты.
На этой стене черной краской был нарисован странный знак – разорванное в одном месте кольцо, украшенное раздвоенной стрелкой. Словно змея, кусающая собственный хвост.
Варвара Тихоновна что-то негромко проговорила и погладила змею. Та подняла голову, уставилась на хозяйку немигающим взглядом и высунула узкий раздвоенный язык.
Потом она повернула маленькую треугольную головку и взглянула прямо в глаза маленькому испуганному мальчику.
Женя похолодел от страха, попятился и выскользнул из комнаты, плотно затворив за собой дверь. Он вернулся к себе за печку, осторожно ступая, залез под одеяло, закутался с головой, но все равно стучал зубами от страха. Он думал, что не сможет заснуть, однако сон все же пришел, и проснулся он от яркого солнца и от веселого голоса своего дяди, который расхаживал по комнате и что-то напевал.
– Вставай, засоня! – крикнул Андрей Иванович. – Пора в путь-дорогу! А я и вправду гораздо лучше себя чувствую… кажется, съел бы сейчас целого быка!
– Быка нету, – подала голос появившаяся на пороге хозяйка. – А вот картошечка вчерашняя есть, и молочко козье, я утром свою Машку подоила… – И она поставила на стол простую глиняную крынку. – Тебе непременно нужно козьего молочка попить, тогда совсем здоровый станешь!
Андрей Иванович ел с аппетитом, похваливал и пошучивал, но Женя вспомнил ночное видение и никак не мог заставить себя пить козье молоко: перед его глазами стояли блюдечко и склонившаяся над ним змея с узким раздвоенным языком…
– Пей молоко, Женька! Очень полезно! – говорил дядя, но старуха, склонив голову к плечу, посматривала на мальчика и наконец прошамкала:
– Ну, не хочешь и не надо… козье молоко, оно не всем нравится… духовитое оно очень…
– С тех пор прошло много лет, – закончил Евгений свой рассказ. – Но я не могу забыть ту ночь… у меня все еще стоит перед глазами полутемная комната, огарок свечи и змея, пьющая козье молоко из блюдца… и еще две змеи, дожидающиеся своей очереди…
– Не понимаю, к чему вы все это мне рассказали, – проговорил Маркиз после затянувшейся паузы. – Какое отношение все это имеет к сегодняшним событиям?
– Какое? – переспросил Евгений. – Самое прямое! Я побеседовал с адвокатом, и он рассказал, что та старуха, Варвара Тихоновна, умерла в прошлом году, оставив дом в наследство своей родственнице, той самой Липе, Олимпиаде Васильевне… и как только Олимпиада вступила в права наследования – она погибла в лифте. И дело не обошлось без змеи! Но на этом, как вы знаете, цепочка не прервалась… Липиной наследницей была тетя дядиной жены, она едва успела оформить все бумаги по завещанию, как заболела, легла на операцию и умерла. Пожилой человек все-таки… И тогда дядина жена по завещанию унаследовала этот, извиняюсь, чертов дом в Суоярви. И очень скоро она тоже умирает…
– Но тут, кажется, обошлось без змеи…
– Не уверен! – воскликнул Евгений, перегнувшись через стол. – В случае с тетей – конечно, но вот с дядиной женой… Не зря же она перед смертью начертила на полу уроборос… – Он опустил голову и продолжил:– После смерти имущество жены перешло к моему дяде. И вы знаете, чем это закончилось. Он погиб… и уж тут точно не обошлось без змеи! И теперь… – он понизил голос, так что Маркиз едва расслышал конец фразы, – и теперь – моя очередь…
– Да-а… – протянул Леня, для приличия помолчав. – Однако, честно говоря, я не вижу здесь большой проблемы. Если вас так беспокоит эта история с домом «змеиной матери» и вы считаете, что все трагические события связаны именно с этим домом, то просто откажитесь от наследства. Сами же говорили, что дом – полная развалюха, а участок хоть и большой, но жутко неудобно расположен, вокруг полная дикость, ни дорог там приличных, ни коммуникаций. Так чего проще? Идите к нотариусу, пишите официальный отказ и таки спите себе спокойно!
– Это невозможно, – глухо сказал Евгений. – От этого наследства нельзя отказаться, и дом продать нельзя. Над ним тяготеет какое-то проклятие. Мне дядя рассказывал, а ему в деревне местные жители говорили. Старуха когда умерла, дней пять никто не знал, к ней ведь не часто ходили. А потом одной женщине что-то там понадобилось, так во дворе, она рассказывала, змеи просто клубками лежали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Знаете что? Я, пожалуй, что-нибудь съем… разговор нам предстоит долгий…
Официант, казалось, только и ждал этих слов: он тут же возник возле стола с выражением почтительного внимания.
Вообще Леня замечал, что хороший ресторан отличается от плохого тем, что официанты там словно носят шапки-невидимки и возникают только в тот момент, когда клиент в них нуждается. В ресторанах низкого пошиба обслуга постоянно вертится перед глазами – то что-то унесет, то вытрет со стола, когда это совсем не нужно, то есть всячески напоминает о своем присутствии.
Евгений уткнулся в меню.
– Нет, только не «Трапеза людоеда»… и не «Жаркое пьяного кока», неизвестно, чего он там намешал… пожалуй, я возьму «Мечту голодного пирата»!
– Прекрасный выбор! – одобрил официант.
Леня заказал блюдо под названием «На абордаж».
Официант исчез так же бесшумно, как появился, и Евгений продолжил свой рассказ:
– В последние дни… после смерти своей жены мой дядя буквально не находил себе места…
– Это неудивительно. – Маркиз пожал плечами. – Смерть близкого человека была для него тяжелым ударом…
– Дело не в этом. Его словно подменили. Он был невероятно напуган. Он пугался каждого звонка, каждого стука в дверь. Прежде чем войти в комнату, долго выжидал на пороге, словно боялся внезапного нападения… и еще… он как-то попросил у меня прощения, не объяснив за что… а потом, сразу после его смерти, мне позвонил адвокат и сообщил, что дядя завещал мне все свое имущество, в том числе дом с участком в поселке Суоярви Выборгского района.
Произнеся последние слова, Евгений замолк. Его взгляд остановился, казалось, он вглядывается во что-то, чего не видит никто, кроме него. Во что-то, расположенное за спиной Маркиза.
– Что это за дом? – спросил Леня, когда молчание затянулось и стало невыносимым.
– Старая развалюха, – ответил Евгений, словно очнувшись. – Честно говоря, я думал, от него уже ничего не осталось. Я был там двадцать лет назад, совсем ребенком, так он уже тогда казался призраком дома. Замшелый, вросший в землю… это была настоящая избушка бабы-яги. И обитала в нем самая настоящая баба-яга…
Он снова замолчал. Возле стола появился официант, толкая перед собой сервировочный столик. Он поставил перед Маркизом большую тарелку, на которой были тушеные овощи с бараниной, а затем снял крышку с огромной сковороды, в которой шипело и скворчало жареное мясо четырех сортов.
– «Мечта голодного пирата»! – торжественно объявил он и принялся накладывать мясо на тарелку Евгению. Затем он выставил на стол мисочки и бутылочки с соусами и наконец удалился.
– Я был тогда совсем ребенком, – повторил Евгений.
Они долго искали этот дом. В самом поселке его не было, он располагался в лесу, на отшибе от Суоярви. Андрей Иванович спрашивал дорогу у местных жителей, но они, едва услышав, что горожане ищут Варвару Тихоновну, замыкались, словно неожиданно глохли и переставали понимать самые простые вопросы. Одна женщина, узнав, кого они ищут, переспросила:
– Это змеиную матерь, что ли? – и неприязненно сплюнула в дорожную пыль.
В общем, пришлось самим искать дорогу. Андрей Иванович несколько раз выходил, чтобы подтолкнуть машину. При этом он кашлял и вытирал бледный лоб платком. Несколько раз они заезжали в тупик, возвращались в поселок, но наконец выехали на большую поляну, посреди которой стояла приземистая изба, крытая потемневшей дранкой. На покосившемся заборе висели чугунки и глиняные горшки, на крыльце умывался большой черный кот. В стороне от дома паслась на привязи коза, тоже черная.
Андрей Иванович заглушил мотор, и наступила странная, гнетущая тишина. Маленький Женя выскочил из машины и побежал к дому, он хотел поиграть с котом, но дядя окликнул его. И голос его прозвучал так странно, так напряженно, что Женя остановился как вкопанный. И очень вовремя: у него из-под ног с тихим шипением уползла большая серая змея и скрылась в зарослях крапивы…
Через минуту на крыльце показалась маленькая сгорбленная старушонка в сером поношенном ватнике и обвязанном вокруг головы черном ситцевом платке, концы которого торчали в стороны, как кривые рожки.
– Кого черти принесли? – прошамкала эта баба-яга, приложив руку козырьком и вглядываясь в приезжих. – А-а, это ты, Андрюша… а это племянник твой… вырос, вырос…
– Мы вам, Варвара Тихоновна, от Липы лекарства привезли, – сообщил Андрей Иванович с некоторой робостью и опять глухо закашлялся.
– Ах, лекарства… – отозвалась старуха с явной насмешкой. – Ну, вы в дом-то заходите… Вася, принимай гостей!
Черный кот перестал умываться, поднял хвост трубой и вошел в дом, оглядываясь через плечо.
Гости проследовали за ним.
Незадолго перед тем Женя прочел сказку «Волшебник Изумрудного города». И сейчас избушка, куда он попал, напомнила ему жилище злой волшебницы Гингемы. Низкий закопченный потолок, поддерживаемый толстой почерневшей балкой, на которой висели связки сухих трав, кореньев и листьев и какие-то вовсе не понятные предметы, – мальчику показалось, что это дохлые лягушки и летучие мыши. В большой беленой печи, несмотря на теплый день, неярко горел огонь, и от этого в помещении было очень душно.
– Говоришь, лекарства привезли? – повторила старуха, окинув Андрея Ивановича пристальным взглядом.
– Ну да… от радикулита… Липа говорила, что вы на поясницу жалуетесь…
– Ну да, ну да, – закивала Варвара Тихоновна. – Только тебе-то, милый мой, лекарство еще нужней, чем мне…
– Да это я простыл немножко, – отозвался Андрей Иванович, вытирая лоб. – Скоро пройдет.
– Ну да, ну да… – снова кивнула старуха. – Только ты вот это выпей… тогда правда все пройдет… – И она подала Жениному дяде склянку с какой-то мутно-зеленой жидкостью. Даже издалека Женя почувствовал отвратительный запах – запах гнилого пня, запах темного непролазного болота…
– Да мне не нужно. – Андрей Иванович отшатнулся. – Я хорошо себя чувствую…
– Пей! – резко прикрикнула на него баба-яга. И Андрей Иванович послушно поднес склянку к губам и быстро выпил ее содержимое, преодолевая отвращение.
– Долго не могли найти ваш дом… – проговорил он, отставив пустую посудину. – Никто не мог указать дорогу…
– Ну да, ну да, – снова закивала старуха. – Не любят они меня… только как заболеют – тут же бегут! «Помоги, баба Варя!» Ну, я, конечно, помогаю, как не помочь… у нас в Суоярви люди такие – как что не по ним, волком смотрят, а как прихватит – на все готовы…
Она ловко накрывала на стол – чугунок с горячей картошкой, щедро присыпанной укропом, миска с квашеной капустой, хрусткие соленые огурцы, горшочек топленого масла. Жене все это показалось необыкновенно вкусным. После на столе появились горячие лепешки, сотовый мед и чудесное вишневое варенье.
– Я знала, что вы приедете, – бормотала она, наливая гостям чай в треснутые фаянсовые кружки. – Вот и нажарила лепешек…
– Откуда же вы могли это знать? – спросил Андрей Иванович.
– Да уж знала…
После еды Женин дядя попытался встать.
– Что-то мне и вправду хуже стало, – пожаловался Андрей Иванович, опустившись обратно на лавку. – А нам ехать нужно обратно…
– Это от лекарства моего, – честно призналась старуха. – Никуда вы сейчас не поедете. Я вам в избе постелю, у меня переночуете, а завтра-то ты будешь как новенький…
Дядя пытался возражать, но язык у него заплетался, голова кружилась, темная изба плыла перед глазами, и в конце концов он перестал спорить и улегся на широкую лавку, где старуха постелила ему большую тяжелую перину.
Жене она постелила на топчане за печкой, а сама ушла в другую половину избы.
Вообще этот дом, несмотря на свой убогий и приземистый вид, был внутри очень большим, явно слишком большим для одинокой старухи и ее кота.
Ночью Жене понадобилось встать. Он брел в темноте, отыскивая выход в сени, но случайно толкнулся не в ту дверь и оказался в маленькой темной комнате, которую освещал оплывший свечной огарок, криво вставленный в пустую бутылку из-под пива. В углу комнаты на корточках сидела хозяйка.
Женя хотел окликнуть ее, но пригляделся и с ужасом увидел, что старуха склонилась над блюдцем с молоком, из которого пьет огромная змея. Еще две змеи свернулись кольцами на полу в углу комнаты, словно ожидая своей очереди.
Пламя свечи качнулось, вспыхнуло ярче и осветило стену комнаты.
На этой стене черной краской был нарисован странный знак – разорванное в одном месте кольцо, украшенное раздвоенной стрелкой. Словно змея, кусающая собственный хвост.
Варвара Тихоновна что-то негромко проговорила и погладила змею. Та подняла голову, уставилась на хозяйку немигающим взглядом и высунула узкий раздвоенный язык.
Потом она повернула маленькую треугольную головку и взглянула прямо в глаза маленькому испуганному мальчику.
Женя похолодел от страха, попятился и выскользнул из комнаты, плотно затворив за собой дверь. Он вернулся к себе за печку, осторожно ступая, залез под одеяло, закутался с головой, но все равно стучал зубами от страха. Он думал, что не сможет заснуть, однако сон все же пришел, и проснулся он от яркого солнца и от веселого голоса своего дяди, который расхаживал по комнате и что-то напевал.
– Вставай, засоня! – крикнул Андрей Иванович. – Пора в путь-дорогу! А я и вправду гораздо лучше себя чувствую… кажется, съел бы сейчас целого быка!
– Быка нету, – подала голос появившаяся на пороге хозяйка. – А вот картошечка вчерашняя есть, и молочко козье, я утром свою Машку подоила… – И она поставила на стол простую глиняную крынку. – Тебе непременно нужно козьего молочка попить, тогда совсем здоровый станешь!
Андрей Иванович ел с аппетитом, похваливал и пошучивал, но Женя вспомнил ночное видение и никак не мог заставить себя пить козье молоко: перед его глазами стояли блюдечко и склонившаяся над ним змея с узким раздвоенным языком…
– Пей молоко, Женька! Очень полезно! – говорил дядя, но старуха, склонив голову к плечу, посматривала на мальчика и наконец прошамкала:
– Ну, не хочешь и не надо… козье молоко, оно не всем нравится… духовитое оно очень…
– С тех пор прошло много лет, – закончил Евгений свой рассказ. – Но я не могу забыть ту ночь… у меня все еще стоит перед глазами полутемная комната, огарок свечи и змея, пьющая козье молоко из блюдца… и еще две змеи, дожидающиеся своей очереди…
– Не понимаю, к чему вы все это мне рассказали, – проговорил Маркиз после затянувшейся паузы. – Какое отношение все это имеет к сегодняшним событиям?
– Какое? – переспросил Евгений. – Самое прямое! Я побеседовал с адвокатом, и он рассказал, что та старуха, Варвара Тихоновна, умерла в прошлом году, оставив дом в наследство своей родственнице, той самой Липе, Олимпиаде Васильевне… и как только Олимпиада вступила в права наследования – она погибла в лифте. И дело не обошлось без змеи! Но на этом, как вы знаете, цепочка не прервалась… Липиной наследницей была тетя дядиной жены, она едва успела оформить все бумаги по завещанию, как заболела, легла на операцию и умерла. Пожилой человек все-таки… И тогда дядина жена по завещанию унаследовала этот, извиняюсь, чертов дом в Суоярви. И очень скоро она тоже умирает…
– Но тут, кажется, обошлось без змеи…
– Не уверен! – воскликнул Евгений, перегнувшись через стол. – В случае с тетей – конечно, но вот с дядиной женой… Не зря же она перед смертью начертила на полу уроборос… – Он опустил голову и продолжил:– После смерти имущество жены перешло к моему дяде. И вы знаете, чем это закончилось. Он погиб… и уж тут точно не обошлось без змеи! И теперь… – он понизил голос, так что Маркиз едва расслышал конец фразы, – и теперь – моя очередь…
– Да-а… – протянул Леня, для приличия помолчав. – Однако, честно говоря, я не вижу здесь большой проблемы. Если вас так беспокоит эта история с домом «змеиной матери» и вы считаете, что все трагические события связаны именно с этим домом, то просто откажитесь от наследства. Сами же говорили, что дом – полная развалюха, а участок хоть и большой, но жутко неудобно расположен, вокруг полная дикость, ни дорог там приличных, ни коммуникаций. Так чего проще? Идите к нотариусу, пишите официальный отказ и таки спите себе спокойно!
– Это невозможно, – глухо сказал Евгений. – От этого наследства нельзя отказаться, и дом продать нельзя. Над ним тяготеет какое-то проклятие. Мне дядя рассказывал, а ему в деревне местные жители говорили. Старуха когда умерла, дней пять никто не знал, к ней ведь не часто ходили. А потом одной женщине что-то там понадобилось, так во дворе, она рассказывала, змеи просто клубками лежали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34