Пока держим.
– В дорогу, – кинул Динозавр. – В корабль, – кивнул он Черному шаману.
– Нет. Никогда, никогда, никогда, – заголосил он.
– Пристрелю, упырь! – Динозавр с размаху ткнул шаману в брюхо пистолетом. Этот довод показался кровососу вполне убедительным.
Он, переваливаясь на ножках, забрался внутрь, ему указали на противоперегрузочное кресло – оно расползлось в стороны, вмещая расплывшуюся тушу.
Динозавр и Пенелопа заняли свои места. Десантники оставались на Ботсване – им не было на корабле места.
– Стартуем, – сказал пилот.
И с наслаждением увидел, как прекрасное лицо Пенелопы расплывается от дикой перегрузки.
***
– Сорок минут до воссоединения с надпространственным модулем, – сказал пилот.
Филатов отлепился от стенки, по которой его размазала перегрузка, освободился от костюма и рухнул в свободное противоперегрузочное кресло.
– Ушли, – покачал он головой, сам не веря в свои слова. И правильно не верил.
– К нам приклеились, – уведомил пилот.
– Как?! – воскликнул Филатов.
– Они засекли нас и идут след в след.
– Как они засекли «Зонт»?
– Они вцепились в нас еще тогда, когда мы висели над лагерем. Неподвижный «Зонт» можно взять. А потом проследить.
– Перспективы?
– У них, кажется, скоростной военный бот. Но им это не поможет. У нас скорость больше на тридцать процентов. До точки встречи с модулем они нас не настигнут. А в надпространстве не возьмут.
– Уже легче.
– Да, если они нам не приготовили сюрприза, – поморщился пилот.
– Какого сюрприза?
– Пока не уверен, но…
Минуты проходили за минутами.
– Пятнадцать минут до стыковки с надпространственным модулем, – сообщал компьютер.
Ботсвана уменьшалась в размерах. «Зонт» с огромной скоростью удалялся от нее. У него на хвосте висел военный аризонский бот, но у того не было никаких шансов победить в гонке.
– Пять минут до контакта… Две…
На экранах начала расползаться точка. Вскоре она приняла гладкие очертания надпространственного модуля – тридцатиметровой платформы с улитками эфирoгeнераторов.
– Контакт, – сообщил комп.
Толчок. Гудение воссоединяющихся механизмов. Магнитные гнезда приняли «Зонт». Компьютер «Зонта» слился воедино с компом модуля…
– Подготовка к переходу, – приказал пилот.
Пошла мелкая вибрация. В ушах заложило. По коже забегали мурашки. Обычные эффекты, когда активизируются эфирогенераторы.
– Десять процентов мощности… Пятнадцать… – уведомлял компьютер… – Условия для перехода – стандартные… Шестьдесят процентов…
– Не успевают? – спросил Филатов.
– Нет, бот не выйдет на расстояние удара орудий. Но… Не нравится мне эта кривая, – сообщил пилот, указывая на экран эфиросканера.
– Что это?
– Может, просто возмущения пространства. А может…
Что это может быть, стало ясно через три минуты.
Из космической тьмы, будто из Зазеркалья, выплывал огромный, с плавными очертаниями, напоминавший старинный танкер космический корабль.
Госпитальер присвистнул.
– Что это такое? – выдавил он.
– Боевой звездный эсминец класса «Стелз»! – сказал Филатов. – Успеем уйти в надпространство?
– Через четыре минуты – они на дистанции залпа.
– На что надеяться?
– На то, что мы нужны им живыми. Через семь минут они войдут в сферу действия их полей нейтрализации.
– И возьмут нас в клещи?
– Возьмут.
– Мы не продержимся хотя бы пару минут еще, чтобы нырнуть в надпространство?
– Не знаю. Все, помолчите. Работаю, – пилот будто воедино слился с бортовым компом, пытаясь убыстрить выход в надпространство. И нельзя сказать, чтобы у него все тут шло нормально. Пока что он только разогнал системы модуля до критической величины. Модуль мог вот-вот взорваться звездой на небосклоне…
***
– Дальность огня плазмоорудий, – сообщил полковник космофлота, капитан эсминца «Канаверал». – Что дальше?
– Огня не открывать! – послышался из блока связи голос руководителя акции специального агента ФБР Пенелопы Вейн. – Ни в коем случае. Мне нужно содержимое этой посудины.
– Ясно… Но это опасно. Они могут уйти, – возразил капитан.
– Если увидите, что не сможете остановить уничтожение,
– Есть, офицер.
Вокруг московитянского модуля начинали струиться едва заметные голубоватые вихри. Раскочегаривались эфирные системы, готовясь к переходу.
– Выход на дальность действия полей нейтрализации, – наконец сообщил оружейный офицер, колдующий за своей аппаратурой.
Капитан и сам видел это. К кораблю московитян потянулись щупальца полей-нейтрализаторов. Но они пока не могли сломать защиту.
– Режим нейтрализации – полный, – приказал капитан.
– Выполнено, сэр, – ответил офицер.
Тем временем эсминец посылал в эфир направленную радиограмму с предложением прекратить сопротивление и допустить на борт группу досмотра.
– Сколько они выдержат? – спросил капитан.
– У нас двадцать тысяч единиц энергонасыщенности поля. У них от силы– восемь. Долго не продержатся.
– Успеют нырнуть?
– Не думаю…
***
– Вцепились стервятники, – покачал головой пилот и приказал компу приглушить звук. По радио шли и шли нахальные призывы командира эсминца к капитуляции. Речь шла о нарушении каких-то правил космоплавания, но они не успели отыскать даже приличного предлога. Какой мог быть предлог задерживать в нейтральной космической зоне космический корабль?
– Как говорил лейтенант – уважение прав личности? – невесело хмыкнул госпитальер, сжимая контейнер высшей защиты с артефактами.
– Уважение, – кивнул Филатов.
– Контакт с их полем, – сообщил штурман.
– Двадцать тысяч радеров, – поморщился пилот. – Сомнут наше поле.
– Мы успеваем? – спросил Филатов.
– Попробуем.
– В случае, если подожмут нас, будьте готовы уничтожить корабль.
Пилот прикусил губу. Потом кивнул:
– Понял. Выполняй, – приказал он штурману. Тот начал вводить кодированную программу самоуничтожения.
– Наше защитполе падает быстрее, – сказал пилот «Восемьдесят процентов активизации перехода, – уведомил компьютер. – Формирование портала затруднено энергозатратами на противодействие полю противника. – Восемьдесят один».
Эсминец приближался. Теперь он был на расстоянии пяти километров – по космическим масштабам – рукой подать.
– Не успеваем, – сказал пилот. – Они не дадут нам уйти.
– Запускаем программу самоуничтожения, – мрачно произнес Филатов.
***
– Все. Они наши, сэр, – произнес оружейный офицер. – Поле их сломлено Переход приостановлен.
– Готовьте досмотровую шлюпку. Выход на дистанцию полмили.
Эсминец начал сближаться с московитянским кораблем. Стало уже понятно, что защитному полю «Зонта» остается существовать не больше минуты. И что завершить переход он не успеет. Так что шлюпка эсминца вскоре причалит к шлюзу. Если тот будет закрыт, его взломают.
– Никуда не денутся, – прошептал капитан «Канаверала». Напряжение спало. Задача выполнена. Правда, само задание походило больше на пиратство. Но ему приходилось заниматься и куда более странными вещами. Когда работаешь на такие конторы, как ЦРУ и разведка Министерства Обороны, нужно быть готовым к самым пакостным раскладам. Капитан привык. Иначе он не был бы капитаном.
– Шлюпка готова, – послышалось сообщение. – Группа досмотра на борту.
– Приготовится, – сказал капитан. Поле противника еще держалось. Дольше, чем думалось. Но ему оставалось недолго.
– Мы почти взяли их, офицер, – сообщил Пенелопе по сверхструнной мгновенной связи капитан…
***
– Начат диссонанс маршевых систем, – сообщил комп. – Предупреждение – самоуничтожение через три минуты.
Люди в кабине молчали. Они уже сделали все, что могли. Это отняло у них все силы. Они почти что совершили невозможное. Но они оказались слабее. Теперь они должны были умереть. Противник не оставлял им выхода. Артефакты не должны попасть в лапы аризонцев.
Они молчали. А что тут еще скажешь? Патетические выражения героев драм, картинные жесты – все это для СТ-тянучек. И слова, что перед обреченным на смерть проходит вся его жизнь, тоже не имели никакого отношения к присутствующим. Филатов просчитывал все новые варианты спасения. И в очередной раз убеждался, что ничего не выйдет. Пилот и так знал, что ничего не выйдет, поэтому он просто ругался про себя. Штурман думал о том, что накрылась его учеба в академии Звездоплавания и дальние исследовательские рейсы, А госпитальер сидел, сжав руками контейнер, и пытался уловить какую-то нить. Поймать химеру.
Сто пятьдесят, сто сорок девять – красные цифры над пультом отражали оставшиеся кораблю секунды
– Шлюпка, их мать, – произнес зло пилот. – Комитет по встрече. Ну их-то мы с собой прихватим. Сто один. Сто. Девяносто…
С контейнером, в которых были сокровища приоров, что-то происходило. От него будто истекала какая-то энергия. И еще– у госпитальера устанавливалась связь с чем-то, лежащим в контейнере.
Восемьдесят… Семьдесят семь…
– Черт побери! – прошептал пилот, подаваясь вперед…
***
– Святые угодники! – воскликнул капитан «Канаверала». По кораблю московитян пошла рябь. Формы его стали неустойчивыми, начали ломаться. Шлюпка, отделившаяся от эсминца, будто подхваченная морской волной устремилась прочь от корабля.
– Напряжение нашего поля падает, сэр! – воскликнул оружей-офицер.
– Как падает?
– Не знаю. Семнадцать тысяч… Пятнадцать…
Капитан не веря своим глазам смотрел на скачущие цифры компьютера и слушал доклады, отдающиеся в его ушах из наушника.
– Они уходят в гиперпространство, сэр.
– Но у них блокированы защитные системы! У них не добрана энергия выхода!
– Да, сэр… Но они уходят… У них получается. Серебристый вихрь начал кружиться вокруг корабля московитян – признак близкого перехода.
– Мы их удержим?
– Наше поле нейтрализовано. У нас осталось несколько секунд.
– Уничтожение. Плазмоудар носовых орудий,
– Есть, сэр.
***
Эсминец аризонцев подернуло дымкой, и он начал будто отдаляться. Пилот никогда не видел ничего подобного. Он ощущал, как вакуум вокруг будто сошел с ума. Ломается привычная пространственная структура. Корабль, оставаясь на месте, тем не менее отдалялся от неподвижного эсминца аризонцев. А шлюпку несло прочь.
– До перехода в надпространство две минуты, – сообщил компьютер. – Новые указания?
– Отмена программы самоуничтожения.
– Исполнено.
– Переход стандартный. Программа маршрута – ноль девять.
– Принято.
– Ну, теперь посмотрим, – прошептал пилот.
А госпитальер развалился, прикрыв глаза, объятый эластонаполнителем противоперегрузочного кресла, и какие-то неведомые силы, неощутимые никому другому, вырывались из контейнера и проходили через руки, лежащие на серебристой поверхности.
Острый, похожий на орлиный клюв, нос эсминца начал светиться малиновым светом. Яркость его росла.
– Заработали накопители! – воскликнул штурман. – Сейчас врежут по нам из плазменных орудий. Наша защита не погасит удар…
Так и произошло. Свет на носу эсминца стал невыносимо ярким. А потом протянулись четыре ярких полосы, которые готовы были превратить корабль московитян и людей, находившихся в нем, в облачко плазмы.
Когда пилот приоткрыл глаза, не сомневавшийся, что он уже на том свете, на экранах бушевал огонь, будто корабль провалился в крону звезды.
По рубке прошла все усиливающаяся вибрация – такая, что казалось, все молекулы и атомы перемешаются, электроны сойдут с орбит. Вибрация проникала всюду. И долго ее не выдержать…
***
Пальцы капитана «Канаверала» жили вне его самого. Подсознание работало за него. Он играл на пульте сложную мелодию. Цель была одна – спасти корабль.
– Курс – сто восемьдесят. Режим один, – дал подтверждение компьютер.
Перегрузки вжали экипаж в кресла. Если кто-то находился вне их, нарушая инструкции, теперь они расплачиваются переломанными костями.
Капитан не видел, достиг ли выстрел плазменных орудий цели. Он только видел, как кусок пространства вскипел, в нем будто вспыхнуло новое солнце.
– Вышел из строя третий генератор, – сообщил компьютер.
– Снижение тяги – тридцать процентов.
– Перераспределить на оставшиеся, – велел капитан.
– Опасно, вероятность деструкции – шестьдесят процентов, – возразил компьютер.
– Исполнить.
Послышался скрежет. Вибрация начала лихорадить корабль.
– Деформация защитного экрана к зоне шесть-зет, – сообщил компьютер. – Разгон генераторов защитной системы.
– Отстрел…
После этих слов примерно третья часть корабля отлетела в сторону.
Потом эсминец попал в какой-то водоворот Его бросало, будто это не космический, а океанский корабль, попавший в жесточайший шторм.
– Начинается деструкция второго двигателя.
– Заглушить.
– Не удается.
– Глушите оба! Дрейф! Капитан напрягся… Но волна прошла.
Он осмотрелся. Перед ним был чистый космос. Корабль московитян исчез.
– Проверить личный состав и повреждения корабля, – приказал капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– В дорогу, – кинул Динозавр. – В корабль, – кивнул он Черному шаману.
– Нет. Никогда, никогда, никогда, – заголосил он.
– Пристрелю, упырь! – Динозавр с размаху ткнул шаману в брюхо пистолетом. Этот довод показался кровососу вполне убедительным.
Он, переваливаясь на ножках, забрался внутрь, ему указали на противоперегрузочное кресло – оно расползлось в стороны, вмещая расплывшуюся тушу.
Динозавр и Пенелопа заняли свои места. Десантники оставались на Ботсване – им не было на корабле места.
– Стартуем, – сказал пилот.
И с наслаждением увидел, как прекрасное лицо Пенелопы расплывается от дикой перегрузки.
***
– Сорок минут до воссоединения с надпространственным модулем, – сказал пилот.
Филатов отлепился от стенки, по которой его размазала перегрузка, освободился от костюма и рухнул в свободное противоперегрузочное кресло.
– Ушли, – покачал он головой, сам не веря в свои слова. И правильно не верил.
– К нам приклеились, – уведомил пилот.
– Как?! – воскликнул Филатов.
– Они засекли нас и идут след в след.
– Как они засекли «Зонт»?
– Они вцепились в нас еще тогда, когда мы висели над лагерем. Неподвижный «Зонт» можно взять. А потом проследить.
– Перспективы?
– У них, кажется, скоростной военный бот. Но им это не поможет. У нас скорость больше на тридцать процентов. До точки встречи с модулем они нас не настигнут. А в надпространстве не возьмут.
– Уже легче.
– Да, если они нам не приготовили сюрприза, – поморщился пилот.
– Какого сюрприза?
– Пока не уверен, но…
Минуты проходили за минутами.
– Пятнадцать минут до стыковки с надпространственным модулем, – сообщал компьютер.
Ботсвана уменьшалась в размерах. «Зонт» с огромной скоростью удалялся от нее. У него на хвосте висел военный аризонский бот, но у того не было никаких шансов победить в гонке.
– Пять минут до контакта… Две…
На экранах начала расползаться точка. Вскоре она приняла гладкие очертания надпространственного модуля – тридцатиметровой платформы с улитками эфирoгeнераторов.
– Контакт, – сообщил комп.
Толчок. Гудение воссоединяющихся механизмов. Магнитные гнезда приняли «Зонт». Компьютер «Зонта» слился воедино с компом модуля…
– Подготовка к переходу, – приказал пилот.
Пошла мелкая вибрация. В ушах заложило. По коже забегали мурашки. Обычные эффекты, когда активизируются эфирогенераторы.
– Десять процентов мощности… Пятнадцать… – уведомлял компьютер… – Условия для перехода – стандартные… Шестьдесят процентов…
– Не успевают? – спросил Филатов.
– Нет, бот не выйдет на расстояние удара орудий. Но… Не нравится мне эта кривая, – сообщил пилот, указывая на экран эфиросканера.
– Что это?
– Может, просто возмущения пространства. А может…
Что это может быть, стало ясно через три минуты.
Из космической тьмы, будто из Зазеркалья, выплывал огромный, с плавными очертаниями, напоминавший старинный танкер космический корабль.
Госпитальер присвистнул.
– Что это такое? – выдавил он.
– Боевой звездный эсминец класса «Стелз»! – сказал Филатов. – Успеем уйти в надпространство?
– Через четыре минуты – они на дистанции залпа.
– На что надеяться?
– На то, что мы нужны им живыми. Через семь минут они войдут в сферу действия их полей нейтрализации.
– И возьмут нас в клещи?
– Возьмут.
– Мы не продержимся хотя бы пару минут еще, чтобы нырнуть в надпространство?
– Не знаю. Все, помолчите. Работаю, – пилот будто воедино слился с бортовым компом, пытаясь убыстрить выход в надпространство. И нельзя сказать, чтобы у него все тут шло нормально. Пока что он только разогнал системы модуля до критической величины. Модуль мог вот-вот взорваться звездой на небосклоне…
***
– Дальность огня плазмоорудий, – сообщил полковник космофлота, капитан эсминца «Канаверал». – Что дальше?
– Огня не открывать! – послышался из блока связи голос руководителя акции специального агента ФБР Пенелопы Вейн. – Ни в коем случае. Мне нужно содержимое этой посудины.
– Ясно… Но это опасно. Они могут уйти, – возразил капитан.
– Если увидите, что не сможете остановить уничтожение,
– Есть, офицер.
Вокруг московитянского модуля начинали струиться едва заметные голубоватые вихри. Раскочегаривались эфирные системы, готовясь к переходу.
– Выход на дальность действия полей нейтрализации, – наконец сообщил оружейный офицер, колдующий за своей аппаратурой.
Капитан и сам видел это. К кораблю московитян потянулись щупальца полей-нейтрализаторов. Но они пока не могли сломать защиту.
– Режим нейтрализации – полный, – приказал капитан.
– Выполнено, сэр, – ответил офицер.
Тем временем эсминец посылал в эфир направленную радиограмму с предложением прекратить сопротивление и допустить на борт группу досмотра.
– Сколько они выдержат? – спросил капитан.
– У нас двадцать тысяч единиц энергонасыщенности поля. У них от силы– восемь. Долго не продержатся.
– Успеют нырнуть?
– Не думаю…
***
– Вцепились стервятники, – покачал головой пилот и приказал компу приглушить звук. По радио шли и шли нахальные призывы командира эсминца к капитуляции. Речь шла о нарушении каких-то правил космоплавания, но они не успели отыскать даже приличного предлога. Какой мог быть предлог задерживать в нейтральной космической зоне космический корабль?
– Как говорил лейтенант – уважение прав личности? – невесело хмыкнул госпитальер, сжимая контейнер высшей защиты с артефактами.
– Уважение, – кивнул Филатов.
– Контакт с их полем, – сообщил штурман.
– Двадцать тысяч радеров, – поморщился пилот. – Сомнут наше поле.
– Мы успеваем? – спросил Филатов.
– Попробуем.
– В случае, если подожмут нас, будьте готовы уничтожить корабль.
Пилот прикусил губу. Потом кивнул:
– Понял. Выполняй, – приказал он штурману. Тот начал вводить кодированную программу самоуничтожения.
– Наше защитполе падает быстрее, – сказал пилот «Восемьдесят процентов активизации перехода, – уведомил компьютер. – Формирование портала затруднено энергозатратами на противодействие полю противника. – Восемьдесят один».
Эсминец приближался. Теперь он был на расстоянии пяти километров – по космическим масштабам – рукой подать.
– Не успеваем, – сказал пилот. – Они не дадут нам уйти.
– Запускаем программу самоуничтожения, – мрачно произнес Филатов.
***
– Все. Они наши, сэр, – произнес оружейный офицер. – Поле их сломлено Переход приостановлен.
– Готовьте досмотровую шлюпку. Выход на дистанцию полмили.
Эсминец начал сближаться с московитянским кораблем. Стало уже понятно, что защитному полю «Зонта» остается существовать не больше минуты. И что завершить переход он не успеет. Так что шлюпка эсминца вскоре причалит к шлюзу. Если тот будет закрыт, его взломают.
– Никуда не денутся, – прошептал капитан «Канаверала». Напряжение спало. Задача выполнена. Правда, само задание походило больше на пиратство. Но ему приходилось заниматься и куда более странными вещами. Когда работаешь на такие конторы, как ЦРУ и разведка Министерства Обороны, нужно быть готовым к самым пакостным раскладам. Капитан привык. Иначе он не был бы капитаном.
– Шлюпка готова, – послышалось сообщение. – Группа досмотра на борту.
– Приготовится, – сказал капитан. Поле противника еще держалось. Дольше, чем думалось. Но ему оставалось недолго.
– Мы почти взяли их, офицер, – сообщил Пенелопе по сверхструнной мгновенной связи капитан…
***
– Начат диссонанс маршевых систем, – сообщил комп. – Предупреждение – самоуничтожение через три минуты.
Люди в кабине молчали. Они уже сделали все, что могли. Это отняло у них все силы. Они почти что совершили невозможное. Но они оказались слабее. Теперь они должны были умереть. Противник не оставлял им выхода. Артефакты не должны попасть в лапы аризонцев.
Они молчали. А что тут еще скажешь? Патетические выражения героев драм, картинные жесты – все это для СТ-тянучек. И слова, что перед обреченным на смерть проходит вся его жизнь, тоже не имели никакого отношения к присутствующим. Филатов просчитывал все новые варианты спасения. И в очередной раз убеждался, что ничего не выйдет. Пилот и так знал, что ничего не выйдет, поэтому он просто ругался про себя. Штурман думал о том, что накрылась его учеба в академии Звездоплавания и дальние исследовательские рейсы, А госпитальер сидел, сжав руками контейнер, и пытался уловить какую-то нить. Поймать химеру.
Сто пятьдесят, сто сорок девять – красные цифры над пультом отражали оставшиеся кораблю секунды
– Шлюпка, их мать, – произнес зло пилот. – Комитет по встрече. Ну их-то мы с собой прихватим. Сто один. Сто. Девяносто…
С контейнером, в которых были сокровища приоров, что-то происходило. От него будто истекала какая-то энергия. И еще– у госпитальера устанавливалась связь с чем-то, лежащим в контейнере.
Восемьдесят… Семьдесят семь…
– Черт побери! – прошептал пилот, подаваясь вперед…
***
– Святые угодники! – воскликнул капитан «Канаверала». По кораблю московитян пошла рябь. Формы его стали неустойчивыми, начали ломаться. Шлюпка, отделившаяся от эсминца, будто подхваченная морской волной устремилась прочь от корабля.
– Напряжение нашего поля падает, сэр! – воскликнул оружей-офицер.
– Как падает?
– Не знаю. Семнадцать тысяч… Пятнадцать…
Капитан не веря своим глазам смотрел на скачущие цифры компьютера и слушал доклады, отдающиеся в его ушах из наушника.
– Они уходят в гиперпространство, сэр.
– Но у них блокированы защитные системы! У них не добрана энергия выхода!
– Да, сэр… Но они уходят… У них получается. Серебристый вихрь начал кружиться вокруг корабля московитян – признак близкого перехода.
– Мы их удержим?
– Наше поле нейтрализовано. У нас осталось несколько секунд.
– Уничтожение. Плазмоудар носовых орудий,
– Есть, сэр.
***
Эсминец аризонцев подернуло дымкой, и он начал будто отдаляться. Пилот никогда не видел ничего подобного. Он ощущал, как вакуум вокруг будто сошел с ума. Ломается привычная пространственная структура. Корабль, оставаясь на месте, тем не менее отдалялся от неподвижного эсминца аризонцев. А шлюпку несло прочь.
– До перехода в надпространство две минуты, – сообщил компьютер. – Новые указания?
– Отмена программы самоуничтожения.
– Исполнено.
– Переход стандартный. Программа маршрута – ноль девять.
– Принято.
– Ну, теперь посмотрим, – прошептал пилот.
А госпитальер развалился, прикрыв глаза, объятый эластонаполнителем противоперегрузочного кресла, и какие-то неведомые силы, неощутимые никому другому, вырывались из контейнера и проходили через руки, лежащие на серебристой поверхности.
Острый, похожий на орлиный клюв, нос эсминца начал светиться малиновым светом. Яркость его росла.
– Заработали накопители! – воскликнул штурман. – Сейчас врежут по нам из плазменных орудий. Наша защита не погасит удар…
Так и произошло. Свет на носу эсминца стал невыносимо ярким. А потом протянулись четыре ярких полосы, которые готовы были превратить корабль московитян и людей, находившихся в нем, в облачко плазмы.
Когда пилот приоткрыл глаза, не сомневавшийся, что он уже на том свете, на экранах бушевал огонь, будто корабль провалился в крону звезды.
По рубке прошла все усиливающаяся вибрация – такая, что казалось, все молекулы и атомы перемешаются, электроны сойдут с орбит. Вибрация проникала всюду. И долго ее не выдержать…
***
Пальцы капитана «Канаверала» жили вне его самого. Подсознание работало за него. Он играл на пульте сложную мелодию. Цель была одна – спасти корабль.
– Курс – сто восемьдесят. Режим один, – дал подтверждение компьютер.
Перегрузки вжали экипаж в кресла. Если кто-то находился вне их, нарушая инструкции, теперь они расплачиваются переломанными костями.
Капитан не видел, достиг ли выстрел плазменных орудий цели. Он только видел, как кусок пространства вскипел, в нем будто вспыхнуло новое солнце.
– Вышел из строя третий генератор, – сообщил компьютер.
– Снижение тяги – тридцать процентов.
– Перераспределить на оставшиеся, – велел капитан.
– Опасно, вероятность деструкции – шестьдесят процентов, – возразил компьютер.
– Исполнить.
Послышался скрежет. Вибрация начала лихорадить корабль.
– Деформация защитного экрана к зоне шесть-зет, – сообщил компьютер. – Разгон генераторов защитной системы.
– Отстрел…
После этих слов примерно третья часть корабля отлетела в сторону.
Потом эсминец попал в какой-то водоворот Его бросало, будто это не космический, а океанский корабль, попавший в жесточайший шторм.
– Начинается деструкция второго двигателя.
– Заглушить.
– Не удается.
– Глушите оба! Дрейф! Капитан напрягся… Но волна прошла.
Он осмотрелся. Перед ним был чистый космос. Корабль московитян исчез.
– Проверить личный состав и повреждения корабля, – приказал капитан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43