Стоял и жевал травинку, ожидаючи приближающихся. Его крючковатый нос нависал над серыми бескровными губами, глаза из-под седых изогнутых бровей смотрели весело и чуть укоризненно. Гнедая кобыла неподалеку с едва слышным хрустом щипала травку - и была настолько погружена в это занятие, что даже не подняла голову, когда на поляне появился кто-то еще.
– Ах, Магар, Магар, - устало улыбнулся человек, когда Борн остановился в пяти уардах от него. - Почему ты никак не угомонишься?
– Ах, Ногудар, Ногудар, - в тон ему ответил штурман. - Почему ты никак не угомонишься?
– Потому что я на службе. - Колдун отлепился от камня и небрежно отряхнул локоть. - Я служу своему хозяину. Выполняю его поручения - и, смею надеяться, хорошо выполняю. А вот кому служишь ты? Своим убеждениям, что ли? Своей правде? Из убеждений плохой командир, Магар. Так недалеко и до фанатизма. А ты знаешь, к чему приводит фанатизм…
– Давай-ка не будем философствовать, Ногудар. Меньше риторики, как говорит один мой добрый знакомый. Мы, кажется, обо всем переговорили еще тогда, на выпускном вечере в Магистериуме.
Пока бывшие лары - оказывается, знакомые много лет - мирно беседовали, Сварог по привычке осматривался в поисках естественных укрытий, не забывая фиксировать малейшие колебания в игре света и тени вокруг. Поляну окружали громадные древние деревья с синеватой хвоей, нечто среднее между сосной и ки-парисом. Кроны начинались на высоте уардов семи, а до того стволы были гладкими, ровными, без морщинистой коры, сучков и веточек, заросшие у корней толстым слоем серо-голубого лишайника. В глубине леса, по ту сторону поляны, начиналась вовсе уж непроходимая чащоба.
– Да, Магистериум… - Ногудар мечтательно поднял глаза к небу, и тени ветвей паутиной легли ему на лицо. - Какие были времена, Магар, а?! Все было впереди, вся жизнь. Казалось, мы ухватили судьбу за хвост и теперь мир принадлежит нам. Какими глупыми мы были, Магар…
– Ну, ты сам выбрал свой путь… - пожал плечами штурман и спешился. Конь под Сварогом тихо всхрапнул, и тот легонько похлопал его по шее, успокаивая. -…Хотя еще не поздно вернуться.
– Вернуться? Ха! Куда? Зачем? Чтобы забавляться с высокородными бабами, паря над облаками? Или просиживать задницу за доштормовыми фолиантами? Или, как ты, помогать этим? - Колдун презрительно кивнул в сторону укрывшегося Сварога. - Кстати, Магар, кого это ты с собой притащил?
Борн оглянулся. Не рывком, не так, как оглядываются в бою солдаты и тут же спешат повернуться лицом к противнику. Словно он не опасался подлого удара.
Чуть помедлив, Сварог неторопливо, стараясь, чтобы его появление выглядело достойным лорда, выехал на открытое пространство. Спешился рядом с Борном. Сдвинулся чуть правее, чтобы лошади не заслоняли от него сцену, не помешали бы, когда наступит момент.
Против ожидания, маг вовсе не казался зловещим вестником Ада и посланником Дьявола, но Сварог первому впечатлению разучился верить еще у подножий Гиндукуша, и поэтому рукоять Доран-ан-Тега предупредительно касалась его ладони.
– Лорд Сварог, граф Гэйр, - представился он без лишней чопорности и отвесил короткий поклон. Хотел было щелкнуть каблуками, да передумал. Здесь, на устланной жухлой травой земле, щелчок не получился бы и выглядел бы глупо и претенциозно. - Друг и соратник лорда Магара. - А вот слова прозвучали веско и уместно.
– Он такой же граф Гэйр, как я императрица Алентевита, - отмахнулся Но-гудар и выплюнул травинку в заросли земляники. - Настоящий граф далеко и из той ловушки выберется не скоро. Если вообще выберется. А это… Се, брат Магар, - простой человек, которого научили всяким фокусам, как обезьянку в цирке. Хотя что-то от настоящего лара в нем, безусловно, есть, тут я спорить не буду… - Он прищурился, оценивающе разглядывая Сварога. - И похож. Клянусь Кромом, чертовски похож на нашего графа! Магар, друг мой, где ты его раздобыл?
– Ты стал другим, Ногудар, и зрение изменяет тебе, - преспокойно ответил Борн. - Перед тобой Серый Рыцарь. Так что ты и твой хозяин проиграли. Сумей признать поражение.
– Это - Серый Ферзь? - Изумление колдуна было неподдельным. Он вновь посмотрел на Сварога - на этот раз с искренним интересом. - Не смеши меня, старина. - Нет, не поверил. И чуть было действительно не захохотал, как хохочет уверенный в своих силе и правоте человек.
– Верь не верь, но все-таки вы проиграли. По крайней мере, этот раунд. План раскрыт, Гарпаг все рассказал, и в Харлан скоро двинутся наши люди.
Колдун подумал немного, зачем-то посмотрел вверх, на пересекающие небо тени, вбок, на покачивающиеся на зеленых стебельках зеленые ягоды земляники, и решительно помотал головой.
– Не верю. Вас осталось только двое, тех, кто знает о Харлане. И вы пока не прошли мимо меня. А Гарпаг как был дураком, так дураком и подох. Никогда не умел держать язык за зубами… Но даже если идея с навьями сорвалась, то это был всего лишь один маленький раунд, - тут ты прав. Впереди-то еще долгая игра…
«Время тянет, - вдруг понял Сварог. - Совсем как Гарпаг там, в капище… Зачем?» Он помнил, во что вылилось их промедление, и обхватал рукоять топора.
Но и Борн не торопился к развязке.
– Бог ты мой, Ногудар, - улыбнулся штурман, - ну что мы хорохоримся друг перед другом, как мальчишки, которые и драться не хотят, и мириться не желают из дешевой гордости? Я не говорю о мире, но давай устроим небольшое перемирие. Ты же понимаешь, что при ином раскладе один из нас останется здесь навсегда - а может, и оба. Кому от этого будет лучше?
Ногудар молчал, опустив руки.
– Давай попробуем договориться, мягко предложил Борн и сделал шаг вперед. - Понимаю, что это маловероятно, и все же… Оставим на время твоего хозяина и мои дела. Поговорим о нас с тобой. Мы ведь были друзьями, помнишь? Я не забыл нашу дружбу, Ногудар. Хотя это и было так давно… Я не забыл и вечера в обсерватории Тора, и твое открытие в могильнике на Тетре, и турнир в Огненных горах, и метод «87». Я помню Сильфию и тот платок, который она тебе подарила, чтобы ты промокнул кровь на плече. - Ногудар молчал, угрюмо сдвинув седые брови. - Помню весельчака Ивиса и нашу на троих работу о законе парности - в Магистериуме, наверное, до сих пор спорят о ней… А ты? Ты помнишь, Ногудар? Ногудар - Покоритель Двух Крутых Холмов Сильфии? Помнишь Северусские Календы у Бархского водопада? И как мы надрались на приеме у мэтра Догталя? А как в Музее Древнего Искусства ты… - И вдруг он почти выкрикнул - надрывно, яростно… бессильно: - Ты хоть что-нибудь помнишь?!
Ногудар медленно, нехотя наклонил голову.
– Я все помню, Магар… - не поднимая взгляда, еле слышно сказал он. И сжал кулаки. Сварог изготовился. - Все.
– Не иди в Риональ, Ногудар, - с нажимом продолжал Борн. - Повремени с докладом - хотя бы пять дней. Это ведь недолго. Дай нам добраться до Фир Норта… И обещаю: никто, ни один человек, ни одна душа - живая или мертвая - не узнает, что ты ослушался своего хозяина. Помоги мне, Ногудар. Кто знает, вдруг настанет день, когда тебе понадобится моя помощь? Ты мое слово знаешь, Ногудар. И если я что-нибудь кому-нибудь обещаю…
Седой колдун поднял голову. Глаза, его блестели, точно от слез.
– Прости меня, дружище,- глухо сказал он. - Но уже слишком поздно. Прости…
И он резко разжал кулаки, повернув ладони в сторону Борна. И рядом, но вне поля зрения заржали и забились кони. А конь Ногудара шарахнулся в непролазную чащу, оставляя на ветках полосы шкуры.
И в этот последний момент Сварог понял, что Ногудар вовсе не тянул время. Он просто не хотел драться с Борном. Он боялся драться…
Но - и в самом деле, было уже поздно.
Началось. И небо опустилось ниже, и стало серым как пепел, как седина Ногудара, хотя солнце осталось на месте - кроваво-красный карлик. И земляничная поляна с черно-бурым камнем стала маленькой и нестерпимо тесной.
Из ладоней колдуна вырвались две ослепительные ветвистые молнии и с оглушительным шипением вонзились в грудь Борна. Сила удара была такова, что Сварога швырнуло наземь и прокатило два уарда, сминая стебельки земляники, царапая щеку о жесткую траву. Поднялся ураганный ветер, прочь полетели сломанные сухие сучья, лошади перепугано заржали, лес наполнился скрипом раскачиваемых деревьев.
Сварог протер запорошенные до рези глаза, с трудом приподнялся на карачки, посмотрел в сторону друзей-недругов. Уши заложило, словно он находился не на земле, а на борту пикирующего бомбардировщика, нос обожгло исходящее от молний ледяное дыхание.
Ветер хлестал по щекам, рвал одежду, пытался опрокинуть на спину, выдавливал слезы из глаз.
Борн стоял на прежнем месте, невредимый, и даже ураган, казалось, не был для него помехой. Его фигура была окружена туманным, зыбким ореолом - багровым, желтоватым на излете, об который и дробились молний, не в силах пробить защиту.
Ногудар тоже пребывал на своем месте; свирепый ветер исходил от него, будто в нем был запрятан авиационный двигатель.
Оба лара-перебежчика не двигались. Ногудар так и застыл с опущенными руками, развернув ладони в сторону своего друга, посылая в него нескончаемые молнии, пытаясь пробить ореол. Руки Борна были подняты на уровень плеч - он то ли собирался прижать их ко рту рупором, то ли сжимал в ладонях невидимый мяч.
А ветер усилился еще больше. Поднятые вихрем хвоя, сорванные листочки земляники, ошметки мха и сломанные ветки закружили над поляной в бешеном хороводе. В лесу с шумом рухнуло дерево, за ним второе, передавая земле свою дрожь…
Действуй, когда поймешь, что пора - так или почти так напутствовал Борн… Что ж, кажется, пора.
Борясь со шквальными порывами, Сварог вытянул из-за пояса Доран-ан-Тег и, как был на карачках, пополз в сторону Ногудара, ногтями цепляясь за ходящую ходуном землю. Большего он сделать бы не смог. Разве что убежать.
Он не был колдуном и не сумел бы с помощью магии переломить ход битвы. Но он был солдатом и мог склонить чашу весов в свою сторону более простым методом… По крайней мере он на это надеялся.
И он был ларом, которого не так-то просто убить или заставить отступиться.
Несколько раз Сварог терял опору, и его отволакивало назад, в сторону от эпицентра сворачивающейся в спирали бури. Несколько раз, когда воздушные удары оказывались особенно яростными, ему приходилось выжидать, вжавшись в землю, как под бомбами… Листья, веточки, всякий мусор царапали в лицо. Однако он упорно полз вперед.
Он увидел, как пошатнулся Борн, как отступил на два шага. И тогда Ногудар сделал шаг вперед. Молнии с новой энергией стали ввинчиваться в защитный ореол штурмана. Древний камень, очищенный от мха и даже, кажется, надраенный до блеска, как солдатская бляха, явственно раскачивался под напором урагана, готовый вот-вот с мясом вывернуться из объятий земли. Но штурман выстоял, наклонился против ветра и растопырил пальцы. Когда к нему вернулся слух, Сварогу показалось, что он уловил невнятный стон среди грохота и воя разбушевавшегося воздуха, - но кто его издал, он сказать не мог. Однако столько в этом стоне было невыносимой муки, что кровь в жилах останавливалась и сердце мертвело.
И он не знал, какие заклинания, какую форму магии применяют друг против друга старинные друзья. И знать того не желал. Магией он был сыт по горло. То, чему свидетелем он сейчас стал, было настолько нереально, настолько жутко, что вся нечисть Хелльстада и Ярмулака показалась детскими страшилками… Главное для него было удержать топор, который разворачивало как флюгер и вырывало из руки.
Спираль урагана как ножницами остригла ветви над поляной, но слабосильный кровавый карлик солнца не мог растопить колдовскую мглу.
В воздухе появился новый звук - похожий на рев пролетающего под мостом поезда, и из сложенных раструбом рук Борна медленно, рывками выдвинулась и медленно, рывками потянулась к Ногудару бесплотная, диаметром в пол-уарда труба синего матового свечения - типа тех, что возникают, когда сценический дым попадает во вращающийся лазерный луч на каком-нибудь шоу. Молнии пронизали ее насквозь - без малейшего, впрочем, для нее вреда. Чудовищный ветер утих на мгновение и ударил с новой силой, но за это время Сварог успел совершить гигантский, на целый уард, марш-бросок вперед. Боли в израненных пальцах он не чувствовал. Пальцы - ерунда, пальцы магией подлечим, будь она неладна… а вот до Ногудара осталось все три уарда… Не подкачай, Доран…
Светящаяся «труба» коснулась древнего камня, и его верхушка взорвалась тысячью осколков. Осколки завертелись в сумасшедшем танце и, подхваченные ураганом, понеслись в сторону Борна.
А на заднем плане рухнуло еще одно дерево, вывернув напоказ косматые корни, тут же обглоданные ветром до болезненной белизны.
Ногудар развел руки в стороны и стал похож на танцующего черного журавля.
И ветер приобрел цвет и плотность - теперь над поляной бесновался полупрозрачный желтый вихрь, лупил по камню, по Борну, по деревьям окрест, по Сварогу - рвал волосы, отдирал пальцы от земли, залезал в горло и ноздри, затыкал уши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30