– поинтересовался Камнеед.
– Башнелом Глазодав, папаша, – донеслось из темноты.
– А я ведь действительно твой папаша, – сообщил Башнелому Камнеед. – Ты ведь сын Матильды? А братья твои – Пинайног и Почкобит?
– Отец? – неуверенно спросил Башнелом. – Это и правда ты?
– А кто еще?
– Пинайног? – зачарованно повторил Гарри. – Почкобит? Башнелом? МАТИЛЬДА?
Стрелок пожал плечами. В темноте Гарри этого не заметил.
Встреча отца с сыном прошла в теплой, дружественной атмосфере. Гномы заключили друг друга в объятия, от которых у любого иного существа поломались бы кости, потрепали друг друга по плечам и подергали за бороды. Гарри отметил, что эти двое не виделись уже очень давно.
Закончив церемониал приветствия, Башнелом обратил внимание на спутников отца.
– Кто это с тобой?
– Люди.
– Я и сам вижу, что не орки, – сказал Башнелом. – Чего им тут надо?
– К начальству они идут, – сказал Камнеед. – На предмет спасения вселенной.
Башнелом сплюнул на пол.
– Если судьба вселенной в руках твоего начальства, отец, считай, нам всем кранты, – сказал он. – Более упертых типов, чем эти генералы из МОССАДа, я в жизни не встречал.
– Не рассуждай о вещах, которых не понимаешь, – строго сказал Камнеед.
– Это я не понимаю? – взвился Башнелом. – Да я на поверхности двадцать лет на МОССАД оттрубил! Восемь акций, из них три – ликвидация особо опасных оркосочувствующих граждан! Да я по диверсиям специалист, а в саботаже мне вообще равных нет!
– Ты громче говори, парень, – сказал Джек. – Вдруг кто-нибудь в округе тебя еще не слышал.
– Меня тут и так все знают. – Башнелом снова сплюнул на пол. – Я контуженный. Меня в прошлой войне сводом зацепило.
– Чем? – не понял Гарри.
– Сводом, – объяснил Камнеед. – Их отряд на врага свод обрушил, вот сынка моего краем по голове и задело.
– Мне еще за это пурпурную ленту в бороду дали, – гордо сообщил Башнелом. – Только я ее не ношу – пачкается она часто. Стираю, почитай, каждый год, а она все равно черная, а не пурпурная. Только я вас пропустить не могу. Не велено.
– И ты еще говоришь, что это генералы у нас упертые, – попенял сыну Камнеед. – А вдруг эти чудики правду говорят? Ты их сегодня не пропустишь, а завтра – Рагнарек. Кто будет виноват? Ты, сынок, будешь виноват. Ох, недобрым словом тебя грядущие поколения помянут.
– Какие грядущие поколения, если завтра Рагнарек? – резонно возразил Башнелом. – Откуда они возьмутся, поколения эти? Ты хоть мне и отец, но логика дороже…
Он осекся на полуслове, обнаружив, что в переносицу ему упирается один из револьверов Джека Смит-Вессона. Второй ствол был направлен в голову Камнееда.
– Надоели мне ваши дискуссии, – сказал стрелок. – Камнеед проводит нас к начальству, как обещал. А ты, Башнелом, останешься здесь и будешь сторожить проход, как и должен.
– А вот фигу вам, – сказал Башнелом. – Я лучше умру, но родные подземелья не продам!
Джек взвел курок.
– Когда кто-то говорит, что он скорее умрет, чем что-то сделает или не сделает, – тон у стрелка был ровный и совершенно не угрожающий, – он должен быть готов встретить последствия своих слов. Ты готов?
– Он имеет в виду, что убьет тебя, сынок, – сказал Камнеед.
– Я понял, папа. – Башнелом задумался. – Пожалуй, умирать я пока не готов, даже за родные подземелья. Идите. Только никому не говорите, что это я вас пропустил.
ГЛАВА 8
Друид друиду – дуб, береза и тополь.
Фил

Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, и Негоро, дубль, вступили в страну холмов, деревьев и туманов, излюбленное место обитания друидов. Всю дорогу Негоро не прекращал жаловаться на жизнь вообще и на Горлогориуса в частности.
– Сволочь он, этот Горлогориус, – говорил Негоро. – Мало того что при его непосредственном участии моего создателя укокошили, так еще и высадил нас черт знает где. Не мог он портал поближе открыть, что ли?
О своем собственном, непосредственном участии в смерти Негориуса дубль предпочитал не вспоминать.
– Не ной, – отозвался Реджи. – Скажи спасибо, что он тебя вообще в живых оставил.
– Спасибо, – сказал Негоро. – Только что же это за жизнь такая? Весь день тащимся пешком, во рту ни крошки, ветер холодный, влажность повышенная и перспектив на ночлег в теплой постели никаких. Я бы даже просто под крышей поспал, но где тут ее искать, эту крышу?
– Я всегда так живу, – сказал Реджи.
– Так это ты, – сказал Негоро. – Ты стрелок, ты для такой жизни предназначен.
– А ты для какой жизни предназначен? – поинтересовался Реджи.
– Я был создан для того, чтобы стать собеседником, – сказал Негоро. – Моя работа – сидеть в какой-нибудь башне, пить вино и коротать время за приятным разговором, в то время как парни вроде тебя ищут приключений и рискуют за… В общем рискуют. Только без обид, стрелок.
– Какие уж тут обиды, – сказал Реджи.
– Понимаешь, я не имею ничего против твоего образа жизни, – сказал Негоро. – При условии, что это не мой образ жизни. Я люблю комфорт.
– А также страдаешь от навязчивого желания уничтожить вселенную, – заметил Реджи.
– Есть во мне такая фигня, – признался Негоро. – Я ее от Негориуса подцепил, но истинные его мотивы мне неведомы. И теперь у меня глубокие психологические проблемы.
– То есть?
– С одной стороны, я хочу жить, – сказал Негоро. – Нравится мне этот процесс, и я совсем не жажду его завершать. А с другой стороны, как ты совершенно справедливо заметил, я испытываю навязчивое желание уничтожить вселенную, причем испытываю его с самого момента создания. Иногда на меня накатывает, я вообще ни о чем другом думать не могу. Чувствую, все это плохо кончится.
– Раздвоением личности это кончится, – сказал Реджи.
– Ты сам тоже на самоубийцу не похож, – сказал Негоро. – И твои мотивы для меня – темный лес. Зачем ты мне помогал? Разве ты не знаешь, ради чего я все это время старался?
– Знаю, – сказал Реджи. – Я не знал этого, когда заключил контракт с Негориусом, а потом стало поздно. Стрелки работу на полдороге не бросают.
– Даже такую? – изумился Негоро.
– А еще я знаю, что ничего бы у вас не вышло, – сказал Реджи. – И даже если ты сейчас совершишь какой-нибудь финт ушами, то все равно проиграешь.
– Это еще почему?
– Ну для начала потому, что сейчас мы с тобой оба действуем в интересах Горлогориуса, а ему вселенную гробить не с руки, – сказал Реджи. – Но есть и более глобальная причина.
– Например? – насторожился Негоро. Неужели его оригинал в чем-то просчитался?
– В начале всего был револьвер, – сказал Реджи. – И закончиться все должно тоже револьвером.
– А, религия, – расслабился Негоро. – Не знал, что у стрелков есть своя вера.
– Я верю в револьвер, – сказал Реджи. – Я иду путем револьвера.
– Ты и умрешь от револьвера, – сказал Негоро.
– Скорее всего, – согласился Реджи. – А ты откуда знаешь? Предчувствие?
– Статистика. Негориус наводил о вас справки, – сказал Негоро. – Примерно семьдесят процентов стрелков гибнут в результате разборок с другими стрелками.
– Четвертое правило давно утратило свою силу, – согласился Реджи.
– В последнее время никто не уважает правила, – сказал Негоро. – Даже правила дорожного движения. А ведь останавливаясь перед светофором, ты спасаешь чью-то жизнь. Может быть, даже свою.
– Это ты о чем?
– Не обращай внимания, просто небольшой приступ социальной рекламы. Иногда на меня и такое находит.
– Не припомню, чтобы при мне на тебя такое хоть раз находило.
– Обычно я стараюсь переживать эти мгновения в одиночестве, – сказал Негоро. – Что тебе известно о друидах?
– Они живут на свежем воздухе и ведут правильный образ жизни.
– Ненавижу таких людей, – сказал Негоро. – Хотя… что ты имеешь в виду под правильным образом жизни? То, что друиды поклоняются деревьям, строят круги из гигантских камней и сжигают людей на кострах?
– Нет. Я имел в виду, что они не курят, не употребляют алкоголь, проводят много времени на свежем воздухе и занимаются физическим трудом.
– От физического труда лошади мрут, – сказал Негоро. – Свежий воздух, свежий воздух… Что хорошего люди находят в этом свежем воздухе? Негориус открывал окно, впускал в свою спальню сколько-то свежего воздуха, потом закрывал окно, и этого свежего воздуха ему хватало лет на десять. Ему все эти моционы были, как серпом… по интимной части тела. Кстати о серпах. Насколько я понимаю, Серебряный Серп является одним из центральных предметов культа друидов?
– Типа того.
– Значит, просто так они с этой реликвией не расстанутся?
– Похоже на то.
– И что мы будем делать?
– Разговаривать, – сказал Реджи. – Если не поможет, стрелять.
– А ты мне какое-нибудь оружие дашь?
– Зачем? Ты вроде бессмертный.
– Почти бессмертный, – поправил Негоро. – И кто знает… Вдруг мне в драке этим самым Серпом по шее рубанут?
– Я бы на твоем месте ошейник носил, – сказал Реджи. – Пуленепробиваемый и мечеустойчивый.
– Правда?
– Шучу, – сказал Реджи. – Я бы не стал. Но ты подумай.
– Мысль неплохая, – согласился Негоро. – Но где же я такую штуку раздобуду?
– Кузнецу закажи.
– К сожалению, поблизости я не наблюдаю ни одной кузницы, – сказал Негоро.
– А ты по возвращении в цивилизованные места закажи.
– Я бы с радостью, – сказал Негоро. – Но мне кажется, что именно с возвращением в более цивилизованные места у нас и возникнут проблемы. Мне бы эту миссию пережить… И вообще… Ошейник будет привлекать лишнее внимание к моей шее и может информировать врагов о моем уязвимом месте. Такие вещи следует держать в секрете. Вся Эллада знала, что Ахиллеса в пятку надо бить, вот он и пострадал.
– Я бы ему в глаз выстрелил, – сказал Реджи. – Он наверняка глаза зажмуривал, когда его в Стиксе купали.
– А если бы он в момент выстрела моргнул?
– У него – два глаза, у меня – два револьвера, – пожал плечами Реджи. – Шансы неплохие.
– Страшный ты тип, – сказал Негоро.
– На том и стою.
– А это поможет нам найти друидов? – поинтересовался Негоро.
Реджи пожал плечами.
В созданной Филом вселенной действовали незыблемые повествовательные законы и существовали ключевые фразы, произнесение которых незамедлительно вызывало определенные последствия. Если человек просил воды, рядом тут же прорывало плотину, если он жаловался на холод, тут же случалось извержение вулкана, а если он ныл по поводу окружающей его темноты, ближайшая к нему звезда превращалась в сверхновую.
А стоило кому-то заявить, что он кого-то ищет…
– Стоять, бояться! – Со страшным треском из ближайших кустов вылез крепкий мужичок средних лет, облаченный в серую хламиду, подпоясанную веревкой. Еще у мужичка была местами седая и торчащая клочьями борода, которая позволила путникам сразу же опознать в этом типе друида. – Дровосеки среди вас есть?
– Нет, – сказал Реджи.
– Деревья валить кто-нибудь умеет?
– Нет, – сказал Реджи.
– А как же вы костры разводите, чтобы по ночам греться?
– А мы из веточек, – сказал Реджи, – которые на земле валяются.
– Из веточек, значит. – Друид яростно поскреб в бороде. То ли это помогало ему думать, то ли борода жутко чесалась. – А как насчет животных?
– А что насчет животных? – уточнил Реджи.
– Животных убиваете?
– Зачем?
– Чтобы питаться их мертвой плотью, – пояснил друид.
– Мой спутник имеет кремнийорганическое происхождение, – заявил Реджи. – А я вообще вегетарианец.
– Непохож ты на вегетарианца, – сказал друид.
– Вегетарианцы могут выглядеть по-разному, – сказал Реджи.
– Может быть, – сказал друид. – Предъявите багаж к досмотру.
– У меня никакого багажа нет, – сказал Негоро.
– Зато у твоего приятеля есть. Открой чемодан, – сказал друид Реджи.
– Пожалуйста, – сказал Реджи. – Только это саквояж.
– Без разницы, – сказал друид.
Заглянув в любезно распахнутый Реджи саквояж и убедившись, что он абсолютно пуст, друид сокрушенно покачал головой.
– Мяса не едите, деревья не рубите, припасов никаких с собой не несете. Пропадете вы здесь, парни.
– Где наша не пропадала, – сказал Реджи.
– Не знаю, где ваша не пропадала, но в наших местах и не такие бесследно исчезали, – успокоил его друид. – Кстати, меня Пентагоном зовут.
Негоро и Реджи тоже представились, после чего друид возобновил допрос:
– Вы тут по делу или просто путешествуете?
– Это как посмотреть, – сказал Реджи. Если бы он заявил, что совершает путешествие, друид потерял бы к ним интерес и вряд ли проводил в священное место, где хранился Серебряный Серп. Если же сказать друиду, что путники явились за их главной реликвией, их туда тоже вряд ли отведут. – Мы ищем… кое-что.
– Например? – насторожился друид.
– Нечто нематериальное, – сказал Негоро. – Смысл жизни. Хотели бы поговорить с вашими мудрецами. Ведь у вас тут есть мудрецы?
– Мудрецов у нас много, – согласился Пентагон. – Плюнуть некуда – в мудреца попадешь. Можешь меня о смысле жизни спросить. Я тоже мудрец.
– А что же ты, мудрец, в кустах-то сидел, словно тать в ночи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42